— Да стой же ты, я тоже хочу, — Нобара нахмурила брови, пытаясь пролезть вперёд, но в итоге склонилась над партой, чтобы просто понаблюдать. Инумаки, вооружившись чёрной ручкой, стал аккуратно выводить ей на бледной коже треугольник с округлыми краями, и все вокруг замерли в ожидании чего-то необычного. Сам же рисующий даже перестал дышать, лишь бы рука не сдвинулась в сторону, потому что убирать лишние полосы — та ещё морока. Да ещё и весь остальной рисунок можно размазать. Он осторожно стал закрашивать прямоугольник, и Нобара недовольно фыркнула, когда увидела изображение онигири. — Серьёзно, снова?
— Лосось.
Мегуми со скучающим видом следил за тем, как правая рука Юджи, покрытая его собственными кривыми рисунками, всё больше превращалась в непонятную тёмную картину, только при приближении к которой можно рассмотреть маленькие слова или вещи. Кто-то даже не поленился изобразить улыбающийся член. Пристрастие к творчеству у Итадори проявлялось странно. Обычно люди используют поля страниц или пустые места в учебниках, чтобы от скуки украсить их банальными цветами, но он постоянно рисовал на руках. Видимые тонкие вены обрастали виноградными лозами, едва заметные веснушки на руках собирались в созвездия, а мелкие шрамы исчезали за толстым слоем чернил и становились волнами на берегу моря. Он не боялся поранить себя: царапал кожу, когда ручка отказывалась писать, надавливал сильнее, чтобы появились чёткие контуры, которые он никак не мог делать ровнее, потому что рисовал на правой руке, но больше всего его расстраивало то, как стирались границы между изображениями из-за не вовремя протекших чернил.
— Стой, стой, он просыпается!
Юджи поднял голову с парты и сонными глазами осмотрелся. По привычке опустил рукав, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь видел его увлечение, и даже не заметил, что рисунков стало значительно больше. Мегуми отвернулся в сторону окна.
— Мне снилось, как за мной по рисовым полям бежит Дарт Вейдер с большим световым онигири… — он лениво потянулся, на что его живот ответил протяжным стоном. — Чёрт… А вы чего тут все собрались?
Нобара, сложив руки на груди, прикусила внутреннюю сторону щеки. Её задумчивое выражение лица стало для Юджи намёком на то, что случилось что-то страшное, а он по собственной глупости пропустил всё мимо ушей, потому что заснул. На самом же деле девушка просто обиделась на нереализованные на чужой руке рисунки. Чувство неловкости заставило перевести взгляд на Мегуми, но его лицо вообще ни на что не намекало. Они продолжали сидеть в полной тишине, которое периодически нарушалось урчанием живота.
— Ну нет, я так не могу, — она щёлкнула ручкой и, сжав её так, словно хотела одним ловким движением вонзить кому-нибудь в горло, приблизилась к Юджи. — Мой талант не должен пропадать зря.
Нобара подняла перепачканный чернилами правый рукав и склонила голову, чтобы вопреки всему украсить бледную кожу алыми кровоточащими розами. Она была уверена: картинка из её головы обязательно отпечатается на чужом теле такой, какой покоится в фантазиях, потому что иначе нельзя. Специально купленный набор разноцветных ручек и тщетные попытки перенести изображение на бумагу только прибавили мотивации. Нобара прикусила губу, намертво прижимая руку Юджи к столу, чтобы её творческому порыву не помешали его движения. Он не сопротивлялся. Рассматривая уже оставленные каракули, пытался угадать, чьих рук это дело, и даже улыбался, когда его предположения оказывались верны.
Он был уверен, что изящное копьё, древко которого по обе стороны захватило два тонких шрама, принадлежало Маки, чьё лицо выражало полную непричастность к общему делу. Еда и, вероятно, все неприличные слова могли быть от Инумаки: Юджи поставил себя на его место и пришёл к выводу, что, не будь у него возможности выражать эмоции словами, он везде бы оставлял скромные «пиздец» или «блять». Теория порождала всё больше вопросов к этому парню. Другое дело — оставленные кем-то три кошачьи мордочки, одна из которых подозрительно напоминала панду… Юджи взглянул на лапы Панды и кивнул, подтверждая свои мысли: ему кто-то помогал. Осмотрев все рисунки и не найдя ничего, что хотя бы отдалённо похожее на работу Мегуми, он поник.
— Не двигайся, — приказала Нобара. Её розам досталось не так много места, но, с болью на сердце уменьшив масштаб картины, она аккуратно выводила каждый лепесток и даже пыталась играть с тенями, то надавливая на кожу сильнее, то лёгкими движениями закрашивая пространство. Старания Нобары порождали действительно красивые цветы, и Юджи, представив, как чернила смываются под горячими струями воды вечером, стал ещё мрачнее. Даже не из-за того, что Кугисаки наверняка захочет его побить, когда обнаружит чистую руку. Ему просто жалко было терять созданные друзьями рисунки.
Мегуми молча поднялся с места.
— Жду вечером за школой, — его взгляд, направленный на Юджи, не предвещал ничего хорошего. Он хмыкнул, сунул руки в карманы и спокойно вышел из помещения.
— Это угроза была?.. — Юджи осмотрел остальных, желая найти в их словах подтверждение или хотя бы поддержку, но Маки только пожала плечами. — Я что-то про него во сне сказал? Чёрт, я сказал, что у него взгляд дохлой рыбы, да?
***
Окрашенное в оранжевые оттенки небо становилось темнее. Сунув руки в карманы, он медленно шёл по дорожке и постоянно оглядывался, надеясь увидеть знакомую фигуру или хотя бы ежиную причёску, торчащую из кустов. «На территории колледжа»! Никакой конкретики. Юджи мысленно передразнил друга и продолжил вглядываться в подозрительные тени и силуэты. Он не ощущал угрозы. Даже, наоборот, чувствовал что-то тёплое и приятное, но объяснить собственные догадки никак не мог. Просто казалось, что его жизнь, наполненная в последнее время страшными вещами, осталась где-то далеко, и теперь он стал обычным парнем, у которого есть крутая компания и банальное спокойствие. Глупо, конечно. О спокойствии ему оставалось только мечтать.
— Попался! — Нобара подкралась сзади и с силой схватила за плечо. — Не туда идёшь. Нам обратно.
— А сразу нельзя было сказать поточнее?
— Не, мы хотели посмотреть, как ты ходишь кругами, — она легонько похлопала по спине.
Он увидел свет от костра до того, как они подошли к нему. Среди деревьев в поздний вечер его нельзя было не заметить, да и тонкая полоса дыма, уходящая в небо, издалека выдавала местоположение. Он обнаружил её ещё когда подходил к колледжу, но даже не подумал, что идти следовало туда. Нобара, убрав перед собой ветвь, отпустила её, и Юджи пришлось пригнуться, чтобы не получить по лицу. Он хотел возразить, но, услышав тихую игру гитары, с интересом заглянул через плечо девушки, чтобы увидеть пляшущие небольшие огни, тёплый свет которых падал на безмятежное лицо Мегуми с инструментом в руках. Тот резко перестал играть.
— Эй! А ты чего ни разу не говорил, что играть умеешь? — Юджи быстренько присел рядом, поджав ноги под себя, и опустил ладони на колени, всей своей довольной улыбкой выражая непреодолимое желание услышать что-нибудь знакомое. Пальцы нервно стучали, уголки губ поднимались всё выше. Он даже не моргал, потому что боялся за жалкие доли секунды пропустить то, как пафосно Мегуми прижимает к себе гитару, опираясь спиной на стену позади себя, и берёт нужный аккорд. Нобара презрительно фыркнула, подкинув сухих веток в костёр. — Давай, давай, сыграй что-нибудь.
— Я не…
— Не стесняйся, — Юджи по-дружески похлопал его плечу.
Он мысленно стал перебирать всевозможные варианты дальнейших песен, но не был даже уверен, что о таких группах Мегуми вообще слышал. Они ни разу не обсуждали свои предпочтения в музыке или кино, не так часто общались по душам и просто дурачились… Фушигуро выдохнул и лёгким движением руки провёл по струнам, из-за чего приятное звучание слилось с тихим потрескиванием костра и навсегда отпечаталось в памяти Юджи. Незнакомая мелодия, рождённая тонкими пальцами, постепенно становилась громче, движения рук — увереннее. Ему потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к компании и слиться с окружением, освобождая себя от дурацких оков. Мегуми никогда не играл для кого-то. Закрывшись в комнате, перебирал струны и учил новые песни, стараясь не привлекать внимание к себе. Он знал, что его кто-нибудь непременно услышит, если палец случайно соскользнёт с нужного места, но теперь эта ерунда не волновала. Юджи, услышав голос Нобары, посмотрел в её сторону. Она подпевала, помешивая угли в костре. Улыбка невольно растянулась на лице.
Пока Мегуми без остановок играл одну песню за другой, Юджи пристроился рядом. Он протянул холодные руки к костру и прикрыл веки, чтобы просто… жить? Пока играла гитара, горел костёр и голос Нобары доносился до его ушей, он чувствовал себя частью чего-то прекрасного и бесконечно важного, словно здесь и сейчас ему под силу сделать абсолютно всё. Будь возможность, он предпочёл бы остаться в моменте ещё на пару дней или даже недель, лишь бы не думать о том, что происходило вокруг.
Гитара замолчала.
— Пора возвращаться, — Мегуми сунул её в чехол и поднялся с места. — Уже поздно.
От костра остался лишь пепел.
— Эй, давай ещё одну! — недовольное лицо Нобары, которая к концу ещё больше распелась, было видно даже в темноте. — Держи его, Итадори, мы заставим его сыграть.
Юджи моментально обнял друга за ногу, чтобы тот не ушёл, и стал делать то, чего Мегуми хотел бы избежать.
— А вот что-нибудь из «Iron Maiden» или «Xandria» ты бы смог сыграть? Я уверен, у тебя бы прекрасно получилось, ты просто попробуй. Такой талант не должен пропадать!
— Да отцепись ты!
***
— …и вечером будешь играть мне, чтобы я смог хорошо поспать. Ты же не зря нас тут собрал, да? Тебе нужна аудитория, я понял! Тогда сэмпаев тоже позовём. А если создать музыкальную группу… — он замолчал, когда Нобара, прицепившись к нему, заглянула под рукав, чтобы убедиться в сохранности своих роз.
— Если не увижу их завтра, заставлю проколоть соски, — кажется, Мегуми усмехнулся. — И тебя тоже, если не сыграешь и мне что-нибудь!
Юджи улыбнулся, опуская взгляд на поднятый рукав левой руки и замечая двух наспех нарисованных собак.
