Торис, ты невыносим!

      Тут этот кто-то в снегу дёрнулся и как в самых типичных фильмах про зомби вытащил одну руку, потом вторую, которая как раз таки и оказалась без перчатки, и наконец голову.       «Неужто Альфред? — Расширились глаза Ивана. К несчастью (или нет), это он и оказался. — И почему он надел шапку-ушанку? Чтобы меня задобрить?»       Он не сразу ринулся помогать Джонсу, который тут же это заметил:       — Сегодня ты гостеприимный как никогда.       — Могу дать обратно закопать тебя.       — Не надо! — Американец накрыл голову руками, итак находясь всё ещё в снегу.       — Я же шучу. Ты почти никогда этого не понимаешь… — Опустил огромную лопату русский. — Раз пришёл, то помочь хотя бы нужно, а то твой братец будет беспокоиться, хоть он тут ни при чём. — Брагинский взялся двумя руками за плечи парня, который не ожидал этого и Немного съежился.       — Аккуратнее со мной! А ещё переломаешь мне все кости!       — Вот поэтому я тебя и схватил двумя руками. Думаешь одной рукой бы я тебя не достал бы?       — Ладно, возможно, тут ты прав. — Успокоился Альфред и даже понизил голос. — Если бы ты орудовал лишь одной рукой, я бы уже был нежилец. — Заключил он, а через несколько мгновений с улыбкой начал в своём обычном репертуаре. — А всё же ты не меняешься!       — К чему это ты? — В недоумении русский поставил американца на снег, откуда они вышли на прочищенную дорогу.       — Не можешь в беде бросить, а до сих пор ненавидишь меня.       — Ты дурак?       — Ну что сразу дурак. Ты единственный такой в семейке вашей, что со мной так обращаешься. — Демонстративно возмутился Джонс, следуя за Брагинским и стараясь от скуки наступать на следы последнего. Сама дорога, которую успел выкопать русский была очень даже хороша. В ней бы могло поместится 3 человека в ряд, но, если считать в самих Иванах, то их потребовалось бы 2. Настолько он крупный и высокий.       — Не будь так уверен. — В голосе Брагинского небольшая какая-то насмешка. — Ты думаешь, что правда нравишься моим сестрам?       Но ответа на вопрос не последовало. Так и дошли парни в тишине, лишь ветер завывал свою песню. Оказавшись на крыльце большого дома русского, Джонс уже приготовился войти, постучал своими самыми теплыми сапогами, которые нашел в кладовке, чтобы очистить их от снега, как Брагинский повернулся к нему:       — Почему ты здесь?       — Что ты имеешь в виду? Я собираюсь к тебе зайти.       — Ну, если это срочное дело, то заходить тебе необязательно, в обратном случае я тебя всё равно не пущу. — «Тебя мне ещё тут не хватало.»       — Ладно, шутка про твоё гостеприимство была лишней. — Альфред начал искать причину раздражения русского. Однако не увидев ни капельки изменений на лице парня, Джонс уже не знал, что делать. — Ха-ха, хорошо, я отдам тебе те конфеты… Как их там… Npnckn? Странное, конечно, у них название… — несмотря на свои длительные контакты с Иваном, Альфред ни капельки не понимал, как читать кириллицу. Он даже не задумывался о том, чтобы научиться этому.       — Насмешил. — Иван уже начал закрывать перед американцем дверь.       — Постой! Я просто хотел узнать, правда ли ты поссорился с Ириной и Натальей? — Придержал Джонс дверь и поместил ногу в проём.       — Я не буду отвечать на этот вопрос. — Иван выразил всю серьезность своих слов взглядом в глаза парня. — А ещё убери ногу. Ты же понимаешь, что поставил под угрозу свою возможность ходить несколько последующих месяцев. — Внутри же русский негодовал, не желая причинять вреда: «Ты всегда так опрометчив или это твоя постоянная тактика?»       — Просто я недавно их встречал, — Альфред всё ещё хотел проследить хоть какое-то изменение в лице Ивана, — и они ничего про это не говорили.       — Как они?       — Вроде ничего, только Ирина была будто немного бледна. — Выпалил Джонс, не догадавшись сразу, что это можно использовать как уловку, чтобы он мог войти погреться к своему старому знакомому. — Эй, ты куда дверь закрываешь?! — В торопях американец убрал ногу.       Всё, что нужно было знать Брагинскому сейчас, это как поживали его сестры. ***       Так и приходил иногда к Брагинскому Джонс с одним и тем же вопросом, и русский постоянно закрывал перед ним двери. Что только не перепробовал бедняга: то приносил разные, по его мнению, «вкусности» из своей страны, правда, многие из них не доживали до встречи с русским, а просто превращались в ледышку, то самостоятельно попытался приготовить что-то из национальной кухни (её постигала судьба первых), то привозил различные сувениры, да это тоже не работало. Хотя если бы никакой выгоды для Брагинского от этих маленьких разговоров не было, то он бы давно запретил ему являться к нему. Нельзя было сказать, что визиты американца не скрашивали скучные дни русского. Но однотипные разговоры не вызывали сильной обиды на него у американца. С каждым разом к нему всё больше приходило понимание верности его предположений.       «Что уж поделать? Так уж он их любит. Жаль, мне не доверяет…» — Альфреду даже в голову не приходили предположения насчёт причин последнего. Может, оно и к лучшему.       Он продолжал назначать разные встречи с его сестрами. Вот только с приходом весны Арловская как-то отстранилась, а потом и вовсе перестала приходить. «Ах, она говорит, что дел у неё по горло.» — Врала Ирина, потому что Наташа прямо ей сказала, что просто не хочет ни с кем из них сейчас пересекаться. Они не находились в ссоре. Если одной что-то было нужно, вторая бы непременно помогла. С момента их примирения Черненко хотела пересмотреть их отношения, не давить на сестру, когда та правда не желала, чтобы к ней лезли.       Сама украинка не настаивала на своём присутствии в чьей-либо компании, но её так и приглашал то Феликс, то Штефан. Последнему отказать было сложнее — в случае такой попытки в ход шёл Валериу, который теперь получал заботу от неродной, но всё же старшей сестры. ***       Белые локоны немного приподнимались от дуновения из окна спальни; то ли они были либо слишком длинными, чтобы оторваться от плеч и спины, то ли ветер были слишком слаб. Бесчувственная темная синева глаз рассматривала ночное небо, на которое сама походила в тот момент. В доме был выключен свет, чтобы звёзды были лучше видны. Природа давно уснула, но девушка решила не спать до утра, впервые за многие годы нарушив режим сна.       Мыслей было бесконечно много и бесконечно мало. Лишь спустя полгода Арловская задумалась над ним; всё это время она будто не замечала, отрицала его, однако чем меньше она общалась с братом и сестрой, тем чаще мелькало что-то в голове о том событии. В целом общение с кем-то, кроме жителей деревни, постепенно было исключено. Особых причин на то не было, может, Наташа просто решила отдохнуть от своих старых знакомых? Лишь письма к её дорогому товарищу приносили удовольствие и согревали её ещё не до конца холодное сердце.       Холодный взгляд упал на фигурку медведя, теперь напоминающую о её былом намерении подарить её уже на прошедший новый год. Она так и мечтала увидеть ту радость, с которой брат примет этот подарок, а сейчас это стало напоминанием о другом.       «Сегодня я хотел видеть лишь Иру» — звонко раздалось в голове. Пытался ли он этим просто уколоть её или был полностью серьёзен?       «Вероятно, второе, — легла красавица на свои сложенные на подоконнике руки, не отрывая взгляда от вида, — он всегда не очень был рад мне, даже в детстве. Ха, он настолько боялся, что я стану любимицей сестрёнки? Какой глупец. Полный. А ведь она всегда уделяла нам равное количество внимания. — Нахмурилась белоруска, закрыв глаза; прекрасные волосы теперь будто расплывались по её длинной светлой ночнушке с широкими рукавами; лента, превращавшаяся в идеальный бант днём, лежала в правой руке. — Ладно, почему бы не прогуляться в такое замечательное время?» Ночную прогулку она делала впервые, к тому же, в одиночку, но это её ничуть не пугало. Кого же там бояться? Рядом с её домом водится мало животных, которые могут угрожать ей. Местные охотники поработали на славу. Кажется, что даже будь тут и вправду дикие звери, Наташа бы их вовсе не испугалась, а они её — да.       Она накинула небольшую жилетку и, не застегивая её, вышла на улицу в лодочках, надетых на босые ноги, но это её не беспокоило. С каждым шагом она ускорялась, а уже через несколько мгновений бежала, сойдя с тропинки, идущей от дома, через поле, в котором находилось её жилище. Добравшись до леса, девушка не остановилась, да что же может быть в нём плохого? Хоть раз в жизни можно и рискнуть. Лето в самом разгаре, нет сухих листьев, а кусты она ловко обегает. Таким образом и шума от неё намного меньше. Пусть живность, которая здесь ещё осталась, дальше спит. Забавно, что во время прогулок, когда она только здесь поселилась, а большинство животных в лесу ещё не были выловлены, белоруске не попадались хищники, а если и были такие случаи, то они не трогали её. Пугал ли их её твердый, уверенный взгляд, словно она сама сейчас их разорвет, посмеют лишь они приблизиться? Неизвестно, но звери без каких-либо причин сами удалялись из её поля зрения. Ноги несли красавицу очень быстро, пока она не добралась до лесной прогалины: местечко, окружённое деревьями. Можно сказать, что это была маленькая поляна и отличалась от поля у её дома лишь размерами, но трава здесь была не такой высокой — достающей до щиколотки. Она нежно щекотала, а не раздражала кожу. Не торопясь, Наташа легла на землю, покрытую мягким ковром из растительности; разум её всё ещё был погружен в размышления.       «Нужно будет ходить сюда почаще, — сверлила она взглядом светлые точки на небе, — тут так тихо, успокаивающе… — медленно закрывались синие глаза. — Хотя не думаю, что в ближайшее время меня… Братик или сестричка… — мысли будто появлялись снова, но уже были не так ясно слышны в голове. — Ох… Жаль, что… Это произошло…»       Веки становились всё тяжелее; дыхание почти выровнялось, с каждым вдохом и выдохом грудь двигалась всё плавнее. Усталость взяла верх над разумом и телом, хоть она и задала себе цель увидеть рассвет. Становилось прохладнее, но не от того, что температура воздуха понизилась, а от неподвижности девушки во сне.       Ей представлялись беззаботное лето, затем успокаивающая осень. Теперь она видела бушующую в метели зиму, а она просто стояла в ней. Что бы красавица не делала, ей не становилось теплее. Вдруг плохая погода ушла; снег начал таять; пришла весна. Вот девушка увидела старый дуб с молодыми почками, а в воздухе чувствовался лёгкий сладкий аромат.       «Странно, почему же никого вокруг нет? — будто обратившись к этому огромному дереву, подбежав к нему и обняв его, прошептала Наташа. Великан был таким теплым, поэтому после беспощадных холодов белоруске не хотелось его отпускать. — Ты же меня не бросишь?» — Глупо задавать вопросы тем, кто не может ответить, не так ли? Как и в реальности… Ветерок приподнимал длинные светлые волосы. Возможно, это и был ответ, такой нежный и теплый.       Наслаждаться ей прекрасным сном долго не получилось. Ощущения реального тела постепенно проявлялись, глаза не хотели открываться из-за назойливого света, заставляя красавицу слегка нахмуриться, закрыться от него рукой.       «Погодите, тут так ярко.» — резко возникла мысль у Арловской. Её веки открылись, и в них тут же хлынули яркие лучи солнца.       Начало светать, но тепло звезды до её тела ещё не дошло. Однако, кроме её жилетки, она была укрыта ещё чьей-то. С боку ещё размывающимся взглядом она заметила фигуру парня с каштановыми волосами до плеч. Сон как рукой сняло. Синие глаза продолжали сверлить человека, сидящего рядом, пока сама девушка пыталась припомнить кого-то из знакомых. Но перебрав всех жителей её малюсенькой деревушки, она не нашла никого похожего.       В раздумьях Наташа и не обратила внимания, как взяла и чихнула. Парень, не ожидавший этого, дёрнулся и оглянулся:       — Будьте здоровы.       — Дзякуй. — Вымолвила Арловская, находясь всё ещё в своих мыслях. Парень отвернулся, но уже будто физически почувствовал как его продолжают сверлить взглядом. Он повернулся обратно, в растерянности моргнул несколько раз и начал рассматривать себя:       — У-у меня что-то не так с одеждой?       — А, — наконец-то девушка осознала ситуацию, — нет, с ней всё нормально. Я просто задумалась. — Она отвела бесчувственный взгляд. — Прошу прощения.       — Вам не о чем беспокоится, — мягко улыбнулся зеленоглазый парень, — Это мне стоит извиниться. Я решил начать свой день с похода в лес за ягодами и грибами, но нашел в-вас на той полянке. В своё оправдание могу лишь сказать, что всё выглядело так, будто в-вы замерзали, поэтому и укрыл…       — Я премного благодарна, а теперь ни о чем не беспокойтесь. — Махнула пару раз рукой Наташа, начав подниматься с травы. Парень подорвался, чтобы помочь ей. — Снова спасибо, а вот ваша жиле… Ох, кажется, она испачкалась.       — Ничего страшно…       — Давайте я её постираю. — Пронзила своим взглядом наташа зеленые глаза собеседника.       — Но я и сам бы мог это…       — Вы мне помогли, я чувствую себя должной. — Настояла красавица, сжав в руках предмет, о котором был разговор.       — Л-ладно. — сдался парень, прикрыв глаза. Наташа заметила, что сам он немного покраснел, или же ей показалось? — Можно ли узнать, где вы тогда живёте, чтобы я смог позже забрать её?       — Зачем? Я думаю, что в течение этого дня она ещё успеет высохнуть. Пойдёмте со мной. — Немного сориентировавшись, Арловская отправилась в сторону своего дома.       — Э-это всё необязательно!       — Я вас угостить собираюсь. — Белоруска взглянула в пустую корзину в руках парня, — Смотрю, вы ещё ничего не успели собрать и, наверняка, голодны. А ещё пререкаетесь со мной! — Под таким напором парень окончательно сдался и направился за девушкой.       Прибыв в место назначения, Наташа провела гостя в небольшую гостиную, совмещённую с кухней:       — Располагайтесь там, где вам заблагорассудится, не стесняйтесь.       Поблагодарив хозяйку, парень сел за небольшой круглый стол около окна с небольшими вязаными шторками. В целом домик белоруски показался ему очень уютным и милым. Он облокотился на стол и, подперев голову рукой, задремал в ожидании девушки.       Она же, постирав и повесив во дворе жилетку, вернулась и застала гостя спящим.       «Наверное, не спал почти всё утро. — Осторожно приблизилась к столу Наташа. — Интересно, откуда он? Скорее всего, живёт где-то неподалёку. Но поблизости не никаких населенных пунктов, — озадачилась Арловская, когда проскользнула другая мысль, — исключая тот городок… — В её голове зародились маленькие подозрения. — Хотя нет, это не может быть он. Было бы слишком удачно.»       Посмотрев на пустующий стол, девушка вспомнила, что обещала и накормить парня.       «Сначала думай, а потом говори!»       Другой проблемой было именно то, что он уснул на кухне! Мда, нужно было его отвести в какое-то другое место, чтобы он отдохнул. Сама-то она вовсе не желала спать. Если она начнёт что-то готовить прямо тут, то разбудит его.       «Что-то я слишком долго думаю, — не хотела Наташа признавать, что прямо загляделась на незнакомца, — мне следует сходить к кому-то и попросить попользоваться их кухней…»       Всё решено! Белоруска, захватив корзину парня с надеждой, что не обидит его этим, аккуратно вышла из дома, чтобы потревожить местных, многие из которых уже за какой-либо работой.