[]
18 октября 2023 г. в 21:11
Когда толпы учителей и школьников торопятся домой, хватая куртки из гардероба, Джимин думает не об этом. Аккуратно ухватив ключи, она шагает к выходу на крышу. Никто не посмеет даже подумать, что это она их забрала, ведь уважаемая староста, активистка и спортсменка – не могла этого сделать. Джимин лезет по старой шершавой лестнице, в нос ударяет запах пыли и чего-то затхлавого. Она корчится, но до цели добирается. Вдыхает свежий воздух, усаживается на бетон, приобнимая ноги.
Джимин ждёт всегда одного человека. И именно этот человек стоит за её спиной, улыбаясь уголками губ. Учинага Эри.
Устраивается возле Джимин, поглядывает иногда. А вот она наоборот – вцепилась глазами в закат, растекающейся по небу. Поворачивается лишь когда слышит знакомый шелест. Эри распаковывает новую, недавно купленную пачку сигарет.
— Ты обещала не курить, - Джимин смотрит на Учинагу, которая устало моргает.
— А ты обещала больше не расстраиваться.
Джимин усмехается; не поспоришь ведь. Эри губы смыкает вокруг сигареты, по карманам рыскает в поисках зажигалки. Никотин вдыхает – легчает сразу.
Учинага курит лишь шоколадный чапман, запах других Джимин не переносит. А мнение Джимин важно. Мнение Джимин в приоритете.
Друг другу сказать ничего не могут, руки холодные только в замок скрепляют. Вторая рука Эри сигарету придерживает; Джимин рассматривает изящную кисть, пальцы, короткие чёрные ногти. Затем видит табачный дым, который моментально рассеивается.
— Красивый закат, да? - Эри пытается диалог построить.
— Хорошо, что не луна. - Джимин улыбается и прядь чужих волос поправляет.
— Не любишь луну?
— Не люблю любить.
Эри тушит никотиновую палочку, прячет пачку в карман ветровки. Плакать от этих слов готова; она тоже любить не может. Или может, но не хочет.
Потому что Эри и Джимин знают, что такое любовь.
Для них любовь – это не тёплое весеннее утро, не приторный вкус конфет, не шампанское на берегу моря; любовь – это мелкие ссадины, ледяные руки на шее, пустые улицы и сломанный карандаш на двоих.
Джимин, может, уверена в Эри. А вот в себе ни капли. Ей нужно время; несколько дополнительных часов в сутки. Не успевает ничего вовсе. Эри, конечно, не настолько занята, но дел тоже хватает.
— Поедешь со мной? - Учинага спрашивает больше из вежливости, знает, что та откажет.
— Нет, прости.
Джимин не любит мотоциклы, а вот Эри готова вечно на них кататься. Джимин поджимает сухие губы, с которых уже давно стёрся блеск.
— Джимин.
— Да?
— Ты поранилась.
Эри самой неясно, как не заметила. Пластырь достаёт и наклеивает на рану чужую,
— Думаешь, поможет? - Джимин явно сомневается в тонком пластыре.
Эри плечами пожимает; она не знает.
У них нет романтизации подростковой любви, цветов и шоколада. Нет ярких красок, глупых шуток, милых стикеров в переписке. Они не называют друг друга милыми прозвищами, не видят будущего. Как совместного, так и по отдельности.
Тень Джимин – усталость, а тень Эри – апатия безграничная.
Поцелуи мимолётные хотят, холодные руки под футболкой, горячее дыхание на шее и ключицах хотят. А сил не хватает.
Их последняя мука руки скреплять меж собой и думать, думать, думать.