Чужестранка

В помещение стоял сладковато тошнотворный запах. Трупный привкус заставлял морщится и утыкаться носом куда-то в софу. Пара разлагающихся мальчишек лежала на каменных плитах дворца, с их перерезанных шей, ног и рук лилась ярко – алая смесь. Царский пол был полностью забрызган чужой кровью, оружие, что стало их погибелью валялось рядом со своим хозяином, убившее уже не одну тысячу невинных душ. Благовоние пьянили ещё сильнее хрупкое сознание господина. Коралловые локоны водопадом стекали по пояснице и лезли в глаза. Запрокинув неаккуратно голову, мужчина уставился в белоснежный потолок своей усадьбы, по разные стороны стены были исписаны в разных иероглифах, малые кусочки мрамора слоями покрывали небольшие отверстия, напоминающие окна. Разлитое вино касалось молодых ног, ещё сильнее раздражая Бога. Попытки сдвинуться с места оказались тщетными, скрипя зубами от накативший злости, владыка перевернул первый попавшийся бокал вина. — Эй, вы там. Сюда, живо ! — Хриплый голос наполнил комнату неистовым рычанием. По его велению все слуги стояли за огромной золотистой дверью. Приказы нового фараона исполнялись мгновенно, может из-за того, что он своим зверским поведением до боли пугал слуг. А может, из-за их личной покорности не касаемо его личности. Пара молодых и явно замученных рабов ворвались на первых же парах, не смев взглянуть на молодого господина они один за другим свалились на грязный гранатовый пол. Телосложение каждого из присутствующих было одинаково скудным, слуги почти не ели и мало спали, от того их заменяли постоянно новыми. Блеклые тряпки как из под мешков картошки носил абсолютно каждый. Старшим из всех оказался совсем дряхлый старик, лет шестидесяти. Голова его была побрита, темную макушку красили пару свежих ссадин. Простока нещадно лупила стража, естественно по велению высшего, за всячески малейшие проступки. Если затронул еду или тыльную сторону блюдца своими грязными пальцами, оставил какую-то крошечку на столе, не успел за пару секунд убрать весь мусор в комнате. Но раб не сдавался, родился живучим и даже через самые сильные пытки не умирал. — Чего желает наш владыка ? — Острый взгляд мёртвых глаз уже был на нём, плавно взмахнув рукой по плитам божество достало ближайший кусок побитого кувшина, устремив его в мужчину. Терпимый крик разразился на весь верхний этаж. Точно в цель. Осколок попал в ребро. Темная кожа окрасилась в кровавый оттенок, раб сжался сильнее в куличик, прижимая пыльные ладони к ране. — Вина. — Забегав по дворцу рабы тут же подали алкогольный напиток своему фараону. Изящные кувшины расписанные в разные цвета, точно такие же бокалы. Терпкая жидкость попадает внутрь организма, гранатовая струя остаётся на мокрых губах Бога Войны, гармонично смотрясь с белой кожей. Хорошее всё таки в Египте производят. Отдалённый шум приводит опьяневшего царя в негодование. Солнечные дверцы зала с грохотом открываются и на свет выходит плотное войске. К ногам его они бросают парочку молодых наложниц, божество скептическим взглядом оценивает рабынь, лишь фыркая от некой злости. Женщины его особо и не интересовали, так, побаловаться когда вздумается. Убить или.. сделать, что-нибудь. — Государь милейший, наложницы с Греции доставлены. Что прикажете с ними делать ? — Давно обезумевший фараон нещадно убивал женщин Египта. Караванами ему свозились всякие красавицы, особенно он искал схожих внешностью на свою сестру. Исида – богиня магии, которую он отыскивал долгими годами во всей нижней и верхней Пустыне. Недавний взаимовыгодный контракт с Греческим царём принёс ему не только новые земли и иностранное оружие, а также пару сотен молодых дам. Он уверял Бога Египта в том, что каждая из рабынь является копией старшей сестры его. Тройка девиц сообразив тут же склонили свои головы. Бесспорно, они имели тёмный оттенок волос и чёлку, чем отдалённо походили на Богиню. Каждая из привезённых обладала отличительной чертой, белоснежной кожей. До безумия молочная, чем-то схожая на оттенок самого фараона. В Египте такую могли иметь лишь рождённые Боги, ибо большинство населения весь свой час проводили на улицах жаркой страны, от чего всегда ходили загорелые. Девы не особо впечатлили царя, обычные, ничем собственно не отличаются. Звук разбитой посуды с омерзением пронёсся в ушах, виновницу шума мужчина нашёл сразу. Девчушка отползла немного назад, случайно задев столик с вином. Разбитый в дребезги кувшин разлетелся на малейшие крупинки, некоторые из которых сумели поранить саму девушку. Фарфоровые ноги были облиты чужим вином и имели небольшие порезы. С бледных щёк катились не утихаемые ручьи, в небесных очах рабыни плескался явный ужас. От каждого вздоха она вздрагивала, поджимая ближе свои коленки. Испуганная до скрипа собственных зубов, безотказная жертва напоминала ему самого себя, когда-то в далёком прошлом. Стража, что стояла позади, среагировала слишком поздно, владыка решил разобраться с непослушной иностранкой самостоятельно. Хватило пару взмахов песком, чтобы девка оказалась около его ног. Державшаяся на божьем слове лямка отскочила назад, обрываясь на две части, ткань в которую была одета наложница, оказалась легче пёрышка и нежнее кожи младенца. Замысловатые золотистые узоры на ней испачкались грязью да чужим вином. Интерес подогревали пряди сползавшие на глаза, пшеничные локоны с облачными переливами, некоторые из-за её прядей казались вовсе лунными. По обе стороны кудрявые локоны забавляли хозяина и наделяли служанку ещё более хрупким видом. Владыка любил хрупкие вещи, хрупких людей, хрупкие души. С восторгом сжимал в тиски, дожидаясь, когда сломается, разобьётся вдребезги. Их никчёмный вид вызывал у деспота ещё больший азарт, хоть что-то в перерывах между пьянкой и работой могло его развлекать. Фараон тут же подметил, что для обычной греческой девушки она слишком светла. Большая часть населения имели тёмные волосы и глаза, гибрид ? Раздумья хозяина прервала подходящая к ним стража, девчушка всё также находилась перед ним, сломя голову. Как бездушная вещица она еле касалась своими пятками каменного пола, молодое тельце зависло в воздухе вызывая у присутствующих изумлением и ужас. — Всемилостивейший Бог наш, что прикажете делать ? — Вражески настроенный мужчина поднял ввысь своё острое копьё, утыкаясь остриём в поясницу жертвы. Та невольно вздрогнула, вдыхая как можно больше, тут же от мерзкого запаха закрыла рукой вздёрнутый нос. — Отпороть ? Кровавые озёра кружили по бледному лицу, таких как она он губил сотнями. Пьяный разум плохо соображал подкидывая всякие дрянные идеи, скользнув языком по своим губам царь медленно оскалился, сжимая сильнее пески на её ногах . — Убить . — Серьезное заявление фараона заставило стражника немного замедлится. По видимости, его встревоженной реакции, здесь он был новичком, от этого его сменил другой. Взяв копьё покрепче поднёс к чужестранке. Лихорадочно мотая головой блондинка завопила, что есть звериным визгом. Пропустив ядовитый смешок, фараон отпустил её повязку, предоставляя возможность что-либо на прощание сказать. Как коротка только их людская жизнь, и её закончится сейчас, у его ног. — Не убивайте, я вам ещё пригодится смогу — Её голос содрогался, а акцент был настолько отвратительный, что вяли уши. Но тем не менее, она говорила на их языке. В то время как остальные рабыни продолжали общаться на греческом, и с любопытством рассматривать чудную. Богу напоминала эта девчушка золотую рыбку, что подрывало на внутренние улыбочки. Что дальше, три желания ему предоставит? Пока стражник сзади медленно точит остриё об её мягкую кожу, нанося непоправимые шрамы и ссадины, что наверное, если он не остановится в будущем не заживут. А он не остановиться, да и будущего у неё не будет. Сдохнет сейчас и здесь, точно сдохнет. Зажав с восторгом от её вида руку, фараон продолжала затаив дыхание слушать неясные вопли, растянутые. Но очень громкие. — Вы ищите Богиню магии, так ? — Господин замялся, улыбка с губ сползла медленно. Кратко падая до глубины раздражения. Захотелось прикончить сильнее, схватив за пшеничную прядь он притянул её ближе, резкими рывками к собственному лицу. Девчушка сжалась, прикрывая свои заплаканные глаза. Так то. Это его покои, и его дворец. Кажется, она не до конца внимляет, где именно находится, и по каким правам. Не по каким. У рабов прав нет, даже птичьих. — Выдавай — Рычание прошло её насквозь, проедая бедную, сделав паузу она пару раз кашлянула, набирая в свои лёгкие воздуха. Скоро он ей перекроет и это. Поджав нижнюю губу, незнакомка трепетно взглянула не его маску, собирая себя в один поток. Быстротечно начиная рассказывать о своём предложение. — Я могу провести обряд, после которого привести вас к ней — Бог чуть оживился, царственно выпрямляя спину. Пройдясь большим пальцем по её гладкому подборку покрутил, как заморскую куклу рассматривая. Всё остальное кроме этих ирисовых глаз не его проблема. Царапая внутренности, он залезал под самую кожу, а по ещё более тревожному взгляду понимал, она это сделает. Исполнит, точно исполнит. — Что за обряд — Опьянение берёт вверх, прищурившись мужчина оглядывает каждый сантиметр её кожи, с недоверием сканируя с ног до головы. Что за девчонка. Шёпот за спиной раздражал, и давил на нервы фараона, он их убьёт, как скотин. Но только после того, как узнает от этой девицы все подробности. Сжимая руки на её горле, доносится сбивчивое дыхание. — Боги..они мне помогут — Глаза лезут на лоб, кажется, ещё немного, и она тут коньки отбросит. Её веки прикрываются, тряпичной куклой наложница падает на кирпичный пол, вводя владыку в ступор. Убил ? Стражи срываются с места, встряхивая бездушное тело, её прошлый палач трогает пульс, выдавая быстрый ответ. — Живая, в обморок упала поди — Бог Войны ёрзает, с яростью кидая подушки, что рядом. Информации она ему так и не дала, однако, заинтриговала. Восстанавливая хладнокровный вид, фараон закинул одну ногу на другую, наливая себе остатки вина. Если это бесполезное создание и вправду сумеет найти Исиду, будет славно. Поправляя свои алые пряди, мужчина отмахивается, теряя всякий интерес к своей жертве. — В темницу / / / / / / Гарема у Бога Войны не оказалось, на слово совсем. Что вызвало ещё больше удивления у девушки. Осев на грязный пол темницы, она рассматривала всё окружающее. С гаремом у него и темниц в общем-то нет. «Он людей не садит, он их сразу режет» Наверное, это правда. Аглая всё ещё твердо соображать не могла, терялась, перебираясь с ноги на ногу. Ей не верилось, что фараон помиловал её. От этого на плечи спускалось эйфорическое облегчение, а с ним и вопящий ужас. Что ей только придётся пережить, Бог Войны в спокойствии её не оставит. И остаётся выбирать один из двух разнообразных путей. Не остаётся. Наверняка, он уже выбрал для неё, отправляя в темницу путь. Тот путь, что больше по душе её новоиспечённому господину. Голова слегка трещала, продолжая терзать спутницу острыми ощущениями. Что она только ему сказала, скрестив руки девушка молилась всем своим греческим Богам, лишь бы получилось. Тоска нагоняла воспоминания, жизнь как раньше не будет. Мама и папа, их тоже убили ? Бывшие аристократы, что поддержали бунт против царя, Агла была своего рода единым ребёнком в семье. Слабое здоровье, и она та единственная, кто выжила из всех детей. Брошенная своей страной, удачей судьбы попала в поток тех, кого отправили за границу. Без всяких чувств и эмоций, до разума ещё не дошёл весь тот ужас, что испытать ещё придётся. Сжавшись в комочек чужестранка уткнулась своим лицом в колени, желание исчезнуть было выше её, выше всего что есть, будет, либо было. Холодные нити трепетно катились по щекам, покрывая кожу мокрым полотном. Дрожащая, в лёгких одеяниях, еле могли её греть. Страх за её будущее смешался с невыносимой болью, выжимая из неё страдания и унося в сон.