Чужестранка

Звонкий смех Сета был слышен везде, кажется, он заполнял дворец с головой, заставляя его обитателей вздрагивать. Захра интенсивно перемывала исписанные кувшины, её губы дрогнули, приоткрываясь, когда прислушиваясь, она почувствовала осязаемое безумие их фараона. С ним девушка была знакома и ранее, но сейчас, в такой поздний то час... Этот властный голос доносился со второго этажа, давая ей очевидную подсказку. — Неужели Аглая что-то натворила — Прикладывая нежную ладонь ко рту, запечатывая посильнее, брюнетка пробежалась взглядом по плитам, что под её ногами. В разуме выросла мысль, о том, что непослушная девица опять что-то учудила, и вот..беспощадная судьба в лице кровавого Царя пришла по её душу. Сглатывая, она пропустила мысль, думая, что будет после того, как он разберётся с ней. С её телом. Яркое воплощение неконтролируемых эмоций, всепоглощающая топия кровопролития Бога Войны никогда не заканчивалась вот такими " уроками" для всех. Он всегда брал больше, режче. К её безлунным глазам прикипели горькие слёзы. Если думать о том, что он пойдет и на ближайших общающихся с Аглой, то под этот список первой попадает именно она. Пропуская неслышные всхлипы, Захра ещё сильнее вцепилась ногтями в кувшин, намывая. Ей ничего не остаётся делать, кроме как сидеть, и молиться за другой исход своей участи. Ей некуда бежать, да и незачем. Тем более, после того что случилось с ней... / / / / / / Лезвие касается её хрупкой шеи, Сет играет с чужестранкой, заносит ей к самому горлу впритык свой серп, в последнюю секунду отклоняя. И каждый раз непонятно, когда его реакция затупиться. Страх, не знающий конца выпирает из блондинки, её бросает в пот, слёзы скатываются с её лица, глухо ударяясь об дворцовый пол. Агла выглядит жалко, и знает об этом сама. Её светлые космы давно растрепались, отощавшее тело склонилось к его ногам, ладони дрожат и она едва держится на плаву. — Пожалуйста — В пол голоса хрипит девушка. Ей ужасно страшно, и этот страх животный. Самый настоящий, страх жертвы. Бог Войны цыкает языком, внезапно накручивая часть песочных локонов себе на кулак. Рвёт волосинки острыми когтями. — Так быстро готова сдаться. Людишки, что в вас вообще особенного — Фараон до сдавленного крика сжимает её волосы, тянет вверх, вырывая малую часть. И эта новая волна неумолимых рыданий Аглы, вызывает у Верховного Бога усмешку, нездоровую, такую, от которой сразу в саркофаг ложиться охота. — Боже, хватит, прошу вас ! — От неоднозначного, уникального обращения, пусть и такого синанимичного с обычным, Сета разносит. Тот загадочно оскаливает белоснежный ряд клыков-зубов, в агонию ныряя. — Боже? Звучит совершенно — Мужчина проводит кончиком серпа по коже, останавливаясь чуть ниже подбородка — И всё-таки.. это недостаточно искренне, Аглая. Наверное, ты решила, что тебе подвластно всё, раз ты смеешь грубить мне, Богу. — Сет надавливает сильнее на кожу, ощущая, как блондинка осязаемо вздрагивает. И это будит в нём пламя эмоций, положительных конечно — Бесстрашная, может, проверим насколько уже на практике ? — Я не хотела, это была моя глупость — Чужестранка шепчет, но Сет все ровно её слышит. Садиться напротив, на корточки, больно придавливая свою ладонь к её лицу. — Глупость, вся твоя жизнь, безродная ты девка — Безродная...— Повторяет за ним блондинка. Нет, она вовсе не безродная. Засохшие слёзы на щеках тому подтверждение. У неё был род, была семья.. Было семейство... — Перестаньте — Твёрдо отрезает Аглая, поднимая голову выше. Верховный Бог изумляется её настырности, дёргая ближе к себе, так, что ещё комок золотых волос отрывает. Такими темпами она и лысой остаться может. — А с каких пор тут ты решаешь, когда и что мне делать, а ? — От его крика кажется, что взрываются перепонки. — Я не думаю, что твои мамочка и папочка будут рады такой дочке. Может их лучше на тот свет сразу оформить,м? — Что ? — Блондинка оживляется, словно в неё вдувают вторую жизнь. Сет от её выражения лица кривиться, улыбаясь— Мои родители ещё живы ? Через накатившей поток слёз спрашивает Агла. Верховный Бог кивает, придерживая кончиком серпа её подбородок. — Ключевое слово " Ещё" — Аглая бегает глазами по помещению. Сет выжидает её ответ, пронзая взглядом ядовитых глаз. — Что мне сделать, чтобы сохранить их жизнь...прошу — Проси — По-детски передразнивает мужчина. В её взгляде считывает серьёзность и желание. Отчаянное желание. Этот взгляд будоражит рассудок. Нет, он не вызывает никаких положительных эмоций. Абсолютно. Исключительно садистские наклонности. Но ими и живёт правитель жаркой страны. И покуда он правит, будет жить вечно. — Я прошу..— Запинаясь начинает Аглая — Я прошу правителя Египта помиловать моих маменьку и папеньку ! Прошу.. Сдерживая крики и злобу цедит девушка. Бог Войны стихает, вдумчиво рассматривая её фигуру. Ловит каждый вдох, как вздымается грудь и меняется мимика. Видно, боится. И правильно – его бояться можно. Нужно. — Что ж — Наконец прерывает тишину главный и единственный властный голос. Он вновь обходит иностранку мутными глазами, объясняя — Раз ты такая саможертвенная хорошо. Будешь пахать, как за троих Остро режет по больному Сет и тут же дарит надежду. Маленькую, почти неуловимую. Его пальцы опускаются вниз, кожа покрываются мурашками. Мёртвый холод пробирает до костей. Бог бесцеремонно прижимает шею девы к самому алтарю, чуть ли не скручивая её. Кости ноют, вынуждая Аглаю плакать, только та держится, продолжает терпеть, вглядываясь в его лицо. На ровных губах скользит гадкая ухмылка, сумасшедшая. Ещё немного и он ей так что-нибудь сломает. Впрочем, это не последний ужас, на который фараон может её обречь. И поэтому она терпит. Опять. — Аглая, скажи, что мне надо сделать, чтобы ты запомнила этот урок, как поступать со мной нельзя — Мягко спрашивает мужчина, разыгрывает невинную картину происходящего. — Ничего не нужно делать! Я всё уже запомнила, правда — Через силу отвечает девушка. — Хм-м, я так не думаю. Когда рабы поступают плохо, их секут плетью, знала? — Царь Египта оглядывается, на что-то за своей спиной обращая внимание — Да-а, так вот. После у них остаются следы. И когда они смотрят на эти следы вспоминают, как плохо поступили. — Что вы имеете в... — Имею что? Я не имею, говорю тебе прямо, несмышленная. — Аглая едва успевает приподнять голову с алтаря, когда встречается взглядом с Богом Войны. Сердце пропускает удар, когда она находит в его руках ту самую миску с едой от незнакомца. И всё-таки ей повезло спрятать записку. Фараон крутит посудину, истерически дёргая кончиками губ. От затяжного молчания чужестранку вновь накрывает паника. Что он задумал. — Миленькая, слуги одолжили получается ? Ваша людская жалость всё же не знает границ — Сет подходит ближе, прокручивая миску то в одной руке, то в другой, заставляя блондинку подобно зверьку следить за ней с горящими глазами. — Я знал, что они будут тебя кормить, но чтобы так сытно. Наверное, ты им всё же приглянулась — Улыбка с мужских губ медленно сползает, оставляя притворства в стороне — Только это ненадолго. Резким движением рук он разбивает сооружение вдребезги. Фрукты падают на плиты, окрашивая в разные оттенки. Аглая вздрагивает, мужчина поднимает ловкими движениями один из кусочков, средний по размеру. И очень острый. — Расслабься. — Как-то очень легко скомандовал Сет. Только выражение его лица приобрело безумные отголоски. Такие яркие, что мгновенно впиваются в душу и терзают её. Забирая у девушки последнюю каплю свободы он с силой прижимает её тело к алтарю. С замиранием сердца она созерцает, как Царь Египта подносит острый кусок к её шеи, медленно ведёт по коже спускаясь к ключицам. Больно чиркает, засаживая глубже, под самую плоть. — Нет ! — Истошный взвизг разноситься по дворцу. Сет упивается женским голосом наперебой смеясь её страданием. От шока и боли девушка мягчеет на руках вновь теряя сознание. Он добился чего хотел. / / / / / / Капли воды стекают по светлым волосам. Вытирая их тщательнее, Аглая завязывает в низкий хвост. Под палящим солнцем быстро высохнут. В голове её мчатся картинки. Девушка пришла в сознание уже под утро. Всё её одеяние было испачкано кровью, что распускала дурной стойкий запах. Сет оставил небольшую, но очень глубокую рану. Очень глубокую. Найдя её в таком состоянии Захра была ошарашена и ещё долго паниковала. Под чутким руководством Дендеры деву отвели в баню, и дали новую одежду чистую. А рану ещё чем-то помазали. Несмотря на этот уход блондинке оставалось по-прежнему худо, живот крутило и изредка появлялась тошнота. Всё это последствия перенапряжения. Рассматривая свои ключицы в сотый раз, Агла выскакивает наружу, укрывая видную рану тканью верхнего комплекта. — Собралась? — Задаёт вопрос Захра, что всё время сторожила около дверей. — Как рана ? — Лучше — Сухо кидает иностранка — Это хорошо — Мямлит под нос брюнетка. Кивает в сторону левого корпуса, начиная свой ход — Пошли, работу никто не отменял. / / / / / / Аглая убивает несколько часов за письменным столом, дабы попрактиковаться в изучении Египетского языка и написания символов. Это оказывается задачей трудной, только она всё ровно не отступает из раза в раз повторяя движения. Захра была неплохим учителем, объясняла чётко, спокойно и даже не бесилась. Что стало большим плюсом в их общем труде. — Перепиши вот это всё и, на следующем папирусе, после, как вчера. Уберёшь и пойдёшь к себе — Изрекает брюнетка, тыкая ногтем в сторону надписей. Она молча разворачивается отходя к самой двери и, только взявшись за громадную ручку устало через плечо кидает подруге. — Аглая, пожалуйста, не провоцируй Верховного Бога — С разочарованием тянет она. Калам съезжает в сторону, выводя неровную линию посреди листа. Агла замирает загнанным зверем и Захра замечает это. Только комментировать не стремиться, игнорируя внезапный испуг на бледном лице греческой бывшей аристократки, продолжая — Прислушайся ко мне, с такими успехами тебя скоро на эшафот поведут. Поверь Голубые глаза бегают по почти законченному папирусу. И только когда слышится характерный скрип двери, она в пол голоса отвечает — Верю. Её ответ, скорее всего, Захра так и не услышала. Им обеим это не требовалось. За весь день они от разу не коснулись темы её нового "украшения " на теле, в виде шрама в районе ключиц. Шрама, который может остаться на всю жизнь. Если конечно, она эта жизнь у неё будет. Тогда девушка выяснила для себя сразу две вещи : Первая, в дворце пресекается всякий бунт против Царя. Все его поступки закрываются. Их будто и не существует. Об этом диктаторстве она знала и раньше. Но столкнулась наглядно с ним только сейчас. Поняла, что жить в Египте больно. Жить, точнее выживать, при таком правителе, ущербно и мучительно. Вторая вещь более поверхностная. Для себя Агла решила, что встречаться и видеться с Сетом она больше не должна. Не то чтобы раньше ей эта истина была не известна. Просто сейчас она её запомнила. Ведь это её вина, что так получилось. Конечно, фактически нет. Вина лежит далеко не на ней, она не виновна в том, что попала в эту страну без своей воли, что её облили таким едким вином, тем более, что оставили шрам. Напоминание о себе. Любимом. Но она была слишком заметна. Слишком яркой. Видной. И если ей придётся потухнуть, хотя бы для защиты отца с матушкой, ведь если верить словам фараона, она всё ещё живы. Аглая надеялась на это. Но пока верить ему не решалась. Вдруг, ещё одна манипуляция против неё?! Отлаживая калам, она бьётся спиной об стульчик, расслабляя мышцы. " Расслабься" Аглая морщит нос, от навязчивого голоса, что вчера руководил ней хочется плакать. Просто взвыть, что случилось бы, если бы она не потеряла сознание ? Представить страшно. Дёргая рукой в сторону, она находит что-то у себя в кармашке. Да, эта та записка. Ей удалось сохранить её и переложить при смене одежды, и она, что удивительно, даже не пострадала, не единой капли крови. " Какое у тебя имя ? " Вопрос мучает мысли. Она не знает, стоит отвечать незнакомцу, или это лишнее. Проверка от Сета, либо кто-то ещё что-то задумал. Точно задумал. Ещё раз прочитывая послание, Агла всё-таки решается ответить, внизу у края подписывает. " Аглая. А ваше ? " Аккуратно сворачивая записку девушка следует прочь из кабинета письма. Проходит на свой этаж постоянно оглядываясь. По её спине бегут мурашки от возможности снова встретиться с ним. А рана начинает сильнее ныть, напоминая о своём существовании. Голова кружится и Агла принимает одно из лучших для себя решений. Лечь отдохнуть, после молитвы естественно. В этот раз она молиться как никогда, льёт слезы и содрогается замечая засохшую на алтаре кровь. Кажется, Великий Бог Египта стал её личным ужасом. / / / / / / В этот раз сон был беспокойный. Голова продолжала болеть, и иногда я просыпалась. Не знаю, сколько времени прошло, когда до моего слуха долетели отчётливые шаги. Осторожные и едва уверенные. Ходьба в корень отличалась от ходьбы Верховного Бога, только это и радовало. Увидеть его сейчас, мой главный страх. Я не видела других идей, как только свернуться посильнее в теплый плед, ожидая дальнейшего. Себя ждать оно не заставило и, вот, уже через минуту я услышала хилый звон посудин. Зубы сжались. Это тот самый незнакомец/незнакомка. Мой спаситель/спасительница из этого всего. В голове промелькнула мысль открыть глаза и лишь глазком хотя бы взглянуть на него/неё. Распознать это лицо и навсегда отныне запомнить. Но я только чуть ниже спустила свой плед. Шаги этого некто замедлились. Осуждая саму себя, я всё сильнее хотела завидеть того человека, либо, не человека вообще. Кто же это?... Волнение подкипало чрезвычайно быстро, не оставляя мне и шанса. Расслышав вновь характерные шаги я встрепенулась и... О Зевс. Вскочила. Хватая в районе щиколотки. Было ли это нелепо?..однозначно. Выбрасывая голову вверх я со всем трепетом взглянула на этого незнакомца/незнакомку. И вид его меня поразил. Да, его. Это был мальчишка среднего роста с тёмными короткими волосами, хаотично разбросанными и безлунными глазами, схожими как у Захры. Мальчик в замешательстве остановился, не смея и двинуться. Видно, это дитя я напугала. Вздыхая, я охнула, поднимаясь с немилых мне плит. — Простите — Промямлила в спешке. Куда же только я ввязалась..