***
Звук мимо проезжающих машин не мешал блуждать по широкой улице, одновременно пребывая в своих размышлениях. Шагая не слишком широко и не слишком мелко, Осаму Дазай рассматривал витрины сбоку от себя. В канун нового года те были оснащены самыми разными гирляндами. Даже если выключить уличные фонари — вполне смогут заместить их. Помимо этого, в воздухе так и царил праздничный мотив. В разных кафе играли практически одинаковые новогодние песни. По типу своему, будучи весёлыми, даровали посетителям нужную атмосферу. С улицы, конечно, было не слишком громко, но если постараться — можно уловить некоторые слова. Итак, Дазай почти не останавливался возле магазинов. На лице его был неоднозначный вид. Вроде бы и улыбка, но едва заметная. Нельзя сказать, что ему никогда не нравились такие праздники, как новый год и Рождество. Наоборот, именно с этими событиями у него связаны самые тёплые воспоминания, которые он хранит в душе и по сей день. Перед глазами появлялись образы новогодней ёлки, ещё молодых родителей и отражение совсем маленького шатена на поверхности празднично усыпанного блестками новогоднего шара, что нацепил мальчик пару минут назад. Настолько высоко, насколько дотянулся. Несомненно, это чуть ли не самые дорогие сердцу вещи. В этом и заключается чуть прослеживаемая грусть в глазах парня, особенно после всплывшего в голове обещания обязательно навестить родных на зимних каникулах Элис. Увы, с работы так и не удалось взять выходные. Несмотря на поток людей в магазине, в котором он работает, бизнес переживает не лучшие дни. Рабочих рук не хватает, почти каждый отгул наносит неудобства. Осаму близко знаком с владельцем, так что понимает, как важно ему это дело. Именно поэтому, сейчас, возвращаясь со своей смены, приходится думать о том, как загладить вину перед родными и какие подарки каждому отправить. Шмыгнув носом, который от долгого нахождения на холоде уже покраснел, ровно, как и щеки, Дазай поднял глаза на дверь подъезда. Наконец-то он пришёл домой. Скорее бы раздеться, усесться на кровати за киношкой и отдохнуть. Как можно было заметить, последний день года удостоился только такого. Но жаловаться не на что. Подумаешь, он уже привык находиться наедине с самим собой и уже вполне комфортно ощущает себя в пустой квартире. Кстати, о пустой квартире: гости присутствовали в ней последний раз только пару дней назад. Несмотря на выброшенное Фёдором «Верну позже» несколько дней назад, от него ни одной весточки не последовало. Не то чтобы Дазай прям так уж соскучился… Скорее, просто хочет разобраться, что происходит между ними, и в то же время уже него в жизни. Но для этого нужно поговорить с этим человеком. Вот только ни номера, ни адреса его Осаму не знает, что делает ситуацию еще хуже. Вздохнув от очередных угнетающих мыслей, Дазай зашёл в только что приехавший к нему с семнадцатого этажа лифт. Хотел было нажать на кнопку закрытия дверей, как из подъезда донёсся знакомый голос, убеждающий повременить. Усмехнувшись, Осаму выглянул наружу и удивлённо поднял глаза, одновременно придерживая рядом находящуюся кнопку удержания лифта. — Куникида-сан, да вас одарили с ног до головы, — забавляясь видом неловко нёсшего четыре коробки в стопку в сторону кабинки лифта соседом. — Вы очень внимательны, Дазай-сан. Но это не мне, — неспокойно дыша, ответил наконец Доппо, поставив средние по размеру коробки перед собой на пол. — Вот как, — улыбнулся шатен и оглянул удивительно бодрый для такого часа вид блондина. — С наступающим вас, кстати. — Взаимно. Надеюсь, ночь будет не слишком громкая? — намекая на прошлый раз, вопросительно поднял бровь парень. — Даже не волнуйтесь, шуметь будет некому, — улыбнулся Дазай. Когда перед ними открылась дверь, приглашая тех на свой этаж, ухватился за две коробки. — Как так? Неужели один празднуете? — удивился тот, благодарно перед этим кивнув на жест юноши. — Это так плохо? — в беззаботной манере повернулся к собеседнику шатен, пропуская того вперёд себя, дабы Куникида открыл дверь своей квартиры. — Не сказать… Просто, неожиданно, — пожал плечами блондин и ловким движением достал ключи из кармана, после чего открыл входную. — Прошу. — Благодарю, — кивнул Дазай и первым оказался в стенах чужой квартиры, как вдруг в нос ударил запах свежести и цитрусовых. — Это вам спасибо, за дверь и за помощь, — кивнул Куникида и поставил картонные изделия на пол. Когда чужие руки освободились, послышался двойной хлопок, и прихожая озарилась ярким белым светом. Их встречал весьма незаурядный дизайн стен и полов, выделанный в максимально минималистичном стиле. От такой приверженности к перфекционизму в даже самых мелких деталях мебели хотелось присвистнуть. Но Осаму не стал, сохраняя вид воспитанного человека. — Раз уж вы зашли, может, угостить вас чем-то? — уже разувшись, обратился к гостю Доппо, отвлёкшегося от разглядывания чужой обители. — Если вас не затруднит… — неловко улыбнулся Давай, честно говоря, не ожидая приглашения. На самом деле, их взаимоотношения всегда были неоднозначными. Каждый день они пересекались в подъезде, обменивались иногда доброжелательными, а иногда нет, словами. Никто из них не пытался сблизиться с другим. По сути, они почти ничего не знают друг о друге. Исходя из этого, сейчас, натянув на ноги мягкие тапочки и прибыв на чужую кухню, Дазай был даже рад сложившимся обстоятельствам. Может, у них много общего и эта посиделка станет началом хороших отношений. — Итак, вы тоже живёте один? — не понятно к чему задал вопрос Дазай, лишь бы прекратить эту неловкую тишину между ними. — Верно, — кивнул тот и принялся за приготовление напитков для них. Раздумывая над следующим вопросом, кареглазый молча рассматривал фигуру хозяина квартиры, обстановку. Судя по внешнему виду блондина, тот возвращался с университета, о чём говорят его брюки и рубашка. С таким ростом и комплектацией, хочется задаться вопросом, отчего у него девушки под окнами о любви не поют. Однако стоит подумать о его возможных замашках и принципах, всё становится на места. Тяжело, наверное, отношения с таким строить. Упёртость, пропитанная практичностью — не всегда лучший вариант для сердца юной девушки, требующего драмы. — Прошу, — буркнул Куникида и поставил перед шатеном кружку с ароматным какао. — Спасибо, — кивнул Дазай, улыбнувшись, и мысленно хлопнул в ладоши, ведь более подходящего для такого вечера питья не найти. Без слов Доппо покинул гостя, оставив наедине с угощеньем. Потихоньку попивая светло-коричневую жидкость, Осаму поднялся из-за стола, расхаживая по комнате. Одновременно чисто и уютно — так он мог бы охарактеризовать пространство вокруг себя. Довольно поставив опустевшую кружку, Дазай осмотрелся и зашагал в сторону выхода из кухни. Преодолев коридор, он зашёл в чужую спальню и застал хозяина в сидячем положении, уже в домашней одежде, что-то набирающего на компьютере. — Пару минут, отправлю документ, — оповестив, быть может, скучающего гостя, отозвался парень. — Да, я подожду, — кивнул тот и уселся на мягком диване. — Если хотите, включите телевизор, чтобы болтал, — выглянув из-за экрана, предложил Куникида. Улыбнувшись, Дазай кивнул и потянулся к столику посередине комнаты, на котором ровненько лежал пульт от большой плазмы, возвышавшейся на стене. Пару нажатий кнопок и в стенах чужой квартиры послышались голоса из динамика. Перелистывая с канала на канал, Дазай остановился на каком-то неизвестном канале и отложил устройство. Лица казались знакомыми, ведь их юноша не раз видел из рекламы известного на сегодняшний день сериала. Взглянув на экран телефона, который он достал из кармана брюк, Дазай сверился с часами. Через 3 часа можно будет звонить и поздравлять людей, а пока предстоит ожидание, не слишком долгое, если на тебе висит приготовление праздника. Но Дазай был совершенно свободен, так что оставалось лишь одно — не уснуть. — Как ваши родители? — выключив компьютер, поинтересовался Куникида, выражая таким образом свою освобождённость от дел и полностью перенаправляя свое внимание на гостя. — Прекрасно, — пожал плечами Дазай, скрестив ноги, когда собеседник уселся на диван противоположно от него. — Очень рад, — кивнул парень и заправил выбившуюся прядь волос. — Вы сами не собираетесь навестить родных? — желая поддержать разговор взаимно поинтересовался Дазай. — Нет нужды, — помотал головой блондин, опустив глаза. Заметив поникнувшее на какое-то время настроение соседа, Дазай про себя выругался, что завёл в такое русло. Вздохнув, он поднялся с насиженного места, привлекая внимание зеленых глаз. — Давно довелось потерять? — хоть и понимал, что это не особо его дело, но всё равно желая узнать парня поближе, продолжил Осаму. — Пять лет назад, — выдохнул Доппо и махнул рукой. — Давайте не будем… — Соболезную, — грустно улыбнувшись кивнул шатен, и сложил руки на груди. — Может, мы… — Выпьем? — поднял уставшие глаза тот, рассмешив собеседника. — Вообще-то перейдем на «ты», но и это тоже хороший вариант, — тепло взглянув на сидящего, ответил Дазай, после чего улыбнулся и Куникида. — Отлично, — встав с места, кивнул старший и вышел из комнаты, оставив гостя одного. Потянувшись на месте, Дазай медленно зашагал за ним. Увидев его в прихожей, надевающим куртку. Наверное, нужно сначала сходить за тем, что пить, а потом уже остальное. Но выходить на холод так не хотелось, поэтому Осаму начал вспоминать, нет ли у него ничего дома. Благо, память выдала местонахождение чудесной пары бутылок вина, которую подарил ему его знакомый. — У меня есть, пошли ко мне, — подняв палец, он подошел к уже выходящему из квартиры парню. — Да, пойдем, — согласился на предложение блондин, расценив это действие белее подходящим.***
— Вот именно, я тоже так ему бы сказал! — послышался голос из кухни, весьма с веселой интонацией. — Не сомневаюсь, — улыбнулся Куникида, заканчивая уже шестой бокал предложенного вина. Уют и привычность обстановки только сильнее расслабляла обоих, открывая возможность быть друг перед другом самими собой. В очередной раз проглотив тёмно-красную жидкость, Дазай вытер нижнюю губу и оглянул себя. После непрекращающихся разговоров это первая пауза за все время. Разве что их коммуникация прерывалась на звонок и поздравление знакомых. Кто знал, что абсолютная противоположность и поможет им так хорошо сблизиться. Таким весёлым и расслабленным шатен Доппо еще не видел. — Жарко как-то, пойду понижу кондиционер, — махнув рукой, предупредил о своём временном отсутствии в компании гостя Дазай. — Да, давай, — кивнул Куникида, поудобнее усевшись на стуле. Включив свет в комнате, парень начал блуждать по периметру в поисках треклятого пульта. Наверняка же лежит где-то на видном месте, искусно скрываясь от владельца. — Чёрт знает, где он! — поделившись негодованием с соседом, положил руки на груди Дазай. — Порядок был бы — нашел, — усмехнулся блондин и пошёл на помощь бедняге. Теперь вдвоем поднимая каждую вещь и заглядывая под мебель, искатели вздыхали и возмущались. Спустя три минуты Осаму был конкретно раздражён. Бросив эту затею, он просто подошел к окну и открыл на небольшую по величине щель. — Так проще, — кивнул на решение юноши тот и поправил постель, под подушку которой сейчас он заглядывал. Вдруг в квартире послышался звон, доносившийся из прихожей. Удивившись услышанному, Дазай чуть задумался, кто мог нанести ему визит в столь поздний час. Время уже перевалило за двенадцать и по сути своей к нему некому ходить по ночам. — Я открою, — вздохнул Дазай и зашагал в прихожую, после чего открыл дверь, не подумав заглянуть в глазок. Стоило той распахнуться, взгляд карих клас встретился с аметистовыми. Без слов войдя в квартиру, Федор протянул руку к хозяину жилища. Осаму открыл рот для приветствия и опешил от скоро приблизившегося к его лицу брюнета. Положив руку на чужой затылок, тот прикоснулся к губам своими, на секунду закрыв глаза. Вторая рука оказалась на на талии. Вдруг в голову ударил адреналин от мысли о том, что прямо сейчас выйдет узнать о том, кто пришел, Куникида. Испугавшись этой перспективы, Осаму скоро оттолкнул от себя Достоевского, поспешив отстраниться от него на пару шагов. — Все хорошо? — поднял бровь Федор, захлопнув за собой дверь. — Неужели я не вовремя? — Да нет, просто… — оглянувшись в сторону спальни, сбивчиво и тихо отвечал Осаму. — У меня гости. — Вот как, — улыбнулся Достоевский и чуть прищурился. — Да вы, сударь, уже пьяны. — Праздник, имею право, — сложил руки на груди и нахмурился Дазай. Но долго никакое выражение лица не удержалось и после того, как брюнет повешал свою верхнюю одежду в прихожей, они прошли внутрь помещения. — Куникида-сан? Рад видеть, — поднял бровь Федор, ожидая увидеть кого угодно, но не соседа Осаму. — Взаимно, — кивнул блондин и поздоровался с пришедшим. — Что ж, вы пока тут пообщайтесь, а я схожу, еще налью по бокалу, — раздумывая о том, где ему взять третий, огласил Дазай. — Нет-нет, мне уже хватит, — помотал головой Доппо и поднялся с места. — Правда? Надеюсь, это не мой приход вас смутил, — поинтересовался Федор. — Ни в коем случае. Мне правда пора, иначе я тут и усну, — поспешив уверить в ложности суждения Достоевского, протараторил Куникида. Может по его виду и не было видно, что он уже всё, но внутренне парень, видимо, понимал, что пора заканчивать эти разговоры и идти спать. На том и решили: блондин оделся и покинул чужую квартиру, очнувшись уже в своих родных стенах. Проводив того до двери, Дазай едва разборчиво попрощался с гостем и поздравил с наступившим. Теперь, медленно защёлкнув замок входной, Дазай оставался там, задумавшись. Только он собирался вернуться в комнату, как проворные руки снова оказались на плечах. — Как дела? — выпитый один бокал вина не доставил особого эффекта, но Федор сделал это в целях справедливости перед уже уплывающим сознанием Дазая. — Нормально, — развернувшись, Осаму кратко поцеловал Федора в уголок губ и зашагал на кухню прибрать перед тем, как лечь спать. — Постой же ты, — усмехнувшись, Федор хотел было последовать за ним, но вдруг остановился, вспомнив о чем-то. Найдя свой рюкзак, с которым он пришёл, начал расстёгивать его и старался не шуршать. Наконец, обёрнутая в перламутровую бумагу коробка оказалась в руках владельца, и Достоевский ушёл в спальню. Лучше не отвлекать Дазая сейчас, а просто подождать его здесь. Усевшись на кровати, он включил телевизор и нашёл в списке каналов музыкальный, так что теперь в комнате раздавалась негромкая новогодняя песня. Спустя время тот, которого больше всего ждали, пришел в комнату и обратил внимание на включённый телевизор. Улыбнувшись, Осаму прошёл к Достоевскому, который что-то внимательно выглядывал в телефоне. В руках у него была бутылка с еще не закончившимся вином. Её парень поставил на тумбу. Как только он уселся рядом, брюнет убрал телефон и с прищуром взглянул на шатена. — Что такое? — не понимая такой реакции в свою сторону, спросил Осаму. — Ты хорошо вёл себя в этом году? — улыбнулся Федор и поближе подсел к парню, скрывая что-то за спиной. — Нет, конечно же, — помотал головой Дазай и состроил грустную мордашку. — Неужели я не получу ничего от моего Санты? — Отнюдь. Ведь я плохой Санта, который дарит подарки только плохим детям, — погладив несуществующую бороду, сделал задумчивый вид парень. Улыбнувшись, Дазай принялся ждать, пока тот медленно, назло ждущему, вытащит подарок. Но как только тот оказался в руках шатена, обёртка отделилась от коробки, которую он уже старался открыть. В размер она была как ладонь, но внешне абсолютно белая. Ловким движением рук Дазай снял крышку и придыханьем взглянул на содержимое. На черной подушечке виднелось не что иное, как браслет. На вид довольно дорогой. Вытянув его из коробки, он заметил самую главную мелочь в этом браслете — половинка сердца. Что-то ему подсказывало, что не зря это всё. — Это ведь… — начал было спрашивать Дазай, но заметив специально поднявшийся рукав кофты на левой руке парнем в этот момент, быстро всё понял. — Тебе нравится? — увидев задумчивость в чужих глазах, Федор заволновался, что мог прогадать с подарком, или подобные парные элементы были не по душе ему, может он ещё не готов к такому шагу. — И как мне расценивать эту парность? — заинтересованно спросил Дазай, заставив другого неловко призадуматься. — Если хочешь, то никак, но я просто подумал, почему бы и нет… В целом, мне то всё рав… — начало было хорошим, но дальше он просто начал путаться в словах, действительно не понимая, что ответить Дазаю. — Не думаешь, что это больше похоже на предложение о том, чтобы начать отношения? — в голосе не слышалось грубости, но строгость определённо была. Закусив губу, Фёдор взглянул в сторону от юноши и увидел то, чем можно было хорошо промочить горло. Потянувшись к ней, он крепко взял её в руки. Как только вернулся на место, сделал несколько глотков. Всё это время Осаму наблюдал за ним, тоже претерпевая неслабое волнение, но старался держать себя. Вдруг бутылка оказалась на полу, а поднявший голову Достоевский, нахмурившись, взглянул в карие глаза. — Именно. Я предлагаю тебе встречаться, не меньше, но и не больше, — с серьёзным видом произнес заклятую речь Федор. — Вот оно как… — опустил глаза Дазай и задумался. Стоило подумать, правильно ли всё это и стоит ли вообще что-нибудь начинать. Сейчас у него, конечно, на это не слишком много времени. Но под таким проницательным взглядом особо не вникнешь в суть. Сейчас Фёдор невероятно смел и твёрд в своих намерениях. Может, нужно просто перенять его настрой? Почему бы и не попробовать… Что касается чувств — в любви Достоевского шатен нисколько не сомневается. Хоть доверия к нему сильно не прибавилось за время, но за это ведь и Дазай несёт ответственность. Сам не отличается верностью. Нельзя сказать, что он совсем не любит Федора, чушь собачья. Его абсолютно привлекает всё, что есть в этом человеке. Излишняя загадочность и скрытность же только сильнее разжигает желание постичь все его стороны и раскрыть для самого себя каждый уголок его души. Что, если их шаг вперёд заставит парней хоть чуточку прочувствовать друг друга и найти опору? За две минуты именно такие мысли пробежались по разуму шатена, а Федор, в свою очередь ждал ответа. Наконец, кареглазый глубоко вздохнул и разжал ладонь, в которой лежал браслет. Под чужим взглядом надел украшение и поднял голову. — Ты хочешь знать ответ на предложение встречаться? — уточнив вопрос, для начала спросил Дазай на что получил решительный кивок. — Я согласен. Ладно, давай попробуем испортить себе жизнь вдвойне сильнее. На в последней фразе он улыбнулся и поднял руки в примирительном жесте, вот только перед кем он извиняется — не известно. Может перед собственной судьбой или будущим собой, которому предстоит разбираться со всем, что натворил в прошлом. — Другого я и не ожидал, — усмехнулся Фёдор и скрепив их пальцы, примкнул к