ИЗ ГОЛУБОЙ ЛАЗУРИ

День тринадцатый. Утро, хоть и осеннее, но солнечное, улыбнулось обитателям чертога. Хоть и жалко будить, но надо! У них ведь сегодня очень важные дела. Нельзя опаздывать! Начинался уже тринадцатый день новой жизни. — Эда, мы с сыном на тренировку, просыпайся, тебе к Хакану, поедешь с водителем и завезёте Руслана, вам по дороге. А я на работу. Не вздумай заснуть. Давай, я лучше тебя подниму. — Всё, встаю, не беспокойся. Я в душ. Мне завтракать нельзя, надо кровь сдавать, сделаешь мне сэндвич с собой? — Обязательно, возьми сумку побольше, я тебе и фруктов положу. Приняв душ, макияж решила не наносить, вдруг там плакать придется. Хотя с чего бы это. Настраиваться на лучшее надо. Решив, что юбка ловчее всего будет для врачей разных профилей, надела короткую плиссированную юбку в чёрно-белую клетку на кокетке с молнией спереди, самое то для УЗИ. черный топ и объемный шерстяной джемпер цвета камелии на застёжке. Волосы собраны в высокий хвост. Так… сумку, лучше рюкзачок, где-то был… цвета слоновой кости. Сапоги до колена будут белые, легко снимаются, на низком каблуке. Всё! Красота. Удобно. — Ты уже готова, душа моя. Пойдём со мной, я кофе выпью, что-то есть не хочется. — Руслан уже у себя? Да, мы славно позанимались, у него успехи. — Ты с ним аккуратнее, он еще маленький. — Эда, за кого ты меня держишь? — За богатыря. — Хорошо, хоть не за придурка. Ты великолепно сегодня выглядишь, впрочем, как и всегда. Прелестная юбчонка, как у школьницы. И рюкзачок в тему, сейчас пропитание загрузим, может и себе сэндвич возьму, хотя лучше завтрак закажу, чтобы потом не отвлекаться. Проект вроде обещает быть достойным. Ты будешь мной гордиться. Втягиваюсь в работу, а то совсем с тобой голову потерял. — Значит я виновата? — А кто ж ещё. Никому было не по силам сдвинуть меня с наезженной колеи. Но я тебе благодарен, вчера, когда читал тебе Маленького принца, ты хоть слушала? Кое-что понял, ну, да, ладно, не время. Потом как-нибудь. — Это моя одна из самых любимых книг. — И моя тоже, каждый раз, как первый, читаю. — Давай, вари свой волшебный кофе, а я к сыну загляну. — Доброе утро, сынок. Как настроение? — Отличное. Папа меня сегодня хвалил на тренировке. — Я рада, только не переусердствуйте. — Что ты, он мне и шагу не дает ступить без его разрешения. Он так боксирует! Вот бы мне так научиться. — Научишься с таким-то тренером. А тебе нравится бокс? — Еще как! — И мне тоже. Я занималась боксом, были успехи. — Подрасту, будем сражаться, соревнования устраивать. — Ну, это вы с папой, я выбыла из игры. — Ты что беременная? — Руслан, ты чего? — Мне Айлин сказала, а она слышала, как её мама с дядей Хаканом говорили. — Да, уж. Мы ещё точно не знаем, но ты никому не говори, особенно бабушке. — Она же обрадуется. — Руслан! Это не то, что нужно обсуждать со всеми. Это строго! — Хорошо, не волнуйся. А когда ты узнаешь точно? — Если дашь слово молчать, то сегодня мы с папой узнаем. — Буду молчать как рыба! — Может у меня появиться сестрёнка или братик, я не дождусь вечера. Вы не задерживайтесь, я буду очень ждать! — Ну, беги, ой, а мы же сегодня вместе с тобой едем! Забыла совсем! Пойду свой бутерброд возьму, а ты иди в машину, я догоню. Серкан допивал свой кофе. Для Эды приготовлено пропитание. — Представляешь, Айлин услышала разговор Айгюль и Хакана о беременности и всё разболтала. Пришлось провести работу по пресечению распространения тайны. Смешно. Но он в восторге. — Да, ладно Эда, всё равно мы не смогли бы это долго от него скрывать, ты ведь знаешь, он как рентген аппарат. Иди поцелую, не волнуйся, я с тобой и в мыслях, и на телефоне, позванивай. К Дженку без меня не вздумай… — Ты уже знаешь, как его зовут? — Хакан сказал, они дружат, через Айгюль. Удачи тебе, моё счастье. Эда поцеловала мужа и побежала догонять сына. Дорога до школы прошла в обсуждении школьных тем между мамой и сыном. Эда узнала про спец программу Руслана по обучению Айлин способам покорения математических вершин. — Всё очень просто. У каждого примера или задачи уже есть готовое решение. Если оттолкнуться от него, как от известного уже ответа и задать направление, то есть собственно условие, то ему ничего не останется, как составить логическую цепочку. — И Айлин тебя поняла? — А мы вместе несколько раз с ней прошли таким путем, ей понравилось. Она так радовалась! Теперь целый день примеры решает. Скоро за весь год решит задачи и примеры. Она такая забавная! — Пригласи её как-нибудь к нам в гости. — А можно? — А почему нет? — Ну, я ведь после школы всегда у бабушки… — Если ты заранее предупредишь, то можешь устроить «приём» у себя. — Что я могу сам её к себе привезти? Ну, дядя Муса нас привезёт. — Продумай, чем будете заниматься. Обсуди с папой, он лучше понимает, чем занять принцессу в своих палатах. Еду я вам приготовлю. Ну, и уроки сделаете вместе. А вечером, мы с папой приедем, тоже пообщаемся с Айлин. Попросим дядю Мусу отвезти девочку домой. Уверена, что её мама возражать не будет. Руслан уже строчил в телефоне радостные вести. — Мама, а можно мы с Айлин сами себе приготовим что-нибудь поесть? — Сынок, ради моего и папиного спокойствия, лучше это сделаю я. — Ну, хорошо, не буду доставлять беспокойства, но ты ведь знаешь, я соблюдаю все инструкции. — Руслан, когда человек волнуется, все инструкции вылетают из головы, как осенние листья с крыши домов. По себе знаю. Ты справишься, если Айлин тебя не затараторит, она очень милая девчонка, геперативная только, а это может крышу снести, даже твою. Только учти, рандеву на сегодня не планируй. Посоветуйся с папой. — Мамочка! Я всё сделаю, как ты говоришь. Я уже написал Айлин, она в восторге. — А что я тебе про крышу говорила. Удерживай её на месте, руками… — они смеялись, представляя картинку с улетающей крышей вместе со всеми инструкциями и осенними листьями. — Я понял. «Так рождается мужчина…» — думала Эда и представляла, как вёл бы себя Серкан в возрасте Руслана в подобной ситуации. Они подъехали к школе. К своему удивлению у входа Эда увидела Серкана, который беседовал с Омером. — Вот уж кого не ожидала встретить, так это мужа. Здравствуй, Омер, рада видеть — ответила Эда на приветствие уже теперь друга. — Вот так, друг, от пристальных глаз жены ничего не скроешь. Руслан беги на занятия, а то опоздаешь. Эда, я обещал Омеру дать кое-какие пояснения по тому дню, с твоим похищением. Я оставил его тогда в растерянности, а по телефону такие вопросы не обсуждают. Да ещё пару вопросов обсудить надо было. Кстати, рассказал Омеру о способностях нашего сына к ваянию. Омер первый заметил в нём необычный дар, вот я его и благодарю. Очень доволен, что мы в твою школу сына отдали, прямо сердце радуется. Ну всё, я поехал, Эда, не забудь позвонить, пока, Омер. — оглянулся на жену — «Как же она хороша в этой школьной юбчонке, да ещё и с рюкзачком, точно школьница!» В больнице, получив пропуск, Эда направилась в кабинет Хакана. — Как же рад тебя видеть, подруга! — встретил Хакан, обнимая Эду. — Спасибо, я тоже рада тебя видеть, друг! Как Айгюль? Передавай привет. — О, Айгюль идёт на поправку. Своевольничает чрезмерно, но я её строю, вроде слушается, но думаю без меня нарушает все мои установки. Я вам с Серканом так благодарен за этот подарок. Только я утратил надежду на своё мужское счастье, и вот вы мне принесли её, правда не на блюдечке, а на носилках, но так даже романтичнее. Я очень влюблён, Эда! Мои девочки вроде тоже меня любят. Да, что я о себе. Рассказываю план прохождения обследования. — — Сейчас я передам тебя в руки врача общей практики, терапевту. Доктор Джерен. Она проведет тебя последовательно через этапы анализов, УЗИ, томографии и прочего. Я в курсе твоей беременности, будем аккуратны с рентгенами, это только в случае острой необходимости, думаю этого не потребуется. А как протекает твоя беременность, что-то беспокоит? — Беспокоит, доктор. — И что же — Обжорство! И ещё кое-что, но это не для тебя информация — Ну, этим ты меня не удивила. А о твоей тайне догадываюсь. Не переживай, порадуй мужа, ему потом не просто будет. Мы с Айгюль тоже мечтаем о ребёнке, нянька у нас уже есть… Вот поженимся, как гипс ей сниму… Эда, прости я идиот. — Не за что прощать, это даже мило. У меня свой идиот имеется, так сказать, в личном пользовании. Мы с Айгюль счастливые женщины. — Пойдём, вот тебе список врачей, кабинеты, лаборатории, процедурные и прочее. Джерен у нас лучший терапевт на всю больницу и вообще в Стамбуле. От неё не ускользнёт ни одно нарушение в системе. Я рассказал ей про твои засыпания, она приняла к сведению и подключит кого надо к этому вопросу. Пришли. — Джерен, любовь моя, передаю в твои прекрасные ручки драгоценность, любимую жену моего лучшего друга. Прошу любить и жаловать Эда Йелдыз-Болат. — Хакан. Ты прямо брызжешь любовью, успокойся. От тебя током бьёт! Здравствуй, Эда, я без пиетета. Будем много и долго работать с твоей системой, так, что будет не до него. Всё, Хакан, ты свободен, — с милой улыбкой жестко скомандовала Джерен. Только закрылась дверь Джерен разразилась — ходит, как дурак, смущает людей своей счастливой улыбкой, будто миллион выиграл. Это нормально? Дверь открылась, заглянул Хакан — Не завидуй. Это грех! — Дверь захлопнулась. — Ну, ты это видела? Я рада за них с Айгюль, она хоть избавилась от своего придурка. А Хакан ценнее золота, мужик настоящий, не то что другие… — Другие это где? — Да повсюду, куда ни глянь. К твоему мужу это не относится. Я его знаю, заочно, конечно. У меня муж полицейский, в высоком чине. Рассказывал о великом архитекторе. Видела его в журнале, красавец. Хакан вкратце рассказал мне вашу историю. Для врача важно знать обстановку, в которой живёт пациент. Айгюль мне тоже про тебя рассказала. Я без обиняков, Эда, доверяю Айгюль, у неё золотое сердце. Давай заключим договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, как ты на это? — зеленоватые глаза Джерен с хитроватой улыбкой смотрели на Эду. — Я только за, мне нравится твоя открытость и быстрота принятия решений не смущает. Время покажет, сама говоришь, что у нас не быстрый путь. Хочу подготовить себя к рождению малышей. — Я знаю о беременности, но почему ты говоришь во множественном числе? — Джерен, точно тебе ответить не смогу, у меня почти полная уверенность, что плод не один. Я их во сне видела. Черты лица, волосы, цвет кожи, голоса, одежду, всё могу зарисовать. Не может это быть игрой гормонов и чего-то еще. Муж уже носит их на руках… — Вот почему не надо было наносит макияж, слезы непрошенные потекли, как вода… — Ты чего, подруга, тебе не надо волноваться, прекращай. Если это так, то и счастье, будет удвоенное. Да ещё и мужчина любимый уже на руках носит свои фасолинки. — Он тоже их так называет, сквозь слёзы улыбнулась Эда. — Ладно, поплакала, теперь за работу. Я тоже что-то растрогалась. Одни сантименты в больнице. Просто эпидемия. — Джерен приобняла Эду за плечи. Эда почувствовала тепло, идущее от женщины, скинувшей маску напускной строгости с миловидного лица. — Записывай мой телефон, будешь звонить мне после каждого этапа, пройдём с крейсерской скоростью все этапы, чтобы быстро собрать анамнез. Джерен отвела Эду в процедурную, наказав позвонить ей, как закончит. Набрала Хакана — Что за чудо ты мне доставил, какая девочка! Просто луч света, глаза, словно глубокие озёра, прямо дрожь берёт. — Говорил же драгоценность. Смотрю ты не зачерствела в своём полицейском корпусе. — Да, ну тебя. Она говорит, что чувствует, будет двойня, но она такая хрупкая, сегодня, может узнает. Поговорю с Дженком. Надо готовить девочку, если подтвердится. Засыпания её мне не нравятся, не очень хороший признак. Ладно, люблю тебя, пока. Все этапы, намеченные Джерен Эда прошла до пяти часов. Позвонила Серкану, услышав короткое «Еду», пошла в кабинет Джерен. — А я уже тебя дожидаюсь. У меня рабочий день закончился, можем выпить чай или кофе. Вообще тебе лучше чай. Любишь с жасмином? — Да, с удовольствием. Это любимы чай Серкана, он и меня к нему приучил. Он скоро приедет, пойдём на учёт становиться. — Пусть сюда придёт, хочу познакомиться. А ты ела сегодня? — Мне Серкан сделал сэндвич, но что-то некогда было. Будет ругаться. Ничего, если я поем сейчас? — О чём ты, поешь обязательно. У нас, кстати, очень хорошо можно перекусывать в буфете, всё надёжно. Имей в виду. Я что-то не позаботилась об этом, прости. Тебе нельзя быть голодной, тем более такое длительное время. Следи за этим, ты не одна. Эда отправила сообщение Серкану, куда ему надо зайти за ней. Через двадцать минут приехал Серкан. — Добрый вечер, госпожа Джерен, Серкан Болат. Рад знакомству. — Добрый. Тоже рада. Мы тут с Эдой заключили договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, не присоединишься? — Друзья — это хорошо — присоединяюсь, можно мной располагать. — А ты красивее, чем на обложках, намного. — Искажение действительности — это их конёк, и не моя вина. — Докладываю: мы с твоей женой успешно прошли все предварительные этапы, теперь дождёмся результатов и приступим к анализу. Хотелось бы разжиться твоим номером, может пригодиться. — Они обменялись визитками. — какая красота — тонкая, чёткая, изысканная, такое увидишь — не забудешь, как почерк, очень индивидуален. — Спасибо, комплимент визитке понравился, вся сияет от удовольствия, она тщеславна. — А ты? — Ну, только, если чуть-чуть. — Это хорошо. — Что именно, что тщеславен и ли что чуть-чуть. — И то и другое. Ведь она отражение тебя, было бы странно, если бы сходства не было видно. Это же не искажённый портрет на обложке, а твоё творение, так что винить некого, если что… Простите, пора к Дженку. — Серкан, я сглупила не попросила тебя купить цветов для тёти, хочу зайти. — А ты не сильно устала для визита? — Раз уж я здесь и часы приёмные, очень соскучилась. — Эда, идите к врачу, я закажу доставку, привезут быстро, я всегда так делаю. Какие она любит? — Ромашки, только не очень много, даже стыдно такое заказывать. — Забыли. Вы идите, занесу к Дженку. Мне по пути. Удачи вам, не волнуйтесь. А они волновались. Каждый старался не показывать своё волнение, но это было трудно скрыть. Руки, переплетённые пальцами сильнее обычного сжимали друг друга. Перед дверью, Серкан обнял жену, поцеловал в ушко, шепнул: не волнуйся, мы вместе, любимая. Доктор Дженк приветствовал новых пациентов стоя, выйдя из-за стола. Быстрое знакомство, приветливые улыбки. — Эда, Серкан, Джерен и Хакан ввели меня в курс дела. Мы с ними давно дружим, ещё Айгюль в нашей компании. Хакан недавно примкнул. Не держим секретов друг от друга. Надеюсь на ваше доверие и плодотворное сотрудничество на ниве прохождения всего срока вашей беременности, ведь вы оба участники этого процесса. — он вопросительно посмотрел на Серкана. — Само собой. — Ну что, Эда ложись на кушетку, будем смотреть, хотя срок небольшой, но чем раньше встанешь на учёт, тем лучше. Эда легла на кушетку, расстегнув молнию юбки, оголила живот. «Сейчас будет её касаться. О, Аллах!» — Заткнись- приказал себе Серкан. — Вы что-о сказали? — Да, нет ничего. Медленно, распределяя гель по животу Эды доктор водил прибором, вглядываясь в экран монитора. — А вот мы где, нашлись. — Где? Доктор взял небольшую указку видите? — Ничего не вижу! — Да вот же — доктор обвёл указкой небольшую область с двумя пятнышками — вот они. Эда, ты не ошиблась, это двойня. Два плода. — Вот эти две бусинки –это ОНИ? — Именно так! Рука Серкана, держащая руку Эды, чувствительно дрогнула. — Я знал! Ты, моя ясновидящая фея! Я чувствовал! — Серкан, успокойся! — А когда мы узнаем их пол? Доктор засмеялся. — месяцев через пять. — Пять месяцев?! Почему так долго?! А может раньше можно? — Скажу так. Мы будем наблюдать Эду. Посещения назначу каждые две недели. Будем наблюдать за развитием каждого плода. Будет ли оно равномерным. — А может быть как-то иначе? — Случается отставание. — Вы даже не говорите о таком! Эда, зачем он такое сказал… — почти простонал Серкан. — Будем настраиваться на лучшее. — Мне что-то плохо… упав в кресло, Серкан закрыл глаза. — Доктор! Сделайте что-нибудь, мой муж в обмороке! Дженк намочил тампон нашатырём, поднёс к носу Серкана, который стал медленно приходить в себя. — Ваша жена посильнее будет. Ответа не последовало. В дверь постучали и на пороге появилась Джерен с букетом ромашек. Увидев Серкана с прикрытыми глазами. Кивнула Эде — это нормально, сейчас придёт в себя. — Как детки? Двое? — Да, два плода — ответил Дженк. — Чем ты его так? — Правдой. — Ну, ну… — Ладно, ребята, я поехала домой, рада, что ожидания оправдались. Дженк, ты на работе завтра? Зайдёшь ко мне. Получив наставления от доктора по системе питания, комплексу физических упражнений и режиму дня, а также рецепты на лекарства, пара вышла из кабинета. — Я ему не доверяю. Будем искать другого врача. Садист FUK! Достал телефон — Хакан! Я не доверю свою жену и детей этому… Дженку. Найди мне другого, хоть из-под земли! — Ладно-ладно! Зачем же из-под земли, найдём и на Земле. А что случилось? — Потом. Сбросил звонок — Серкан, надо в аптеку, зайди сам на первом этаже, а я к тёте на пять минут. Жди меня в холле. — Хорошо, не торопись, пойду посижу. Обними меня. Эда обняла мужа. — любимый, всё будет у нас замечательно, я же видела деток, дай я тебя поцелую, сядь посиди, а то ты такой бледный! Поднявшись на лифте на нужный этаж, побежала в палату к тёте. Как же давно они не виделись она звонила ей каждый день. Но телефон — это совсем другое. — Тётя Айфер сидела в кресле с книгой в руках. Ой, Эда, а я о тебе как раз думаю! -Тётушка любимая, прости у меня только пять минут, меня машина ждёт. Я так соскучилась. Хакан говорил, что тебя могут выписать через неделю — это правда? Мне так много надо тебе рассказать… — Не переживай, девочка моя, ромашка моя любимая. Ты мне опять ромашки привезла, спасибо большое! — — Эда, я знаю, что ты мне хочешь рассказать, я многое о тебе знаю. О переменах в твоей жизни. — Откуда? — Да я тут доктора Хакана слегка потряхиваю, он добрый человек, кое-чего мне сливает. Я так рада за тебя. Знаю, что у тебя теперь другая фамилия, что мальчика вы с Серканом усыновили, оказывается он такой замечательный человек, этот Серкан. Они давно дружат с доктором Хаканом. Словом, не волнуйся за меня, а я очень за тебя рада. Как бы родители твои радовались. Мы с тобой выстояли, девочка моя. — они обнялись. — Ну всё, беги. Не заставляй себя ждать. Эда стремилась к мужу, но лифт, как назло не останавливался, был переполнен — конец рабочего дня. Она побежала вниз по лестнице, остановилась. — Что я делаю, надо быть осторожнее. Нас теперь трое. — Пошла размеренным шагом. — Какая же я беспечная. Серкан прав, буду перевоспитывать себя. В холле она застала Серкана за разговором с Хаканом. Услышала только окончание разговора. — Ну, ты меня понял. — Ну да, ты может и прав. — Может? — Не придирайся к словам. — Вот и Эда моя, — целуя жену заулыбался Серкан. — Хакан не говори тёте о беременности — попросила Эда. — Хорошо. — Вы что общаетесь, на вольные темы разговоры ведёте? Хакан у меня к тебе несколько вопросов будет, но об этом потом. Болтун находка для шпиона. Понял? — Ну, ты строг, прямо как Джерен, но у неё муж полицейский, а ты с чего? В тайные агенты записался? — Представь. Считай с десяти лет. Пока. — Эда, попроси Сейфи привести Руслана через пару часов, не хочу заходить к маме. — Хорошо, сейчас позвоню. Ты как, любимый? — Всё нормально, дорогая. Не переживай. — Я же вижу, что тебя что-то очень расстроило, кроме слов Дженка. — Мы поговорим об этом, но не сейчас. Я не хочу, чтобы ты из-за меня расстраивалась, это не тема для сегодняшнего вечера. Хочу провести его с тобой и с нашими фасолинками, у нас будет свидание с ними. Первое. Как мы его будем праздновать? Есть идеи? — Есть. Ты проникнешь к ним поближе, а я пошлю с нашим, вернее с моим другом поцелуйчики и приветики изнутри, пусть расскажет им что мы знаем какие они маленькие бусинки, что их образы мама носит на руке в браслете, который нашел их папа, что бусинки эти прозрачные и лучистые и мы можем их гладить и любоваться ими, пока они растут в инкубаторе, расскажет, что у мамы и папы сегодня очень счастливый день, ведь они их увидели уже. Пусть расскажет им, что мама дала себе слово быть осторожной и внимательной, что она будет тренировать и закалять своё тело под руководством их папы, ведь он у них такой любящий, такой трепетный, такой умный, такой сильный, самый лучший на свете папа и он будет о них заботиться и никогда не даст их никому обидеть, ведь он же их защитник и очень сильный. Мы будем любить нашего папу всегда, будем любить его вечно… И никогда не расстанемся… — такой праздник нам всем понравится, любимый? — Эда как же ты умеешь находить единственно верны путь, ведь он даже не заметен на первый взгляд, но ему нет альтернативы, он единственный, как и ты единственная. - — Сейчас я тебя покормлю, потом мы пойдём с тобой в душ, совершим «омовение», чтобы душой и телом быть чистыми. Я не буду тебя трогать, ну, в интимном плане, ведь у нас будет первое свидание, будем себя хранить. Эда, неужели любовь может быть больше или сильнее или выше… — Серкан, я не могу этого знать в абстрактом смысле, но может ли моё сердце вместить большую любовь к тебе, чем я испытываю, наверное, нет, оно не выдержит… Они пришли во флигель, чтобы поужинать. Серкан разогрел запечённую рыбу, сделал салат с креветками и положил в вазочку вишню. — Что тебе взять с собой на перекус, вдруг захочется есть? — Мороженное. — Возьму ещё тост с сыром, вдруг проголодаешься. — Может возьмём с собой ужин, я отнесу, хочется быстрее попасть в наш чертог… Серкану пришло сообщение от… Джерен: «позвони мне, когда Эда уснёт, есть разговор.» — От кого? — Да, это по работе. Ничего срочного. Они поужинали, Серкан отнёс во флигель посуду, помыл. Зашёл за Эдой, чтобы отвести её в душ. Он намывал свою девочку пеной. Бережно, не провоцируя возбуждения, избегал так любимые им чувствительные места и завернув её в полотенце принёс в ожидавшую их кровать. Вечер был тихим. нежным, словно готовился к первой встрече юных влюблённых, не ведающих что им сулит познание великой тайны соития. Трепет, всё нарастающий, вызываемый касанием рук и губ, будто подсказывал шёпотом: они уже ждут… Незнакомые ощущения испытывали эти двое, ведь у них была миссия встречи с уже готовыми пойти в рост плодами их великой любви, с пробужденными ей, Любовью, новыми жизнями… Они исполняли свою песню, несли свою радость свою миссию, ведь им доверено самой Жизнью преумножить её. Сладостный сон окутал Эду. Сердце её, будто напиталось тонкой вибрацией чего-то чистого, теплого, чарующего неведомого потока, он наполнял сердце безмятежным спокойствием. — Спи, любимая, пусть сон твой будет спокойным и безмятежным… Оно так и было. Серкан оделся, пошёл во флигель, сын должен был уже прийти. Они по-мужски поздоровались за руки. Поговорили о насущных делах. Руслан рассказал отцу о предложенном Эдой приёме Айлин, который получил одобрение главы семейства. Серкан дал советы по проведению встречи друзей, обещал скачать фильмы для совместного просмотра и так, по мелочам, разное… Руслан напомнил отцу, чтобы тот закупил червей для воскресной рыбалки. Они решили её не переносить из-за первого дня обучения у «волшебника», а встать пораньше и открыть сезон рыбалки, как путь познания друг друга. Вернувшись в чертог, Серкан, поправил одеяло жене, укрыв ножки, которые так и норовили всегда выпростаться из-под укрытия, улыбнулся лёгкому сопротивлению — вот же упрямица… Он взял телефон, захватил на всякий случай плед, вдруг разговор будет долгим, набрал Джерен. — Добрый вечер, Джерен, звоню узнать, что тебя обеспокоило. — Добрый, Серкан. Спасибо, что позвонил. Эда спит? — Да. — Что так рано? — Устала сегодня, да ещё я ей добавил, м…м, как бы сказать без мата своей … неустойчивостью, представляю, как это выглядело! — Не ты первый, не ты последний, пачками мужиков выносим… — Джерен, понимаю, речь не обо мне? — Правильно понимаешь. Мне надо разобраться с засыпаниями Эды. Тут материя тонкая, как я поняла твою девочку, к психологу её вести нельзя, она не откроется. Думала все это время, как ушла с работы. Пришла к пониманию, что есть только один человек, которому она могла открыться, и это ты. Я разбираюсь в людях, таких, как вы с Эдой не встречала. Не буду объяснять в чём это проявлено. То, что вы любите друг друга несомненно, но я хороший врач, умею проникать в тайники. Это не завышенная самооценка, а опыт, но я ещё и не дура. Понимаю на чём взращена ваша любовь. Вы просто одно целое, подогнаны друг к другу без зазоров. Поэтому я могу догадаться, что она уже могла открыться тебе. Это предисловие. Теперь суть. — То, что она засыпает в стрессовых ситуациях, во-первых, говорит о какой-то давней травме, не пережитой до конца, не отпущенной. Во — вторых. Она спасается сном, чтобы не умереть. Умирает каждый раз, чтобы жить. — — Если не посчитаешь это «вмешательством во внутренние дела», то расскажи мне всё, в подробностях, без утайки. Ваша тайна уйдёт со мной в могилу. Думаю, ты разбираешься в людях и понимаешь, что не любопытствую, хочу помочь. Если направить к психологу, её затаскают по врачам, не помогут, закормят таблетками и только притушат свет, который от неё исходит. — Джерен, ты что плачешь?! — Ну, а что я железная что ли… — Какие же вы плаксы! — Так да или нет? — Садись поудобнее, расскажу. — Я лежу. — Ещё лучше. Это длинная история… — Я не тороплюсь… муж на операции. — Он хирург? — Полицейский. — Круто. Слушай. Давным-давно… Три часа монолога Серкана, не прерываемого другой стороной, вызвали вопрос: — ты не спишь…? — Нет. Спасибо тебе за правду, друг. Спокойной ночи. — Спасибо тебе, подруга. И тебе спокойной ночи. Серкан рассказал Джерен не только об Эде, но и об их беседах, о найденном браслете и присвоенном бусинкам браслета индивидуальной принадлежности. Почему он открылся этой, незнакомой ему женщине, до самых глубин глубоких, ему было не понятно. Да он и не пытался понять, сердце само знает какие двери открывать… В его дверь постучались, значит это кому-нибудь нужно… Четырнадцатый день. Утро светило четверым, оно само догадалось по счастливым снам и улыбкам обитателей чертога. Какое счастливое утро. Это оно о себе? Начинался уже четырнадцатый день новой жизни.