Quatervois

Микки не бездомный. Не совсем. В его армейском личном деле есть адрес, куда можно послать коробку с его личными вещами в случае его безвременной кончины. У него была семья и адрес, но не было дома. И до сих пор Микки это вполне устраивало. Армия была его семьей, а база была его домом. Что еще ему могло понадобиться? Теперь ответ на этот вопрос был кристально ясен. Армии уже было недостаточно. Ему нужен был дом, дом, где он будет с Йеном. Сказать, что это были самые длинные выходные в жизни Микки, было бы большим преуменьшением. Раньше он думал, что ожидание встречи с Йеном, когда Микки наконец дадут отпуск, было самым бесконечным ожиданием в его жизни, но он сильно ошибался. Ожидание, которое ему пришлось пережить, прежде чем он мог перезвонить Кенни, было новой категорией боли. Наконец, он трясущимися руками нажимал кнопки, позволяющие ему связаться со своим другом. - Привет, Пип, - протараторил в телефон Кенни. - Привет. Как дела? - Микки говорил небрежно, сдерживая желание немедленно потребовать подробности о Йене. - Я не знаю, избежал ли я похмелья или я всё ещё пьян и наступил конец света, но у меня все отлично! Тот бар, о котором ты мне рассказывал, был потрясающим! - Ага. Настоящий кабак в той глуши, - Микки тихо рассмеялся. - Я говорил с тем парнем, как ты и просил, с Кэмом. - Да? - Микки доводил непринужденность до крайности и это его чертовски убивало. - Он именно такой, как ты описал. Крутой мужик! В любом случае, я спросил о твоём друге. Йен, да? - Ага. - Кэм сказал, что его сейчас нет. Что-то о чрезвычайной семейной ситуации. Желудок Микки упал на кончики пальцев его ног, а воздух внезапно стал удушливым. - Он сказал что случилось? - Не-а. Кажется, он не хотел мне об этом рассказывать. Я вроде как понимаю это, я чужой. - Ебать. У него есть ферма с животными… - О, Кэм сказал, что его внук присматривает за тем местом, - перебил его Кенни. Это немного успокоило брюнета, но он всё ещё был в состоянии повышенной готовности. Если Йен вернулся, предположительно, в Чикаго, значит, произошло что-то серьёзное. - Хорошо. Спасибо за это, Кенни. - Не беспокойся. Так как там в Катаре..? Микки старался звучать восторженно, заполняя голову Кенни историями о том, где он и что делает. Армия действительно была призванием Кенни и Микки хотел, чтобы пацан был в восторге от своей карьеры, поэтому он немного подбадривал его и намеренно забыл упомянуть, что из-за жары туалет здесь пахнет так, будто апокалипсис уже наступил. Они попрощались, когда Микки пообещал снова позвонить Кенни через пару недель, чтобы наверстать упущенное. Мозгу Микки не потребовалось много времени, чтобы придумать тысячу сценариев, объясняющих отъезд Йена. Они варьировались от нелепых до совершенно невозможных. Это было стрессово и болезненно и Микки не ожидал такого, когда впервые встретил этого рыжего парня. Но это послужило одному очень важному и не совсем неожиданному выводу. Это заставило Микки осознать неизбежную истину, которую пора было признать и принять. Он больше не хотел оставаться в Катаре. Он даже не был на 100% уверен, что хочет больше служить в армии. Однако он был абсолютно уверен, что не хочет больше находиться вдали от Йена. Пришло время взглянуть в лицо этой реальности и найти способ справиться с ней. Поэтому он начал обдумывать план, который поможет определить его будущее. Ничего такого, правда же? ***** ***** ***** ***** - Пип, могу я тебя кое о чëм спросить? Голос Кенни был тихим, но в нём звучала мягкая решительность. Они уже закончили со светской болтовнёй и теперь Кенни вел их туда, куда Микки не был уверен, что хочет идти. - Валяй. Кенни громко вздохнул и медленно выдохнул.  - Я встретил твоего друга. - Йен? Он вернулся? - желудок Микки скрутило. - Ага. Мы разговаривали всего минуту. Он не знает кто я и что я знаю тебя. - Ох, - Микки закрыл глаза и крепко сжал телефон. - С ним всё в порядке? - Кажется, всё в порядке. Он играл в бильярд с каким-то парнем у Кэма. Между ними воцарилась тишина, густая, как туман. Прежде чем заговорить, Микки глубоко вздохнул. - Ты ещё не задал сой вопрос, Биден. - Я знаю, - ответил Кенни. - Я не уверен, что хочу. - Я не разозлюсь, - Микки издал тихий смешок. - Хорошо… - И я не скажу этого вслух, пока ты меня не спросишь. - Хорошо… - повторил Кенни. - Рыжая, с которой ты переспал… - Спроси меня о том, что ты хочешь знать. - Эти звонки записываются? - Кенни, это не имеет значения. Спроси меня. Именно тогда Микки понял это наверняка. Именно тогда он понял, что рано или поздно вернётся к Йену, чтобы разобраться с их дерьмом раз и навсегда. Так или иначе. - Если ты не готов… Микки грустно усмехнулся. Если он будет ждать, пока почувствует, что готов, он умрет одиноким стариком.  - Изменится ли то, каким ты меня видишь? К чести Кенни, его реакция была быстрой и не терпящей возражений. - Блять, нет. Ты мой лучший друг, Пип. Ничто подобное нас не изменит. - Тогда спроси меня. - Ты гей? - Да, Биден. Я почти уверен. Кенни захихикал и Микки присоединился к нему. Двое солдат просто смеялись по телефону целую минуту. - Никогда никому раньше не говорил этих слов. Кроме, может быть, Йена. - Горжусь тобой, Пип. - Спасибо, - Микки вытер влажные глаза, от смеха они стали стеклянными. - А Йен… Микки проглотил свой страх. - Он тот самый. - Расскажи мне о нём… ***** ***** ***** ***** Это была не лучшая идея Микки. Честно говоря, это было безумно глупо. В его плане многое (да что угодно) могло пойти не так, но это был его единственный выход. Он не мог себе позволить просто уйти из армии, по крайней мере, с финансовой точки зрения. Поэтому, когда он взвешивал свои варианты, он быстро понял, что вежливо попросить уйти домой не получится, когда дело доходит до определения своего будущего. Вот почему он сидел под солнцем Ближнего Востока с пистолетом в руке и тщательно его чистил. Его глаза метались по открытой тренировочной площадке, выискивая, кто находится поблизости. В идеале медик должен быть рядом. Но у Микки было небольшое окно возможностей и он должен был им воспользоваться, независимо от того, кто собирался прибежать к нему на помощь. Выстрел был громким. Вокруг было довольно тихо, поэтому одного выстрела было достаточно, чтобы подбежали люди. Сначала Микки ничего не почувствовал. Вероятно, адреналин, бьющий по его венам, сдерживал боль. Проведя некоторое исследование в своё время, Микки понял, что пулевое ранение в плечо позволит избежать каких-либо серьёзных последствий, если он правильно выберет угол. И только когда медик Саймон надавил на рану, его охватило жжение. Будто кто-то воткнул ему в руку горячую кочергу. Микки закричал во всё горло. - Что, блять, произошло? - потребовал ответа Саймон, разрывая рубашку Микки, чтобы обнажить крошечное входное отверстие. - Чистил… - Микки стиснул зубы. - Затвор. Заклинило. Пытался выпустить… ауч! - Господи. Нам нужно доставить тебя в медицинскую палатку. - Всё плохо? - Конечно, блять, это нехорошо, Милкович, - ответил Саймон и прижал рану Микки коленной чашечкой, освободив руки для радиосвязи и вызова поддержки. Через десять минут, без носилок, Микки уже направлялся к маленькой палатке, служившей госпиталем в этом богом забытом месте. Микки потребовалось три часа, чтобы наконец остаться в тишине после операции. Пуля задела артерию и кровотечение не останавливалось без операции по её восстановлению. Ни разу на пути воплощения своей Великой Идее Микки даже в голову не приходило, что эта идея не так уж и хороша, а на самом деле это скорее Чертовски Идиотская Идея. Всё, чего он хотел, это получить достаточно серьёзную травму, чтобы его посадили на самолет до США, а не покончить с собой. - Ты свободен, Милкович. Через два дня улетает самолет и ты на нём, - Саймон ворвался в послеоперационную медицинской палатки. - Я соберу твоё дерьмо. - Куда меня? - Микки попытался сесть, но потерпел неудачу и рухнул обратно на кровать. - Округ Колумбия, - Саймон посмотрел на карту. - Оттуда куда захочешь. Ты будешь в отпуске по болезни минимум три месяца. Сердце Микки учащëнно забилось и он был встревожен, обнаружив, что причиной этого было волнение. Микки не был уверен, насколько именно надо было быть крутым, чтобы не волноваться по поводу отпуска по болезни после того, как умышленно подстрелил себя, но Микки был абсолютно точно крутым. - Могу я сделать несколько звонков? Убедиться, что мне есть куда пойти… Саймон кивнул. - Я принесу тебе телефон. ***** ***** ***** ***** Микки знал, что звонить Йену бессмысленно. Шансы на то, что тот ответит, были примерно такими же, как у Микки в игре Powerball. Вместо этого, когда он снова остался один, он позвонил Кенни. - Тебя подстрелили? - кричал Кенни. Микки отодвинул от уха трубку. - В патроннике застряла пуля и она вылетела, когда я чистил оружие… - Ты подстрелил себя сам? - голос Кенни поднялся на октаву. Часть Микки чуть не выпалила Кенни, что он был невероятно точен, но ему нужно держать все эти обстоятельства при себе. Если у него есть хоть какой-то шанс уйти из армии с полной пенсией, его глупость должна была оставаться в строжайшем секрете. - Кенни, послушай, мне нужно ещё одно одолжение. Его друг тяжело вздохнул. - Ты знаешь, что тебе не нужно спрашивать, просто скажи что тебе нужно. Микки потребовалась секунда, чтобы прийти в себя. Никогда в жизни он не думал, что окажется там, где находится сейчас. Не в смысле в медсанчасти (проблемы со здоровьем не были его приоритетом), а в том смысле, что у него есть друг. Настоящий друг, вдали от всего дерьма Саут-сайда, но тот, кто знал самые глубокие и тёмные скрытые истины его личности и всё же готовый прийти к нему на помощь. Появление Кенни в его жизни было совершенно неожиданным и Микки знал, что ему нужно найти способ дать пацану понять, что он дорожит им. - Я еду в Джорджию. Получил трёхмесячный отпуск на оздоровление и еду в Джорджию. - В этом есть смысл. - Думаешь? - Конечно. Я здесь. Йен здесь. Тебе больно, ты возвращаешься домой. Верно? Микки рассмеялся и поднёс телефон к виску, зажмурив глаза, чтобы не расплакаться. - Почему с тобой так легко? - Потому что я чертовски классный, - ответил Кенни. - Но что именно легко? - Просто знаешь моё дерьмо. Знаешь, что я чувствую и говоришь такие вещи вслух, будто тебе плевать на всё это. Кенни тихо рассмеялся. - Пип, мне 21 год и у меня есть работа, которая может меня убить в любой момент. Я не похож на других парней моего возраста. - Может быть так и должно быть. Эта жизнь… эта работа… она нас портит. - Или, может быть, нам пришлось бы ещё хуже, если бы мы были гражданскими лицами. Кто знает? Ты честно можешь сказать мне, что сейчас тебе было бы лучше на грязных улицах Чикаго? Наша работа именно об этом. Это работа. Это зарплата и сообщество, к которому мы принадлежим, но это не определяет нас. Нет, если мы этого не позволим сами. - Хотел бы я быть больше похожим на тебя. - Я бы хотел, чтобы ты увидел, что с тобой всё в порядке. Слёзы жгли глаза Микки и жгли ему горло. - Меня не примут. Армия, моя семья – я не смогу быть тем, кем был раньше. - Нахуй их. Я армия, я твоя семья, и я, блять, принимаю тебя, - голос Кенни стал громче, остановив момент неуверенности Микки. - Ты научил меня вещам, которым я никогда бы не научился. Вещам, которые однажды спасут мне жизнь. Ты самый колючий, вспыльчивый и сварливый человек, которого я когда-либо встречал и ты всё ещё позволяешь мне быть твоим другом. Нахуй любого, кто тебя не примет. Теперь Кенни был неестественным со всеми этими ругательствами. Консервативная семья и хорошее образование означали, что Кенни был более красноречивым, чем большинство других, и выражал свою точку зрения не матерясь. Поэтому, услышав, как он выбрасывает матерки, словно конфеты, Микки рассмеялся. - Ты не сказал мне, что тебе нужно, - напомнил ему Кенни. - Увидеться с тобой. - Это всё? - Кенни рассмеялся. - Никакого поручения для меня? - Не-а. Просто хочу увидеть тебя. Куплю тебе пива. - Проклятый Пип. Ты можешь купить мне два, если для тебя это так много значит, - Кенни цокнул языком. - Звучит отлично, Биден. ***** ***** ***** ***** Полет в Вашингтон был долгим и некомфортным. Действие лекарств заканчивалось и Микки нужно было терпеть физическую боль, которую он причинил себе сам ради возвращения домой. Пока самолёт катился по взлетно-посадочной полосе, Микки приготовился к тому, с чем ему предстоит столкнуться. Планировалась неделя восстановления в военном госпитале, где его проверят на работоспособность руки. Он мог жить с этим. Он знал, что облажался, задев артерию, но операция прошла легко и он шёл на поправку. Всё, что ему нужно было делать, это придерживаться сценария, согласно которому это был несчастный случай, а затем сесть на ближайший доступный рейс в Джорджию. Всё это могло обернуться против него, он это знал. Но поговорить с Йеном было для него жизненнонеобходимо и теперь пришло время отправиться в путь. Микки сказал, что они еще не закончили и именно это он имел в виду. Будущее было неопределенным, но одно Микки знал наверняка: он гей и он влюблён в Йена Галлагера. И теперь пришло время сосредоточиться на этом и дать его будущему шанс стать ярким. Последним человеком, которого он мог увидеть, ожидающим его на взлетной полосе в Вашингтоне, был его бывший командир Грант Колби. - Сэр? - Микки покосился на мужчину, который смотрел на него с каким-то отцовским ужасом на лице. - Какого хрена, я же тебе говорил, чтобы ты не ставил в неловкое положение себя и своё подразделение? Ты услышал это и подумал, что ПОДСТРЕЛИТЬ СЕБЯ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, БЫЛО ХОРОШЕЙ ИДЕЕЙ? Голова Микки опустилась, и он вздохнул. - Я облажался… - Да, ты облажался. Но, так или иначе, я не хотел, чтобы ты возвращался домой один. Адская штука - эта жизнь в пустыне. Хотел лично убедиться, что с тобой всё в порядке, -  сказал ему Колби. - И накричать на меня. - Чертовски верно, Милкович. - Я в порядке, - кивнул Микки. - Самым жестоким боем, который я видел, была борьба двух крыс размером с немецкую овчарку из-за мусорных баков. Колби фыркнул. - Ага. Они там большие. Пошли, у меня в грузовике сюрприз. - Куда Вы меня везёте? - Возвращаемся на базу в Вирджинии. Прежде чем куда-либо отправиться, тебе понадобится медицинская справка и психологическое обследование. Микки закусил губу. Он не был актером, поэтому предстоящая психологическая оценка давила на него. Он не хотел ошибиться и создать впечатление, что он пытался покончить с собой. - Ты вернёшься в Чикаго? - Колби выглядел нервным. Он был одним из немногих людей на планете, которые знали о воспитании Микки в Саут-сайде. К счастью для Милковича, Колби всё это видел раньше. Разные отбросы из разных гетто, но одни и те же проклятые проблемы. Колби превратил Микки в того, кого может использовать армия, и в человека, которым он мог бы гордиться. - Боже, нет. Думаю, моя сестра сейчас в Нью-Джерси. Мои последние семейные узы разорваны, - Микки ухмыльнулся почти маниакально. - Где ты собираешься жить следующие 3 месяца? - Колби поднял брови. - Джоджия, - Микки пожал плечами. - Единственное место, где у меня есть друзья. И если он позволит Колби поверить, что имеет в виду своих старых приятелей по отряду, что ж, пусть будет так. ***** ***** ***** ***** Неделя выздоровления была самой длинной в жизни Микки. Минута за мучительной минутой проходили в дымке обезболивающих и скуки. Медицинский осмотр прошёл хорошо и его признали выздоравливающим идиотом. Психологическое обследование должно было состояться в последний день его пребывания в госпитале для ветеранов и это заставляло его сильно потеть. Колби зашёл в гости и принёс ему гражданскую одежду и билет на самолет до Саванны, который вылетает на следующее утро. - Что происходит? - спросил Колби, заметив тревожную лихорадку Микки. - Ненавижу разговаривать с психиатрами. Колби усмехнулся. - Как и все мы. Но таков протокол. Просто отвечайте на вопросы. - Я знаю. Просто напоминает мне о том, как я был ребенком и соцопека нас схватила. Мне пришлось говорить с психиатрами в групповых домах и они меня пугали. - В скольких групповых домах ты был? - Колби нахмурился, заставив Микки зачесаться от стыда из-за намёка на жалость в его голосе. - Думаю, в шести. - Ничего подобного здесь не будет. Микки кивнул. - Я надеюсь, что это так. В этот момент было названо его имя и он собирался обнажить свою душу. Микки вышел из комнаты, чувствуя уверенность в том, что он облажался. Лицо доктора было очень серьёзным и ничего не выдавало, когда Микки отвечал на его вопросы. Все о его детстве, причины, по которым он пошёл в армию, сам инцидент и его амбиции на будущее. Микки замалчивал своё дерьмовое детство и говорил полуправду о поступлении в армию, потому что он завалил школьные экзамены и не хотел быть бездельником в своём родном городе. Он описал «несчастный случай» с холодной беспристрастностью, объяснив, что пуля застряла и он освободил патронник, чтобы достать её, добавив с поэтической вольностью тот факт, что он быстро среагировал и отпрянул, иначе пуля попала бы ему в грудь. А вот его планы на будущее – именно здесь была сказана самая большая ложь. Микки говорил с натянутым энтузиазмом о том, что он будет выполнять свою новую роль капрала в меру своих способностей и честно руководить своим отрядом. Сколькому поверил доктор ещё предстоит выяснить, но Микки чувствовал ещё больший стыд и печаль из-за того, что его планы на будущее не включали Йена. Колби разбудил Микки на следующее утро после его психологического обследования. - Собирайся и вперёд, Милкович. Нам нужно успеть на самолет. - Что? - Я заикался? - Нет, сэр. - Ты с честью прошел свою оценку. Мы вылетаем следующим рейсом в Джорджию. Микки проглотил желчь, подступившую к горлу. Он собирался лететь домой. ***** ***** ***** ***** Кенни не заметил приближения Микки. Он был на тренировочной площадке и бросал баскетбольный мяч в кольцо, стоя спиной к Микки. - Бля, Биден, ты когда-нибудь вообще держал в руках баскетбольный мяч? Кенни пошатнулся и его глаза расширились до комично огромных размеров. - Пип! Ты вернулся! Они осторожно обнялись, главным образом, чтобы избежать травмы Микки, но ещё и потому, что они никогда не были теми друзьями, которые обнимаются при встрече. Ну, Микки не был из тех друзей, которые обнимаются. - Как оно выздоравливает? Микки взглянул на перевязку на руке и скривил губу. - Болит, как ублюдок. - Да, ну, ты подстрелил сам себя, тупица. О таком даже хвалебную заметку в газете не напишут, - ухмыльнулся Кенни. Микки закатил глаза, но это было с любовью. - У тебя есть место, где я могу остаться сегодня на ночь? Колби сказал, что я могу поспать на базе, так как уже поздно. Завтра сниму себе комнату в городском отеле типа «постель и завтрак». - Конечно, как в старые добрые времена! И Микки не был готов к тому, насколько утешительными были эти слова. Ностальгия по возвращению в свою старую комнату была ещё одной вещью, к которой Микки тоже не был готов. Свет был выключен и оба мужчины лежали на своих односпальных кроватях в звенящей тишине между ними. - Ты можешь говорить. Я знаю, что это странно, теперь ты всё знаешь, но ты всё ещё можешь говорить со мной, - выпалил Микки, когда тишина стала слишком долгой. - Это не странно. Не так, как ты думаешь, - Кенни ответил быстро. - Просто ты не очень разговорчивый человек. Я не хочу причинять тебе дискомфорт. Микки медленно выдохнул. - Я ценю это. Пружины на кровати Кенни заскрипели, когда он сдвинулся. - Я думаю… просто … тебя это устраивает? - Что ты имеешь в виду? - фыркнул Микки. Кенни громко сглотнул. - Некоторые люди просто никогда не принимают такие вещи о себе. Не хотят этого признавать. Тебя это устраивает? - Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты раздражающе взрослый для своего возраста? - Моя мама всегда говорила мне, что я старше своего возраста. Я подумал, что так все мамы говорят о своих сыновьях, - усмехнулся Кенни. - Меня это устраивает… сейчас. По большей части, - тихо ответил Микки. - Пока я не встретил Йена, я даже не позволял себе признать это, понимаешь? Как будто я, очевидно, знал, но просто отключил это в своём мозгу. - Ага. Для поддержания этого требуется много энергии. Микки рассмеялся. - Чертовски утомительно. - Но Йен помог тебе во всём разобраться? - Он сделал невозможным это игнорировать. На этот раз воздух наполнилась спокойной тишиной и Микки закрыл глаза. - Рад, что ты вернулся, Пип. - Спасибо, Кенни. - Просто, может быть, в следующий раз ты вернёшься с меньшим количеством дыр. ***** ***** ***** ***** Бар Кэма был очевидным выбором, когда на следующий день Микки покинул базу после завтрака. Место было открыто всего около двадцати минут, поэтому Микки вошёл сегодня первым, Кэм сидел за стойкой и смотрел хоккейную игру 80-х годов на крошечному телевизоре. - Давно не виделись, - Кэм криво поприветствовал его. - Что-то мне подсказывает, что тебе и этого отсутствия недостаточно, - Микки ухмыльнулся в ответ и сел на табуретку у барной стойки, наблюдая, как Кэм налил ему стакан пива, которое Микки всегда здесь пил. - Не знаю почему произвожу на тебя такое впечатление. Что с рукой? - Пулевое ранение в плечо, - ответил Микки и залпом выпил немного пива. - Бляя, - Кэм поморщился, он тут же налил стопку текилы и протянул её Микки. - Это пополнит твои обезболивающие. Микки снова ухмыльнулся и молча поднял рюмку в честь бармена, - за тебя! Опустив рюмку и запивая пивом, Микки начал успокаиваться. Он понятия не имел, что собирался делать дальше, но, по крайней мере, в его организме был алкоголь, который поможет ему в пути. - Ты здесь ради Йена? - Здесь? В баре? - Здесь. В баре, в городе, в этом штате, - Кэм пожал плечами. - Ты вернулся за ним? - А что, если и так? - Микки выпрямился. - Это проблема? - Проблема только в том случае, если ты обидишь этого мальчика, - Кэм ярко улыбнулся и это смягчило его слова. - Он зашёл слишком далеко, чтобы кто-то, включая тебя, его наёбывал. - Конечно. - Но если ты здесь ради него и не обидишь его, то, на мой взгляд, это только хорошо. - Хорошо. Микки очень смущался этим странным стариком и его привязанностью к Йену. - Сходи к нему. Пока у тебя в крови есть немного текилы. Это поможет. ***** ***** ***** ***** Вот так Микки обнаружил, что стоит у ворот, которые он починил много месяцев назад, и улыбается, как идиот, Мэджику, пасущемуся в поле. - Эй, приятель. Мэджик поднял голову и целую минуту смотрел на Микки, прежде чем начал медленно приближаться к забору. Микки подождал его и ухмыльнулся, протягивая руку, чтобы погладить его по носу. - Соскучился по мне, да? Лошадь громко фыркнула и толкнула Микки в руку. - Я тоже скучал по тебе. Скрип входной двери заставил Микки подпрыгнуть и он обернулся, чтобы увидеть Йена на верхней ступеньке, тупо смотрящего на него. - Микки? Микки слабо улыбнулся. - Блудный сын… Йен спрыгнул с верхней ступеньки крыльца на землю и в пару больших шагов добрался до Микки. - Что ты здесь делаешь? Ты ранен? - Я в порядке. Просто несчастный случай на базе. Действительно забавная история... Глаза Йена были стеклянными и Микки не мог удержаться от того, чтобы не потянуться к нему. Его пальцы обхватили ткань рубашки Йена и крепко сжали её. - Я знаю, что ты не хотел со мной разговаривать. Я знаю, что слишком сильно давил. И я знаю, как это чертовски иронично. Но мне нужно было тебя увидеть. У Йена перехватило дыхание. - Я думал, что так будет проще. Я всё равно думал, что теряю тебя, поэтому мне просто нужно было перерезать пуповину.  - В каком ёбанном мире это было проще? - Микки мягко его перебил. - Я думал о тебе каждый день. Слеза пролилась из глаз Йена и стекла по его щеке. - Просто было так больно. - Иди сюда, - Микки схватил Йена за рубашку, чтобы обнять его. Галлагер держал его осторожно, стараясь не коснуться раны на руке. - Я сильно скучал по тебе. - Я тоже скучал по тебе. Объятие наконец стало неловким и Микки отстранился. - У тебя сегодня работа? - Да, я должен быть в магазине примерно через десять минут. Микки кивнул. - Могу я зайти позже? - Или ты можешь остаться. Вздремни, расслабься с Честером, - Йен застенчиво улыбнулся. В груди Микки раздался полный духовой оркестр и внезапно боль в плече стала самой безболезненной за последние несколько недель. - Да? - Да, - Йен кивнул. - Я знаю, что нам есть что обсудить… - Нет никакой спешки, -  заверил его Микки. - Но… - Что? Микки ничего не говорил. Вместо этого он приподнялся на цыпочках и прижался губами к губам Йена. Рыжий поддерживал его, обняв за талию, и глубоко поцеловал в ответ. - Микки? - Йен отстранился, слегка запыхавшись и в замешательстве скривив лицо. - Хм? - Почему у тебя вкус текилы?