***
«Наговорил хуйни и теперь обижается» — Костя положил телефон на стол — очередное сообщение улетело в игнор. Оказывается, Юра очень любит отмалчиваться. Как это по-взрослому! Прятаться, избегать, уходить от диалога — раньше бы Костя никогда не подумал, что Юра — такой честный и открытый парень, — может себя так вести. Но теперь сталкивался с этим постоянно. Татищев стал бесить своим размытым поведением и неоднозначными ответами. Увиливал от разговоров, отмазывался от встреч. Даже втроем, как раньше гулять не ходил. Аня обижалась, а Костя… Костя не знал, что делать. Не смотря на то, что инициатором их сегодняшних посиделок был именно он, настроения видеть Татищева не было никакого. Снова видеть агрессию и презрение, снова слушать цедящиеся через зубы упреки, снова чувствовать стыд, унижение и вину… Зачем? Сейчас он уже сомневался в правильности своего приглашения и, откровенно говоря, никого не ждал. «Он струсил» — думал Костя, катая ручку по столу. «Спрятался, как кролик в снегу, поджав уши и хвост, и в очередной раз сейчас скажет, что не придет, отмазавшись выдуманными проблемами. Сбежит. Блядь.» В то, что Юра оказался таким трусом, Уралову до сих пор сложно поверить. Нет, конечно, синяк на скуле всё ещё противно ныл, даже не смотря на сошедший отек, и обвинить Юру в слабости мог бы только идиот, никогда с ним не дравшийся, но дело то не в весе кулаков!. «Бей или беги» — нынче их отношения так называются. Первые принципы выживания — суровые и беспощадные. Татищев, надо сказать, собрал комбо. «Да и чёрт с ним» — Костя устало выдохнул, кидая взгляд на настенные часы. «Будь что будет».***
«Да пошёл он!» — Юра откинул очередную рубашку в сторону. Не будет он наряжаться ради него! И волноваться почем зря — тоже! Нашел для кого! Юра в целом сомневался, что его на порог пустят — слишком уж Костя оказался обидчивым и нежным. Тьфу! Можно подумать цаца какая — по морде разок дали — заслуженно между прочим — и тот сразу в откозняк! Это, вообще-то, у Юры стресс был, это у него!.. Хотя, теперь уже и неважно. Юра сложил в рюкзак запасные трусы и штаны — глупость, разумеется, кто ему заночевать-то даст? — и умножил мысленно литры на часы, продумывая второй и третий план — первый-то всегда идёт не так, как ему хочется. Телефон снова противно запищал, мигая экраном, уведомление всплыло на треснувшем экране. «Не сейчас» — смахнуть и забыть. Он придёт, просто… ему нужно это переварить, принять для самого себя, уложить по полочкам, чтобы окончательно не сойти с ума. Тот разговор тревожит его по ночам и пробирается в его сны, раз за разом, не давая спокойно вдохнуть и выдохнуть, навязывая чувство вины. В этих снах есть все: от гулкого треска разбитого стекла, до саднящих костяшек. В них меняются декорации, обстановка, люди вокруг и даже временные отрезки — неизменным остаётся только взгляд Кости — отчаянный, виноватый и злой. Юра никак не может его забыть — весь его привычный мир рухнул за какие-то жалкие секунды, а теперь Татищев вынужден был топтаться на пепелище, глотая удушающе-черный дым и сказанные в пылу злости слова. Он поднимает трубку.***
— Так мне тебя ждать? — вопрос пропитан ленью и усталостью рабочего дня. Костя раздавил лимон в стакане мадлером, зажав телефон плечом. — Ну, — Юра прокашлялся. В трубке повисла продолжительная пауза. — Да. — В семь, помнишь? — Ага. Диалог снова не склеился. Костя сбросил первым, не желая продолжать клоунаду. Вынул из холодильника минералку, глянул на полки: ужин на одного. Уралов не ждал, что Юра задержится, но ради приличия можно было бы что-нибудь заказать. Например, что-то из того, что Татищев точно есть не станет. Тогда будет не жалко потраченных денег. Юра-то точно тратиться не станет — купит для приличия дешевое пиво, которое Костя обойдет стороной, сделает вид, что не подумал или еще что-то и сам, в одно рыло, нажрется. А ведь Косте бы это тоже не помешало. Весь этот день, который никак не хочет заканчиваться, его преследовало желание растворить мысли в хмеле и икусать щёки, желательно до крови, чтобы больно и отрезвляюще, не оставляя никаких сомнений и противных «но». Это «но» слишком часто повисает в их фразах, неумелых репликах и попытках нормально поговорить. По итогу выходит разговор глухого с немым: у Кости нет слов, а Юра слишком плохо формулирует собственные мысли — ведь куда проще послать и сделать вид, что ничего не было. Именно такой тактикой Юра и пользуется. Того разговора не было, Костя ему ничего не говорил, и Юра никогда не бил его по лицу. Они просто резко стали чужими. Так бывает. Со всеми, кроме них. Костя старается не смотреть на часы, обманывает себя, что никого не ждёт — Юра не давал ему никаких надежд, журнальный столик около дивана просто так прогибается под тарелками с едой.***
Просто пятиминутная встреча, очень неприятная, поэтому пакет и оттягивает руку, пока Юра набирает заученный номер квартиры и здоровается с консьержкой, как со старым другом. «Ничего такого» — повторяет Юра, вжимая кнопку лифта.***
«Это будет быстро» — думает Костя, реагируя на дверной звонок. Они даже не здороваются, Уралов просто отходит от двери и принимает пакет из чужих рук. Никто не старается даже улыбнуться. У Кости на лице в целом нет никаких эмоций, а Юра бегает глазами по знакомой прихожей и совершенно её не узнаёт. Пальто всегда висело именно здесь? Давно у Кости эти туфли? Разве эта подставка под зонтики всегда тут была? Эти мелочи бросаются в глаза и вызывают дискомфорт. Пальцы подрагивают от накатившей тревоги, пока на кухне звенит тёмное стекло. Тёплое пиво не пьёт даже Юра.***
— Есть будешь? — голос ровный, холодный и чей-то чужой. — Нет, — кусок в горло не лезет. Юра садиться на самый край дивана, старается вжаться в мягкие подушки, лишь бы подальше. Лишь бы сохранить расстояние. Костя, кажется, разделяет это стремление, занимая другой край. Диван всегда был таким длинным? Это даже не расстояние вытянутой руки, совершенно разные концы комнаты, Юра ногтем рвёт заусенцы и смотрит на свои носки, Костя лениво листает новостную ленту в телефоне. И зачем только позвал? Мало это похоже на приятельский ужин — скорее уж формальный прием пищи двух незнакомых людей, которых оставили одних на вечеринке. Атмосфера давит и действует на нервы. — Как дела? — Костя на секунду отрывается от смартфона. Юра жмёт плечами, выдавливая «нормально» — на этом можно и закончить. Он скользит беглым взглядом по Уралову и совершенно его не узнаёт. Он всегда был таким отстранённым и холодным? Профиль ровный, взгляд подобен снежной верхушке гор. Юра мнёт края свитера. — А ты как? — Пойдёт. — Ясно. Он совершенно его не знает. Поэтому и зацепиться не за что. Банально завязать разговор. Юра начал злиться, считая свои эмоции оправданными. Если Костя пригласил его просто посидеть и помолчать — он уходит. Найдёт чем заняться. На мгновение брови Кости дернулись, но повернулся он слишком резко, встретившись с нахмуренным Татищевым.***
«Что?» — тихо спросил Костя. Что за взгляд? Чем он опять недоволен? В последнее время Юра недоволен всем, слишком привередлив, капризен и зол. Так всегда было? Или это та черта характера, которую Костя никогда не замечал? А может старательно игнорировал? — Ну, и? — не выдержал Юра. — Зачем позвал? Костя повёл плечом. — Поболтать. — О чём? — Татищев развел руками. — Хотя бы намекни. О чём мне с тобой разговаривать? — Если не хотел разговаривать — зачем согласился?
***
Юра цокнул. Костя пытается переложить всю ответственность на него? Очень взрослый поступок. Он снова начал терзать пальцы, наблюдая за тем, как местами выступает кровь. Костя медленно поднялся, кидая, что сходит за пластырями. «Не надо» — буркнул Юра, сунув палец в рот. Костя недовольно покачал головой — Юра с улицы даже руки не помыл — тьфу ты! Чистюля нашлся — И был отправлен это исправлять. Вода из крана течет пенная и холодная. Отличная передышка не дает и шанса выдохнуть. Татищев не спешит выходить — кровь уже остановилась, но Костя настаивает на том, чтобы Юра заклеил пальцы. Блядство. Теперь очередь свитера становиться жертвой Татищевского неуемного сознания и рук. Юра отрывает катышки, рассматривает торчащие нитки. К прошлому разговору никто возвращаться не спешит. — Как мелкие? — Катя недавно про тебя спрашивала. — Да? — Ага, типа, почему ты больше не заходишь. Костя кивнул. Юра всё-таки прикусил щёку, да со всей силы, так что кровь брызнула на язык. Молча пошёл за пивом, чтобы хоть как-то разбавить ситуацию. По привычке сразу взял и Косте, а тот отпираться не стал. Первая бутылка ушла в полной тишине. К еде так никто и не притронулся — Юра чувствовал, что его вывернет сразу же. От нервов, конечно же. Он волновался и волновался сильно — пора было уже это признать. Ему здесь неудобно и неприятно, хотя раньше это место было его вторым домом, крепостью, в которой можно спрятаться. И Костя был тем, кто всегда его поймёт и поддержит. Теперь же Юра его совсем не знал. Это дико бесило. — Ладно, мы и дальше молчать будем? — Хочешь, можем сыграть во что-нибудь. — Ты серьёзно? — Юра выгнул бровь. Это последняя капля. — Ты позвал меня сюда, чтобы тупо поиграть в какое-нибудь «Уно» или «Монополию»? Заебись, Костян! Может ещё «Каркасон» раскидаем?! Юра подорвался с места, но Костя ловко перехватил его за запястье около двери гостиной. Тут же опустил, Юра спрятал руку за спиной, словно прикосновение его обожгло. Он сморщился — неприятно. Но, нельзя не отметить, действенно. Юра замер в проходе, совершенно не зная, куда себя деть. Он сделал робкий шаг назад, показывая Косте, что у того ещё есть шанс его остановить. Хотя если Уралов будет молчать и дальше — он уйдёт. И больше никогда не вернётся в эту квартиру. — Можем сыграть в «Тридцать шесть вопросов», — наконец-то предложил Костя. Первый его шаг за весь этот вечер, Юра даже слегка облегчённо выдохнул. — Впервые слышу. — Я тоже раньше не играл, — Костя проследил, как Юра вернулся на свой край дивана, подбирая ногу. Нужна ещё одна пауза, сходить за второй бутылкой пива. Юра, на удивление, никуда не сбежал. — Суть в том, что мы по очереди задаём друг другу вопросы, всего их тридцать шесть. — И всё? — Ну, отвечать нужно честно, Юр. — Я никогда не лгу. Костя, кажется, сделал вид, что поверил ему. Да, Юра не лжёт, это правда. Зато мастерски уходит от ответа. Юра подумал и кивнул. Все лучше, чем ничего. Он ведь в любой момент может сказать, что игра ему не нравится и уйти. Но, кажется, Костя намерен довести дело до конца. Уралов взял со стола телефон, потыкал что-то, открывая список вопросов и уселся снова на диван, все так же не касаясь Юры. Список, блин, не показал. Боится, наверное, что Татищев заранее начнет придумывать ответы. — Итак, — Костя поднял на него пустой взгляд. — Я начну.