В покоях Петербурга

      Коля стоял перед Сашей, смущённо опустив взгляд в пол. Полумрак покоев Романова скрывал его покрасневшие щёки. Ему с трудом верилось, что всё происходящее является не сном и не его больной фантазией. Но всё ощущалось слишком реально: бешенное сердцебиение, лёгкое головокружение, горящие щёки и рука Петербурга на плече. Минск сцепил пальцы, чтобы случайно не прикоснуться к Романову, как бы ему этого не хотелось.       Лёгкое касание к подбородку заставило Немигова взглянуть на Сашу. Он тут же встретился с серыми улыбающимися глазами, в которых отражалось огненными искрами пламя свечей.       —Коля, — произнёс Романов, — ты дрожишь.       От нежности в его голосе по спине Коли пробежал табун приятных мурашек. Он тихо выдохнул, не прекращая смотреть в глаза напротив.       —Прости, — зачем-то извинился, неловко усмехнувшись. Минск очень стыдился своего волнения.       —Тебе не за что извиняться, — Петербург не смог сдержать добродушную ухмылку.       Он едва уловимо погладил чужие плечи, будто пытаясь успокоить. Это немного помогло. Коля наконец-то смог себе позволить, слабо улыбнувшись, дотронуться до Саши. Мужчина мимолётным движением руки заправил шоколадную прядь за ухо и тут же отдёрнул руку.       Романов в свою очередь подошёл так близко, что ощутил горячее дыхание Минска на своей коже. Парень стал изучающе рассматривать его лицо. Коля немного напрягся от такой близости. Немигов сглотнул и уставился на чужие манящие губы. Это не укрылось от взора Петербурга. Романов хмыкнул и медленно кивнул, тем самым давая немое разрешение на желание Коли.       Поддаются навстречу одновременно, блаженно закрыв глаза, и их губы сливаются в осторожном поцелуе. Оба не прикасаются руками друг к другу. Лишь в какой-то момент, когда Саша углубил поцелуй, Коля робко касается его кисти, будто боялся, что всё это неправда, что сейчас он откроет глаза и окажется дома в унылом одиночестве, а Саша раствориться, словно призрак. Парень, разорвав поцелуй, хватает запястья Минска и кладёт его ладони на свою талию, а сам обвивает чужую шею и вновь накрывает губы мужчины, уже решительнее и настойчивее.       Внутри Немигова всё приятно содрогнулось, сердце забилось так быстро, будто хотело выскочить из грудной клетки, живот приятно скрутило. По всему телу разливалось тягучее, медовое тепло. Хватка на изящной талии Петербурга стала сильнее. Саша издал совсем тихий стон в поцелуй и стал блуждать руками по спине Коли, не в силах больше сдерживать себя.       Воздух в лёгкий закончился. Отстранившись, но не разрывая объятий, они посмотрели друг на друга. Взгляды обоих были затуманены от нахлынувших чувств.       —Сашенька, — трепетно шепчет Коля, обхватив ладонями лицо Петербурга. Робость и смутный, напрасный страх постепенно уходили.       Саша многозначительно улыбнулся и, положив руки на грудь мужчины, сначала оставил мокрый поцелуй на его шее, чем вызвал у Коли удивлённый вздох, а после аккуратно подтолкнул его к кровати. Минск взволнованно покосился на неё, понимая, к чему всё идёт, но покорно садится на мягкую перину, взяв Романова за руку и судорожно сжимая её.       Петербург сел рядом, положил широкую ладонь на своё плечо и подрагивающими от предвкушения пальцами стал расстёгивать пуговицы чёрного пикейного жилета Коли. Немигов внимательно следил за каждым движением Саши. Он наконец-то мог позволить себе любоваться им без страха и тоски, как всегда бывало до этого вечера. Мужчина улыбнулся своим мыслям: это самый прекрасный и счастливый вечер в его жизни.       Тем временем Романов неловко стянул с плеч Минска жилет, а вслед за ним рубашку и теперь бегал глазами по его шрамам, которые даже в полутьме были отчётливо видны. Дыхание парня стало шумнее, а щёки порозовели. Коля смутился из-за столь пристального взгляда Саши и, чтобы отвлечься, он взялся за расстёгивание пуговиц чужой рубашки. Уже через несколько мгновений мужчина плавно очерчивал глазами полуобнажённое тело Петербурга. Его тонкую шею, острые плечи, часто вздымающуюся грудь, впалый живот — всё хотелось покрыть поцелуями, не оставляя без внимания хоть малейший участок кожи.       Встречаются взглядами, и Коля не может не прильнуть к приоткрытым устам Романова вновь. Он осторожно укладывает того на простыни и, нависая сверху, стал покусывать губы Саши. Петербург поощрял его действия, зарывшись пальцами в светлые волосы.       Неожиданно что-то внутри Коли болезненно защемило. Сердце сжалось, а в голове звенело лишь одно слово: «Опомнись!». Это заставило его резко оторваться от Романова и рвано вздохнуть. Минск мысленно дал себе пощёчину. Он так быстро потерял голову и очень корил себя за это.       Саша недоумённо воззрился на мужчину, растеряно хлопая ресницами. Он следил за тем, как Коля нервно забегал глазами, сел на край кровати и стиснул под пальцами ткань.       —Саш… — неуверенно начал Немигов. — Ты уверен?       Парень тихо выдохнул, поняв, в чём дело, и приподнялся на локтях.       —Уверен, — твёрдо, но ласково ответил Петербург.       Послышался нервный смешок. Саша слегка качнул головой, устроившись позади Коли, прижался грудью к лопаткам и сцепил ладони на его груди. Мужчина повернул голову и тут же получил мягкий поцелуй в щёку. Улыбнувшись, он накрыл ладонью пальцы Романова. Чувствовать его тепло на спине было замечательно. Все переживания, что не давали Коле спокойно вздохнуть, исчезали с каждым влажным поцелуем на плечах.       —Ложись, — шепчет Саша прямо на ухо. Прозвучало, как приказ, но Коля его ослушаться не смеет.       Петербург усаживается на чужие бёдра, наклоняется вперёд и начинает лобзать тело мужчины. Старался он делать это трепетно, неспешно, но иногда, не выдерживая собственной жажды, прикусывал бледную кожу и наслаждался шумными выдохами Коли. А Немигов постепенно терял связь с реальностью, неуклюжими движениями поглаживая голову и плечи Саши.       Надо же, ещё недавно он боялся лишний раз посмотреть на Петербург, боялся пересечься взглядами, боялся с ним заговорить, а сейчас тот, по кому он долгое время мечтательно воздыхал, целует его и явно наслаждается этим.       Погрязнув в неге, Минск не заметил, как Романов стянул с него и с себя остатки одежды. Взглянув на Сашу, Коля поспешил отвести взгляд и покраснел ещё больше.       Петербург ухмыляется. Его очень забавляло смущение Немигова, хоть он и сам был не менее взволнован. Он впился в припухшие губы Коли, стиснув коленями его бёдра. А надёжные руки Минска, в которые Романов был готов отдаться прямо сейчас, обхватили его утончённое тело.