Шестнадцать

      Короткого — не особо содержательного — разговора женщине хватило, чтоб немного успокоить расшалившиеся нервы. Ответственность за предстоящие события настолько глубоко засела в голове, что вытеснила собой все остальное: мысли о доме, заботу о сыне, бытовые трудности. В общем, из-за работы Маринетт совсем забыла позвонить сыну. Однако, будучи женщиной с большим жизненным опытом, Мари сначала позвонила отцу, и только потом уже удостоила Хьюго своим вниманием. Она, конечно, не знала, что добрый дедушка Том не только присмотрит за обожаемым внучком, но и поделится с ним секретиками надежных заначек и маскировки табачного запаха.       Женщина выдохнула и, полностью успокоившись, развернулась к наблюдавшему за ней начальнику. Она старалась выглядеть максимально невозмутимой, дабы не упасть лицом в грязь из-за нахлынувшей недавно паники, но коленки предательски подрагивали. От холода это было или от нервов — она не знала. Урчавший желудок вступил в преступный сговор с коленями, подталкивая к горлу непонятный ком желчи. Мари стиснула зубы, чтоб не выблевать утреннюю чашку кофе прямо на этот кипельно-белый диван. — У тебя все хорошо? — Адриан сидел на том самом диване и рылся в телефоне, внимательно что-то изучая. — Да, — протянула женщина, подавив наконец рвотные позывы. — Я забыла позвонить домой, — призналась она. — Главное, что сейчас ты вспомнила про это и причины для волнения пропали, — он все так же копался в телефоне, лишь изредка поглядывая на подчиненную.       Маринетт молчала. Просто не знала что ответить. В мыслях она уже по второму кругу проклинала и эту работу, и эту журналистку, из-за которой она все еще торчала здесь. Сейчас она хочет только домой: принять горячий душ, сесть в любимое кресло и, чувствуя себя в своей тарелке, есть китайскую еду прямо из коробки. Да, вот это белоснежное блюдо с золотой каемкой, в котором жил Адриан Агрест, не имело ничего общего с тарелкой Мари.       Во всяком случае, так считала сама женщина. — На чем мы остановились? — Растерянно пробубнила она.       В поясницу откуда-то настойчиво поддувало, даже накинутый на плечи пиджак не спасал ситуацию. — На том, что пора сделать перерыв, — мужчина повернул телефон дисплеем к собеседнице, — я осмелился заказать нам ужин.       Это было весьма кстати, но Маринетт никогда не скажет этого вслух. Как и того, что продрогла до кончиков пальцев. Она всегда была благодарна Адриану за каждый подобный поступок, но как на это благородство реагировать — не знала. Женщина старательно искала в каждом действии какой-то скрытый смысл, так называемый подвох. — Но для начала ты присядешь и отдохнешь, — Адриан улыбался, но по его взгляду было понятно, что это вовсе не вежливая просьба. — За день ты присела всего несколько раз, — продолжал он, — и один из них — в такси.       Мужчина был прав, отчего Мари в очередной раз стало неловко. Пусть рабочая атмосфера и была «одомашненной», но женщина не могла позволить себе расслабиться. Она всегда помнила, что это — не ее крохотная квартирка над пекарней и строго разграничивала дом и работу. Да и особняк Агрестов, вычищенный до блеска, не наводил на мысли об уюте. Зато наводил на мысли о музее, каждая безделушка в котором стоит состояние: что-то разобьешь — век не расплатишься.       Маринетт выдохнула и села на край дивана, скромно прикрыв ладонями коленки. — Присела. Дальше что? — С вызовом спросила она. — Дальше отдыхай.       Он едва сдержал смешок, взглянув на Мари. Выглядела она как школьница, волнующаяся перед экзаменом, что было весьма комично и неловко. Мужчина вновь взглянул на телефон и резко встал с дивана, чем заставил Маринетт невольно вздрогнуть — а она и так дрожала, как осиновый лист. Адриан же вальяжно подошел к шкафу, выудил из него цветастый мохнатый плед и подошел к девушке, которая испуганно следила за каждым его шагом. — Я тебя не съем, — он заботливо укрыл Мари пледом с головы до пят.       Господин Агрест, оставив девушку расслабляться на диване, со спокойствием самоуверенной домохозяйки принялся за уборку комнаты. Маринетт не обращала на это внимания — она рассматривала цветные квадратики на пледе и водила по ним пальцем. Плед был действительно красивым. Девушка пыталась вспомнить, откуда ей знакома эта вещь, но пришла к выводу, что просто когда-то в далеком прошлом хотела купить подобную. Приняв свой вывод как единственный верный, Мари закинула ноги на диван, поплотнее зарылась в плед и начала наблюдать за мужчиной. Тот с непревзойденной ловкостью и скоростью сортировал все вещи по своим местам, убирая беспорядок и мельтеша из угла в угол.       Минут через пятнадцать бесконечной беготни комната резко стала просторнее и чище, лишь на кровати беспорядочным ворохом лежали кипы бумаг, за которыми молодые люди провели весь вечер.       Адриан удовлетворенно сел на диван.       Они вновь остались в тишине.       Интимная обстановка, если честно, не располагала к задушевным разговорам. Они остались наедине, но каждый, при этом, оставался в своих мыслях. Тишина была в какой-то степени неловкой, но эти двое давно привыкли к неловким паузам. Обоих это напрягало, но обговорить это они не хотели.       Адекватные взрослые люди считают нормальным обсуждать такие вопросы между собой; считают, что должны решать проблемы во взаимоотношениях сразу, по мере их поступления. Но эти «два взрослых человека» решили, что они сегодня, вообще-то, никому и ничего не должны.       Гробовая тишина прервалась лишь скрипом открывающейся двери и звуком каблучков вошедшей Натали. Она решила поддержать застоявшуюся тишину.       Женщина молча поставила на очищенный от бумаг стол пакет с едой. — А вот и ужин, — потянувшись произнес Адриан.       Маринетт все так же молчала. Она стащила плед с плеча и нервно дергала длинный ворс пальцами. — Почему ты всегда молчишь? — Гостеприимный хозяин раздербанил пакет, вынимая из него содержимое. — Соблюдаю субординацию. — Простенько ответила девушка. — А что такое?       Она искренне не понимала, чего от нее хотят.       Рабочих разговоров в перерыв?       Беседу о погоде?       Партию в шахматы? — Просто я помню тебя совершенно другой, — растерялся Адриан.       Он аккуратно придвинул стол к диванчику, сел на свое место и жестом пригласил коллегу к трапезе. Ее молчание начинало подбешивать и даже расстраивать мужчину, но как исправить ситуацию — в голову не приходило. Именно поэтому мужчина решил просто быть чуть более открытым и разговорчивым, чем обычно.       Крафт-пакет был беспощадно порван, все его содержимое быстро оказалось на столе. Это были всего лишь картонные коробочки со скромным ужином из доставки, но голод настолько проедал желудки, что аромат еды казался самым восхитительным моментом за день.       Для полного расслабления и развязывания языка Адриан достал припрятанную бутыль вина. — Я тоже помню тебя другим. — Мари наблюдала за мужчиной, пока тот наполнял бокалы. — Но это было слишком давно. Мы выросли.       Маринетт хотела отказаться от алкоголя в тот же момент, как заметила бутылку, но… Накаляющаяся атмосфера вечера не позволяла сделать этого. Примерно в этот момент женщина осознала, что намечается разговор. Один из тех разговоров, где люди изливают друг другу души и ностальгируют. Причем иногда не в самом пристойном виде.       К таким разговорам, как правильно, сложно подготовиться заранее.       Особенно, если не хочешь готовиться к такому вовсе. — Я прекрасно понимаю это, — Адриан протянул подруге бокал, — Просто иногда мне кажется, что ты меня боишься. — Он вздохнул. — Словно мы никогда и не были друзьями.       Мари невольно улыбнулась, раскручивая бокал за ножку и тут же выпила напиток залпом. Она, звякнув стеклом о стол, поставила фужер.       «Друзьями…» — пронеслось у нее в голове. — Не боюсь, — коротко бросила она, подтягивая за краешек первую попавшуюся коробку. — Просто не хочу подтверждать слухи и домыслы.       Девушка агрессивно сорвала крышку и впилась одноразовой вилкой в карбонару. Что у нее, что у Адриана не было в голове и единой мысли. Все естество сейчас обратилось лишь к ужину, доставленному на дом. Аромат еды затмевал собой всю напряженность тишины. Молодые люди трапезничали и оба думали о предстоящем разговоре. Они понимали, что это уже неизбежно: тишина перестает быть приятной, тема разговора напрашивается сама собой. Игнорировать это уже невозможно.       Молодые люди разделались с ужином за считанные минуты, при этом не пренебрегая и вином.       Долгий голод давал о себе знать, как и вино на изначально голодный желудок. — Мне казалось, что со слухами и домыслами мы уже разобрались, — Адриан решил начать этот разговор первым. — Дело не в этом. Так в чем? — Мужчина был настойчив и явно ждал чего-то более вразумительного, чем молчание и банальные отговорки. — Если мы ушли от эпицентра слухов — не значит, что люди начали думать иначе, — Мари глотнула вино, заботливо подлитое начальником. — Просто теперь люди не шепчутся у нас за спиной и не тыкают в меня пальцем. — Она улыбнулась. — Друзьями мы были до выпускного. Сейчас мы просто коллеги.       Адриан опешил.       Он совершенно искренне не понимал, в какой момент они перестали быть друзьями.       Может быть, Маринетт имела ввиду его несговорчивость и то, что он неожиданно пропал из жизни друзей, когда у Кота Нуара начались отношения с Ледибаг? Может быть, он успел как-то обидеть одноклассницу, сам того не подозревая?       Сама Мари свои слова никак не прокомментировала. Женщина обронила их, будто между прочим, будучи абсолютно уверенной в том, что Адриан Агрест прекрасно понимает, о чем идет речь. — Я предполагал, что несмотря на все жизненные неурядицы наши отношения остались близкими… — Он и вправду так считал. — Я обидел тебя чем-то?       Маринетт лишь тихо рассмеялась. Все произошедшее было для нее делами давно минувших дней, которые частично стерлись из памяти, оставляя после себя лишь легкий шлейф грусти. — Скорее, просто когда-то давным-давно задел мое и без того хрупкое эго, — она улыбнулась. — Прямо перед всеми на выпускном. — Она выдохнула и тут же затараторила, — но это было очень давно, так что я не в обиде. — Значит, ты все еще меня не простила за это? — Он не верил ни единому слову.       Проницательный Адриан Агрест сейчас даже не мог представить, о чем говорит коллега, но пока решил не уточнять этот вопрос. За время работы с женщиной он понял немногое: что она целиком и полностью отдается работе, что она до одури любит своего сына и что за семнадцать лет она научилась разговаривать с ним без заиканий, не пряча глаза. Вот и сейчас она беззастенчиво смотрела ему в глаза, словно улавливая его непонимание. — Что ты помнишь о выпускном? — Выпалила она без показной холодности. Процент алкоголя в организме уже слегка превышал норму. — Честно?.. — Мужчина виновато улыбнулся. — Помню, как мы с Нино напились в этот день. Остальное довольно смутно. — Тогда все понятно, — Мари грустно рассмеялась. — Может, освежишь мою память? — Адриан встал с дивана и принялся убирать все со стола.       В какой-то степени это было его дурной привычкой — прерывать зрительный контакт в неуютные для него моменты. К сожалению, он действительно не помнил практически ничего о том дне и даже был не в состоянии представить как мог обидеть девушку. С одной стороны, ему было интересно узнать об этом, но с другой стороны… он этого боялся. Вечер выпускного был первым и последним разом в жизни Адриана Агреста, когда тот напился до беспамятства. Что он мог вытворить в неадекватном состоянии — было загадкой даже для него. Все что мужчина знал — так это то, что Маринетт Дюпен-Чен с этого дня перестала отвечать на его звонки и появляться на дружеских встречах. — Ты просто отверг меня, когда я призналась тебе в любви, — девушка рассмеялась, всем своим видом показывая, что сейчас ее это нисколько не задевает. — Я не виню тебя в этом и просто держу дистанцию.       На самом деле, где-то в глубине души Мари все еще расстраивала эта ситуация. Она предполагала, что Адриан помнит все события того дня и всем видом старалась показывать, что больше ничего не чувствует к нему. Убедить молодого человека в том, что давно переросла все детские переживания и они не помешают ей исполнять свои рабочие обязанности. — Прости… — Адриан был ошарашен, — я правда не помню этого… — Да ладно тебе, — она вновь отхлебнула вина из бокала, — это в прошлом. У всех бывают мимолетные влюбленности и ошибки. — Не сказал бы, что это ошибка, — мужчина взял бутылку и сделал пару глотков прямо из горла. — Тогда у меня тоже была влюбленность. Ничем хорошим это не кончилось, но я все равно не назову это ошибкой. — И чем все кончилось, если не секрет? — Мари снова заглянула в глаза собеседника. — Я уже рассказывал, она бросила меня через смс.       Они вместе рассмеялись. — Давай мы все-таки закончим подготовку к важному дню?       Маринетт встала с дивана, поставила бокал на стол и проследовала к вешалке, на которой покоился костюм. — Нужно примерить.       Дальнейший вечер прошел уже легче. Минувшие разговоры не оставили после себя какой-то неловкости или скованности. Можно сказать, что обсуждение было действительно ни о чем: видимых последствий не будет, ошибки прошлого уже не исправить, а пара-тройка бокалов вина расслабляла донельзя, развязывая язык. Основная часть работы — опять же — завершена.       Да и после мимолетных разговоров под вино настроение слегка улучшалось. — Вот скажи мне, — Адриан стянул футболку через голову, — зачем примерять все сейчас? — Нормальные люди сначала спрашивают, а только потом раздеваются, — Маринетт улыбнулась, рассматривая пряжку ремня. Она никогда не обращала внимания на стальную бабочку. — Вдруг я просто хотела тебя раздеть? — Можно подумать, ты никогда не видела мужского тела. — Скептически отметил мужчина. — Всё-таки… зачем? — Сейчас у нас будет контрольный прогон.       Брюнетка забрала с кровати кипу бумаг и начала расхаживать по комнате с важным видом. Казалось, ее не волновало, что Адриан Агрест ходил рядом в трусах и пиджаке. Пока мужчина одевался и привлекал ее внимание — волновала девушку лишь правильная очередность вопросов. Не в состоянии разобраться с кучей макулатуры в руках, она, значительно охмелевшая, прошла к кровати и, слегка ударившись о каркас коленями, разложила листы на покрывале. Мари критично осмотрела все, что совсем недавно собственноручно написала, расположила листы в логичном для нее порядке и непонимающе уставилась на эту огромную папку бумаг. — Я перестаралась, — она оторвалась от созерцания своего почерка и тревожно взглянула на начальника. — Буду благодарен, если ты конкретизируешь… — Я выписала столько вопросов, что ни у одного интервьюера не хватит двух часов, чтоб пройтись по всем. — Мари смиренно выдохнула. — В этом есть и плюсы, — Адриан подошел к девушке и легонько погладил ее по плечу. — Я буду готов к любой теме.       Вместо ответа женщина лишь благодарно улыбнулась. Надо признать, что ситуация выглядела комично. Особенно, когда Маринетт решила воссоздать завтрашнее интервью и усадила взрослого статного мужчину на маленький пуфик. Спасибо, что к этому времени Адриан успел влезть в брюки.       И Мари в очередной раз пошла в атаку.       Она вслушивалась в каждый ответ кандидата на пост мэра и вместе с тем размышляла: а она сама проголосовала бы за него?       Господин Агрест явно будет не единственным человеком, обещающим золотые горы. Люди любят конкретику и мелочи, которые кандидат должен озвучить. — Не лей так много воды, — прервала Маринетт жаркий спитч о дошкольном образовании. — Не обещай абстрактного благополучия. Просто расскажи людям о том, что ты действительно будешь делать.       Под строгим взглядом Мари мужчина на секунду стушевался, но мгновенно взял себя в руки.       Именно сейчас мать-одиночка поняла, что точно голосовала бы за этого человека.       Разговоры о благополучии города превратились в монолог об инфраструктуре, реформах образования, благоустройстве городских и пригородных скверов и сохранении исторической ценности зданий. Такая честность, открытость и подкованность подкупала, заставляя скептически настроенную Маринетт верить в каждое слово.       Да, она бы точно проголосовала. — Отлично, — взглянула она на мужчину, — только прекрати поправлять галстук. — Понял. — Он выдохнул, почти полностью развязав эту удавку на шее. — Просто не умею их правильно завязывать. — А раньше их тебе Натали надевала? — Маринетт подошла к нему вплотную, приподняла голову за подбородок и за пару движений перевязала галстук.       Огромные зеленые глаза смотрели на нее, не отрываясь. — Вообще-то… — Да, либо Натали, либо Кагами, — в дверном проеме стоял Феликс.       Рука в синей шелковой пижаме подтянула откуда-то из-за двери Кагами. — Да, иногда этим занималась я, — девушка помахала рукой в знак приветствия. — Ребята, — радостно протянула Мари, — как долго стоите тут? — С темы личной жизни и семейного бизнеса. Не помню, что за чем шло, — улыбнулся Феликс. — Вы знаете, который час? — Не совсем, — Дюпен-Чен взглянула на наручные часы. Обе стрелки неумолимо уходили за полночь. — Черт…       Влюбленная парочка уже оказалась на диване. Они сидели в обнимку, словно наслаждаясь каждой секундой проведенной вместе. Незваные гости смиренно подождали, пока все рабочие вопросы друзей закончились и тут же выудили из пуфика, на котором пару минут назад сидел Адриан, шампанское. — Я знаю все твои заначки, — с наслаждением произнес Феликс, заметив изумленный взгляд брата. — Поэтому у меня иногда вино меняется на другой сорт? — Да, — Кагами улыбнулась. — Я тоже причастна. Неси бокалы.       Извинившись, Маринетт встала и накинула на плечи пиджак. Сумочка тут же оказалась на сгибе локтя. — Ты уже уходишь? — Кагами умоляюще уставилась на подругу, словно без нее вечер точно не удастся. — Хьюго болеет, — Мари достала из сумочки телефон.       «Мы с отцом остались у вас, чтоб присмотреть за внуком. Не беспокойся.» — гласило смс от мамы. — Но я могу остаться, — тут же продолжила Мари. — Мои родители спят в моей кровати, так что торопиться мне некуда. — Ты можешь заночевать в гостевой, — предложил Феликс. — У нас имеется просторная комнатка и там есть все необходимое.       Немного подумав, Маринетт согласилась на такое предложение. Возможно, это было лучшим вариантом на сегодня: время уже шагнуло за два часа ночи, вставать через четыре часа. Так ей хотя бы не нужно будет тратить время на утренние сборы и дорогу до работы.       Шампанское звонко вытолкнуло пробку, празднично шипя на окружающих.       Да, пока Маринетт Дюпен-Чен неуклюже таскала этот пуфик по комнате — она умудрилась растрясти шампанское. Фужеры снова появились на столе, но Мари не стала злоупотреблять теплым алкоголем. Вино до сих пор не полностью выветрилось из организма, а если сверху его еще и залить теплым шампанским — никакого интервью завтра точно не будет.       Молодые люди все вместе разместились на огромном диване и Кагами, словно невзначай, приблизилась к самому уху Маринетт. — Не хочешь переодеться во что-то более удобное и теплое? — Тихим шепотом произнесла она, дернув себя за ворот пижамы. — Очень… — Мы сейчас вернемся, — Кагами чмокнула жениха в щеку и встала с дивана, потянув Мари за собой.       Маринетт никогда не была здесь ранее…       Четвертый этаж особняка разительно отличался от других: симпатичные паласы, картины на выбеленных стенах, столик со стульями у огромного панорамного окна, огромные вазы с живыми цветами у каждого окошка. Двери пастельных тонов.       И не единого следа больничных коридоров и тошнотворного запаха хлора. Женщина шла за подругой и рассматривала все вокруг. Стоило только сработать датчику движения — как коридор освещался приглушенным светом, являя все новые и новые предметы декора.       Кагами распахнула одну из дверей, хлопнула в ладоши и зашла внутрь. — Это твоя комната на сегодня, — улыбнулась Цуруги и вкратце рассказала что где находится. — Ты пока раздевайся, а я принесу пижаму.       Комната была просторной, но такой же холодной и безжизненной как у Адриана. Огромная двуспальная кровать, прикроватная тумбочка, шкаф и дверь — вот и все убранство этой гостевой комнатушки.       Маринетт разделась до нижнего белья и села на кровать, ожидая девушку с пижамой. — Ого, никогда бы не подумала, что ты рожала, — послышалось сразу же после дверного скрипа. — Такая же стройная, как и во времена Ледибаг. — Тише ты… Я просто таскаю мешки с мукой, — засмеялась Маринетт. — Покажешь сына? — Аккуратно поинтересовалась Кагами. — Я просто никогда не видела его, интересно.       Мари поспешно натянула пижаму и показала подруге фото на телефоне. — Подожди… — Кагами увеличила фото и округлившимися глазами вперилась в Маринетт. — Ты и… Кот Нуар? — Тише… — Она лишь кивнула. Скрывать это не было никакого смысла. Правда уже смотрела на Кагами с дисплея смартфона и улыбалась такой же клыкастой улыбочкой. Да и Цуруги не из тех, кто будет трепаться об этом. — Так уж вышло. Но давай не будем об этом.       Кагами кивнула и девушки отправились назад — в окружение молодых людей с бутылкой игристого. — Адриан, — начал Феликс, — мы не просто так зашли. Мы хотели, чтоб ты помог нам пригласить всех на свадьбу.       Маринетт улыбнулась.       Кагами и Феликс такие трепетные и нежные друг к другу. Ребята уже успели подготовить все к свадьбе и выглядели счастливыми, словно для них это было вовсе пустяковым занятием.       Она даже немного завидовала им: в ее жизни такого не было.       Не было ни свадьбы, ни мужа. — Я могу заняться этим после завтрашнего интервью… — Мы хотели, чтоб ты привлек Маринетт сделать нам пригласительные за хорошее вознаграждение, — захихикала Кагами, — но раз уж она сама здесь…— Девушка вопросительно уставилась на Мари. — Конечно я согласна, — засмеялась та.       Они сидели еще минут сорок, обсуждая предстоящую свадьбу и подготовку к ней. После двух бокалов теплого шампанского Маринетт уже не помнила, что конкретно подвыпившие Кагами и Феликс говорили о гостях, но это уже было не столь важно. Очнулась девушка лишь на руках Адриана, который нес ее в гостевую комнату. — Все хорошо, спи, — прошептал мужчина, когда заметил удивленный взгляд подруги.       Уже в кровати она провалилась в сон.