Под неоном

Теплое помещение, освещенное лишь неоновой подсветкой. Свет исходил от ленты, что была наклеена по всему периметру комнаты. На мягких белых простынях лежал Сибиряков, длинными пальцами держа подушку и следя за своим отражением в зеркале напротив. Волосы цвета молочного шоколада вместе с белой прядью, слегка растрепанные, застелили небольшое пространство вокруг головы, насколько позволяла их длина. Васильковые глаза, казавшиеся под светом необычно яркими, сейчас были расслабленны. Ещё немного и они совсем закроются. Коля незаметно улыбнулся уголками губ, когда по комнате разнеслась тихая спокойная музыка с английским текстом, в который никто и вслушиваться не будет, а в зеркале появилась долгожданная фигура, заставляя кровать прогнуться под вторым весом. По его телу мурашки пошли от предвкушения. Дугар был в лёгких домашних серых шортах и расстегнутой на пару верхних пуговиц полупрозрачной рубашке, которая оголяла ключицы, часть груди и татуировку с черным тигром и красным соболем в пасти. Волосы его спадали на плечи, а в руке он держал баночку, но она тут же была откинута рядом. — Заждался? Коля лишь помотал головой, утыкаясь в подушку, пока Ангарский через зеркало следил за его лицом, встречаясь взглядами. Нагнувшись над ним и поставив руки вдоль его тела, Дугар пристально смотрел на расслабленный взгляд синих глаз. В них сейчас совсем утонуть можно. Было в них что-то такое холодное, но необычно нежное для Сибирякова. — Мне кажется, все же заждался. Взгляд его скользнул по чужой спине. Голая кожа красиво отражала свет, очерчивая худое тело. Он кончиками пальцев коснулся ровной линии позвоночника, проводя от шеи и до самого копчика, расслабляя партнера ещё больше. Подняв баночку и открыв с характерным звуком, Дугар подцепил пальцами беловатую консистенцию, растирая её в руках, пока вокруг начинало пахнуть кокосом. — Не усни только, Коль, — тихий шепот раздался над ухом Новосибирска, заставляя напрячь все чувства осязания, — Я не приверженец сомнофилии. Теплая рука коснулась скользкими пальцами выпирающих лопаток, начиная массировать нежную кожу, отчего та приобретала блеск, отсвечивая сине-розовым. — Я знаю, — ответил Коля, закрывая глаза, чтобы лучше чувствовать прикосновения Дугара, что вновь посмотрел на него в зеркало, видимо, следя за тем, чтобы тот совсем не уснул. Сильная смуглая рука легко скользила по бледной худощавой спине, массируя плечи, надавливая на мышцы и косточки, оглаживая лопатки, каждый позвонок и каждое ребрышко, сминая кожу, чуть щипая, пока Сибиряков под ним умеренно дышал с прикрытыми глазами, подрагивая ресницами. Рука сместилась на копчик, надавливая на ямочки, а после, спустив трусы, не без помощи Коли, плавно поднимаясь на ягодицы, очерчивая их и сминая. Мягкие мышцы так правильно смотрелись в руках Дугара, что у самого к паху кровь подступила. Он размял икры, опускаясь до лодыжек и кончиков пальцев ног, и вновь поднялся к ягодицам. — Приподнимайся, — Ангарский взял Колю за бедра, ставя на колени, — а то реально уснёшь сейчас. — Ещё чего. Сибиряков обиженно нахмурил брови, прогибаясь в спине и подминая под себя подушку для удобства. Набрав ещё масла на пальцы, Дугар провел по промежности, разводя ягодицы в стороны, придерживая одну половинку. До него донесся вздох, который заставил усмехнуться, стоило только задеть колечко мышц. Оставив поцелуй на ямочках Венеры, он вновь открыл себе вид на розовое колечко. Коля был полностью сосредоточен на получаемых ощущениях. Почувствовав влажное прикосновение к анусу, он сам поневоле чуть раздвинул ноги, пока шероховатый скользкий язык касался его, не сильно надавливая в области ложбинки. Хотелось прикоснуться к себе, но сегодня он слушался Дугара, доверяя ему делать с собой все, что тому заблагорассудиться. Он лишь сильнее сжал мягкую подушку, стараясь игнорировать лёгкую пульсацию в паху. Иркутск будто намеренно игнорировал член Коли, уделяя все внимание заду. Но Новосибирск пока не жаловался. Его предупреждали, что придётся запастись терпением. Отстраняясь от столь пленительного места на теле Сибирякова, Дугар вновь окунул пальцы в уже начавшее таять масло, растирая. — Готов, Коленька? У Коли кожа покрылась мурашками от такого обращения, а на лице появился лёгкий румянец. — Готов, — чуть дрожащим голосом произнёс он, встречаясь со взглядом янтарных глаз в зеркале, что смотрели так пристально и строго, а теплая ладонь накрыла его, соприкасаясь пальцами. Такие разные, но все же похожие строгим взглядом и сибирской холодностью в молодых лицах. Они словно дополняли друг друга. Коля проследил, как Дугар прикоснулся к его щеке, прежде чем возвратиться обратно, оставив легкий поцелуй. Весь этот момент будто был лишь для того, чтобы показать кому-то там, в зеркале, что заняты они друг другом и мешать им сейчас не следует. Чуть раздвинув ягодицы, Дугар приставил средний палец к анусу, поглаживая вокруг, чтобы потом, не торопясь, легко войти под вздох Сибирякова, брови которого чуть свелись к переносице. Всего секунда, но это не ушло от внимания Ангарского. Погружая палец дальше, поглаживая стенки и растягивая, он сделал пару толчков, сопроводившимся хлюпающим звуком. Дугар добавил второй палец, то сводя, то объединяя их вместе, а после проталкивая внутрь, прощупывая простату и надавливая на нее, заставляя ноги Николая подкоситься. Вскоре был добавлен и третий палец. Иркутск внутри чувствовался так тепло. Его руки умело и с осторожностью растягивали Николая, массируя простату, слыша на это тихие стоны удовольствия, больше похожие на учащенное дыхание. Они подогревали возбуждение обоих, но не забывали напоминать прислушиваться друг к другу. Дугар, ощущая, что пальцы без лишнего давления погружаются внутрь и так же свободно выходят, вытащил их, получая снизу недовольное фырканье на пустоту внутри себя и тут же усмехаясь. — Где же твое хваленое хладнокровие, Николай? В голосе звучала интонация усмешки, на которую Коля не мог избежать, чтобы ответить в том же стиле, не забыв закатить глаза. — Там же, где и моя девственность, Дугар Якович. Руки быстрым движением спустили с себя шорты вместе с боксерами и сняли рубашку через голову. Теснота, что до этого давила, исчезла, и Ангарский облегчённо выдохнул. Достав из кармана одежды, ещё не закинутой вглубь кровати, фиолетовую упаковку презерватива, он под пристальным наблюдением синих глаз открыл её. — Не зубами, как видишь. Какой же ты дотошный, — произнёс он, пока Сибиряков недовольно губы надул. Иногда Дугара действительно поражало, как младший вообще согласился на секс, что тогда, что сейчас. Знает же все нюансы досконально, как его это не остановило. — Я сделаю вид, что ты не говорил последнее, — ноты легкой обиды прозвучали в голосе Коли, пока Дугар надевал презерватив. Закончив, он наклонился к нему, на что Сибиряков повернул голову, смотря в глаза не через зеркало, а напрямую. — Так и сделай. В янтарных глазах на него все-таки нежность смотрела. Ангарский прикоснулся к уголку губ, оставляя легкий поцелуй, от которого Коля чуть нос поморщил, а по плечам лёгкие мурашки прошлись от неожиданной нежности со стороны. Иркутск вернулся в исходное положение, преподнося головку к растянутому розовому колечку мышц, пока вторая рука покоилась на бедре Коли, нежно поглаживая. Он плавно и медленно начал входить, постепенно двигая бёдрами, придерживая за чужие, кожа на которых чуть побелела под смуглыми пальцами. Дугар вошёл полностью и остановился, позволяя Коле под ним привыкнуть, а затем сделал первый толчок, на который одновременно раздались приглушенные стоны, сливавшиеся с музыкой на фоне в унисон. Аккуратные движения вскоре сошли на ускорение, входя во всю длину и хорошо задевая простату. Стенки ануса приятно сдавливали член, а до этого тихому и расслабленному Коле не удавалось сдерживать тихие стоны, только подогревавшие страсть Дугара. Сибиряков пытался пахом соприкоснуться с простынью, чтобы унять зуд, но его бедра держали, не позволяя коснуться себя. Он хныкнул, а Иркутск остановился. Он вышел, не доводя до разрядки. Как Ангарский себе позволит излиться, если к Коле под ним ещё ни раз не притронулись? — Что такое? — в голосе слышались возбужденные нотки, а помутненный взгляд был направлен на Дугара. — Обкатаешь меня, Коль? — Заигрывающее спросил Ангарский, переворачивая Сибирякова к себе лицом и открывая вид на, казалось бы, такое хрупкое тело, ребра на котором чуть выступали. — Может, ещё отсосать тебе? — с неким недовольством съязвил Сибиряков, кладя руки на теплую спину Дугара, притягивая к себе и закидывая одну ногу на него, чтобы перевернуть и оказаться сверху на чужом подтянутом животе. — Не настаиваю, — Иркутск взглядом янтарных посмотрел на нависающего над ним Колю, пока тот внимательно смотрел на него, будто изучая тонкие черты лица и запоминая каждую деталь. Смуглые руки поместились на бледной нежной коже бедер Николая, который вновь закатил глаза. Стоило ему поднять взгляд с ухмыльнувшегося Ангарского на зеркало, хорошо отражавшего его растрепанные волосы и голое тело с полу стоявшим членом, он тут же смутился. До Дугара сразу дошло в чем причина розовых щек младшего. — Можем развернуться. — Убери зеркало в следующий раз. — А до этого оно тебя не напрягало. — До этого мне не приходилось смотреть на себя в этой позе. Дугар привстал, опираясь на руки, на что Коле пришлось пересесть ниже, соприкасаясь с его пахом. Поднявшись полностью и развернув их так, что теперь зеркало вновь открывало вид только на спину Сибирякова. Ангарский положил руки на его лопатки, оглаживая ещё немного скользкую от масла спину, а носом утыкаясь в шею, чувствуя приятный запах кокоса. Коля от этого глубоко вздохнул, отклонив голову. Теплое дыхание опаляло. Влажные поцелуи вели от яремной впадины до линии челюсти, не оставляя ни один участок кожи без внимания. Николай глаза прикрыл, кладя руки на шею Дугара и зарываясь в шелковистые волосы. Знал же, как вернуть былое возбуждение. Поцелуй в скулу, затем в уголок губ. Тут Коля сам ловит губы Ангарского, сминая их, проводит языком по ровному ряду зубов. Дугар на это лишь поддаётся инициативе, касаясь теплого языка своим и переплетаясь с ним. Чуть привстав, Коля аккуратными движениями руки ввел в себя член. Чувствуя, как изнутри на него приятно давит, он сел полностью и начал плавно качать бёдрами, пока смуглая рука спустилась на его член, растирая большим пальцем предэякулят по головке и чуть надавливая внутрь уретры, отчего Сибиряков со стоном закинул голову назад, продолжая двигаться, приподнимаясь и вновь насаживаясь. Член Ангарского проходил по простате каждый раз, когда Коля насаживался до основания, сжимая внутренние мышцы. Оперевшись на плечи Иркутска, он начал быстро насаживаться, почти скача, отчего яйца Ангарского стучали по его заднице, создавая пошлые звуки, заводившие Дугара и смущавшие Николая, но темп он от этого не сбавил. Иркутск вскоре и сам начал поднимать бедра, встречая Новосибирск, что давно глаза зажмурил и, кажется, связь с реальностью потерял. Сильная рука быстро надрачивала Коле, проходя по всей длине, а вторая рука сминала прохладные яички, отчего он вскоре кончил Дугару в руку, тяжело дыша, но продолжая обкатывать его, пока не почувствовал теплоту внутри себя, что заставила Николая слезть с члена и уткнуться в смуглую шею. Презерватив был снят, завязан и откинут к баночке с маслом и одежде Дугара, а оба тела тут же повалились на мягкое одеяло. Тела пронзала сладостная нега. Хотелось упиться друг другом до дна, но сил хватало только на медленные поцелуи в пересохшие губы под нежную музыку, что все ещё продолжала играть, не надоев никому из них. Аромат кокоса продолжал витать в воздухе, смешиваясь с запахом чувственного секса. Коля оставил нежный поцелуй на смуглой коже, прежде чем слезть с тела и лечь рядом. — Опять в душ идти, — голос у Новосибирска звучал немного уставшим. Оба на это тихо посмеялись. Не хотелось заканчивать этот вечер. Но его всегда можно было повторить, не так ли?