***
Вызовы весь день какие-то беспонтовые. То высокое давление у бабули, то пьяный мужик с пробитой головой. Последний пытался отбиваться всеми силами от медицинской помощи, но по протоколу они обязаны ему оказать помощь, даже, если человек сопротивляется. Хулия забинтовывала ему голову, когда он ударил коленом ей в живот и собрался убегать. Девушка скрутилась от боли. Ивана не было рядом в этот момент, он разговаривал с теми, кто вызывал скорую этому человеку. Он обернулся после того, как увидел убегающего мужика, и заметил, как она упала на колени, держась за живот. — Прошу прощения, — говорит он женщине и спешит к напарнице, — Хулия! — он подбегает к ней, когда она уже поднимается на ноги. Застывшие слёзы на глазах видны сразу невооружённым взглядом и единственное, что Иван может сделать — с жалостью смотреть на неё, — С тобой всё в порядке? Он сильно ударил? Она жмурится, смаргивая слёзы. Судя по всему сильно, раз она заплакала. — Иди в машину, я закончу и приду к тебе, — он проводит ладонью по её щеке и только после её вопросительного взгляда понимает, что сделал. Иван возвращается спустя пять минут. Хулия уже сидела в салоне с Антонио и они весело что-то обсуждали. Вероятнее всего она не рассказывала мужчине о том, что произошло, но он не мог не спросить ещё раз. — Всё в порядке? Ты уверена, что не нужно в больницу? — уточняет он у неё. — Уверена, — кивает она, — Всё нормально. Ей приходится рассказать обо всём Антонио, который с любопытством смотрит на этих двоих. Если для них это было не очевидным, то водитель стал уже давно замечать, как сильно смягчился гордый Иван по отношению к своей напарнице. Хулия сама не обращала на это внимания, но каждый раз, когда он проявлял к ней заботу, что-то внутри неё сжималось. Словно бы ей приятно, что кто-то пытается ей помочь. Она засыпает по пути к следующему пациенту. Они едут слишком долго из-за привычных пробок в это время, и вызов слишком пустяковый. Снова. Словно бы они бесплатное такси до больницы или бригада развлечения для одиноких пожилых людей. Ей надоело быть милой, она устала всех вокруг понимать, и, вообще, она в прямом смысле этого слова, устала. Хотелось прийти домой и лечь в постель, чтобы хотя бы чёртовы пять часов поспать, не думая ни о чём. Она надеялась, что в скором времени это действительно произойдёт, потому что уже сейчас умудрилась заснуть. — Тебе не кажется, что она сегодня какая-то вялая? — спрашивает Антонио, поворачивая на очередном светофоре. Удивительно, что им пришлось так далеко ехать, словно бы ни одной бригады поблизости не было. — Возможно уставшей — да, — соглашается с ним Иван, — Но все мы устаём от такой работы. Каждый день кататься и разговаривать с больными, которые не всегда действительно больны… — Нет, Иван, ты не понял, — стоит на своём мужчина, — Она всегда была заводилой. Каждый день начинался с её улыбки и какой-нибудь шутки про пожелания удачного дня… Сегодня она слишком тихая. И уснула за считанные секунды. — Она просто не выспалась, — говорит ему Нойрет, вылезая из машины, когда они приезжают на место, — Не буди её. Пусть поспит. Антонио кивает, вновь смотря на девушку. Её голова опрокинута ей на плечо, в его сторону, и глаза плотно закрыты. Хоть Иван и говорит, что с ней всё в порядке, мужчина всё-таки прикладывает ладонь к её лбу. Возможно это покажется странным, что он заботится о человеке, который ему должен быть безразличен, но эта девчонка запала ему в душу с самой первой их совместной поездки. Это её рвение всем помочь… — Вот тебе и всё хорошо, — вздыхает он, когда чувствует небольшую температуру. Хулия хмурит брови от его прикосновений и что-то мычит, просыпаясь, — С возвращением, — улыбается ей Антонио, — В курсе, что у тебя температура? Нет? — Температура? — удивляется она, едва успев открыть глаза и тянется ладонью ко лбу. — Она небольшая. Всё нормально. Приеду домой, высплюсь и снова как новенькая. — Ага, — кивает он ей, — Нужно померить градусником… — Нет, — отрицает Хулия, замечая, что Ивана рядом нет, — Где Иван? — спрашивает она. — Пошёл на вызов. Скоро должен вернуться, — отвечает ей водитель, — Ты не поняла меня. У тебя температура, Хулия. — Если об этом узнает Иван, он сразу же отправит меня домой, — продолжает девушка, — Осталось немного вызовов и мы поедем домой. Дай мне отработать нормально этот день. Прошу тебя. Антонио глубоко вздыхает. Эти двое его сведут с ума, но, если ему дадут выбрать какую-нибудь другую бригаду — он откажется. Иван с Хулией стали для него лучшими коллегами. За долгие годы работы на скорой, они были первыми, с кем он нашёл общий язык. Возможно, общаться с кем-то своего возраста ему было скучно, или, быть может, в свои шестьдесят восемь лет у него не было ни детей, ни внуков, и поэтому ему хотелось проявлять заботу и интерес к чужим детям? Они ведь оба лишены родительской любви, воспитали себя сами. Оба побитые жизнью и несправедливостью. — Ладно, — соглашается он, как раз, когда Нойрет забирается в машину. — О чём вы говорили? — усмехается он, поняв, что они замолчали, как только появился он. — Ни о чём особенном, — улыбается Хулия, — Как вызов? Иван раздражённо вздыхает. — Вызов, который не вызов. Парень пережрал наркоты и уснул, — рассказывает он, — А его девушка, тоже, кстати, под кайфом, решила, что он умер, — парень стягивает шапку и смотрит в свой планшет, — Я ударил его по лицу и он тут же пришёл в себя. В итоге отказ от медицинского осмотра и попытка на меня напасть. День психопатов какой-то. Хулия зевает, и Иван усмехается. — Знаешь, тебе повезло, что ты не видела всего этого. Спала тут себе спокойненько, — ворчит он, — Надо было тебя разбудить, чтобы ты пошла туда вместо меня. — Ну ты ведь справился? Какой молодец, — хвалит его Хулия, склоняя голову набок. Иван согласно кивает. — Тебе жарко? — спрашивает он, сощурившись. — У тебя щёки, как у деда Мороза. — А, да, — растерянно отвечает Медина, прикладываю холодные ладони к горячим щекам. Температура стала выше, пока она тут с ним веселилась, — Душновато. Нойрет с подозрением смотрит на неё, но лишь встречается взглядом с Антонио и тот ему просто кивает. Его догадки оправдались. Но разве ж он может добровольно затащить её домой? Нет, конечно же.***
Лайтовые вызовы заканчиваются под конец дня. Их вызывают на инфаркт, но они не успевают доехать до больницы всего пять минут, когда у бабули останавливается сердце. Хулия пытается сделать всё возможное, она надавливает на её грудную клетку и Иван слышит, как ломаются её рёбра, но это не помогает. — Время смерти девять петьдесят две, — грустно сообщает Иван. Хулия останавливается в компрессиях и обессиленно падает в кресло. Она поднимает голову вверх и по её щекам крупными каплями стекают слёзы. Это была та самая бабуля, которая вызывала их пару дней назад на высокое давление и подарила ей шарфик, который сейчас был на ней. Женщина оценила, что Медина носит её подарок, она была очень довольна, только вот до больницы, к сожалению, не дотянула. — Инфаркт просто так не случается, — всхлипывает Хулия, — Я снимала ей кардиограмму пару дней назад и там всё было чисто. Что пошло не так? — она закрывает лицо руками. Иван садится рядом с ней. — Мы ведь не всевысшие, — говорит он, — Мы не можем спасти каждого. Возможно, у неё случился инфаркт из-за плохих новостей. Ты говорила, что дети не хотят с ней разговаривать? Девушка судорожно кивает, сильнее закутываясь в шарф, который теперь останется с ней, как напоминание о доброй бабули, которую она не смогла спасти. — Я что-то упустила, — плачет она. Нойрет обнимает её за плечи и прижимает к себе. — Нет, милая, человеческий организм — загадка природы, — продолжает он, — Ты не можешь знать всё. Вероятнее всего признаков не было. И ты их, естественно, не увидела, если их не было. Инфаркт случается мгновенно. Хулия молчит, но не вырывается из его рук, и Нойрет пользуется случаем, чтобы приложить ладонь к её лбу. Обжигающий. Он оказался прав — она заболела, и теперь, вероятнее всего, не выйдет завтра на работу. Но единственное, что его волновало — её состояние. Помимо высокой температуры, она ещё и подавлена, а это самое страшное комбо. Одной ей точно будет не справиться, и оставлять её в холодной квартире тоже сверх ужаса. — Твоё предложение ещё в силе? — вдруг хрипит она. — Какое предложение? — удивляется Иван. — Пойти в клуб, — напоминает она. Медина отстраняется от него и смотрит заплаканными пустыми глазами. Такой он видит её впервые. Ему следовало ещё пару часов назад отправить её домой, как только Антонио подтвердил его догадки о температуре. Ему следовало настоять на своём, сообщить главной… Возможно, это была бы сейчас его потеря, но Хулия бы не знала об этом. Он бы ей никогда не сказал про смерть этой бабушки. — Но только не сегодня, малыш, — усмехается он, — Мы договаривались на выходные. К тому же, ты горишь. — Я нормально себя чувствую, — стоит на своём девушка. — Нет, Хулия, — твёрже говорит ей парень, хватая её за плечи, — Жизнь не закончилась, понимаешь? Она продолжается, и твоя в том числе. Если ты пойдёшь сегодня в бар, завтра ты не сможешь встать вообще. Она опускает взгляд вниз, когда они останавливаются возле больницы. Старушку забирают в морг, пока ребята наблюдают за всем процессом. — Я куплю тебе кофе, — говорит ей Иван, — Сядь здесь, — он помогает сесть ей на скамейку в приёмном отделении, и только сейчас она чувствует все прелести температуры, когда тело начинает болеть, когда тебя тянет ко сну и хочется просто умереть. Нойрет возвращается быстро, протягивая ей стаканчик и садясь рядом. Он знает, что это первый умерший её пациент. Но это была не просто незнакомая бабуля, она запала в душу Медина, и теперь там осталась огромная рана, которую не так то просто залечить. Антонио плюхается рядом с ними, потянув девушку к себе за плечи. — Знаешь, малявка, — начинает он, — За всю свою работу на скорой, я повидал столько смертей, что иногда мне кажется, столько не видел никто. Нелепые, тупые и необдуманные поступки приводили к гибели совсем ещё детей. И так случается. Люди рождаются, люди умирают. Они болеют, и мучаются. Такова жизнь, детка, — он целует её в макушку, пока она отпивает очередной глоток кофе. Жизнь действительно не закончилась. Просто стоит принять это и идти дальше, как бы тяжело не было.***
Хулия выходит на улицу полностью переодевшись. Время уже половина одиннадцатого, на улице темно и тихо, а Иван куда-то пропал. Она не уверена в том, что он уже не уехал. Медина с минуту стоит на месте, рассматривая свой путь до дома и представляя, как страшно будет идти, когда на её плечи падают чьи-то тяжёлые ладони и она подпрыгивает на месте, вереща от страха. Иван усмехается, глядя на неё. Она смотрит на него во все глаза, тяжело дыша. Он напугал её, хотя ничего такого страшного не сделал. Это уже не нормально. К тому же, у неё явно кружится голова. — Садись, я отвезу тебя домой, — говорит он ей. Хулия не сопротивляется. На самом деле, она очень надеялась, что он предложит ей это, потому что пешком идти по тёмным улицам было бы ещё страшнее, чем его выходка. Он открывает перед ней дверь и она забирается внутрь, словно на высокую горку. Определённо, эта машина слишком большая для неё. Иван думает, что в следующий раз заедет за ней на ауди. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает у неё Нойрет, заводя двигатель. Как только машина заведена, в ней постепенно становится теплее, однако мелкая дрожь всё равно пробивает тело Медина. — Меня знобит, — признаётся она, пряча руки в руковах куртки, — Это неприятно, но я справлюсь с этим. Иван кивает. Она сжимается у него на сидении, заранее пристегнувшись, и он слышит по стуку её зубов, как ей холодно, когда выезжает с парковки подстанции. — Я понимаю, что ты, вероятнее всего не согласишься, но я не спрашиваю у тебя разрешения. Ладно? — он обращается к ней. Хулия вздыхает, чуть ли не хныча от того, как ей холодно и плохо одновременно. — У тебя дома слишком холодно, ты ещё больше заболеешь, если останешься там, — продолжает парень, — Обещаю тебе, что я не буду к тебе приставать, в моём доме есть три комнаты и ты можешь выбрать любую. Они все с тёплым полом, у меня есть отопление… — Я не поеду к тебе, Иван, — бормочет она. — Это не было вопросом, Хулия, — повторяет он, — Мы заедем за твоими вещами, чтобы ты чувствовала себя комфортнее. Ладно? Я хочу помочь тебе поправиться. Понимаешь? Хулия кивает. На самом деле, она уже не понимает, с чем соглашается. — Я очень хочу спать, — жалуется она. — Спи, — говорит он ей, — Хулия, спи. Я не съем тебя, обещаю. Она вновь кивает и опускает голову на плечо. Её щёки слишком красные, губы потрескались от мороза и пересохли от явного обезвоживания, поэтому по пути Нойрет заезжает и в аптеку. Пока она спит в машине, у него есть время, чтобы позаботиться о ней. Он покупает нужные лекарства и возвращается. Она так и не проснулась. Возможно и не проснётся, пока её не разбудишь. А ему придётся разбудить её, когда они приедут к ней домой. — К черту всё! — рычит он, резко разворачиваясь через двойную сплошную. — Мы едем домой, — просто говорит он. Когда они приезжают к его дому, подсветка уже горит. Ворота автоматически открываются перед мордой его машины и он заезжает. Света в окнах нет, значит Мануэллы всё-таки не явилась, что не могло его не радовать. — Хулия, — он дотрагивает до её щеки и у него обливается сердце кровью от того, насколько она горячая, — Малыш, мы приехали. Она стонет, отходя ото сна и поднимает тяжёлую голову. Её взгляд метается в разные стороны и она не понимает, где оказалась, первое время. Это пугает её, пока голос Нойрета не возвращает её в реальность. Он подходит к её двери, но понимает, что в таком состоянии она точно не сможет самостоятельно вылезти, поэтому осторожно берёт её подмышками и спускает вниз. Это всего лишь немного, и он пытается оправдать, что не почувствовал её веса, лишь из-за того, что практически и не поднимал её, но в эти мгновения ему показалось, что она настолько хрупкая, что он может сломать её. Они заходят в дом и раздеваются. Он помогает ей снять ботинки и провожает в её комнату, где она будет спать. Также ему приходится дать ей какие-то свои вещи и он усмехается, когда видит её в этом. Футболка сильно велика и доходит ей до середины бедра, а шорты, которые ему стали малы ещё летом, затянуть резинкой чуть ли не в два раза, когда она выходит из ванной. Её волосы собраны в высокий хвост и их кончики слегка намочены водой, макияж смыт, хотя теперь он понимает, что его почти и не было. Хулия сразу же забирается под тёплое одеяло, которое он ей дал, но Иван останавливает её в действиях, когда она хочет просто уснуть. Он показывает ей кружку с горячим чаем и лекарства, которые купил в аптеке. — Почему ты заботишься обо мне? — спрашивает она у него, облокачиваясь спиной на подушки. — Я уже отвечал тебе на этот вопрос, — он уходит от ответа. — В любом случае, спасибо тебе, — улыбается она, — У тебя действительно теплее, чем у меня дома. Просто… — она замолкает, сглатывая. — Я знаю, милая, — кивает он, — Но, если ты позволишь, я могу забрать тебя к себе на время, пока в твоей квартире не появится отопление. Ладно? — Нет, — усмехается Хулия, — Это уже слишком. Сегодня ты воспользовался моим состоянием, но, как только мне станет лучше… Хулия вздыхает, резко закашлявшись. Только этого ей не хватало для полного счастья. — Тебе точно нужно отдохнуть, — говорит ей Иван, — Мы поговорим с тобой об этом завтра. А сейчас прими эти таблетки и ложись спать. Медина судорожно кивает, выполняя его «поручения». Она закутывается одеялом после всего и Нойрет прикладывает ладонь к её лбу. Всё ещё слишком горячий. У него даже чёртового градусника дома нет. Завтра обязательно нужно будет купить после смены.