уставшая

девушка опирается на её плечо, вздыхая, устало и доверчиво прикрывает глаза. крейги почти не шевелится и как всегда немногословна. только смотрит с нежностью, пробивающейся во взгляде тёмных глаз. губы у маккормик покусаны и яркие-яркие, самые прекрасные в мире. крэйги совершенно нечаянно засматривается, улыбаясь безмятежно и так явно влюблённо, что, посмотрев, не заметить невозможно. кенни светленькая, неуклюжая, хрупкая и совершенно не смертельно уставшая. а ещё от неё приятно пахнет сигаретами и каким-то кокосовым гелем для душа (вообще, от них двоих так пахнет, потому что сегодня кенни ночевала у девушки, и они всю-всю ночь провели в разговорах о космосе, жизни после смерти, галактиках и всём таком прочем, чудесном и не досягаемом. и целовались с периодичностью четыре минуты двадцать семь секунд). такер вдыхает полной грудью, удивляясь, ведь так пахнуть может только от её кенни. ни от кого больше. кажется, даже если маккормик выберет зловонный айкос, который крейги ненавидит больше всего на свете, она будет не против. просто потому, что кенни — это кенни, а простить ей можно абсолютно всё и с излишками. крейги слышит тихое сопение уже через несколько секунд, и, задумавшись, осторожно целует девушку в пшеничную макушку. такер знает, что она очень устала. на улице — конец жаркого лета, закат и какой-то одуряющий сладкий запах. знаете, как марихуана. даже чуть-чуть жаль, что кенни спит: с крыши многоэтажки это всё выглядит великолепно. но будить как-то неправильно, запрещено. крэйги хоть вечность будет любоваться солнцем и спящей, расслабленной, наверное, впервые в жизни, кенни маккормик. она чувствует, как в кармане тонких, лёгких шорт с странным принтом (конечно странным, ведь разрисовывали они их вместе, смеясь и размышляя, будет ли во-от здесь нормально смотреться ужасно нарисованный член) уже в сотый раз вибрирует телефон и снова не обращает на это никакого внимания. её недобывшая названивает весь день (такер прямо видит, как та сжимает в трясущихся руках побитый, старенький айфон, шепча себе под нос что-то типа «пожалуйста, сука, возьми трубку, иначе я не знаю-») и об этом сто процентов знают и их родители, и еще половина саус парка. крэйги вздыхает с мыслью, что вот так делать, наверняка, нельзя. девушка закрывает глаза, бережно сжимая чужое худенькое плечо пальцами. она хотела разойтись с наивной твик твик ещё до того, как начала почти встречаться (это и так было понятно: они до чёртиков влюблённые, молодые, красивые, эмоциональные, весёлые и переполненные подросткового максимализма. но никогда не говорили об отношениях, просто чувствовали, что так надо) с маккормик, но на это как-то не хватало времени (хотя на кенни всегда хватало, что бы ни случилось). все вокруг знали, видели и понимали тоже. почему-то только бедная-бедная твик была слепой. за месяц отношений с кенни крейги почувствовала вкус жизни и удовольствие от неё больше, чем за год с твик. только, вот незадача, говорить об этом с кем-то, кроме маккормик, она не могла. ведь обычно всё предельно понятно и совершенно незамысловато: крэйги встречается с твик, у них любовь и самые-самые лучшие отношения, об этом известно каждому. почему же тогда кенни не вписывается? почему же тогда она появилась и была так необходима? это словно, знаете, найти новую планету, назвать её абсолютно по-дурацки, типа «самая безжизненная планета во вселенной (сбпвв)», а потом обнаружить на ней живых существ, подобных на ползающих сиреневых мохнатых червей (это, наверное, лишнее). крэйги усмехнулась, подумав об этом, затем закрепляя в голове новую тему для разговора с кенни. «действительно абсолютно тупое название, вау». чувств и так не осталось. они мало говорили, мало времени проводили вместе и вообще обе остыли, не желая этого признавать. но внутри твик твик до сих пор что-то тлело, какая-то надежда на счастливый конец. а вот крэйги полностью обледенела и загорелась любовью к другой. о чём, кстати, твик не догадывалась, но чувствовала, что всё стало труднее и ничего спасти не получится. спасти не получится. но для твик — это ужасный конец, а для такер — яркое начало. на коленях дремает непревзойдённая кенни маккормик, пушистые волосы которой аккуратно развеваются на ветру, она забавно морщит нос с почти незаметными веснушками и дёргает головой, чтобы убрать мешающие пряди. это и есть любовь, думает ветреная крэйги такер, у которой в голове много-много фантиков и чувств. так же она думала и о твик год назад, но кого это волнует. и вот такие длинные вечера, проведённые вместе (даже несмотря на выключенный телефон и чуть тревоги на душе) — лучшее, что было в их жизни.