Бейся сильно

2022       Я открыл глаза… Часы исправно тикали на полке в изголовье. И стрелки крутились правильно. НЕ в обратную сторону. Все было сном. Не то страшным воспоминанием, не то очередным кошмаром.       Вспомнилась сказка «Соловей». Там к постели умирающего императора собрались все его дела, хорошие и плохие. Плохих, конечно, было намного больше. И они шептали: - А помнишь это? А вот это? А вот еще это – помнишь? И никто, совсем никто не мог помочь, кроме соловья, который прилетел и стал петь.       А мне никто не поможет. Дима на дежурстве, я валяюсь с температурой и пытаюсь сбежать от самого себя – прошлого. О том, что видел, и о чем вспомнил, не расскажу Димке ни за что и никогда. Не потому, что он осудит и станет по-другому ко мне относиться. Нет, просто прошлое должно остаться в прошлом. Стрелки не могут крутиться назад. Я, обижая других детей, просто пытался отдать им часть своей боли. Неумело, но выровнять убитую отцом самооценку. И доказать самому себе, что я не «слабак», не «тряпка», не «вечная проблема».       А как сделать это, я не знал. Спросить было не у кого. Вообще, у меня в детстве не было тех взрослых, к которым можно было прийти. Не к прислуге же! Отцу было некогда. Да и не мог я просто попросить его о помощи. Поделиться тем, что на сердце. Приходилось «вывозить» все самому.       Щелкнул в замке ключ, включился свет в прихожей. Через открытую дверь я видел, как Дима снимает куртку и тихо идет в ванную. Зашумела вода. - Ди-им, - тихо позвал я, когда он крадучись, вошел в комнату, - я не сплю. - Киря! Не спишь? А что телефон выключил? Он мигом забрался ко мне, положил прохладную ладонь на мой лоб. - Так, сейчас померяю тебе температуру и сделаю чай. Может, мне с улицы кажется, но ты горячий, как печка. У меня из глаз текли и текли слезы. Наверное, от болезни. Или – от стыда, что творил когда-то. Если б Дима только знал… Но он не узнает. - Кирюш, ну что ты? Так плохо? - Нет, - я по-детски шмыгнул носом, - наоборот… хорошо, что ты пришел. - Меня Цветков отпустил к тебе. - Ой, - я аж забыл про больное горло и гудящую голову, - а что, так можно было? - Нельзя, конечно, но иногда можно. Если что, меня вызвонят, не буду выключать телефон. Прикинь, меня из отделения за полчаса на патрульном уазике довезли, пробок-то ночью нет. Дима спустился вниз, на кухне загремел посудой. Я лежал, прикрыв глаза. Слезы все катились по щекам. Как хорошо, что Дима со мной. Мой любимый, родной, самый близкий человек. Моя любимая булка с корицей. Димка-Димка-Димка... Часы пропищали три. Дима залез наверх, принес чашку с теплым чаем с лимоном. - Пей, Кирь. И вот таблетка, запивай чаем. Чашку только не урони. Потом мы лежали, и Дима обнимал меня со спины, гладил по волосам и шептал что-то нежное и смешное. И нитка по нитке раскручивал узел, спутанный у меня в душе. А в голове крутилось: Бейся сильно, Будет больно Плакать можно Если хочешь Я приеду Даже ночью Просто рядом Полежу. Прошлое, каким бы оно ни было, осталось там, в прошлом. А сейчас все хорошо, и я сделаю все, чтоб ценить того, кто рядом. И постараюсь стать лучше. Ради Димы. И ради себя самого.