Ступени

Николас молча смотрит в стеклянный потолок, и его охватывает отчаяние. Хочется допрыгнуть до него, раскрыть, либо сразу же разбить стекло, если руки будут слишком трястись, взмыть еще выше в воздух, а после кинуться вниз к чертовой матери. Но не получится, летать он не умеет. Доктор поджимает губы под маской, закрывает глаза, а руки, облаченные в перчатки, сжимает в кулаки. Где-то рядом беззаботно летает Ньют, поливая растения и что-то мурлыкая себе под нос. Мужчина усмехается: да, кроме как мурлыканьем, он никак больше не мог назвать те звуки, что издавало его творение. Открыв глаза снова, он вдруг резко срывается с места, огибает стол с котлом, чуть не задев ящик с бутылочками и быстрым шагом идет в сторону библиотеки, чем пугает Ньюта. Робот удивленно смотрит вслед создателю, издает непонятный звук и все же следует за ним. Аркхэм проходит мимо камина, мимо книжных стеллажей и останавливается напротив лестницы, ведущей наверх, к двери, закодированной специальными знаками с маленьким проходом внизу. Черная кошка — проказница — снуёт везде. Николас мотает головой и все-таки поднимается. Три маски. Чертовы три маски. И три имени. Ник медленно проходит около них и проводит ладонью по самой первой. Амброз Армитаж, его мужчина точно не забыл. Первый всегда был внимателен ко всем. Следующая — Теодора Аз… Алз… Альхазред. Аркхэм рассмеялся, невольно покраснев. Теодора обычно злилась, когда тот не мог выговорить её фамилию. Столько лет работы вместе, а у него все еще язык ломается. И последняя. Почти рядом с местом кошки. Изадора Вайте. Аркхэм кривит губы в больной улыбке и снимает маску со стены, вертя её в руках. Треснувшая, немного выцветшая, она висит тут уже давно, как и две предыдущие, разве что она более тусклая, чем остальные, этим она и выделяется на их фоне. Забавно — тусклая, которая выделяется. ***** — Ник? Николас? Мужчина поднимает глаза. Перед ним она. Во всей своей красе. В бежевом пальто с поясом, в коричневых штанах, в белых перчатках на руках и снова без маски. Последнюю она держит подмышкой, а на голове у искательницы точно такая же шляпа, как у Николаса, только низкая и круглая. На плечо закинута толстая коса, лоб полностью закрыт ровной челкой, а на красных губах — широкая улыбка. Врач до сих пор не понимает, отчего она всегда так улыбалась. — Что, Изадора? — «Ником» его звала только Вайте. — Ты не поверишь, что я нашла! — Аркхэм под маской закатывает глаза, девушка этого не видит. — Комнату с запчастями! Может, нам удастся построить что-то против этого… Жёлтого… Ну, ты понимаешь, о ком я. Искательница перестаёт улыбаться и подходит ближе к доктору. Мужчина смотрит на неё и вздыхает. Как только речь заходила о малыше, Вайте начинала немного бояться, даже Амброз и Теодора не показывали свой страх в моменты упоминания младенца. Но комната с запчастями его заинтересовала. — Понимаю. Спасибо, Изадора, — врач кивает, а девушка мнётся и не решается уходить. — Ник, я могу тебя обнять? — На одном дыхании выдаёт она, выходит слишком быстро и громко. Мужчина замирает на мгновение, он знал, что Вайте иногда может выкинуть что-то неожиданное, но такое было впервые. Хотя, это обычные объятия, здесь нет ничего такого. — Можешь. — Изадора снова улыбается и кидается к нему, ударяясь лбом о клюв, выступающий на его маске и отстраняется. — Изадора! Ты как? — Так ты маску сними, умник, а то голову мне насквозь продырявишь. Аркхэм приподнимает маску и оставляет ее в вертикальном положении на макушке. Тогда Изадора сама прижалась, крепко обняв его и уронив голову ему на плечо. Николас неуверенно погладил ее по спине: надо будет осмотреть комнату с запчастями. ********** Сидя в комнате алхимии и битый час пытаясь понять, как достать реагенты из этих проклятых цветов, Ник уже стал поглядывать в сторону кухни. Там возилась Изадора с их почетным искателем — Чёрной кошкой. Кошка смирно сидела на коленях девушки, тёрлась об её живот и ждала, когда та даст ей еды. Врач иногда не понимал, почему Вайте такая? У Искателей одна цель — избавиться от этого выродка в жёлтом, а для этого нужно быть расчётливыми и холодными, даже перед лицом смерти. Хотя, из-за неспокойной обстановки в последнее время… Да кого он обманывает. Не в последнее время, а всегда. Изадора всегда была лучом света в этом тёмном царстве. — Держи, — Иза насыпает корм в миску, а кошка тут же издает радостное мяуканье, спрыгивает с её колен и отходит на своё место, приступая к трапезе. Искательница выходит из кухни, поднимает глаза (снова без маски) и встречается взглядом с Аркхэмом. Мужчина тут же прячет глаза обратно в книгу, а девушка медленно подходит ближе, стуча каблучками своих сапог и встаёт рядом, заводя руки за спину на манер пятилетней девчушки, которой интересно что-то узнать. — Ты так и не разобрался с этим? Неужели эти цветки совсем тебя к себе не подпускают? — Не подпускают. Даже не знаю, может их вообще оторвать к черту. Четыре штуки выросли — ни от одного толку нет. — А может их чем-то полить надо? Чтобы успокоились, завяли? Николас поднимает голову и задумчиво смотрит перед собой. Мысль хорошая, но чем поливать? Тут маску с его лица незаметно снимают, а доктор понимает это только спустя минуту. — Изадора Вайте! — Врач немного раздражается, тихо скрипя зубами, а девушка хихикает и кладет маску рядом с котлом. — Ты так задохнёшься, а ты нам ещё нужен. Прекрати носить маску так часто, пожалуйста, мы здесь все свои. Даже Тео и Арми не носят маски так часто. Да и тебе без неё гораздо лучше. — Это почему? — Ник посмотрел в глаза девушке, а та почему-то покраснела, улыбнувшись шире. — Ты красивый, — и быстро уходит в сторону двери, у которой висит надпись «Гиросфера», чтобы подняться на второй этаж. Ник моргает и тихо хмыкает, потирая потеплевшие от румянца щёки. ********** — Ты ей нравишься. И она тебе тоже. Доктор вздрагивает, слыша голос Амброза рядом с собой. Армитаж умел появиться неожиданно и резко высказываться тоже умел. Чаще всего таким резким образом он констатировал только неоспоримые факты. Ник не помнил, чтобы Амброз в чём-то ошибался. — Мы в одной команде, не больше. Она мне как подруга. По оружию. Армитаж лишь хмыкает, надевая маску обратно на лицо. Они уже вместе смотрят на Изадору, которая вместе с Теодорой пытаются усмирить розовый шипящий цветок, растущий на куске каменной стены. Иза отходит через пять минут, неловко улыбающаяся, без перчаток, с кровоточащей раной на правой руке, проходит мимо Николаса и уходит в здание. Аркхэм оборачивается слегка беспокойно и смотрит ей вслед. — Да признайся ты ей уже, доктор, — Теодора поправляет перчатки, вставая рядом с Амброзом. Ник ничего не отвечает и уходит в здание. — И зачем вы полезли к нему? Знали же, что что-то случится, — Аркхэм перебинтовывает её руку и завязывает узел бантиком под шипение Вайте. — Но ты ведь так и не смог найти способ усмирить эти растения! А я хотела помочь… Точнее, мы. Тео тоже помогала. Николас хмыкает и чуть сжимает забинтованную ладонь девушки. Кладёт свою вторую руку поверх её и начинает поглаживать. Накрывает таким образом её ладонь своими двумя. — Что ты делаешь? — Говорят, если погладить, боль еще немного утихнет. — Иза немного краснеет и улыбается, подсаживаясь ближе, кладя голову на его плечо. ********** — Николас! Теодора и Амброз пропали! Совсем! Аркхэм лишь кивает, поджимая губы. Этих двоих нет нигде уже почти второй день, как сквозь землю провалились. Изадора неспокойна, как море во время шторма. Мечется из угла в угол, хватается за голову. Мужчина догадывается, о чём она думает. О смерти. Но он и так всё знает. Амброз упал с обрыва во дворе, а Теодора добровольно ушла из жизни, сойдя с ума. Аркхэм никогда не думал, что столь сильные искатели так быстро уйдут. Он подходит к девушке и берёт её ладони в свои. — Изи… — тут застывают оба. От неожиданности, наверное, но думать об ощущениях сейчас времени нет. — Обещай мне одну вещь. — Какую, Ник?.. — искательница старается улыбнуться, но слёзы на её лице появляются раньше, чем улыбка. — Что с тобой ничего не случится. — Конечно, доктор, — Иза шутит, пытаясь разрядить обстановку, в которой совсем не хочется смеяться. ********** Они стоят на улице и смотрят на бушующее небо. Николас без маски, девушка рядом — тоже. Аркхэм слышит справа сдавленный хрип и поворачивает голову. Изадора пытается улыбаться и не плакать, часто моргает, но выходит плохо. Возможно, потому, что она такая эмоциональная, эти самые эмоции у неё скрывать получается крайне плохо. — Я не хочу умирать. — Ты не умрёшь, — отрезал Аркхэм. Слишком резко. Он либо не верил, либо не хотел верить в то, что и с Вайте может что-то произойти. — Дай мне ещё одно обещание. — Какое? — Ты не оставишь меня, — «Ты не умрёшь», но одно лишь упоминание смерти щиплет глаза и заставляет пальцы дрожать. Изадора улыбается. По-больному, криво, совсем грустно, но улыбается. Ник принимает эту улыбку за обещание. — Мне всегда нравилась… — «ты». — Твоя улыбка. — А мне всегда нравилось, как ты зовёшь меня «Изи», — девушка стирает слезу со щеки. — Ник?.. Обещаешь мне кое-что тоже? — Что, Изи? — Доктор тоже улыбается, почти незаметно, поворачиваясь всем телом к Вайте. Она тянет к нему руки, а он молча прижимает её к себе. — Что не забудешь меня никогда. И поцелуешь меня… — Изадора тихо посмеивается, похоже, сама не знает, что несёт. Николас молча поворачивает её голову на себя и целует. Её губы — сухие, обветренные, покусанные от нервов до крови, но всё равно сладкие, как ягоды. А для Изы его губы — тоже сухие, но с некой примесью химикатов. Оба не замечают, как земля начинает подрагивать под ногами. ***** Аркхэм наконец открывает глаза. Он на улице, напротив того памятника-фонтана, который он воздвиг в честь павших искателей. Амброза и Теодоры. А, ещё в честь Из… Нет. Она жива, она жива, она жива. Николас вспоминает её губы, её волосы, в которые он тогда зарылся пальцами в последний раз. Делает последнюю запись на диктофон и швыряет его куда-то в угол сада. Он дал себе слово. Держаться ради погибших. Ради Теодоры, Амброза и… Он дал слово ей. Не забывать её. Сколько ещё это могло продолжаться? Николас вспоминает, как он проходил все ступени отрицания симпатии к девушке. А теперь проходит те же ступени, только отрицания того, что её больше н… Такая себе лестница получается. И доктор скачет по ней то вверх, то вниз. Хотя, он теперь уверен, что вверх он больше не прыгнет. Теперь пошли ступени принятия того, что Иза тоже ушла. Эта лестница бесконечна. Интересно получается, Изадора же упала с лестницы. Небо над головой темнеет. Кошка и Ньют смотрят из-за дверей. Доктор сжимает в руках её маску, а после прижимает к груди. Вечная память павшим Искателям. Амброз Армитаж и Теодора Альхазред. И Изадора Вайте.