ВВ-66. Резиденция Морияма
— Ты предупредил его, Рико. Зачем? — поинтересовался Ичиро, глядя на младшего брата. Брата, который буквально свалился ему на голову, когда Ичиро исполнилось 18 лет. Жилой сектор ВВ-66 представляет из себя множество улиц, закоулков и тупиков. Одинаково серые пятиэтажные жилые здания и яркие, причудливые бары, кафе и магазины создавали контраст, который цеплял глаз каждого вновь прибывшего в Нижнее время. Ро, выросший на востоке Японии начала XVI века, долго привыкал к причудливости вокзалов. Той ночью, двигаясь по окраине жилого района, Ичиро уныло брел в квартиру, ставшую его новым домом. Прошло уже четыре года с того момента, как его вырвали из привычной жизни. Молодой японец смирился с тем, где он теперь и кем является в этом мире, но тоска по дому периодически терзала его. Сегодняшний вечер был особенно тоскливым. Ему исполнилось 18 лет, по меркам этого времени он стал совершеннолетним. Ичиро прошел обязательную регистрацию, получил документы и направление на работу. Работу, которая казалась ему недостойной сына даймё, которого готовили совершенно к другой жизни. Когда Ичиро подходил к своему дому, на него сверху свалился перепуганный мальчишка лет 8-10. Ичиро, не понимая, что происходит, схватил истерящего ребенка за плечи и крепко встряхнул, приводя в чувство. Мальчик был похож на японца, поэтому Ичиро попробовал обратиться к нему на родном языке. — Что случилось, малыш? Мальчик, услышав родную речь, прекратил плакать и быстро-быстро затараторил. Из его сбивчивых слов парень понял, что ребенок не из этого времени. Ичиро поднял глаза вверх и увидел в районе второго этажа здания уже закрывающиеся нестабильные Врата. Подобное явление было невероятной редкостью. Обычно Врата появлялись только в Верхнем времени, но практически никогда на территории вокзалов. Поднявшись с земли и подхватив мальчишку на руки, Ичиро отправился вместе с ним к зданию администрации, которая работала круглосуточно. Паренек доверчиво прижимался к Морияма и тихо всхлипывал. Ичиро очень хорошо понимал его состояние. Не расти он в жесткой системе воспитания молодых воинов, он бы также себя вел в момент, когда провалился во врата. Выяснилось, что нестабильные Врата, из которых упал паренек, вели в Киото 1703 года. Мальчика звали Рико, и он был сыном зажиточного торговца. Ему было 9 лет. Ичиро пожалел ребенка и взял над ним негласное шефство. После положенной адаптации, Морияма оформил над ним официальную опеку, дал ему свою фамилию и воспитал Рико как своего младшего брата. — Есть две причины. Первая, «убивать со спины подло, достойный враг достоин честного поединка». Твои слова, не мои, — улыбнулся Рико, вспоминая свои ранние годы, когда Ичиро рассказывал ему о воспитании самураев. — И вторая причина — признаю, мне без Веснински будет скучновато. На ВВ-66 только Натаниэль с компанией представляют для нас конкуренцию и хоть какой-то интерес. Пусть у него будет шанс. — И ради этого ты готов пожертвовать жизнями наших братьев, которые пойдут по следу Веснински во врата совсем скоро? — поинтересовался Ичиро, подняв бровь. — Ой, Ичи, не нужно делать из меня дурака. Я знаю приказ, который ты всегда отдаешь — в случае серьезной опасности отступать — жизни клана важнее. Если они его схватят — это будет достойная клана победа, за которую никому из нас не будет стыдно. Если нет — значит клан проиграл достойному сопернику, — спокойно ответил Рико. — Ты считаешь Веснински достойным соперником? — заинтересованно спросил самурай. — Он меня адски бесит. Самоуверенный, наглый, хитрый, язык как помело, но я могу признать, что он силен, — ответил Рико. — И тебя не интересует, что будет с репутацией Морияма, если мы не выполним заказ? — Во-первых, когда это тебя интересовало мнение кого-то из Верхнего времени? Ты же их всех презираешь. Во-вторых, репутация клана не пострадает. Сохранить честь важнее трепа какого-то толстосума из верхов. Натан не имеет над тобой власти, и он для нас никто. И не забывай, братик, я знаю условия договора, которые ты с ним заключил. Пункт 5 раздела 12 о форс-мажорах, — фыркнул Рико. — Ты неисправим, Рико, — покачал головой Ичиро, мысленно усмехаясь. — Уж каким воспитал, — ухмыльнулся младший Морияма. — Иди и позови ко мне Жана, — небрежно махнул рукой и приказал Ичиро. — Как прикажите, даймё, — шутливо поклонился Рико и вышел из кабинета брата. Ичиро задумчиво барабанил пальцами по столу. Рико не менялся. Как был импульсивным ребенком, так им и остался. Их противостояние с компанией, которая терлась в салуне канзасца Ваймака началось 5 лет назад. Как раз, когда на ВВ-66 появился Веснински. За последние 15 лет Морияма построил разветвленную сеть, которая усиленно гнала контрабанду из Врат в Верхнее время. Эта сеть объединяла между собой около десятка близлежащих вокзалов, ключевым из которых был ВВ-66. Запрет на добычу и продажу предметов ценности и обихода из врат в прошлое был введен полторы сотни лет назад. Но кого это волнует, правда? Нелегальная торговля процветала пышным цветом, и никто ее не мог побороть. Разного рода ценности и антиквариат доставались через Врата не совсем просто. Жители вокзалов или выходцы из Нижнего времени могли посещать Врата только в двух случаях — как гид или как разведчик. Туристические поездки для выходцев из прошлого были строжайше ограничены. Получить разрешение было довольно сложно в силу не очень гибкого законодательства. Гидам попасть во Врата было проще. И проще оттуда выносить разного рода предметы — таможенный контроль обращал больше внимания на досмотр туристов, гидов же не трогал — Ичиро постарался. У разведчиков был вообще полный карт-бланш на любые действия во Вратах. Разведка — вещь непредсказуемая, поэтому к разведчикам везде относятся с уважением и пиететом и не трогают. Клан Ичиро добывал контрабанду с помощью независимых гидов и разведчиков. Гидами руководил Рико, который в последние 5 лет добавил в свою рутину немного перчинки — стал переманивать клиентов у друзей Веснински, которые не остались в долгу и стали действовать в ответ. Группой разведчиков управлял Жан Моро — молодой и амбициозный француз, который провалился из Врат в Париж 1789 года. Врата открылись прямо во время битвы за взятие Бастилии. Молодой и разгоряченный битвой гвардеец попал прямиком в Нью-Йорк, на оживленную автостраду. Подоспевшие представители служб, работавших со временем, в простонародье временщики, быстро отправили парня на ВВ-66. Пройдя положенную адаптацию и получив документы, Жан целенаправленно пришел к Ичиро и попросил его взять под свою руку. Это было 7 лет назад. — Господин? — привлек внимание Ичиро голос с густым французским акцентом. — Присаживайся, Жан, — ответил Ичиро вошедшему парню. Француз пожал плечами и сел в глубокое кожаное кресло, закинув ногу на ногу. Только глупец не признавал красоту Моро. Высокий брюнет с густой гривой волнистых волос. Глаза стального оттенка, нос с небольшой горбинкой — сказывался старый перелом, — полные губы и ямочки на скулах, когда парень улыбался. Он был физически силен и двигался с грацией хищной кошки. Жан знал, что красив и частенько этим пользовался. Горячая красота француза привлекала внимание всех вокруг. Он мог бы стать идеальным гидом, переманивая туристов, но Моро был разведчиком. Одним из лучших. Военная подготовка в своем времени и хорошие учителя в этом, сделали Жана прекрасным разведчиком прошлого. Он был первым и единственным из выходцев из прошлого, кого допустили во Врата для разведки. Для этого Моро усердно трудился несколько лет — учил языки, мировую историю, занимался физической подготовкой и актерским мастерством. Ичиро вложил в обучение француза большие деньги, но не пожалел об этом ни на минуту. Жан был не просто его разведчиком. Он стал лучшим информатором Ичиро на вокзалах и неплохим советником. — Ты исполнил приказ Маркуса? — спросил даймё у француза. — Да, господин. Вся информация о Натаниэле Веснински уже у вас в облаке, — ответил Моро. Ичиро щелкнул пальцем по экрану лежащего перед ним планшета и стал изучать информацию. Через некоторое время он спросил: — Есть что добавить кроме обычных фактов из официальных источников? — Ну если тебя не интересует информация о том, что он отлично трахается, то нет, — сверкнул белозубой улыбкой Жан. Ичиро усмехнулся: — Не буду спрашивать, откуда ты это знаешь. Через неделю Лис вместе с напарниками отправляется в новые врата. Предварительно это Лондон 1888 года. Отправь людей по его следу. Доставить живым, аккуратно и без лишнего шума. С Диккенсом о допуске во Врата я договорился. — Будет исполнено, — склонил голову Моро, а потом добавил: — Жалко будет терять Лиса, он хорош. — Вы с Рико сговорились? — удивленно приподнял бровь Морияма. — Нет, — рассмеялся Жан. — Веснински хитрый ублюдок с длинным языком и может быть жутко раздражающим. Его напарники ему под стать — отбитые наглухо, особенно Миньярд. Но с ним веселее, чем без него. — Не хочу больше слышать ваши дифирамбы в его сторону. Поймать и доставить живым, — отрезал японец. — Как прикажите, даймё, — Жан поднялся из кресла и поклонился своему господину. — Иди. Поимка Натаниэля — твоя ответственность, — отпустил его Ичиро и стал задумчиво перелистывать слайды полученной от Жана информации.ВВ-66. Натаниэль Веснински.
Подготовка к любой разведке всегда начинается с посещения Центральной библиотеки, и именно туда сейчас направлялся Натаниэль. Библиотеки Нижнего времени были самыми лучшими, а библиотека ВВ-66 одной из самых обширных. Она находилась в большом двухэтажном здании и имела несколько входов — для туристов и для разведчиков/гидов. Первый вход был центральным и имел огромные двери с роскошной отделкой в виде красивого орнамента из знаков письменности всех стран и времен. Второй вход находился в торце здания и был довольно неприметен. В зоне для разведчиков было тихо. Высокие стеллажи книг, большие дубовые столы, оборудованные компьютерами с доступом к библиотечному архиву и непередаваемый запах пергамента и чернил. За стойкой библиотекаря стояла миловидная девушка — голубоглазая, с копной светло-русых волос, убранных в небрежный хвост и с вежливой улыбкой на устах. Она тихо переговаривалась с невысоким блондином, который держал под мышкой кожаный чемоданчик. — Приветствую чету Миньярд, — обратился он к паре. — Кейтлин, душа моя, поможешь подобрать материалы? Веснински протянул девушке листок со списком интересующей его информации. — Привет, Натаниэль. Вы снова в разведку? — улыбнулась девушка. Веснински кивнул, буравя взглядом ее мужа, который нарочито его игнорировал. Когда Кейтлин удалилась к архиву, парень наконец обратил свое внимание на Ната. — Чего тебе, нечисть? — недовольно хмыкнул он. Его звали Аарон Миньярд, и он был братом-близнецом Эндрю. Натаниэль был с ним не в самых лучших отношениях. — И я тебя люблю, противная копия Дрю. Но я к тебе с профессиональным вопросом. Миньярд вопросительно изогнул бровь. — Доктор Миньярд, осмотрите мой бок? — церемонно обратился к нему Натаниэль. — Все никак не заживает, а новая разведка уже через неделю. Аарон посерьезнел и жестом приказал Нату пройти за стойку регистратора. В стене за стойкой была скрыта неприметная дверь, ведущая в комнату отдыха для персонала библиотеки. — Раздевайся, — приказал медик, как только за ними закрылась дверь в помещение. Натаниэль размотал портупею с кобурой и, шипя от боли, стянул с себя свитер. Бок был туго перебинтован, а на бинтах проступали легкие розоватые пятна. Миньярд цокнул языком и аккуратно срезал бинты. Края раны были припухшими и воспаленными. Осторожно ощупывая их, он что-то прикидывал в уме. — Почему ты не сказал, что разошлись швы? — спросил Аарон. — Не в первый раз же такое. Думал, что и так заживет, — беспечно ответил Нат и тут же заскулил — Аарон сильно ткнул пальцем в край раны в наказание за глупость. — Ты идиот, Веснински, и рано или поздно сдохнешь из-за своей беспечности. — Может и сдохну. Что есть жизнь, Аарон? Бессмысленная череда мгновений, но философствовать я пока не в настроении, — тон Натаниэля стал холоднее на пару градусов. Аарон закатил глаза и достал из своего чемоданчика два шприца, ампулы, какую-то металлическую баночку, нитки, иголки, антисептик, бинты и одноразовые перчатки. Миньярд никогда не расставался со своим чемоданом. Слишком уж часто приходилось им пользоваться. Рана от копья действительно воспалилась, и по краям виднелось нагноение. Тщательно очистив, Миньярд обработал ранение каким-то средством и вновь зашил. После чего, набрав лекарство в шприц, он поочередно поставил два укола — один под воспаленным участком, второй в плечо. После этого Аарон обработал мазью шов и профессионально забинтовал его бок. — Я вколол тебе новый препарат и сильный антибиотик. Через два дня должен пойти активный процесс заживления, и рана начнет затягиваться. Если этого не произойдет, ты идешь ко мне или к доктору Митчеллу. Ты меня понял, Веснински? — спросил Аарон. — Понял-понял, приду, — пробубнил Нат. Аарон скептически посмотрел на него. Миньярд не любил Веснински, но тот ходил в разведку с его братом, а это значит, что от его состояния могла зависеть жизнь Эндрю. — Не верю тебе, чудовище. С этими словами он достал телефон и набрал номер брата. — Эндрю, твой блохастый чуть не сдох — разошлись швы, загноился бок, а он молчал несколько дней. Я заштопал его и вколол убойную дозу лекарств, через два дня должен начаться процесс заживления. Следи за ним и пни к нам, если вдруг что пойдет не так. Не дожидаясь ответа, Аарон отключился. — Ну вот зачем? — простонал Нат. — Эндрю меня убьет. — Так тебе и надо, — фыркнул в ответ Миньярд. Аарон дождался пока Натаниэль оденется и вытолкал его из комнатки Кейт обратно в зал. Его жена уже стояла возле стойки и заполняла формуляр на пяток книг из списка Натаниэля. Увидев парней, она улыбнулась и обратилась к рыжему: — Здесь все материалы по Лондону 1880–1888 годов. Отдельно история Лондонского университета. Я так понимаю, вы втроем хотите сыграть роль студентов? Натаниэль кивнул, беря в руки первую книгу и открывая ее на странице оглавления. Он в целом хорошо знал историю Британии — англичанка-мать вдалбливала в него эти знания, но все же многие детали стоило освежить. — По коду доступа ты можешь посмотреть все новостные сводки, связанные с Потрошителем, а также материалы уголовного дела. На флешке же записи британского акцента и особенности диалектов разных слоев населения. Потренируйте с ребятами, — Кейтлин протянула ему флешку и листок с логином/паролем доступа к библиотечному архиву. — Милая леди, моя мать — англичанка в десятом поколении, британский акцент для меня не проблема, — ответил он библиотекарю с идеальным акцентом лондонского джентльмена. — Это все прекрасно, Нат, но твой акцент современный, и с ним ты в Лондоне XIX века будешь выделяться. Так что проштудируй материалы на флешке, — строго ответила Кейт. Веснински кивнул, расписался в формуляре, взял стопку книг и сел за ближайший стол. Следующие сутки его жизни пройдут крайне увлекательно (или нет).***
Следующее обязательное место для посещения при подготовке к путешествию во врата — это спортивный комплекс Рене Уокер и Энни Уайт. Рене попала на ВВ-66 10 лет назад и была родом из Скандинавии XI века. Прекрасная Рене была «девой щита», ходившей в набеги под предводительством норвежского конунга Харальда Сурового. Израненная дева-воительница провалилась во врата прямиком из битвы за трон Англии в сентябре 1066 года. В прошлой жизни ее звали Рагнбьёрг, но для современного звучания ее имя было довольно сложным, и девушка выбрала себе новое. Стала Рене, что означает «заново рожденная». Привыкнуть к новым реалиям ей помогал Дэвид Ваймак, который к тому времени жил на ВВ-66 уже 4 года. Через год адаптации, Рене получила новые документы и устроилась работать в зал единоборств, инструктором по рукопашному бою и основам выживания. Еще через 5 лет она сдружилась с девушкой по имени Энни Уайт, которая работала инструктором по стрельбе, и вскоре они открыли собственный спорткомплекс. Девушки взяли ссуду на свое дело и теперь постепенно ее выплачивали. Рене тренировала разведчиков рукопашному бою, также бою с холодным оружием, а ее коллега Энн обучала стрельбе из всех видов огнестрельного оружия. Отдельно обе девушки проводили занятия и для туристов. Ореол девы-воительницы Рагнбьёрг хорошо сказывался на их бизнесе — многие приходили поглазеть на валькирию и оплачивали совсем не дешевые занятия. — Привет прекрасным девам, — с порога крикнул Натаниэль, привлекая внимание Рене, которая увлеченно валяла на матах Кевина. Уокер даже не оглянулась, продолжая свое занятие. Здоровенный Дэй усиленно нападал на худую, но верткую деву со стальными мышцами и не никак не мог к ней подобраться. Оба дрались на боевых ножах. Рене не признавала учебные ножи, мечи и топоры по время тренировок с разведчиками. Эндрю Миньярд сидел на матах в углу спортзала в мокрой от пота футболке. Было очевидно, что он уже закончил свою тренировку и теперь ждал, когда Рене отделает Кевина, чтобы вдвоем перейти в тир. Услышав голос Натаниэля, он оторвался от бутылки с водой, которую потягивал и растянул губы в хищной улыбке. Его усмешка не предвещала ничего хорошего. — Веснински, подошел ко мне и стащил футболку. Быстро, — приказал Миньярд. Натаниэль про себя застонал и, на ходу снимая футболку, приблизился к напарнику. Сидящий Эндрю грубо притянул его поближе и стал сосредоточенно осматривать и ощупывать его разодранный бок. Бинтов уже не было, рана покрылась корочкой и быстро превращалась в розовый шрам. — Еще раз вот так накосячишь и в разведку больше не пойдешь. Никогда. Ты знаешь, что я могу это устроить в один миг, — сурово сказал ему Миньярд. — Я понял, мам. Больше не буду, — улыбаясь, ответил Нат и тут же получил сильный тычок в живот. Натаниэль присел рядом с Эндрю, и оба стали ждать Кевина, переговариваясь и обмениваясь новостями. — Веснински! Тащи свою задницу сюда, — грубо позвала его Рене. Натаниэль радостно подскочил на ноги и, походя, ткнул уставшего Кевина в плечо. Еще он попросил парней подождать его, чтобы всем вместе потом пойти в тир к Энни. Широко улыбаясь, Веснински приблизился к валькирии. — Готов? — спросила Рене, бросив ему в руки нож и тут же кинувшись в атаку. Натаниэль чудом увернулся, удобнее перехватил оружие, и их смертоносный танец начался. Некоторое время они кружили, делая пробные выпады в надежде пробить защиту, и прощупывали слабые места друг друга. Использовав обратный захват ножа, Рене присела и нанесла удар снизу, целя в бедренную артерию. Нат парировал удар и резко отскочил в сторону. Валькирия изогнула губы в жестокой ухмылке и разразилась серией быстрых ударов, которые парень с трудом парировал. Он до сих пор не нападал. Веснински принял выжидающую тактику, рассчитанную на одну единственную смертоносную атаку. Рене быстро его раскусила и стала провоцировать комбинацией разных техник. Удар в горло, пах, бок, бедро, опять горло, комбинации режущих и колющих ударов. Веснински несколько раз чудом увернулся, оставляя несколько капелек своей крови на ноже Рене, но держал оборону. Наконец, Уокер стала уставать, и Веснински бросился в атаку. Режущий круговой удар снаружи в область горла обратным хватом, Уокер уходит с траектории удара, но все же Натаниэль успевает ее достать, и на шее Рене расцветает тоненькая полоска крови. На этом тренировочный бой был окончен. Бились всегда до первой крови Рене. — Неплохо, Лис, — тяжело дыша сказала Рене. — Но слишком долго возился, Эндрю справился на 10 минут быстрее тебя. Запыхавшийся и полуживой от напряжения и усталости Нат вяло фыркнул в ответ и побрел к матам. Эндрю молча дал ему бутылку воды, а Кевин бросил полотенце на голову. Через 20 минут трое разведчиков перешли в тир, где их ждала Энни. — Я подобрала для вас подходящий револьвер, который был в ходу в то время в Англии, — сразу обратилась к ним девушка. — Он довольно компактный, с ним не привлечете лишнего внимания. Идите к мишеням. На столе возле мишеней лежали три револьвера Webley British Bull Dog — крупнокалиберные с ударно-спусковом механизм двойного действия, открытым курком и короткой рукояткой в виде клюва попугая. Действительно компактные, которые можно было незаметно спрятать в кармане. Парни надели наушники и начали стрелять. По меткости лучше всех был Кевин, который за 8 лет разведки научился стрелять из любого оружия любой эпохи. Он обожал оружейное дело и был лучшим среди друзей. Быстро расстреляв барабан, Дэй подошел к парням и стал править их стойку при стрельбе. Инструктор одобрительно наблюдала за ними. Энни была снайпером в отставке, которая решила начать новую жизнь в Нижнем времени. Свою работу здесь она выполняла на совесть — девушка понимала, что жизни разведчиков зависят от того, как хорошо она их обучит. Впрочем, ее клиенты никогда не отлынивали от занятий и всегда к ней прислушивались. В разведку не ходили глупцы.***
Третья остановка перед походом во Врата в Лондон была в костюмерной Элисон Рейнольдс. Элисон была из очень богатой семьи. Еще в 18 лет она сбежала из Верхнего времени на ВВ-66 и прочно обосновалась здесь, открыв собственный бизнес. Девушка держала в туристическом квартале швейную мастерскую и огромный магазин с прокатом одежды, подходящей для путешествия во Врата. При этом Эли работала не только на толстые кошельки туристов. Всех разведчиков и независимых гидов, кроме Мориямовских, обеспечивала тоже она. В ее закромах можно было найти одежду любого века и любой страны. Элисон не просто сдавала в прокат или торговала, ее фирма самостоятельно шила наряды. Большой штат швей обеспечивал богатый ассортимент. Для любимых клиентов, например, для Ната и компании, Рейнольдс шила самостоятельно и с нуля готовила нужную для разведки одежду. А еще Эли проводила для них мастер-классы по гриму. Каждый разведчик обязан уметь работать с гримом и уметь менять внешность. В группе Эндрю Миньярда, Веснински был лучшим в этой сфере. Благодаря чутким рукам и безграничному терпению Элисон, Нат научился превосходно перевоплощаться из мужчины в женщину. Он мог сыграть человека абсолютно любой внешности. Курьезный случай произошел при разведке во врата, ведущие в Италию 1509 года. Натаниэлю тогда пришлось сыграть роль юной дочери обедневшего дворянина. Именно в тот день по чистой случайности он познакомился с великим художником Рафаэлем Санти. Рыжеволосая красавица Лукреция так захватила разум художника, что мужчина слезно умолял ее позировать для него. Однако Натаниэль ускользнул, вежливо попрощавшись. Никому из путешественников в прошлое нельзя оставлять свой материальный след в истории. Это может сказаться на ходе времени. Расстроенный отказом Санти пронес образ Лукреции через года и воплотил свое восприятие таинственной девушки в одной из своих мадонн. К счастью, мадонна не была похожа на Натаниэля, поэтому никаких последствий для хода времени не было. После того случая над Натом подшучивали все завсегдатаи «Лисьей норы». Зато Элисон Рейнольдс гордилась своим учеником. — Свет очей моих, Элли, скучала? — окликнул Натаниэль хозяйку костюмерной, зайдя в захламленный зал, посвященный Великобритании. Холеная красотка Элисон — платиновая блондинка с изящной фигурой — сосредоточенно пришивала пуговицы к мужской рубашке. Не отрываясь от своего занятия, она махнула рукой Веснински. Натаниэль сбросил с соседнего стола вещи, сел на него и стал увлеченно рыться в большом саквояже с косметикой, который он утащил из гримерной. — Натаниэль, вы собрались играть роль студентов, зачем тебе моя косметика? — заметив наглое воровство, спросила Рейнольдс. — А вдруг мне понадобится экстренное перевоплощение? — поинтересовался Натаниэль. — Ты что-то задумал? — спросила Элисон, закончив с рубашкой и отложив ее к кучке вещей, отобранных для парней. — Если ты не сдашь меня Эндрю, то так и быть расскажу, — заговорщицки подмигнул ей Нат. Элисон заинтересованно блеснула глазами. Выслушав Веснински, она тяжко вздохнула, влепила ему легкий подзатыльник и пошла подбирать подходящий наряд для его безумной затеи. Он ведь все равно не отступится, а так у него будет хотя бы шанс не попасться.ВВ-66. Жан Моро
Жан Моро сосредоточенно собирался в путь. Ичиро возложил на него ответственность за поимку Натаниэля и развязал руки, позволив действовать по своему усмотрению, поэтому француз решил не размениваться по мелочам. Он пойдет в Лондон лично. Хорошо зная Лиса, он был уверен, что тот сунется в Уайтчепел и обязательно вляпается в неприятности, ведь Веснински всегда находит приключения на свой красивый зад. Ослабленного Натаниэля будет проще похитить и вывести через врата. К разведке Моро готовился, как всегда, тщательно. Он стал лучшим не просто так. В отличии от многих выходцев из прошлого, Жан не цеплялся за свою прежнюю жизнь. Гвардеец Моро умер в тот день, когда упал на автостраду в Нью-Йорке. После последних приготовлений и инструктажа двум его подчиненным, которых он собирался брать с собой во врата, Жан переоделся и направился в клуб под названием «Эвермор», который находился в туристическом квартале. Клуб принадлежал Морияма и управлял им Рико, поэтому именно это место стало чем-то вроде базы для его Воронов. Почему Воронов? Потому что так их прозвали местные. «Эвермор» был оформлен в черных и красных тонах с символикой этих хищных птиц. Поэтому Рико с компанией называли Воронами, а Натаниэля с его друзьями — Лисами, тоже по названию бара, в котором они зависали. По-детски, конечно, но местных это забавляло. Жан в разборки больших детей не лез, они его мало интересовали. В клубе было, как всегда, шумно и весело. Рико со своей свитой находился на втором этаже, где было немного тише. Почувствовав на себе взгляд младшего Морияма, Жан ему кивнул и отправился к бару. Неизвестно сколько времени он проведет в Лондоне, так что стоило отдохнуть и расслабиться. Моро одинаково любил и женщин, и мужчин, и сейчас, разглядывая извивающиеся в танце тела, он подбирал для себя пару на этот вечер. — Вышел на охоту, красавчик? — шепнул ему на ухо знакомый голос. Жан обернулся и увидел ярко улыбающегося Натаниэля Веснински. Парень выглядел горячо, словно дьявол, и обжигал своим ледяным взглядом. — Охотник охотника… — с намеком ответил ему Жан. — Что ты забыл в нашем вороньем царстве, лисенок? — Информацию. Удовлетворишь мое любопытство? — спросил Нат, подходя к Жану вплотную и расправляя воротничок на его рубашке. — Ты же знаешь, что нет. Моя верность тебе не карману, — улыбнулся Моро. — Жаль, я бы купил, — притворно расстроившись, бросил ему Веснински. — Тебе нечего мне предложить, — Жан одним быстрым движением прижал его к себе, обняв за талию, и горячо шепнул на ухо: — Впрочем, если ты наконец передумал и согласен, то я так и быть, подумаю. Натаниэль тонко улыбнулся, прижался всем телом к французу и, встав на цыпочки, поцеловал его. Слегка удивленный Жан стал увлеченно отвечать на поцелуй, а потом зашипел от внезапной боли — Веснински до крови прокусил его губу. — Прости, малыш, но я предпочел бы быть на тебе, а не под тобой, — слизывая его кровь со своих губ, сказал Нат. Подмигнув французу, Натаниэль ухмыльнулся и быстро растворился в толпе. Трогая припухшую губу, Моро рассмеялся — Лис в своем репертуаре.Лондон 1888 год.
Врата в Лондон открывались с периодичностью раз в два дня, в полночь. Натаниэль с командой уходили в разведку на месяц. Их основная цель — проработка потенциальных маршрутов для экскурсий, наведение контактов с владельцами подходящих гостиниц в безопасных районах, обозначение опасных для туристов зон. После них работу перехватят сотрудники из бюро «Путешествий во Времени», договариваясь с владельцами об аренде или даже покупке нужных зданий. Трое разведчиков совершили свои последние приготовления и были настроены довольно серьезно. Шутки на время закончились. Самыми важными приборами для разведки были многофункциональный коммуникатор и личный журнал. Любой разведчик прошлого всегда тщательно фиксирует каждое свое путешествие, ведь от этого зависят их жизни. Нельзя быть в нескольких местах одновременно во временной отсечке в 3 года. Это непреложный закон времени. Если его нарушить — умрешь. Временная линия довольно странна и действует по своим правилам, но она неумолима и безжалостна. Поэтому каждый разведчик ведет журнал своих путешествий и тщательно сверяет отсечку 3 года до времени врат и 3 года после. В случае Лондона, никто из ребят не должен был посещать любые врата в прошлое с 1885 по 1891 год. Парни были одеты по моде Викторианской эпохи. Как студенты Лондонского университета, они нарядились достаточно скромно, чтобы не выделяться из толпы, ведь неизвестно, куда именно их занесут Врата. После 1875 года в Англии установился классический мужской костюм-тройка, состоящий из брюк, жилета и пиджака. В мужской моде были цвета темных оттенков, клетка и полоска. Яркие акценты в одежде позволялись в виде шейных платков, галстуков или рисунка на жилете. Рейнольдс подготовила для парней простые темно-серые костюмы — для Натаниэля и Кевина в полоску, для Эндрю в крупную клетку. Миньярд и Дэй повязали шейные платки разных оттенков зеленого, а Нат — голубой галстук. Из вещей взяли с собой теплые пальто, ведь неизвестно, какая погода могла быть, а также по одному комплекту одежды работяг с фабрик. Остальное было решено купить на месте. Парни уже поменяли местные деньги на фунты, ходившие в то время. Процент за обмен был просто грабительским, но таковы издержки профессии разведчика — изготовление денег какой-либо эпохи довольно дорогое занятие, и лишь один банк в их времени этим занимался. Так что, за обмен приходилось дорого платить. — Удачи, ребята. Вернитесь живыми, — напутствовал их Дэвид, который провожал парней практически в каждую разведку. Все трое синхронно кивнули, вошли в открывшиеся Врата и тут же оказались в саду за трехэтажным изящным особняком. Было довольно прохладно и сыро. — Где мы? — шепнул Натаниэль. Эндрю в это время достал коммуникатор и уже делал вычисления координат по положению небесных светил и накладывал эти координаты на карту Лондона. — Судя по всему в частном саду неподалеку от Бэттерси-парк в районе Челси, — наконец ответил Миньярд — Челси? — переспросил Кевин. — Это приток Темзы, — ответил Натаниэль. — Думаю, нам пора двигаться, ребята. Газовые фонари освещали сад, создавая причудливые тени в темноте. Крадучись, парни незаметно выскочили из сада на ближайшую мощеную улицу. Судя по всему, была середина осени — сырость пробирала до костей. Накинув пальто, парни пошли вперед в поисках ночлега. Они не торопясь двигались по обочине мало оживленной улицы. По пути им встретилось всего несколько прохожих, которые не обратили на них никакого внимания, и проехало несколько кэбов. Была уже ночь, парни прошли по пяти темным улицам, но приличной гостиницы, в которой не страшно было бы остановиться, так и не нашли. Туман настолько сгустился, что они больше не могли разглядеть ни зги. Клубы желтого вонючего дыма окутали улицы. — Жуткая вонь тут, — тихо пожаловался Натаниэль, у которого с непривычки стали слезиться глаза. — Туман просто отвратителен. — В Лондоне полно лошадей, — шепнул в ответ Кевин. — Каждый день на лондонские мостовые падают сотни тонн навоза, которые не то чтобы тщательно убирают. — Верно. Желтые туманы из-за этого, а еще из-за помоев, плохой канализации и сажи. Сотни труб от заводов выбрасывают в воздух загрязненный дым. Туманы в Лондоне ядовиты, из-за них в день умирает до нескольких сотен человек. В основном нищие и бродяги, которым приходится ночевать на улицах. Если станет слишком тяжело дышать — завяжите лица платками, — сказал им Эндрю, и парни серьезно кивнули в ответ. Через полчаса ходьбы они наконец-то добрели до железнодорожного вокзала Виктории и сняли комнату в привокзальной гостинице. — Ох, вы должно быть устали с дороги, джентльмены, — с сочувствующий улыбкой сказала им тучная леди, провожая их на второй этаж по высокой темной лестнице. — Я распорядилась подать наверх горячей воды, отдыхайте. Встретимся за завтраком. Дерните за шнурок колокольчика, если вам что-то понадобится. Эндрю сказал ей, что они студенты, которые прибыли для посещения открытых семинаров в университете, но их транспорт сильно задержался, и в Лондоне они оказались уже ночью. Миньярд прекрасно умел находить общий язык с подобными дамами. Его невысокий рост и миловидная внешность не заставляли сомневаться в его словах, чем он часто пользовался в разведке. Комнату им выделили довольно большую, но скудно обставленную — три захудалые кровати, комод и несколько стульев. За комодом стоял большой таз и кувшин. Газовый рожок освещал помещение еле-еле. Уставшие после длительной прогулки по промозглому Лондону, парни рухнули на кровати и тут же заснули. Утром, после сытного завтрака, они достали свои карты, журналы и обсудили ближайшие планы. Они попали в 20 октября 1888 года. Узнав дату из свежей утренней газеты, Натаниэль изогнул уголки губ в предвкушении. Он надеялся, что попадет в промежуток между августом и ноябрем этого года, и ему повезло. Посовещавшись, они решили разделиться. Эндрю найдет для них подходящую квартиру и договорится об аренде на месяц. Рассмотрев карту Лондона и пообщавшись с радушной хозяйкой гостиницы, решили остановиться в западной части города, к востоку от Гросвенор-сквер и чуть восточнее фешенебельного Гайд-парка. Там проживала довольно зажиточная прослойка населения, и останавливались многие студиозы и ученые, приезжавшие на симпозиумы и открытые лекции. Уровень преступности в этом районе был ниже, чем в других частях Лондона, что идеально подходило парням. Викторианский Лондон был городом жуткой нищеты и кричащего богатства одновременно. Преступность в эти годы зашкаливала. Кевин должен был добраться до Лондонского университета и изучить студенческий городок. Его задачей было выявить, какие там проходят открытые семинары, кому открыт доступ в библиотеки, какие дисциплины сейчас изучаются, а также проложить путь от вокзала Виктории по самым безопасным и красивым улочкам. Научное просвещение и развитая сеть колледжей Лондона в эти годы могли представить интерес для туристов. Натаниэль же решил идти к рыбацким докам. Лондон — город контрастов, и доки прекрасно олицетворяют темную сторону богатой столицы. Любой турист должен видеть две стороны медали. И Лондонские доки и рыбный Биллингсгетский рынок как нельзя лучше подходили для этих целей. Не вести же их в беднейшие, а значит самые опасные районы города, верно? Место встречи назначили у гостиницы, в 18.00 по местному времени. Тщательно собравшись, парни разошлись по своим заданиям. Натаниэль был спокоен — Врата вновь откроются только следующей ночью, а значит возможная погоня за ним придет еще не скоро. Это означало, что сегодня можно было спокойно окунуться в мир викторианской Англии. В отличии от напарников, Веснински переоделся — костюм представителя среднего класса мало подходил для его путешествия в доки. Поэтому он надел брюки из грубой шерсти, рубашку из хлопка, поношенный пиджак на теплом подкладе и широкий потрепанный шарф. Образ завершали грубые истоптанные ботинки. Двигаясь по улицам Лондона, Натаниэль старался не выделяться, но искоса и с любопытством поглядывал по сторонам. Узкие улочки и лабиринт аллей, туманные пейзажи и дымящиеся фабричные трубы — вот он колорит викторианской эпохи. На улицах была привычная городская суета — горничные спешили по делам своих хозяев, чумазые рабочие шли на фабрики и в доки, дети копошились среди мусора или же предлагали прохожим почистить ботинки за полпенса. То тут, то там стояли лоточники — бесчисленное множество продавцов предлагали еду и напитки. Везде торговали горячим, дымящимся печеным картофелем и имбирным пивом, патокой и ирисом с миндалем, леденцами на палочке и мятными конфетами, горячими мясными пирогами и кружками молока. Чем дальше от приличных улиц в сторону трущоб, тем грязнее и беднее становились их обитатели. До доков Натаниэль добрался за несколько часов. Они представляли собой вырытый в районе Уоппинга бассейн, заполненный речной водой. Что-то вроде рукотворного огромного пруда, в котором ходили рыболовные суденышки. Город окружал эти доки со всех сторон. Узкие грязные улочки подходили прямо к причалам, где стояли пароходы и парусники. На берегу реки стояла жуткая вонь — был отлив, обнажавшиеся участки речного дна источали запах гнили и тухлой рыбы. Юные бродяжки рылись в замерзающем иле, большинство из них были босы и скудно одеты. Они выискивали куски железа, угля и любые вещи, которые могли продать за несколько пенсов. По середине реки на лодке плавали мусорщики — они выискивали упавшие в воду ценности, а также вылавливали трупы и обдирали их до нитки. Насмотревшись на доки с их колоритом в виде пьяных матросов и работяг, Натаниэль прошел еще полквартала и вышел на Биллингсгетский рынок. В Лондоне только этот рынок имел монополию на оптовую торговлю рыбой, а значит весь город скупал тут морепродукты. Вонь и гвалт на рынке стояли просто невероятные. У Веснински на миг заложило уши. Сотни уличных торговцев, ливрейные слуги из хороших домов, обычные домохозяйки из нижнего класса, поставщики рыбы в магазины и кафе, а также перекупщики — все сражались друг с другом за сегодняшний улов. Жуткий кокни с просто невероятными матерными оборотами доносился со всех сторон. Натаниэль даже заслушался, настолько это было забавным. Веснински искренне любил языки и никогда не упускал возможности узнать что-то новое, даже если это цветистые ругательства конца XIX века. Поэтому, чтобы пополнить багаж речевых оборотов и при этом не выделяться из толпы, Нат встрял в торг с тучной и беззубой рыбачкой, которая торговала вареными угрями. Кокни Ната был неплох, но от окружающих он почерпнул столько новых забористых выражений, что довольно похихикивал. Решив, что уже посмотрел все, что он хотел, парень двинулся в обратный путь, предвкушая забавный вечер — Дэй был жутким снобом с точки зрения языка, а значит Натаниэль знатно повеселится, доставая его новыми словечками. К гостинице он успел вовремя. Кевин и Эндрю уже его ждали. Окинув быстрым взглядом Ната на предмет травм и самочувствия, Эндрю приказал быстро переодеться в подобающий костюм и скомандовал отход. Миньярд арендовал для них кэб, и разведчики с комфортом доехали до арендованной квартиры. Архитектура района, в котором Эндрю снял квартиру, поражала воображение. Довольная богатая, но представлена в основном не особняками, секциями многоквартирных зданий. Чудовищно длинные каменные и кирпичные фасады занимали целые городские кварталы и разделялись на отдельные «дома», принадлежащие каждый одному состоятельному семейству. Первым делом Натаниэль удалился в ванную комнату, где кое-как смысл с себя вонь и грязь доков. Когда он вышел, переодевшись в свежую одежду, парни уже ждали его за накрытым столом. — Как успехи, Кев? — жуя кусок мясного пирога, спросил Веснински. — Лондонский университет прекрасен, — мечтательно протянул Дэй. — У него несколько десятков разных филиалов и практически все находятся в районе Блумсбэри. Просто настоящий научный городок. Под эгидой университета состоят множество колледжей. Королевский колледж, колледж искусств, ветеринарная школа, медицинская школа и так далее. А еще через четыре дня на базе университета будут открытые дебаты между Дарвинистами и их противниками. Уверен, это будет безумно интересно! Сходим? — глаза Кевина горели от восторга. Эндрю задумчиво пожевал губу, а потом ответил Кевину: — Посмотрим. Если не будет никаких форс-мажоров, то может и посетим. — Ты не понимаешь, Эндрю. Дарвин умер всего пару лет назад. Сейчас его теории на пике обсуждения. Очень интересно послушать современников Дарвина и их аргументы, — начал канючить Дэй. Миньярд усмехнулся, окинув теплым взглядом своего парня и обратился к Веснински. — У тебя что, Лис? — Нищета, грязь и смрад. Чем дальше от благополучных районов, тем мрачнее. Викторианский Лондон слишком романтизирован. Доки и Биллингсгетский рынок — это просто нечто. Бродяги, мусорщики, пьяные матросы, портовые шлюхи. На рынке бойня за каждую рыбешку. Я столько новых выражений подцепил. Кевин, заценишь? — сверкая глазами, спросил Нат. — О нет, Эндрю, останови его, — замахал руками Дэй. — Прости, детка, но мне самому интересно. Жги, Веснински, — ответил Миньярд. Кевин застонал, а Натаниэль ухмыльнулся и стал рассказывать о своем торге с рыбачкой за угри. Эндрю смеялся, Дэй страдальчески морщился. — А потом она в порыве энтузиазма сказала что-то вроде того, что ее угри больше и свежее вялого члена ее мужа. И все это на рифмованном кокни, — прыснул Нат. — На этом я прекратил торг, согласившись с ее аргументами. Миньярд ухмыльнулся и отпил чай из кружки. — Да уж, Веснински. Ты в своем репертуаре, — сказал Кевин. — Я думаю, что доки и рынок стоит оставить в туристическом маршруте. Увидят грязь и нищету Лондона, не подвергая свои жизни опасности, — сказал Эндрю. — Да, с нормальным гидом, людям из Верхнего там ничего не грозит, — ответил Нат. — Тогда предлагаю следующий план — время до дебатов Дарвинистов потратим на исследование центра Лондона и богатых районов. Нужно прикинуть, куда можно отвести людей. После этого наведаемся в Уайтчепел и на Семь улиц — это самые опасные районы города. Нужно понять уровень опасности и как близко можно подходить к этим трущобам. Потом строим подробные карты, собираем контакты хороших отелей и возвращаемся домой, — сказал Эндрю. — Звучит неплохо, но не забывай, Дрю, что совсем скоро за мной придут Морияма. Уверен, что мой милый лягушатник пошлет лучших, а может и сам сунется сюда. Нужно смотреть в оба, — ответил Нат.Лондон 1888 г. Трущобы.
Следующие две недели прошли плодотворно. Парни гуляли по центру Лондона и смотрели в безмолвном восхищении на длинные, сочно окрашенные фасады и безупречно чистые тротуары улиц. Центральная часть — это не трущобы с миазмами и нищетой. Здесь разгуливали леди в своих тяжелых шелках, мехах и роскошных шляпах с перьями и джентльмены в щегольских костюмах. Ливрейные лакеи помогали им забираться в экипажи, чтобы отправиться наносить утренние визиты. Шикарная жизнь, которая велась в шаге от смрада и смертей. Архитектура викторианского Лондона была прекрасна. Парни нашли несколько интересных зданий и включили их в потенциальный маршрут. Также выведали парочку неплохих ресторанов, в которых было не страшно пообедать. Дебаты Дарвинистов прошло действительно интересно. Кевин отключился от мира на три часа, с восторгом слушая выступления и впитывая эту атмосферу. Выяснилось, что один раз в две недели на базе университета проходили масштабные дебаты на разные темы. Когда пришло время разведки в трущобы, Натаниэль уже подрагивал от нетерпения. У него была безумная (он это прекрасно понимал) идея — выследить Джека-Потрошителя и узнать его личность. Последнее убийство, которое официально ему приписали, произошло 9 ноября, в Уайтчепеле. Веснински знал, что Эндрю никогда его не отпустит туда, поэтому он собирался ускользнуть от парней в тайне. Нат планировал ночью пробраться в район Уайтчепела, проследить за последней жертвой и постараться увидеть лицо убийцы, а потом уже, вернувшись на вокзал, попробовать по приметам выявить его личность. Теорий насчет того, кем же был Джек была масса, были и подозреваемые, но их вину так и не доказали. Совместный поход в Уайтчепел и Семь улиц назначили на 7 ноября. Тщательно подготовившись, разведчики двинулись в трущобы. Все трое были в образе простых работяг с кожевенных фабрик. Уайтчепел считался районом дешевых проституток. Дороги района оказались на удивление широкими и сплошь забитыми фургонами и разными повозками. Но это только главные улицы. На задворках района самые запущенные трущобы Лондона представляли собой узкие переулки и кривые, опасные улицы, напрочь лишенные солнечного света. На грязной истоптанной земле двориков ничего не росло. Уайтчепел был перенаселен, многие люди ютились на захламленных лестницах. Грязь и глина чавкали под ногами. Повсюду, куда ни посмотри, были оборванные, грязные люди. Они спали на ступеньках лестниц, на кучах мусора, в комнатах, двери которых просели и уже давно не закрывались. Вонь от нечистот и дешевого джина стояла ужасная, а люди открыто мочились прямо на улицах. Медленно двигаясь по Уайтчепелу, Кевин не выдержал и обратился к парням: — Неужели все женщины в Уайтчепеле — проститутки? Натаниэль отрицательно покачал головой: — Множество женщин ведут «веселую жизнь», как это принято здесь называть, но лишь до тех пор, пока им не удается найти лучше оплачиваемую работу. Например, они могут устроиться на швейные фабрики. Если у женщины не слишком много голодных ртов, которые ей нужно кормить, то она может очень тяжким трудом обеспечить себе жизнь, не торгуя собой. Они посмотрели на зевающую четырнадцатилетнюю девочку, которая с интересом поглядывала на Эндрю, оценивая его, как возможного клиента, в столь ранний утренний час. Потом она переключила внимание на Кевина, посчитав его более перспективным. Она подошла к ним и улыбнулась щербатой улыбкой. — Покувыркаемся за пару пенсов? — предложила она Дэю. Кев вздрогнул и отрицательно покачал головой, на что девчонка тут же разразилась отборной бранью и, фыркнув, вернулась на свое место. — Вот оно — лицемерие и ханжество Лондона XIX века. В ходу высокая мораль, все плотское усиленно презирается, вплоть до помещения в лечебницу за мастурбацию, но при этом джентльмены не брезгуют снять себе шлюху на пару часов, — брезгливо сморщился Натаниэль. — Что с ними будет, когда они больше не смогут работать из-за старости или болезней? — Дэй кивнул в сторону нищих проституток. — Некоторые из них обращаются за помощью в Госпиталь Магдалины, другие просто умирают от голода, — ответил ему Натаниэль. — Госпиталь Магдалины? — переспросил Кевин — Находится южнее Темзы, — тихо ответил Эндрю. — Там расположены несколько благотворительных учреждений. Вифлеемский госпиталь для душевнобольных, Ламбетский приют для девочек-сирот и Госпиталь Магдалины для совращенных девушек и проституток. — Верно, — сказал Натаниэль. — Они живут там до самой смерти. Многие из них сходят с ума от неизлечимого сифилиса. Кевин с жалостью посмотрел на женщин. Настороженно оглядываясь, они прошествовали по району и свернули с Черинг-кросс. Дальнейшая их остановка — кольцевая развязка под названием «Семь циферблатов». В простонародье «Семь улиц». В центре кольца возвышалась потрепанная временем часовая башня, увенчанная семью циферблатами. От башни шли семь темных и очень опасных переулков. Они забрели в трущобы, по сравнению с которыми Уайтчепел казался прямо-таки роскошью. Ядовитые испарения здесь поднимались от зданий и, подобно туману, нависали над просевшими крышами домов. Под ногами везде были осколки от бутылок из-под джина, толстый слой грязи скрывал мостовые мощеные булыжником. — Глядите в оба, мы в самом опасном месте Лондона, — скомандовал Миньярд. Из сумрака темных унылых улочек за ними наблюдали. Грубые оборванцы, прищурившись, следили за каждым их шагом. Эндрю демонстративно достал из рукавов два острых ножа и злобно улыбнулся. Натаниэль с Кевином поддержали эту демонстрацию силы, достав из рукава собственные ножи. Наблюдающие отступили в тень. Их путь по Семи улицам прошел напряженно. Жуткая нищета и множество мелких банд были на улицах. Здесь все, от мала до велика, были карманниками, ворами и убийцами. Разведчиков не трогали — демонстрация силы заставляла оборванцев отступать, но на выходе из трущоб им все-таки преградили путь — трое громил с огромными дубинками. Недолго думая, Натаниэль достал револьвер, взвел курок и выстрелил предводителю их шайки в колено. Тот взвыл и рухнул, как подкошенный, а Нат быстро перезарядил барабан. Громила, стоявший слева замахнулся своей дубиной и бросился на Эндрю, посчитав его самым слабым, но Миньярд стремительно достал нож и всадил его под ребра нападавшему. Кевин в это время взял на прицел третьего бандита. — Взял дружков и пшел вон. У тебя 5 минут, иначе убью всех троих, — сказал ему Дэй. Мужчина посмотрел по сторонам, увидел, что помощи ждать неоткуда, закивал и, схватив друзей за плечи, потащил прочь с улицы. Настороженно оглядываясь, разведчики выбрались из квартала. Ни на что не отвлекаясь, они в сжатые сроки вернулись домой. — Еще 3-4 дня в Лондоне и идем домой, — ходил туда-сюда по комнате недовольный Миньярд. Кевин согласно кивнул и добавил: — Странно, что за Натаниэлем никого так не послали. Веснински хмыкнул, устало стащил с себя грязную рубаху и бросил ее на пол. — Кеви, я ощущаю за нами слежку уже неделю, не меньше, — сказал он. — Твою мать, Веснински! Какого черта ты молчал? — возмутился Миньярд. Нат закатил глаза, но ничего не ответил. Кевин, желая спасти Веснински от взвинченного Эндрю, взял своего парня за руку и с улыбкой потащил в их комнату. Миньярд убивал его взглядом, но Кевин в предвкушении улыбнулся.Лондон 1888 г. Уайтчепел и Джек-Потрошитель.
План Натаниэля был прост — загримироваться под проститутку и ускользнуть вечером в Уайтчепел. 9 ноября 1888 года Джек-Потрошитель зверски убил Мэри Джейн Келли. Ее труп нашли в ее же комнате, которую она снимала и где иногда принимала клиентов. Зная это, Натаниэль собирался найти девушку и проследить за ней. Из материалов дела Натаниэль знал, что в ночь убийства Мэри вернулась домой еще до полуночи, убийца же пробрался в ее комнату в 01:30 ночи, взломав замок. По результатам исследования трупа, смерть девушки наступила с 02:00 до 08:00. При этом из отчета следует, что подобное расчленение, которое произвели с Мэри, требует минимум двух часов кропотливой работы. Девушке перерезали горло, а потом долго потрошили ее тело, отделяя все органы и разбрасывая их по комнате. К сожалению, Натаниэль не мог спасти девушку от страшной судьбы, как и не мог уничтожить Джека-Потрошителя. Главный закон времени гласил — люди, оставившие след в истории неприкосновенны, а те, кому суждено умереть — в любом случае умрут. Встреть Нат Джека лично и попробуй его убить, у него это не получится. Временная линия просто не даст этого сделать — пистолет даст осечку или же Нат поскользнется, когда попробует напасть на него с ножом. Если же он предупредит девушку, и та сбежит, Джек все равно ее найдет и убьет позже. В общем, Натаниэль мог только наблюдать за всем происходящим и не более. Если бы личность маньяка была известна, Натаниэль не полез бы в Уайтчепел, но Джек-Потрошитель окружен ореолом тайны. Мужчина или женщина? Хирург или мясник? Дворянин или рабочий? Ученый или простой бродяга? Именно поэтому Веснински решил сунуться в трущобы Уайтчепела 9 ноября 1888 года на свой страх и риск. Его друзья ушли в свою комнату сразу после ужина и, судя по доносившимся оттуда звукам, в ближайшие пару часов Нат мог выскользнуть из квартиры и быть незамеченным. Веснински довольно быстро загримировался под уайтчепельскую шлюху. Он стал не очень красивой, но и не отвратительной шатенкой, с тусклыми длинными волосами и с очень бледным и усталым лицом. На щеках он нарисовал пару оспинок. В глаза вставил карие линзы. Надел скромное темно-коричневое платье с нижней юбкой, шерстяные чулки, ботиночки на низком каблуке. Посмотрев на себя в зеркало, он удовлетворенно улыбнулся — его никто не узнает в таком виде, даже ищейки Морияма. Так что последняя вылазка должна пройти тихо. На всякий случай, Нат спрятал в длинные рукава платья тонкий и острый стилет, а под подолом платья прикрепил нож. Закутавшись в плащ, подбитый мехом, который успешно скрыл его бедную одежду от жителей их района (парни всегда выходили из квартиры в маскировке), он тихо выскользнул за дверь. До Уайтчепела добираться было довольно далеко, поэтому он арендовал мимо проезжающий кэб, заплатив двойную цену. Извозчик быстро подвез его к самой границе района. Сбросив плащ, Натаниэль легкой и женственной походкой двинулся в Уайтчепел. Он досконально изучил материалы дела, поэтому дом, где Мэри Джейн снимала комнату, нашел быстро. Ноябрьский вечер был тихим и довольно холодным. Вонючие туманы расползались по улицам, и становилось тяжело дышать. Натаниэль кокетливо прислонил к лицу кусок потрепанного шарфа и двинулся к проституткам. Мэри Джейн снимала клиентов на той же улице, где и жила. Он сразу же засек похожую на ее описание девушку, а потом услышал, как она называет свое имя клиенту. Натаниэль принял заинтересованный вид и уселся на ближайшей лестнице. Другие шлюхи сверлили его злым взглядом, видя в нем конкурентку. Несколько раз к нему подходили клиенты, которых он «отгонял» — с энтузиазмом соглашался, а потом начинал закашливаться и плеваться так, что мужчины сами отходили, не желая связываться с больной. Через час Мэри Джейн стала прощаться с другими девушками и двинулась к своему дому. Уже опустились сумерки, но до полуночи было еще далеко. Полчаса назад Натаниэль заметил за ней слежку — мужчина, стараясь держаться в тени между домами, поглядывал на проституток, но не приближался к ним. Его взгляд часто останавливался на Мэри Джейн. На себе Натаниэль тоже ощущал его внимание, но довольно мимолетное, такое же, как и к другим проституткам. Когда Мэри зашла в свой дом, Натаниэль зябко передернул плечами и решил передвинуться поближе к нужному зданию, чтобы не упустить убийцу и хорошо его рассмотреть. Осторожно ступая по мокрой и скользкой от грязи дороге, он смотрел под ноги. Начался сильный дождь, и из-за шума капель о мостовые и крыши домов, он не услышал шаги за спиной. Кто-то закрыл его рот рукой, сжал горло и затащил в ближайшую подворотню. Натаниэль стал бешено дергаться в хватке. Нападавший не рассчитывал на то, что больная проститутка окажется столь сильна, и Веснински смог вырваться. Он обернулся и посмотрел на нападавшего. Перед ним был высокий темноволосый мужчина с точеными чертами лица, холеной внешностью и явно не бедствующий. Его глаза безумно поблескивали. — Строптивая малышка, весело будет потрошить, — восхищенно промурчал он, достал нож и бросился к Веснински. Натаниэль крутанулся, уходя от атаки, и вытащил из-под подола оружие. Мужчина оказался силен и с ножом управлялся просто мастерски. Веснински пришлось довольно туго — юбки мешались при борьбе, обматывали его ноги и путались. Грязный и склизкий дождь заливал глаза, рукоятка ножа скользила в руке. Они дрались довольно долго. Из-за того, что Потрошитель был значимой фигурой в историческом промежутке, Натаниэль не мог причинить ему вред, хоть и старался. А потом Джек достал Ната — он всадил нож в его живот. Схватившись за рану, Веснински упал на колени. Но Потрошитель не успел ничего больше сделать — в подворотню кто-то влетел и спугнул его. Джек тут же скрылся в темноте, не решаясь вступать в схватку. — Mon âme, как же ты так неаккуратно? — спросил Жан Моро, подхватывая Веснински. — Пошел ты, — слабо отозвался тот, сжимая рану на животе. — Это была легкая победа, детка. Я знал, что твой любопытный нос приведет тебя в Уайтчепел. Правда не думал, что ты заинтересуешь самого Джека. Врата совсем скоро откроются. Поспешим, лисенок. Жан деловито связал руки Ната за спиной, а к ране на животе прижал какую-то тряпку и зафиксировал ее, сдерживая кровотечение. Этой импровизированной повязки должно было хватить, на ВВ-66 его подлатают. Француз вывел парня из подворотни и тут же затолкал в подъехавший кэб. Он отдал команду, и лошади помчали их к Вратам. Натаниэль всеми силами старался удерживаться в сознании. В голове мутилось, перед глазами мелькали цветные пятна. Он не сдастся. Ни за что. Он не попадет больше в руки отца или Ромеро с Патриком. Воспоминания пятилетней давности промелькнули перед глазами, и его замутило. Жан в это время насвистывал какую-то французскую песенку и поглаживал лежащего на полу кэба Ната по мокрому парику. До Врат добрались минут за 30. Вытащив Веснински из повозки, Моро стал отдавать распоряжения своим подчиненным. Натаниэль в это время стоял со связанными руками возле Врат, которые должны были открыться с минуты на минуту. Воспользовавшись тем, что Жан был отвлечен, Веснински стал двигать руками, подталкивая тонкий стилет из своего рукава к запястьям. Невероятными усилиями, он кое-как смог подрезать веревки, исполосовав при этом свои руки. Врата перед ним начинали уже проявляться черным пятном. — Знаешь в чем твоя ошибка, Моро? Ты недостаточно хорошо осмотрел леди, когда ее связывал, — кокетливо сказал Натаниэль. А потом разорвал веревки, перехватил стилет и, ранив Жана, из последних сил прыгнул в открывшиеся Врата.ВВ-66
В последнюю неделю к Вратам в Лондон регулярно приходили Ваймак с Аароном и Рико с кем-то из своей свиты. Разведчики были в Лондоне уже три недели и могли вернуться со дня на день. Зная, что кто-то из тройки (чаще всего Натаниэль) часто возвращаются, истекая кровью, Аарон или Митчелл всегда дежурили вместе с Ваймаком. Сегодня у Врат собралась более причудливая компания — вместе с Рико пришел сам Ичиро Морияма. Он не собирался идти к Вратам, но Рико уговорил брата прогуляться вместе с ним, сетуя на то, что они стали слишком редко видеться и болтать о чем-то, кроме дел клана. Тихонько переговариваясь между собой, мужчины не обращали друг на друга особого внимания. Ваймак обсуждал с Аароном своего нового подопечного, который проявил интерес к медицине, а Ичиро и Рико переговаривались на японском. Раздался низкочастотный гул, и черное пятно Врат стало быстро расцветать в пространстве. Сквозь них буквально вывалился Натаниэль, а через несколько минут после него выскочил Жан Моро, зажимавший шею ладонью. Присутствующие во все глаза смотрели на окровавленного Натаниэля, в спутанном парике, с потекшим гримом и в платье дешевой лондонской проститутки. Веснински сжимал руками живот и смеялся. Из его рта тоненькой струйкой текла кровь. — Нейтральная территория, сучка. Если не сдохну, побегаем еще, но так легко я уже не дамся, — выдохнул Нат и опять хрипло рассмеялся. Аарон тут же подскочил к нему и силой убрал его руки с живота. Убрав окровавленные тряпки, он громко выругался. — Ваймак, быстро клади его на спину и зажимай рану рукой, — скомандовал медик. Дэвид быстро подчинился и зафиксировал Ната на земле. Аарон кинул ему мягкую тряпку, которую канзасец приложил к животу и сделал давящую повязку. Миньярд достал телефон и стал срочно вызвать своего коллегу Митчелла и машину. Натаниэля нужно было прооперировать и как можно скорее. Веснински окинул всех мутным взглядом и обратил свое внимание на Ичиро. — Передай отцу, что я лучше вскрою себе вены, чем еще раз попаду к нему в руки. Живым в Верхнее время я не вернусь, никогда. Запомни это, Ичиро. Никогда, — с усилием проговорил Натаниэль и стал терять сознание.