Даже любовники тонут

Прошло четыре дня, прежде чем Эд совершил прорыв в общении. Было установлено предварительное доверие: незнакомец верил, что Эд принесет ему еду (на данный момент их наиболее эффективным методом общения было поднять тарелку или миску, когда требовались секунды, и отодвинуть ее в сторону, когда она наполнилась), и он доверял Эду достаточно, чтобы опереться на него и позволить Эду помочь ему дойти до ванной. Его шаги все еще были медленными и неуверенными, как будто он снова привыкал к тому, что у него снова есть ноги. Однако он все еще не позволил Эду осмотреть рану, когда тот спросил, поэтому Эду, к сожалению, пришлось предать доверие, чтобы проверить самому, когда мужчина спал. Рана заживала впечатляюще быстро, и Эд начал задаваться вопросом, останется ли на ней рубец. Незнакомец время от времени издавал звуки, которые, как мог только предположить Эд, были словами на его родном языке, которые Эд не мог понять. Он казался озадаченным каждый раз, когда Эд не понимал, что он пытался сказать, и хотя Эд старался изо всех сил, это не походило ни на один язык, который он когда-либо слышал. Пока мужчина спал, он снова пролистал свой атлас, рассматривая расположенные там страны и ломая голову над тем, из какой он мог быть страны. По крайней мере, он мог начать процесс исключения. Но, так и не приблизившись к пониманию того, откуда этот человек и на каком языке он говорит, Эду пришлось прибегнуть к попытке научить его нескольким собственным словам. Как только он сможет понять Эда, возможно, он сможет дать ему достаточно информации, чтобы Эд мог провести некоторое исследование и попытаться поговорить с ним на его родном языке. Эд был совершенно не готов к тому, что незнакомец впервые улыбнулся ему. До сих пор мужчина слышал от него очень слабые, осторожные улыбки, не более чем крошечный изгиб уголка рта, но даже они заставляли Эда чувствовать, что они к чему-то движутся. Узы доверия строились медленно, но верно и с каждым днем ​​становились немного крепче. Итак, вечером третьего дня, который был довольно разочаровывающим для Эда, поскольку он так и не приблизился к разгадке слов, которые пытался сказать ему незнакомец, а другой мужчина, казалось, был так же расстроен этим, Эд не ожидал улыбки. Это было вечером, перед сном, и ему пришло в голову, что незнакомцу, возможно, понравится смена ночной рубашки, поскольку он не сможет продолжать выздоравливать в одной и той же. Эд копался в сундуке у изножья своей кровати, а мужчина с любопытством наблюдал за ним, пока Эд не вытащил новую ночную рубашку и пару свежих одеял. «Я подумал, что ты почувствуешь себя обновленным после перемен». — сказал Эд голосом, уставшим от долгого дня попыток быть понятым и понимать по очереди, но ничего не добившись. Он указал на пол. «Если ты бросишь то, что на тебе надето, и одеяла на пол, то сможешь получить новый комплект, пока я их стираю». На лице незнакомца не было и намека на понимание, и Эд со смиренным вздохом передал ему свежую ночную рубашку. Мужчина взял его в руки и провел большими пальцами по новой ткани — плотному хлопку, не такому тяжелому, как фланелевая, которую он сейчас носил, но достаточной, чтобы согреть его, особенно с добавленными шерстяными одеялами. И он посмотрел на простую ночную рубашку, в которой не было ничего особенного, а затем снова на Эда. А затем он расплылся в самой потрясающей улыбке, которую Эд когда-либо видел. Это чуть не выбило у Эда колени из-под него — улыбка была такой яркой и искренней и озарила все его лицо. Оно было настолько широким, что Эд мог поклясться, что мог видеть каждый зуб во рту мужчины, и уголки его глаз сморщились, и это подчеркивало ямочку в уголке рта… все его лицо сияло радостью, расходясь наружу от его лица. улыбка, и все потому, что Эд подарил ему простую старую ночную рубашку. Когда Эд смог только смотреть в шоке, вместо того чтобы улыбнуться в ответ, как он знал, черт возьми, должен был это сделать, яркость исчезла, как будто Эд задул свечу. Ему хотелось ударить себя ногой, когда незнакомец снова посмотрел на ткань у него на коленях, и выражение его лица вернулось к тому, которое было знакомо Эду – сдержанное, но грустное и полное тоски. - Я оставлю тебя наедине, чтобы ты мог переодеться. - сказал Эд и повернулся чтобы уйти. Но он остановился у двери, взявшись одной рукой за дверную ручку, и почувствовал, что должен это сказать. Что-то подсказывало ему, что если он этого не сделает, то, возможно, у него больше никогда не будет шанса увидеть такую радость от этого человека. “Ты, эм...” Эд повернулся и увидел, что незнакомец смотрит на него, его карие глаза с любопытством продолжали играть с ночной рубашкой на коленях, как будто ее хлопчатобумажная ткань завораживала. "У тебя красивая улыбка." — сказал Эд, а затем выскочил из комнаты, прежде чем успел увидеть какую-либо реакцию, если она вообще была. Никогда еще он не был так рад, что незнакомец не мог понять На пятый день незнакомец впервые прикоснулся к нему по собственному желанию. Каждый раз до этого Эд осторожно спрашивал разрешения прикоснуться к нему, было ли это для того, чтобы помочь ему ходить или передать ему что-нибудь, и он знал, что разрешение было дано только тогда, когда мужчина отвечал на прикосновение взаимностью, опираясь на плечо Эда или их руки соприкасались, когда ему протягивали чашку чая. В тот день у Эда была работа на его лодке, хотя он часто делал перерывы, чтобы вернуться в коттедж и убедиться, что с мужчиной все в порядке и он ни в чем не нуждается. Шторм пробил борт его лодки - не настолько, чтобы в дереве образовалась дыра, но достаточно, чтобы доски раскололись и треснули, и если Эд их не починит, то они ни за что не прослужат долго. Это был особенно ветреный день, и условия были не идеальными, но важная работа не могла ждать погоды, поэтому Эд завязал волосы сзади лентой и приступил к делу. Не то чтобы от того, что он завязывал волосы сзади, было много пользы, поскольку длинные пряди все равно выбивались и хлестали его по лицу, и когда Эд каждый раз возвращался в коттедж, он выглядел так, словно его протащили задом наперед через живую изгородь. Это случилось, когда он в третий раз вернулся в коттедж отдохнуть. Эд приготовил им обоим по чашке чая, предпринял еще несколько попыток понять язык этого человека, пока они потягивали из своих чашек, но продвинулся не дальше того, что, по его мнению, означало "да" и "нет" (и на самом деле он был уверен, что понял только на тридцать процентов). это верно). Но как только его чашка была осушена, Эду пришлось вернуться туда. С усталым вздохом он снял ленту со своих волос и начал собирать их обратно в другой конский хвост. Когда Эд стоял перед ним, незнакомец указал на желтую ленту в его руке, поэтому Эд пропустил ее, предполагая, что это то, что он хочет проверить. «Это просто лента, чтобы держать мои волосы сзади. Я взял его в галантерейном магазине на материке, владелец дал мне несколько обрезков, которые он не мог использовать, чтобы они не пошли впустую. Эд действительно слишком преувеличивал это, учитывая, что мужчина не мог его понять. «Это место принадлежит большому парню, все зовут его Ви Джон. Это должна быть ирония». Мужчина пару раз пропустил желтую ленту между пальцами, а затем снова лег на кровать и похлопал по пространству перед собой. Когда Эд не пошевелился, он похлопал его еще раз, более настойчиво. Эд сел на кровать лицом к нему, но это все равно было неправильно, поскольку незнакомец от разочарования издал фыркающий звук, который, по мнению Эда, был довольно милым, несмотря на обстоятельства, и повернулся к Эду спиной. Сначала Эд подумал, что его увольняют, но затем незнакомец снова повернулся к нему лицом, указал на Эда, а затем во второй раз отвернулся. «Оооо». Эд наконец понял, что хотел мужчина, и повернулся к нему спиной. "Так?" На языке мужчины было слово, которое, по мнению Эда, означало «да», а затем он внезапно почувствовал руки в своих волосах. Его вздрагивание было инстинктивным, и руки тут же отступили. — Прости, — сказал Эд через плечо. «Не ожидал, вот и все». Он стоял спиной к мужчине и не двигался, надеясь, что тот его не оттолкнул. Это был первый раз, когда он предложил прикоснуться к нему, и Эд не хотел разрушать эту зарождающуюся уверенность и доверие, заставляя мужчину думать, что он сделал что-то не так, поэтому он ждал. Через некоторое время он снова почувствовал руки в своих волосах, но на этот раз Эд не отреагировал. Он даже не дышал, опасаясь, что малейший звук или движение снова спугнет незнакомца. Руки сначала были неуверенными, но потом Эд почувствовал, как его волосы пробежали сквозь пальцы мужчины, словно желтая лента. Было ли это увлечение его волосами? Эд позволил ей стать довольно длинной, но не видел особого смысла стричь ее или бороду. Держал голову и лицо в тепле, и вокруг не было никого, кто заботился бы о его внешности, за исключением тех случаев, когда он отправлялся на материк, чтобы пополнить свои запасы, и даже тогда люди знали, что лучше не критиковать его по этому поводу, если бы они были любая проблема. Но пальцы мужчины продолжали рыться в его волосах, и Эду хотелось увидеть выражение его лица. Он снова улыбался? Или он смотрел широко раскрытыми глазами и удивлялся ощущению, как волосы Эда проходят сквозь его пальцы? Но затем руки мужчины начали двигаться быстрыми, отточенными движениями. Эд чувствовал, как его волосы тянули в разные стороны, но никогда не тянули настолько сильно, чтобы причинить боль. Прикосновение было нежным, и Эд позволил глазам закрыться, чтобы насладиться ощущением того, что кто-то играет с его волосами. Он не чувствовал этого с тех пор… не с детства, подумал он, когда он пришел домой после игры на улице, и его мать нежно раскритиковала его непослушную копну волос и усадила его себе между ног, расчесывая запутывается. Он почувствовал, как тяжесть ударила его по плечу, и внезапно руки больше не были в его волосах. У Эда осталась аккуратная коса, перекинутая через плечо и закрепленная на конце желтой лентой. [Арт @pan_od_tortur] Лента была завязана только в один свободный узел, слишком легкий, чтобы ее можно было развязать, поэтому Эд затянул ее потуже и завязал в небольшой бантик, чтобы удержать на месте. Ему пришлось покинуть кровать, чтобы пойти и посмотреть в зеркало над книжными полками на работу незнакомца. Эд раньше заплетал себе косички, но у него это получалось не лучшим образом. Ирония на самом деле, поскольку он знал все о том, как завязывать и плести веревки для своей рыбацкой лодки, но применение этого принципа к собственным волосам, похоже, никогда не помогало ему, поскольку было немного неловко добираться до собственного затылка и все такое. и у него всегда получалось, что оно оказывалось слишком свободным или однобоким. Кончиками пальцев он провел по сплетенным в волосах косичкам, стараясь не выдернуть ни одной пряди, хотя мужчина так хорошо поработал, закрепив ее за него. Теперь не будет шанса, что его волосы будут развеваться по ветру. Когда он снова посмотрел на мужчину, сидящего на кровати, он выглядел, как Эд мог описать только как одновременно обнадеживающий и нервный, как ученик, ожидающий, пока учитель поставит оценку его работе. "Идеально." — сказал Эд и молился, чтобы его тон передал глубину его благодарности, и незнакомец не уловил задержку в дыхании, пока говорил. "Спасибо." И просто чтобы прояснить свою точку зрения, Эд вернулся к кровати и протянул руку. Его план состоял в том, чтобы в знак благодарности сжать руку мужчины, но в последний момент он запаниковал и превратил это в похлопывание по плечу мужчины. Но этого было достаточно, и мужчина улыбнулся – той самой ослепительной улыбкой, из-за которой Эд почувствовал слабость при виде ее в прошлый раз. «Мне нужно закончить ремонт моей лодки». — сказал Эд, стараясь не слишком увлечься выражением лица мужчины. — Но я вернусь через пару часов и приготовлю нам ужин, ладно? Он сжал плечо мужчины один раз, а затем направился к двери, прежде чем тот успел сделать какую-нибудь глупость, например попросить поцеловать его тыльную сторону руки. Но, как он это часто делал, Эд остановился, прежде чем выйти за дверь, чтобы оглянуться через плечо, и на этот раз он увидел руку мужчины, лежащую на том месте на его плече, которого Эд только что коснулся, и улыбку на его лице не было. Я ни капельки не дрогнул. Первое слово, которое произнес незнакомец, было «чашка». Эд пытался упростить задачу: поднимал или постукивал по предмету, а затем произносил его название в надежде, что мужчина сможет его понять. Он хотел начать с того, что ему было наиболее знакомо, и этому человеку потребовалось несколько попыток, чтобы понять, что Эд пытается сделать, но Эд понял момент, когда он понял, по тому, как загорелись его глаза. "Чашка." — сказал Эд, держа фарфоровую чашку. Это был довольно простой чайный сервиз, который Эд пытался украсить, нарисовав на нем цветы с луга на острове, и теперь он начал думать о чашке с красными маками как о своей и о чашке с синей незабудкой. - не так, как у незнакомца. Большой палец мужчины провел по одному из маленьких нарисованных цветков, когда он поднял свой собственный в воздух. "Чашка." Наконец-то произошел прорыв, и Эд был в восторге. Он издал возглас, который напугал мужчину, за что Эд быстро извинился, хотя незнакомец, казалось, уже привык к внезапным вспышкам и восклицаниям Эда, и они теперь не пугали его так, как раньше. Эд попробовал еще раз и поднял новый предмет. "Чаша." Мужчина повторил свои действия и поддержал свои, его голос был мягким и неуверенным, с тем же нотком, когда он исследовал этот новый язык. "Чаша." "Да!" Эду хотелось аплодировать, как проклятому морскому льву. «Ты чертов гений!» Мужчина, может, и не понял слов, но понял, что тон был комплиментарным, потому что улыбнулся. До сих пор его улыбки были редкостью, но каждый раз, когда Эд удостоился такой улыбки, это было похоже на то, как будто облака расступались, пропуская солнце. Он продолжал идти, держа в руках разные предметы и называя их, пока мужчина повторял за ним, и Эд понял, что все действительно дошло, когда мужчина без подсказки поднял чашку и сказал «чашка», а затем изобразил, как наливают чайник, который он видел. Эд да. Это было просто, но это было что-то, и чертовски хорошее начало. После перерыва на чай последовала еще одна практика, и мужчина так хорошо справлялся и так быстро подбирал слова, что Эд решил что-нибудь попробовать. Отложив все предметы в сторону, он указал на себя и сказал. «Эд». Мужчина снова скопировал его, но просто повторил слово, указывая на себя. Эд почувствовал себя немного разочарованным, но это была только первая попытка, поэтому он попробовал еще раз. Он указал на себя, «Человека», а затем на мужчину. "Человек." Как только это было понято, Эд снова указал на себя. «Я Эд. Это мое имя». Возможно, это было слишком многословно, потому что мужчина выглядел смущенным, но затем на этот раз он указал на Эда, а не на себя, и повторил. «Эд». Что-то в том, что незнакомец произнес его имя и осознание того, что это его имя, заставило сердце Эда биться быстрее. Он сказал себе, что это просто волнение от прорыва. Теперь, когда незнакомец понял, что Эд назвал свое имя, он мог назвать свое имя. «Правильно, я Эд». Он снова указал на мужчину. "И вы?" Мужчина указал на себя, но ничего не сказал. Ни единого слова на этом интригующем языке, который Эд не мог понять. Он надеялся, что, возможно, научив незнакомца некоторым словам на его языке, все можно будет повернуть вспять, и мужчина сможет сделать для него то же самое на своем языке, но, поскольку он усвоил несколько слов по-английски, он говорил только тогда, когда использовал эти слова. слова, и они не распространялись на его имя. С этого момента прогресс пошел быстро, и хотя Эд не был близок к тому, чтобы узнать имя незнакомца, он впечатляюще быстро овладевал языком Эда. Просьбы о чае переходили от «чашка» к «еще чая», и к концу первой недели он говорил почти полными предложениями: «Еще чая, Эд, пожалуйста?» Каждый раз, когда незнакомец произносил его имя, в груди Эда возникал легкий трепет возбуждения, за которым быстро следовало разочарование из-за того, что он не мог сделать то же самое. Поскольку этот человек учился так быстро, Эд начал читать ему свои книги. Теперь незнакомцу было достаточно удобно, чтобы Эд мог сидеть в кресле рядом с кроватью, и он вообще-то предпочитал, чтобы Эд находился как можно ближе, когда читал, чтобы он мог смотреть через плечо на текст на странице. Иногда он слишком волновался и почти полностью вырывал книгу из рук Эда, чтобы лучше рассмотреть. Решение проблемы было, но Эд ожидал, что мужчина откажется, когда Эд впервые спросит, может ли он сесть рядом с ним на кровати. Но вместо этого мужчина подошел, чтобы освободить для него место. Кровать была достаточно большой для двоих, но Эду и в голову не приходило просить разделить ее на ночь. Даже если от этого у него болели суставы, он мог мириться со сном в кресле ради комфорта незнакомца и возвращался в кровать только после того, как человек покинул остров, чтобы вернуться домой, где бы это ни было. Когда он уйдет, будет еще более одиноко, чем когда-либо. Устроившись на кровати, Эд открыл книгу на странице, с которой читал до того, как мужчина попытался вырвать книгу из его рук. Это была одна из любимых сказок Эда, полная иллюстраций, поэтому Эд позаботился о том, чтобы у мужчины было достаточно времени, чтобы рассмотреть гравюры в книге через плечо. Эд немного их украсил, добавив к работам небольшие детали, например, дополнительные цветы или подарив персонажам короны. «И так встревожен ожиданиями своей матери», — Эд сделал паузу, когда мужчина постучал по словам «встревожен» и «ожидания», чтобы объяснить, что они означают. Такое часто случалось, пока он читал, но Эд был не против сделать паузу, чтобы терпеливо объяснить слово, чтобы незнакомец мог лучше понять книгу. «Принц взял коня и убежал в лес. Он проехал много миль, пока не наткнулся на озеро, где остановился, чтобы отдохнуть и напоить свою лошадь. Когда он посмотрел на кристально чистую воду, его поразил вид стаи лебедей, скользящих по озеру. Он никогда раньше не видел, чтобы лебеди действовали таким образом, и, наблюдая, он заметил, что лебеди, казалось, охраняли лебедя в центре, на голове которого была корона из бриллиантов. Принц Стид никогда не видел… Эд был прерван еще одним постукиванием по книге, на этот раз из-за слова «Стид». «Это имя принца. Например, меня зовут Эд, его зовут Стед». «Стид». Мужчина повторил, но как только Эд собирался снова начать читать, он указал на себя. Эд посмотрел на него, пытаясь понять, что он пытался ему сказать, и мужчина постучал по слову в книге, а затем снова указал на себя. «Стид». И затем он указал на него. «Эд». И вдруг это щелкнуло. Имя, по которому Эд мог бы его называть. — Тебя зовут Стед? Это казалось слишком большим совпадением, чтобы быть правдой, поэтому Эд мог только предположить, что ему нравится звучание имени Стед, и он выбрал его для себя, чтобы Эд мог наконец назвать его по имени. Это было не совсем обычное имя, и Эд подумал, что оно могло быть придумано только из-за фантастического характера истории, но если бы он хотел, чтобы его звали Стед, Эд называл бы его именно так. Имя. Веха в этих странных отношениях между ними двумя. — Хорошо, Стид. — сказал Эд, и это имя слетело с его языка, как будто оно всегда было там. — Позвольте мне показать вам кое-что еще. Он положил книгу себе на колени, чтобы она оставалась открытой на странице, и протянул руку Стеду, но тот тупо посмотрел на нее. «Теперь, когда мы знаем имена друг друга, будет вежливо пожать друг другу руки, потому что нас представили». Стед широко улыбнулся и хлопнул Эда по ладони, напомнив Эду, как городской торговец рыбой швырял свои холодные, мокрые товары, и он постарался не засмеяться. "Не совсем. Вот, позвольте мне показать вам. Он всегда осторожно прикасался к Стеду и в основном позволял другому мужчине инициировать любой физический контакт, поэтому Эд осторожно сжал его руку. Его хватка была легкой, и Стеду было легко отдернуть руку, если ему это не понравилось, но он не съежился от прикосновения Эда. Поэтому Эд сжал его руку немного крепче. Не крепко, ровно настолько, чтобы получилось настоящее рукопожатие, когда он медленно поднимал их руки вверх и вниз. «Вот и все. Теперь мы познакомились. Приятно познакомиться, Стед. При упоминании своего нового имени улыбка Стеда только ширилась, и когда Эд позволил их сцепленным рукам упасть, Стед крепко держал их и снова потряс их руками вверх и вниз. «Эд». Сказал он своим нежным, ритмичным голосом. «Эд».