Оковы «счастья»

Холодный ветер проникает сквозь трещины истертой каменной стены, играет с некогда белоснежными прядями длинных волос. Бледные лучи луны освещают безжизненное лицо мастера меча Лофу, словно прокладывая путь к ее измученной душе. Дрожащие, словно фарфоровые, запястья тесно облегают потертые тяжелые кандалы, металл источает ледяной холод, покрывающий кожу Цзинлю мурашками. Изорванное платье покрыто грязью и метками от ее же ногтей, единственного, что у нее осталось после того, как Цзинлю пыталась покончить с собой. Девушка лежит на грубом каменном полу, ставшим ее единственным жилищем и кроватью. Потухшие, безжизненные глаза, полные отчаяния и боли, скользят по окружающему пространству, в поисках истинной реальности. Она уже не в состоянии отличить, где заканчивается мучительный сон и начинается бессмысленная, полная боли, реальность. В этой холодной и темной комнате она постепенно теряет рассудок: разум уводит все дальше в мрачные закоулки собственных мыслей и страхов, где травмы и страдания превращаются в танцующие тени, голоса звучат эхом в голове, злобные сомнения и безумные иллюзии медленно поднимаются на поверхность, разрывая душу на кусочки. Хочется кричать, выть от боли, хоть и не ясно какой моральной или физической. Они перешептываются, хихикают, презирают ее. Парень, проходящий мимо этой изуродованной картины жизни, тихо стоит, наблюдая за тем, как его мастера берет в свои объятия безумие. Его улыбка, не имеющая щепоти сострадания, воплощает его жестокий триумф над ее судьбой. Каждый шаг наставницы к утрате собственной сущности только укрепляет его ожидания. Цзин Юань свято верит - он ей поможет, он спасет ее. Плевать на слова Дань Фена, плевать на Байхен и Инсина. Они просто не понимают! Если бы Цзинлю покинула их, она бы уже никогда не вернулась, канула бы во тьму с головой, и тогда бы уже спасения не было! Юань поможет ей. Поможет, он знает это, верит. В этом потустороннем пейзаже их связь рушится, и сердца, когда-то бьющиеся в такт друг другу, сейчас разделяют глубокий бездонный омут. Он хочет помочь, хочет забрать в свои крепкие объятия, укрыть от жестокости этого мира и мерзости Изобилия, но знает, что здесь нет места для его заботы или любви - только место для наблюдения за ее сломленной душой. Он не отдаст ее Судьям десяти владык, не отдаст Квинтету. Юань не может допустить, чтобы Цзинлю, его Цзинлю снова отняли, или чего хуже - убили. Ее не пощадят, когда узнают о Маре, несмотря на все заслуги мастера перед Лофу. Юаню больно видеть, как она страдает, но мысль о том, что он поступает правильно служит утешением. Каждая минута, проведенная в этой пыточной мешанине боли и безумия, становится для нее, подобно вечности, а для него - лишь шагом вперед по пути темного, возможного, триумфа.