Крик

***

      Целый день у Тэхёна было странное чувство в животе, тревожное урчание, как будто вот-вот случится что-то плохое. Он пытается проводить свой день так, как обычно, игнорируя свои инстинкты. Когда гаснет свет, он сожалеет о том, что пришел на работу после того, как его чутье подсказало ему этого не делать.       Крики — это то, что заставило Тэхёна насторожиться сразу после того, как погас свет. Он может видеть, как некоторые из его коллег бегут и их останавливают неизвестные люди. Из-за страха он остается там, где он есть, в своем кабинете с выключенным светом и за своим столом, стараясь быть настолько тихим, насколько это возможно.       Он остается таким до тех пор, пока люди не уйдут и не потянут за собой его сослуживцев. Он остается так до тех пор, пока не перестает слышать что-либо, кроме собственного сердцебиения. Только через несколько минут он приближается к выходу, пытаясь сбежать и получить помощь.       Он уже почти на улице, собираясь уйти и вызвать полицию, когда чувствует руку на своем рту и голос, шепчущий ему на ухо.       — И куда ты идешь, детка?       Он знает этот голос, но это невозможно, он в тюрьме. Он получил пожизненный.       — Ч-чонгук?       — Ммм, привет, детка. — Он чувствует нос своего бывшего на своей шее, вдыхает, чувствует несколько легких поцелуев в точку своего пульса. — Я так скучал по тебе. Ты скучал по мне?       Тэхён пытается контролировать свое дыхание.       — Да, дорогой. Я не знал, что ты придёшь сюда. — В ответ он слышит хриплый смех.       — Не волнуйся, копы тоже ничего не знают.       — Т-ты, ты сбежал?       — Не то чтобы... Они все равно меня бы отпустили. — Он бормочет. — Кого это волнует? Поцелуй меня, я скучал по тебе.       Так и делает Тэхён, он целует своего бывшего парня, который должен сидеть в тюрьме и отбывать пожизненный срок, как целуют давно потерянного любовника. Он пытается передать эмоции.       Реальность такова, что он не скучал по своему бывшему, он не скучал по Чонгуку, он был опасен, со временем он стал опаснее, чем когда-либо. Он стал более контролирующим, более навязчивым, и с этим было трудно справиться как с партнером. Он был напуган.       Он напуган.       Чонгук - беда.       — Ммм, ты такой вкусный. — Он слышит, и кажется, что это далеко, как будто Тэхён путешествовал куда-то еще во время их поцелуя. — Вкус такой же, как и раньше. Нетронутый. — Чонгук расходится, и Тэхен наконец-то может дышать немного лучше, хотя и ненадолго. — Дай мне свои руки, любимый, — небрежно говорит его бывший, держа в руках веревку. Он смотрит на растерянное лицо Тэхёна. — Это… считай это протоколом. Просто чтобы убедиться, что все идет по плану.       — Зачем ты здесь, Чонгук?       Он замечает хмурое лицо Чонгука. С ним он выглядит мило, опасный психопат и все такое. Чонгук улыбается, его улыбка выглядит ядовито.       — Мы выяснили, что звонок, из-за которого мы попали в тюрьму, был сделан именно из этого места. Твое рабочее здание. — Он просто констатирует, выхватывая пистолет у одного из своих рабочих. — Итак, мы пытаемся найти, кто звонил, чтобы разобраться с ними. — Тэхён сглатывает. — Ты случайно не знаешь, кто мог нас сдать, детка?       — Я..нет. Я не думаю, что кто-то приходит на ум. — Он знает. Тэхён знает, кто звонил, кто передал их. Однако, он не скажет.       — Я так и думал, — говорит Чонгук и заканчивает тугой, но воздухопроницаемый узел, связывающий запястья Тэхёна вместе.       — Почему ты не навестил меня в тюрьме, детка? Мне было одиноко без тебя. Пришлось привыкать использовать свою руку, чтобы снова кончить. — Черт.       Почему Тэхён не навестил его?       Он был уверен, что Чонгука никогда не выпустят на свободу. Он был уверен, что больше никогда его не увидит, потому что, даже если его выпустили, прошло уже много времени, достаточно долго, чтобы Тэхён смог построить свою жизнь с кем-то другим и, надеясь, что Чонгук забыл об этом.       — Я… я не хотел тебя скомпрометировать. Я хотел обезопасить тебя. — В глазах Чонгука что-то светится, а на губах появляется легкая улыбка.       — Ты тоже подозревал, что это тоже кто-то отсюда, верно? — Он выглядит счастливым, а сердце Тэхёна сильно сдавлено. О ком думал Чонгук?       — Да, я думал над этим. — говорит он дрожащим голосом. Он понятия не имеет, кого Чонгук подозревает, но что угодно лучше, чем Чонгук узнает, кто на самом деле это сделал. — Я боялся, что если я пойду в гости...       — Он снова пойдет в полицию, расскажет еще больше. — заканчивает Чонгук, хмурясь. Его хватка на руке Тэхёна жесткая.       — Малыш? — спрашивает Тэхён, и Чонгук смотрит на него, всё ещё хмурясь.       — Извини. — Он ослабляет хватку на руке Тэхёна. — Хочу поцеловать. — говорит он, и Тэхён целует его, потому что поцелуи всегда делали Чонгука спокойнее и мягче, а ему нужен спокойный Чонгук, если он хочет, чтобы кто-то из его коллег вышел из этого живым.       — Спасибо, детка, — говорит он, целуя Тэхёна в лоб и оглядываясь на своих приспешников. — Приведи этого ублюдка. — Сердцебиение Тэхёна учащается, ладони вспотели, мочевой пузырь внезапно наполнился. Кого привезти? Дверь с грохотом распахивается, и внутрь втаскивают борющегося парня.       Нет.       Ни за что.       — Ах, Пак Соджун-щи, проходи, садись. — говорит Чонгук, выдвигая стул вместе с пистолетом. Пистолет.       Тэхён хнычет.       — Ах, детка, я только что подтвердил твои подозрения? — говорит Чонгук, снова целуя Тэхёна. — Он всегда был влюблен в тебя, не так ли?       Да, полагает Тэхён, но он никогда не обращал на это внимания, он прекрасно осознавал тот факт, что Чонгук может сойти с ума, если когда-нибудь узнает, что разделяет чью-то влюбленность в него. Тэхён ничего не чувствует к Соджуну, он почти не разговаривал с ним с тех пор, как Чонгука заперли.       Дело в том, что Тэхён точно знает, что Соджун не имеет никакого отношения к тому, чтобы его посадили в тюрьму, но он не может сообщить об этом Чонгуку, не подвергая опасности ни одного из них.       Чонгук либо расстроится из-за того, что Тэхён защищает кого-то другого, либо спросит его, откуда, черт возьми, он это знает , и ни один из этих вариантов не закончится хорошо ни для одного из них. Он должен продолжать свою ложь и иметь дело с последствиями этого. Возможно, кровь Соджуна на его руках.       — Итак, у меня есть вопрос, как именно вы узнали о том, что я сделал? Обычно я очень хорошо заметаю следы.       Это не просто заявление, это тонко завуалированное предупреждение. Чонгук умеет заметать следы, его бы никогда не нашли, если бы его не сдали, а это значит, что он мог делать с Соджуном все, что хотел, и его бы не нашли.       Соджун пытается заговорить, но из-за кляпа ему это не удается. Чонгук не снимает его, просто смотрит на него и, смеясь, поднимает брови.       — Ты не ясно выражаешься. Ты не имеешь смысла.       У Тэхёна перехватывает дыхание, потому что это значит, что Чонгук уже выбрал, что делать, уже решил судьбу Соджуна. Он не собирается позволять Соджуну объяснять, он просто играет со своей добычей.       В его животе ощущается неприятный жар, потому что странно, что Чонгук не пытается выяснить, как кто-то, кто не имеет к нему никакого отношения, узнал достаточно, чтобы посадить его за решетку.       — Перестань плакать, детка. Ты не умрешь. — Он останавливается.       Чонгук притягивает Тэхёна ближе к себе, обнимает его и говорит:       — Хочу поцеловаться еще раз. — Тэхён целует его и возвращает ту же энергию, когда Чонгук углубляет поцелуй и использует язык. — Черт, я так скучал по тебе, детка.       — Я тоже.       Он говорит, его горло перехватило. Они выходят из здания, а Соджуна толкают двое мужчин Чонгука.       — Чонгук-и, каков твой план? — Чонгук смотрит на него, приподняв бровь, и на ужасную секунду Тэхёну кажется, что Чонгук обо всем узнал, точно знает, кто передал его копам на блюдечке с голубой каемочкой, и только и ждет, чтобы Тэхён узнал об этом. Но он просто говорит:       — Думаю, я должен сообщить тебе. Детка, мы переезжаем!       — Ч-что?       — Мы переезжаем! В Японию, а пока побудем в деревне неподолёку, ненадолго, чтобы все уладить.       — Япония? — У Тэхёна пересохло в горле.       — Да, у нас есть скрытая квартира на окраине Токио. Там нас никто не найдет, так что мы сможем проводить вместе столько времени, сколько захотим, без перерывов. — Тэхён внутренне дрожит, но пытается это скрыть. Он целует Чонгука в ответ, когда притягивает его к себе. — А… что насчет Соджуна?       — Мы избавимся от него в середине поездки. — легко говорит Чонгук. — Можно сказать, что я смог убить двух зайцев одним выстрелом. Крота и надоедливого придурка.       Сердце Тэхёна останавливается.       «Что?»       — Ты знал, что Соджун одержим тобой? — говорит Чонгук, игнорируя его. — У него дома святыня с тобой и все такое, совершенно сумасшедший. — Он объясняет, и Тэхён игнорирует подступающую к горлу желчь, как из-за тревожной информации, которую он только что узнал о Соджуне, так и из-за того, что это означает, что Чонгук был в доме Соджуна. — Именно поэтому он – идеальное алиби. Если вы двое пропадете, они решат, что он вас похитил.       — Я… значит, я надоедливый придурок? — спрашивает Тэхён с перебитым горлом, пытаясь сохранить игривый и кокетливый тон.       Лицо Чонгука меняется, его выражение становится жестоким.       — Как долго ты собирался продолжать свою ложь, Тэхён? — говорит Чонгук, и его голос каменно холодный, резкий и сухой. — Каков был твой план, чтобы я не узнал, что это ты вызвал полицию, а?