Aster

Весь избитый Тэхён, купающийся в собственной крови плачет и жмется к Джихё, что трепетно гладит его по волосам, проговоривая слова поддержки и судорожно вводя номер скорой помощи одной рукой.  — Тэхён, Тэхён-а, — она сама чуть ли не завывая пытается поговорить с другом, чтобы тот не потерял сознание. — Вот чёрт! — Не выдерживая, Джихё подносит телефон к лицу, кончиком носа вводя номер родителей Тэхена. — Алло? Здравствуйте! Это Джихё, Тэхёна избили, что мне делать? — По щекам небрежно стекают слезы, которые вытирать времени нет. « Мы пришлем тебе завтра денег на карту. » — Слышится на том конце трубки, после чего поступают неприятные гудки оповещающие о завершении разговора.  — Сука, — тихо ругается себе под нос, вновь пытаясь дозвониться до больницы, что как на зло не берет трубку, а за минут десять, как дозвонилась слышаться мигалки. Это последнее, что услышал Тэхён.  *** И вот снова Тэхен уж совсем мало что чувствует, когда в очередной раз подъезжает на карете скорой помощи к воротам больницы, где-то на самой окраине города. Тут и медицинский оканчивать не нужно, чтобы понять, что у Тэхена сотрясение головного мозга и пару трещин в бедренной кости, если не перелом ноги. Лицо же, на удивление, абсолютно целое.  В ушах шум, как и в голове, перед глазами пелена то ли от яркого, белого света, то ли от слез. Сегодня его опять избили. Опять без причины.  Он сам всего лишь подросток из богатой семьи, где его не обижают, не заставляют что либо делать и берегут, как будто это его последний день жизни. Хотя каждый божий день он начинает верить в это все больше. И вправду может стать последним. Однако все это ни капли не мешает им полностью игнорировать его регулярные попадания в больницу, ведь каждый раз избивают с новой силой. Ему оплачивают больничные счета, единственной подруге дают деньги, чтобы она могла к нему приезжать, куда бы не загремел и в конечном итоге, потом просто забирают его по выписке, дома изредка отчитывая, что таким образом он только давит на жалость.  С семи лет, как пошел в первый класс он сразу понял, что ему здесь не рады. Понял, насколько дети могут быть ужасными. Единственной подругой стала Джихё: миловидная внешность, уважение, привлекательность. Её любили гораздо больше, чем Тэхена, но даже так она не побоялась испортить свою репутацию и подружиться с изгоем номер один в их школе. Конечно, на неё стали смотреть по другому, даже слишком. Но ей никто кроме Ким Тэхена не нужен был. У неё был парень и не один, но каждый раз, как кто-то возмущался по поводу её друга – бросала не задумываясь. Он всегда стоял у Джихё на первом месте.  Кажись, по дороге его не один раз рвало желчью, а сам он выглядит как побитый пёс, зато в больнице, в безопасности. В больничной палате он всегда чувствовал себя защищенным, здесь его никто не сможет избить и все раны залечат. Это его персональный рай; запах препаратов уже как родной и он вдыхает полными легкими, когда просыпается утром.  В палату слабыми лучами просачивается солнце, что падает прямо на его койку, от чего он жмурится. Все тело болит, пошевелиться трудно — необъяснимое чувство усталости, пускай уже гораздо лучше, чем было вчера. Это ужасное утро декабря он врятли забудет — надо же было загреметь в больницу прямо на конуне нового года; на улице лежит снег, что слишком быстро тает на солнце, хотя в этом году однозначно холоднее, чем было в предыдущем.  — Спящая красавица очнулась, — чей-то звонкий голос режит тишину, Тэхен с непривычки прикрывает уши, игнорируя мигрень.  — Ты его прямо с порога запугаешь, олух,— он приглушенно слышит шлепок, видимо, того голосистого парня неплохо так ударили по затылку.  Не успевает он расслабиться, осмотреться, как над ним с двух сторон нависают двое человек: один шатен, другой брюнет, кажется.  — Тот который олух – это Чимин, — он кивает головой в сторону того брюнета. — А я Хосок, тебя как? Ты вообще говорить можешь? — Шатен представивший себя как Хосок берет его за подбородок и начинает крутить в разные стороны, присматриваясь. — Ну-у, на лице ни царапины, значит живой, тоесть, я имел ввиду, жить будешь. Можно просто Хоби, — он еще несколько раз под глухой стон Тэхена, бьет того по плечу.  — Ким Тэхен он, тут написано, — Чимина пробивает на легкий смешок, под который его непонимающим взглядом сверлит Хосок. — Он еще не очнулся даже, а его имя и фамилию, кажется, уже знают. Постоянный посетитель, аля-вип клиент.  — Нашел с чего посмеяться, — фыркают ему в ответ и зарываются рукой в волосы Тэхена, который на их фоне беззащитный котенок. — Ты очень похож на подсолнух. Особенно твои волосы.  — А мне больше напоминает одуванчик, смотри какой белый и пушистый, — парирует Чимин, рассматривая нового соседа по палате, задумчиво приставив пальцы к подбородку.  — Нет-нет, подсолнух как влитой. Глянь, какие у него черты лица и как сочетаются с пушистыми, белыми волосами и зелеными глазами! Правда, ну и видок у тебя, — уже обращается к Тэхену, видимо не до конца понимая, что ему и слова вымолвить трудно. То ли от шока, то ли побочка от препаратов.  — Разве эти ассоциации больше не подходят к одуванчику?  — Одуванчик?  Взгляд Тэхена цепляется за новую фигуру, что стоит на входе в палату, а на плече болтается спортивная сумка.  — Чонгук?  — Мне он больше напоминает астру.  Хосок возмущением чуть ли не давится. — Какая астра?! Где ты в нем-то астру разглядеть смог?  — Они ведь тоже бывают разными, — Чонгук обыденно пожимает плечами, словно не сам только что влез в разговор. — На белую астру похож больше, чем на одуванчик. Его волосы не настолько пышные.  Но под возмущенными вздохами споры кончились, только Тэхен всё задавался немым вопросом, почему эти трое знакомы? Нет, больше подойдет, почему все они втроем, вроде как, разбираются в цветах? Даже он, заядлый ботаник, никогда не подумал бы сравнивать людей с цветами и искать сходства.  Однако, больше его и никто не трогал от слова совсем. Эта троица была занята обсуждением чего-то своего, а к Тэхену вскоре пришла медсестра, ввела в капельницу витаминов и как сказала, ведет на рентген по направлению лечащего врача — Мин Юнги, а он и не сопротивлялся, спокойно пошел за ней, пускай хромая на одну ногу, с костылями, но пошел, задумываясь, что в обязанности медсестры не входит таскать пациентов по кабинетам.  Когда она провела его до самого кабинета, молодой врач тоже покосился на неё, но ничего не сказал. Похоже, такое не впервые. По сути обследования он узнал, что не ошибся, когда подумал об сотрясении и трещинах в бедре. Может, все таки пойти учиться на медика? Вон, уже диагнозы сам поставить может.  Походили они часа два по врачам самым разным, чуть ли не всю больницу обошел, сдал все анализы, результаты получит только через два дня и то, как оказалось, с не маленькой предоплатой.  В палату он вернулся совсем уставший, голодный и жутко сонный. Комбо вышло не из лучших, на вид он как выжатый лимон. Тэхен сразу же завалился в постель, пружины неловко заскрипели под ним. Вот правда, уснуть все же не получилось, все время пока крутился по узкой койке, он чувствовал чужой взгляд на себе, внимательно следящий за каждым его движением, а когда повернулся, столкнулся с любопытными, темными глазами, что напомнили ему кошачьи. Он и не замечал, какой красивый у него, нет, не у него, просто лежит на соседней кровати, сосед, может. Тот самый, который астрой его назвал.  Он нахмурил брови, сведя их к переносице и внимательно осмотрел нарушителя его сна: черные, густые и непослушно вьющиеся волосы спадают на плечи, аккуратная серьга на нижней губе, пирсинг брови и еще несколько сережек в ушах, он лениво лежит на боку, в руках держа прозрачный контейнер, украшенный кусочками коричневой декоративной бумаги, а внутри около шести вишневых слоек, по запаху совсем свежих, от чего Тэхен зависливо сглатывает слюну, упираясь локтями в кровать.  — Хочешь? — Чонгук кокетливо улыбается, указывая пальцем на выпечку. Тэхен в ответ только скромно кивает, робко, но осторожно усаживаясь на край кровати, напротив нарушителя своего сна.  — Спасибо, — он тихо и размеренно благодарит, принимая угощение.  — Понравится, я тебе еще дам, — улыбка все не сходит с его губ, что в блондине тоже появляется желание улыбаться. Заразительная улыбка однако.  Тэхен сразу припадает к угощению, пачкая губы сахарной пудрой и вишневым соком, что окрашивает кожу в приятный, алый оттенок, а пока ест, даже умудряется себя сравнить с львом, павшим на добычу. Аж самому смешно стало, где он, а где лев. — Тебя тут, что ли, совсем не кормят? — Ответить так и не дает, продолжает свой монолог. — Тогда, я буду этим заниматься, только смотри, кушай осторожнее, не так быстро, а то тошнить будет, волосы я тебе держать не собираюсь. — Палата заливается громким смехом, один только Тэхен, кажется, залился краской.  Ему такое отношение уж больно непривычно, было бы гораздо лучше, будь ему менее неприятно от самого себя. Понимает, что должен как-то отреагировать, ему, все таки, заботу предвещают, но ни слова в ответ не говорит. Боится.  — Не молчи, поговори со мной. Обещаю не смущать, — пара зеленых глаз мигом смотрят на него. — Ну, если честно, ты такой очаровашка, что врятли я смогу устоять и не заморить тебя комплиментами.  Тэхену приятно, безусловно. Он неожиданно самому себе поджимает губы, отводит взгляд, куда угодно, только не на Чонгука. А в попыхах натыкается на его пальцы, что покрыты татуировками и сжимают простынь и сам того не осознавая начинает пялиться. Мысль, что его могут увидеть или услышать глупый бред, что несет человек напротив, вовремя его посетила, сразу отпрянул, протянув уже пустую руку вперед. А Чонгук смотрит на него в открытую, посмеивается с набитых щек и запачканных губ, но вытирать не будет, конечно. Зачем ему? Он и сам не знает, зачем, но ждет, пока Тэхен дожует, берет салфетку и аккуратно вытирает сахарную пудру с губ и щек.  — Кушай, на здоровье, хоть все забирай, но, — «но» Тэхену уже не нравилось. — Но будь добр, одна слойка — один твой ответ на мой вопрос, по рукам?  — По слойкам. — незамысловато отвечает Тэ, соглашаясь на уговор, их там всего шесть, поправочка, уже пять.  Чонгук усмехается, как легко собеседник поддается его провокациям, как активно идет на «ты» с лаской, хоть так и не думает. Он со спокойной душой и бушующим любопытством отдает ему еще выпечки. — И так, с чего бы начать?  Тэхена уже, как то и не интересует, с чего он там хочет начать, а что вообще начать? Не важно. — Ты целовался, когда-то?  И Чонгук видя реакцию, которую и ожидал улыбается, потому что сразу видно — ни разу. Но вопрос того стоил, чтобы увидеть это удивленное лицо, а не узнать ответ.  — Нет. — Скромно, но а зачем ему по другому, очевидно, развращать Тэхёна никто не собирается. Больница — его безопасная зона, здесь ему никто и ничего не сделает.  Тот уже более расслабленно кушает, сразу ясно — Чонгук его располагает, и своим поведением, и вкусной выпечкой в том числе. Да и Чонгук своими вопросами решил парня больше не донимать, спокойно подкармливает, наблюдая подперев подбородок ладонью, переодически убирая крошки с симпатичного личика.  — Ты милый.  — А? — Ким неловко осматривается, возвращая удивленный взгляд обратно на Чона. — Ты мне? — Кажется, между ними совсем никакой субординации не соблюдается. Тэхён легко обращается к младшему, как к ровеснику, да и Чонгук обращается к старшему, не приписывая «хён».  Второй то и дело вяло открывает рот, не желая говорить, но не успевает, ведь к ним врывается девушка. — Тэхён! — Девушка с взъерошенными волосами из-за сильного ветра на улице и двумя пакетами еды окидывает палату взглядом. — А ты, я смотрю, не пропадаешь тут без меня. — Джихё, — Ким подходит к ней, забирает пакеты и обнимает, что есть силы. Скучал. — Я уже не мог дождаться, когда ты приедешь. Без тебя так скучно. «Я скучный?» Чонгука просто напросто игнорируется в шуме обсуждений близких друзей.  *** Время посещения давно окончено, но за дополнительную плату — все разрешено. Чонгук, Тэхён и Джихё сидят как пару часов назад это делали первые двое, только теперь Чон сидит как и раньше на своей кровати, Джихё разлеглась на тэхёновой койке, а сам Тэ сидит вплотную к ней, наливая в три чашки черный чай.  Сначала да, их общение не сильно заладилось, но когда Чимин и Хосок ушли на обследования, а девушка могла больше не сдерживать свои эмоциональные порывы — первым делом пострадал Чонгук.  Джихё знатно порасспрашивала его о жизни, заставила поиграть с ней в какие-то стрелялки и только под вечер предложила выпить чаю, чтобы она со спокойной душой могла пойти домой.  — Как тебе это печенье? — Она протягивает упаковку Чонгуку, на что он благодарно кивает, — это любимое нашего Тэ. Он вообще все с шоколадом любит, псих! — В таком случае, у Тэхёна явно хороший вкус. — Чонгук лучезарно улыбается девушке, под пристальным взглядом Кима. Чего это к его подруге липнут?  — У тебя волосы такие классные! Можно потрогать? — Джихё ждать ответа не собирается, вприпрыжку встает и дергает угольно-черные кудри. — Вау, каким шампунем ты пользуешься?  С этого момента не проходит и часа, как Ким выпихивает её из палаты, благодаря за всё, что она принесла ему. Вот только сразу после её ухода в палату вернулись двое парней, один из которых с небольшой акустической гитарой. — С дороги, дорогой! — Хосок волной из рук пропихивает Тэхёна, впуская Чимина, несущего такой серьезный груз. — Сейчас будет концерт, — а в глазах его черти пляшут.  Тэхён смотрит следом на Чонгука. Тот развалившись на кровати, наблюдает за своими друзьями, словно не впервые, а светится как.  — Откуда у вас вообще гитара? Это ведь больница, — заторможенно спрашивает непонимающий Тэ, находясь в шоковом состоянии. Что будет в следующий раз? Его уже ничего не удивит.  — У меня просто связи.  Неожиданно в палату заходит еще один человек, что закрывает дверь на ключ. Лечащий врач Тэхёна.  — А вот и подоспели связи Чимина.  С глазами по пять копеек Ким падает на свою жутко узкую кровать накрывая голову подушкой, чтобы не слышать чей-то шикарнейший вокал под скрип расстроенной гитары. — Ещё пару раз так упадешь, Ким Тэхён, и пробудишь тут еще как минимум месяц, — делает замечание своему пациенту Юнги, усмехаясь.  Что Тэхён вообще здесь забыл? Это ведь даже не наказание, а сущий ад. Наверное. Он не уверен.