Всецело мой

Леона вдохнул полной грудью чужой запах, витающий в воздухе. Маллеус прошел мимо него три минуты назад — и все это время Леона стоял в пустом коридоре и жадно дышал. За три года он даже успел привыкнуть к тому, что ему, альфе, нравились не омеги, которых в Колледже было навалом, а альфа. Один конкретный альфа, личность которого Леону не устраивала. До недавнего времени, опять же. Весь первый год и часть второго Леона отказывался верить в это, пытался переключиться на омег, тем более тот же Рагги всегда был рядом. Других он не рассматривал — у принцессы был этот чокнутый охотник, который не подпускал к ней никого ближе чем на полтора метра, осьминог — это осьминог, плюс его клыкастых ручных близнецов никто не отменял, о Риддле Леона не думал, не желая чувствовать себя педофилом. Были и другие омеги, только с ними Леона даже особо не пересекался, либо они не вызывали у него никакого интереса абсолютно. Скучная серая масса. Рассматривать бет он тоже пытался, но они не возбуждали от слова совсем — и Леона продолжал думать о Маллеусе. Все мысли, желания, даже инстинкты какого-то хрена сошлись именно на этой фее. И ведь дома, где омег было куда больше и самых разных, никто Леоне не приглянулся, каждый раз, стоило учуять сладкий запах течного омеги, сознание подсовывало сравнение с ароматом Маллеуса. И омеги безбожно проигрывали. Тогда Леоне пришлось принять собственные странные наклонности и путем некоторых экспериментов выяснить, что остальные альфы его тоже не интересовали. И выходило, что весь чертов свет клином сошелся именно на Маллеусе Драконии. Это не просто раздражало, это выбешивало до дрожи и скрипа зубов, до алой пелены перед глазами, но поделать с самим собой Леона ничего не мог — все в нем так и тянулось к фее, к его запаху, к ощущению его магии на коже. Леона правда пытался сопротивляться, а после действительно старался просто принять это все как данность и жить дальше. И это какое-то время даже получалось, пока уже на третьем курсе, после почернения, в его голову не пришла гениальная в своей бредовости мысль. Почему бы не попробовать? В конце концов, что может пойти не так? Маллеус его убьет? Ну это маловероятно, во-первых, еще никто не злил ящерицу до такой степени, вопреки слухам о вспыльчивости этой драконьей семейки, во-вторых, Леона все-таки был принцем, пусть и вторым, и Маллеус не стал бы нарываться на дипломатический скандал. Так что можно было и рискнуть. И для начала Леона решил узнать, как в их обществе в принципе воспринимали отношения двух альф. Не то чтобы он планировал именно отношения, однако узнать должен был, чтобы понимать, надо ли было реально пытаться, а также чем это могло обернуться. Книжки в библиотеке Колледжа, если и содержали подобную информацию, были явно устаревшими, а в интернете Леона не собирался искать все это. Тратить драгоценные часы своего времени? Вот еще. Поэтому в один из дней он заявился в мрачный Игнихайд, освещенный кое-где синими огнями. Тихие, себе на уме и полностью погруженные в исследования студенты этого общежития на него, старосту другого общежития и постороннего человека, даже не обратили внимания, пришлось перехватить ближайшего и спросить, где обитал их староста. Конечно, можно было отправить то же сообщение, но Леона в кои-то веки решил поговорить лично. Сонный студент в помятой одежде встряхнулся, окинул Леону подозрительным взглядом и, помедлив, неохотно объяснил, как дойти до комнаты Идии. Тот, как и ожидалось, забился в самое отдаленное крыло, Леона, пока добирался, несколько раз чуть не навернулся, спотыкаясь о всякие разработки. Один раз даже врезался в притаившееся в темноте моноколесо. В итоге к нужной комнате Леона подошел злой как черт, постучал с силой кулаком и громко проговорил, совершенно не скрывая настроения: — Открывай, я знаю, что ты там. За дверью что-то упало, взвизгнуло — и это, на удивление, был даже не Идия, раздались шаги, снова что-то упало — в этот раз наверняка Идия, и только потом дверь приоткрылась. Леона нагло коленом толкнул дверь и прошел в комнату, ругнулся, едва не запнувшись о провод у самого порога и воззрился на бледного как смерть Идию с вытаращенными глазами. — Дверь закрой. Один большущий желтый, как у совы, глаз дернулся, но Идия в самом деле закрыл дверь и, прошмыгнув мимо Леоны в полусогнутом положении, устроился на своей кровати вдали от света многочисленных мониторов. Ну как вдали, его волосы все равно давали дополнительное освещение. Леона прошелся по захламленной всем подряд комнате, очень стараясь не задеть никакой провод, вздохнул, ощутив едва уловимый запах Идии — мед с тонкой ноткой сосновых шишек. — Итак, мне нужно, чтобы ты кое-что нашел. Идия поднял брови, обнял колени руками. Его пылающие волосы осветили бледное лицо, придав ему синюшности. — Что? Леона тяжело вскинул голову, уставился на потолок, на котором чудными теневыми фигурами отображались высокий шкаф и огромная куча непонятно чего, вроде бы коробок. — Как у нас воспринимают отношения между двумя альфами? У Идии отвисла челюсть. — Ну же, росток дайкона, я хочу знать, как все к этому относятся, что говорят, — раздраженно повторил Леона, постукивая по ноге хвостом. — Тебе не кажется, что оскорблять того, кого просишь о помощи, глупо? А если я потом тебя обману? Или же не стану ничего искать и вообще перестану на контакт выходить? Или… — забубнил Идия неразборчиво, и Леона, фыркнув пренебрежительно, перебил: — Заткнись. И найди это для меня. Идия закатил глаза так, что остались видны одни белки, потер потом лицо ладонями и угукнул: — Как скажешь. Завтра скину все, что нашел. — Отлично. И Леона поспешил в свое общежитие. Сообщение от Идии Леона получил в полдень. Звук уведомления прервал дремоту, сковавшую его тело, Леона зевнул широко, взял телефон и открыл диалог с Идией, до этого момента радовавший глаза девственной чистотой. Там красовалась иконка файла, и Леона нажал на него, усмехнулся, увидев скрины диалогов с каких-то форумов, статей с чьими-то рассуждениями и многое другое. Большая часть утверждала, что каждый имеет право любить того, кого хочет, поэтому никого не должно волновать, кто состоит в отношениях — альфа и омега, альфа и бета, бета и омега или альфа с альфой, или омега и омега. Леона удовлетворенно улыбнулся. И чуть не подскочил, когда над ухом раздалось многозначительное мычание. Леона резко, с неприятным хрустом в позвонках откинул голову назад и сощурился. — И чем же вызван интерес к подобной теме, Кингсколар? — поинтересовался Маллеус сверху. Сжав чужой галстук, повисший прямо над его лицом, в кулаке, Леона притянул Маллеуса к себе ближе и выдохнул: — А ты подумай, ящерица, временами это делать полезно. И, противореча самому себе, поцеловал его. Губы у Маллеуса были мягкими и прохладными, необычайно гладкими в противовес его собственным обветренным, клыки — острыми, а язык — удивительно длинным и раздвоенным. Это Леона еще успел выяснить до того, как в горле Маллеуса зародилось рычание. Леона разорвал поцелуй вовремя, и зубы клацнули в паре миллиметров от его лица, заставив улыбнуться криво. Маллеус отпрянул, порвав свой галстук, потому что Леона отпускать его не собирался, и сделал несколько шагов назад, прижал к губам кисть, таращась на него шокированно. Ну, отвращения не было — и на том спасибо. — Понял, надеюсь? Если нет, могу еще разок продемонстрировать. И не только это. Зеленые глаза полыхнули чем-то инфернальным, к всегда мертвенно-бледным щекам прилила кровь, добавляя им очаровательного румянца. — Нет. Это отвратительно. Улыбка с губ Леоны исчезла. Он медленно поднялся и шагнул плавно в сторону Маллеуса, и тот попятился, позабыв о том, что мог телепортироваться, врезался спиной в ствол дерева, но обойти его не успел — Леона схватил его запястья и притиснул к коре, прижался к нему ближе. — Отвратительно? Почему же? Потому что не укладывается в традиционную динамику? Да брось, мы не в древности живем, а в современном мире, так какого хрена подобные отношения кажутся тебе отвратительными? Ты настолько ограничен в своем мировоззрении? Или… — Леона ухмыльнулся, — тебе самому хотелось бы попробовать, да только страшно? Маллеус зашипел. Как самая натуральная змея, и Леона рассмеялся, наклонил голову к плечу, дернув ушами. Вайпер позавидовал бы такому умению. — Шипи и рычи сколько угодно, ящерица, это ничего не изменит. Впрочем, если ты и сам не против поэкспериментировать… — Против. Леона одарил его до крайности выразительным взглядом, так и говорящим — не верю. Запах Маллеуса стал в разы насыщеннее, и Леона жадно вдохнул его, ощутив внезапно, как потихоньку начало скручиваться спиралью возбуждение в самом низу живота. Так, пора прекращать, пока его собственное тело не предало его. — Мы всегда можем потрахаться. Я не насильник и не моральный урод, заставлять не буду. Ты можешь сам прийти ко мне, — не сдержавшись, Леона ткнулся лицом в его шею, втянул носом потрясающий запах костра и дыма и отстранился, вернулся на свое место к оставленному телефону. Он слышал, как Маллеус исчез в портале, и прикрыл глаза. Почему-то сомнений в том, что фея придет, не было. Полторы недели как минимум Леона периодически ловил на себе взгляды Маллеуса. То пронзительные, то злые, то удивленные, то задумчивые, то полные любопытства. Это нервировало, казалось, куда бы Леона ни пошел, Маллеус всегда оказывался неподалеку и смотрел так долго, что Леона забеспокоился, как бы в нем дыры не прожгли. Хотелось уже вытащить его откуда бы то ни было, но Леона дал выбор. И теперь ждал результата. Желанного результата. Разбушевавшиеся инстинкты сводили с ума, желания захлестывали с головой и мешали даже спать нормально, подсовывая красочные сны с Маллеусом в главной роли. Терпение Леоны, которое и так никогда не было безграничным, стремительно истончалось. А еще, как назло, все вокруг словно с ума сошли. Весна пришла в Колледж, и у альф и омег, видимо, началось весеннее обострение, иначе их выходящее за все рамки поведение невозможно было объяснить. Леона постоянно натыкался на парочек, однажды даже на своем любимом месте в саду увидел кого-то из Скарабии. Эти двое целовались и пытались стащить друг с друга одежду, катаясь по мягкой траве, и Леона, морщась от недовольства, ушел. Судя по всему, спать здесь он больше не сможет. Была надежда, что хотя бы на собрании старост, к запахам которых он давным-давно привык, он отдохнет от всеобщего безумия, однако и там его ждало полнейшее разочарование. Стоило Леоне только зайти в зал, как до его носа донеслись сильные смешанные ароматы. Висок противно заныл, а в горле запершило. Настроения не было совершенно, и какое-то время Леона пытался уснуть, отдохнуть хоть немного, но кто бы ему позволил? Остальным зачем-то очень срочно понадобилось его мнение, ближайший Калим растолкал Леону, и Риддл повторил свой вопрос, который Леона снова пропустил мимо ушей, вместо этого сосредоточившись на том, что его злило. — Принцесса, — Леона повел носом, принюхиваясь, и посмотрел в фиолетовые глаза, — ты пахнешь как хорошо оттраханная и помеченная шлюха. — О? — Вил улыбнулся и закинул ногу на ногу, постучал лиловыми ногтями по столешнице. — И откуда такие сравнения? Уже встречал? — К счастью, нет, — мрачно ответил он, — хотя Колледж явно скоро в бордель превратится и такую возможность предоставит. Эй, Калим, скажи своим подопечным не развлекаться за пределами своего общежития как минимум. — Они доставили тебе неприятности? — Калим, сидящий под боком, поник и вздохнул. Его запах стал бледнее и почти растворился. — Да. В саду теперь я спать точно не смогу, — Леона помассировал лоб. Идия хохотнул через планшет, Азул же, от которого и вовсе несло двумя альфами сразу, поправил очки и тактично предложил вернуться к теме собрания. К счастью, его все послушали. — Маллеуса опять нет… — Калим вздохнул еще тяжелее, и все остальные ему вторили. Давно пора было смириться с тем, что ящерица либо забывала о подобных мероприятиях, либо не получала на них приглашения. Да, они когда-то пытались доставить ему это проклятое приглашение лично, но, казалось, сама судьба была против этого, и Леона одним из первых это принял. Какая разница, все самое важное Диасомния все равно узнавала. Леона скрестил руки на груди, опустил голову и подумал о том, чтобы попытаться снова поспать. Накопившаяся усталость давала о себе знать, туманила разум и утягивала куда-то в бездонный мрак сна, вот только привычные запахи некоторых старост, смешавшиеся с запахами их любовников, нервировали все сильнее. Слишком ярко и остро. Висок ныл все настырнее, и эта боль словно расходилась по всей голове. Вероятно, к концу этого сомнительного мероприятия голова у Леоны будет трещать немилосердно. Но все-таки интересно, где в этот раз носило фею? И как долго Леоне еще ждать?

***

Маллеус пришел спустя очередные полторы недели. Не сам, он скорее Леону пришел — просто взял и перенес его порталом в свою спальню из леса, где Леона дремал последние два часа, раз уж ботанический сад у него отняли озабоченные. Он чудом урвал у своего же организма эти жалкие крохи сна, так что сейчас совсем не был рад, что его так нагло прервали. Уж лучше бы ящерице оправдать свое поведение, или Леона его загрызет. — Какого хрена? — зло спросил он, пытаясь стряхнуть остатки сна. — Я решил, — проигнорировал его вопрос Маллеус, сидящий на краю кровати, — позволить тебе провести этот эксперимент. Леона прищурился в тот же миг, пока еще слабое торжество расцвело глубоко в душе, он приблизился к Маллеусу, обхватил пальцами его подбородок и усмехнулся, заслышав тихое пока рычание. Будет весело. И сложно. А еще очень приятно, вот в этом Леона уж точно ни капли не сомневался. — Да неужели? Своему альфе сначала объясни это. Потому что я собираюсь тебя трахнуть — и мне очень не хочется параллельно с этим еще и бороться с тобой. Маллеус нахмурился, отвел взгляд и закусил покрытую темной помадой нижнюю губу белоснежными клыками. Леона сглотнул выступившую от этого короткого действия слюну, погладил подушечкой большого пальца острый подбородок, разглядывая внимательно чужое лицо. — Будет сложно, в конце концов, это против природы, но… Я действительно… действительно… хочу попробовать, — пробормотал едва слышно Маллеус, смотря куда-то в стену. — Точно отдаешь себе отчет в том, что произойдет? — Леона приподнял его голову, заставил сосредоточиться на себе. — Как ты мило беспокоишься, Кингсколар, — насмешливо заметил Маллеус и усмехнулся. — Я говорил — я не насильник и не моральный урод, ты должен четко понимать, на что соглашаешься. — Прекрасно понимаю. — Отлично. Нам нужна смазка. Есть в моей комнате в ящике стола. Портал откроешь или сюда перенесешь? Маллеус выбрал второй вариант и спустя пару секунд протягивал Леоне закрытую упаковку со смазкой. С клубничным ароматом. Маллеус изогнул бровь с определенной долей ехидства. — Клубничное мороженое ты любишь, вот и смазку я выбрал такую, — счел нужным объяснить Леона, и это почему-то заставило Маллеуса немного растеряться. — А теперь раздевайся. Говорить о том, как Леона эту смазку выбирал, изучая этикетки так тщательно, как ничто другое в своей жизни, он не собирался. Как не собирался и сообщать о том, что пришлось здорово напрячь память, чтобы вспомнить, какое мороженое фея любила больше всего. Леона готов был на многое, лишь бы им обоим было приятно. Положив упаковку на кровать и быстро сбросив одежду, Леона помог медлящей фее и прижал ее к кровати. Матрас был не таким мягким, как у Леоны в комнате, немного непривычно, но все равно комфортно. Коленями он раздвинул ноги Маллеуса и уместился между его бедер, склонился над ним, ткнулся носом в шею. Этот кружащий голову запах костра стал острее и насыщеннее, феромоны насквозь пропитали его, добавив больше ноток дыма. Альфа в Маллеусе был недоволен, и Леона, чтобы немного успокоить его инстинкты, сжал пальцами длинный член, провел от основания до головки так, как нравилось ему самому. И повторил несколько раз, покрывая кожу шеи невесомыми поцелуями. Это помогло — с приходом легкого пока возбуждения ушло напряжение, Маллеус расслабился под ним, вздохнул свободно, и Леона руками стиснул его бока, спустился ладонями до талии, скользнул к бедрам и погладил их, задевая член. Запах лишал мыслей, Леона сглотнул вязкую слюну и облизался, осторожно пальцами провел по мошонке к анусу — и Маллеус с рычанием дернулся, выворачиваясь, едва не повалил Леону на спину — тот успел среагировать и, воспользовавшись несколько расфокусированным вниманием феи, ткнул ее лицом в постель, прижал собой, чтобы не извивалась, и застыл на какое-то время, давая возможность все осознать и привыкнуть. Однако это не помогло — и тогда Леона с силой ударил его по ягодице. Звук неожиданно оглушил, зато Маллеус в самом деле замер, даже дыхание затаил, а потом с трудом повернул голову и уставился из-под челки на Леону светящимися глазами. — Ты… — Шлепнул тебя по заднице, да, — невозмутимо согласился Леона, поглаживая ладонью пострадавшую ягодицу, — и сделаю это еще не раз, если ты не угомонишься. С минуту царило молчание. — Это…не так просто, — выдохнул наконец Маллеус и прикрыл глаза, — мне тяжело перебороть себя. Все мои инстинкты буквально вопят, чтобы я перегрыз тебе горло. Леона не сдержал смешка, сжал покрасневшую ягодицу, ощущая исходящий от нежной кожи жар, пальцами вдруг провел по сжатому анусу, вырывая очередной утробный рык. — Мы все же недалеко ушли от животных, — произнес он задумчиво, кисточкой хвоста скользя по чужому бедру, — значит, мне надо просто подавить тебя. — Будто это так легко, — хмыкнул Маллеус и сипло вздохнул, едва Леона вернул ладонь на его член и приласкал чувствительную головку, стирая пальцами выступивший предэякулят. Он действительно успел возбудиться от такой короткой прелюдии. Леона удовлетворенно прищурился. — Ну, довольно просто. И позволил своему запаху уплотниться, наполниться феромонами и жгучим желанием, которое он прятал так давно и так глубоко, что уже привык к этому неугасающему пламени в груди. Воздух в спальне потяжелел, напитался острыми специями; Маллеус снова задергался, и Леоне пришлось придавить коленями его голени, лечь грудью на спину и уткнуться носом в затылок. Запах дыма стал насыщеннее, в него добавились кисловатые нотки, рычание становилось все громче — и Леона все больше феромонов выпускал, пропитывал ими все пространство настолько, что буквально чувствовал, как его собственный запах оседал на мебель, одежду, впитывался в стены. Комната еще долго будет пахнуть им, без сомнений. Ответная реакция Маллеуса на все эти действия была для Леоны ожидаемой и предсказуемой — он точно так же выпустил свои феромоны в попытке перебить запах Леоны, защититься, показать свое превосходство, вернуть доминирующую позицию. Помимо этого, он не оставлял физических попыток вырваться из чужой хватки, дергался всем телом, метался по постели, сбивая одеяло и простыни, только Леона не был намерен его отпускать. Надо было подождать, показать, кто здесь главный, тогда все точно получится. Потрясающе вкусный запах костра кислым стал настолько, что Леона непроизвольно поморщился и выпустил еще больше феромонов, так, что теперь был уверен — у Маллеуса в носу стоял именно его запах. Он не знал, как долго это продолжалось, но спустя какое-то время Маллеус расслабился невозможно медленно и выгнул шею, подставляя ее, признавая Леону более сильным альфой. Внутри Леоны все взвыло радостно. Наконец-то он одолел эту всесильную ящерицу, но прямо сейчас ему до этого не было никакого дела. — Видишь? Все просто, — шепнул Леона и неторопливо ослабил хватку, проверяя, насколько послушным стал Маллеус, приказал только на всякий случай: — не двигайся. И Маллеус, добровольно отдавший ему право командовать, послушно застыл в этой наверняка унизительной для него позе — на коленях с поднятой и отставленной задницей и уткнувшимся в постель лицом. Леона взял упаковку со смазкой, вскрыл ее и отбросил куда-то за спину картон, открыл небольшой тюбик и выдавил себе на пальцы прозрачного холодного геля с легким ароматом клубники. Пришлось его растереть и нагреть, и только после этого Леона провел влажными пальцами между чужих ягодиц, помассировал анус и погрузил внутрь тугого прохода кончик указательного пальца. Маллеус вскинулся сразу же, рога мелькнули в опасной близости от лица Леоны — и Леона тотчас стиснул свободной рукой его шею, вжал сильнее голову в кровать. — Я сказал не двигаться, — с рычащими нотками протянул он, отстранил руку и ударил сильно и звонко по ягодице. Та налилась красным цветом стремительно — и они обе теперь радовали взгляд Леоны не очень четкими следами его ладоней. Маллеус вздрогнул крупно, издал непонятный звук, но успокоился, и Леона, следя внимательно за ним, вернулся к анусу, обвел его несколько раз мягко, тщательно смазывая, а после погрузил внутрь указательный палец целиком. Горячие стенки обхватили его так плотно, что Леона невольно застонал и закусил язык, представив, как хорошо ему будет, когда он засунет в Маллеуса свой член. Палец двигался с трудом, преодолевая сопротивление, Леона облизывал пересыхающие губы и дышал глубоко, но часто, наслаждался чужим ярким ароматом, кислые нотки отступили, почти полностью растворились, вернув запаху привычную горечь дыма. Вот только лучше не становилось, пришлось убрать руку с шеи и вернуть ее на член. Едва пальцы провели под головкой, Маллеус с тихим сипом толкнулся бедрами навстречу в погоне за удовольствием, и Леона задвигал пальцем внутри него гораздо легче, одновременно лаская член и хвостом обвивая бедро. Второй палец прогресс едва не свел к минимуму, Маллеус весь напрягся, в горле его вновь зародилось рычание, однако… — Что, твой альфа уже и не против того, что его нагнут? — весело осведомился Леона, подметив, что фея в этот раз даже не дернулась. — И возмущается только для вида? Спрятавший лицо Маллеус промолчал, но задом вильнул весьма характерно. Впрочем, это не имело значения до тех пор, пока Леона не надавил наконец шершавыми подушечками пальцев на простату. Вот тогда Маллеус в пояснице прогнулся хорошо, машинально насаживаясь на пальцы, и простонал. И весь напрягся, когда понял, что именно сделал. Леона выдохнул восхищенно, желая запомнить этот звук на всю свою жизнь, и погладил простату снова, выбивая новый горловой стон. Пальцы он вынул наполовину и раздвинул так, как мог, согнул слегка, выпрямил, погрузил обратно по основание и снова вынул. Мышцы растягивались неохотно, с омегами и даже бетами было совсем не так, все же тело альф не было предназначено для подобного, однако Леоне это только нравилось, его это лишь возбуждало, как возбуждал и запах Маллеуса, кислые нотки в котором окончательно заменились пряно-острыми. Маллеус сам желал всего этого не меньше, его тело говорило об этом, и Леона не имел права все испортить, поэтому и готовил его так тщательно. В какой-то момент даже спустился ниже и губами коснулся ануса, облизал его и скользнул языком внутрь. Пальцы он убрал, а то мешались, открытым ртом прижался к чувствительной коже между ягодиц, кончиком языка пощекотал нежные стенки. Слюна потекла по ним, его собственный запах усилился в очередной раз, потяжелел и буквально проник в Маллеуса. И того повело. Его ноги пошатнулись, раздвинулись больше, а спина прогнулась, отставляя задницу больше. Леона с влажным звуком оторвался от него, вернул пальцы внутрь и с приятным удивлением понял, что теперь они двигались намного легче, даже третий палец уместился, хоть и с трудностями. В этот раз Маллеус даже не рычал, не дергался и не возмущался, только сжимал в кулаках одеяло, прятал в нем же свое лицо и подмахивал слабо бедрами. Но горящие красным кончики ушей выдавали его с головой, Леона большим пальцем надавил на припухший край ануса, который принимал целых три его пальца, втянул воздух судорожно, сдерживая жажду обладания из последних сил. Он, воздух, пропитался их начавшими смешиваться запахами — и результат Леоне вдруг понравился, хотелось вдыхать его и вдыхать. — Ты молодец, — проговорил он хрипло, добавляя четвертый палец, — ты прекрасно справляешься. Хорошая фея, а теперь расслабь свою задницу еще, чтобы я мог как следует тебя растянуть и трахнуть. И Маллеус постарался, Леона это сполна ощутил и смог наконец погрузить четвертый палец. Скользили они внутри не так легко, как хотелось бы, но хотя бы так, задевали периодически простату — и это посылало дрожь удовольствия по спине Маллеуса, заставляло пальцы на его ногах поджиматься. Его тело принимало пальцы Леоны все охотнее — и совсем скоро он вынул их, взял снова тюбик со смазкой и выдавил изрядное количество себе на член, растер ее, морщась от неприятного холода и острого возбуждения, и крупной покрасневшей от прилившей крови головкой провел между ягодиц, задевая растянутый анус. Маллеус заскулил, и Леону замкнуло. В фею он вошел резко и одним движением, раздвигая членом стенки, надавливая на простату. Руки сжали бледные бедра до побеления ногтевых пластин, Леона вдохнул поглубже и сорвался сразу на бешеный темп. Член двигался внутри благодаря обилию смазки и довольно хорошей растяжке относительно легко, каждый раз при проникновении задевал простату, давил на нее — и это Маллеуса, приподнявшегося на локтях, заставляло стонать с каждым толчком все громче и протяжнее. Леона смотрел, не отрываясь, на то, как принимал припухший покрасневший анус его член, как сжимался, едва Леона отводил бедра назад, расслаблялся всякий раз, когда толкался резко обратно. Его хвост по-прежнему стискивал бедро Маллеуса, кисточка поглаживала нежную кожу рядом с истекающим смазкой членом. Маллеус прогибался в спине и подмахивал бедрами, стискивал пальцами одеяло и постанывал в него. С его раскрытых темных губ стекала на постельное белье слюна — и это зрелище почему-то Леону возбуждало только сильнее. Альфа внутри, хотя нет, Леона хотел узнать, до чего он мог довести Маллеуса, какие еще реакции получить. Их запахи стали яркими настолько, что голова кругом пошла, приятное послевкусие осело на языке, скатилось по глотке и ухнуло в желудок чем-то раскаленным, и Леона зажмурился от наслаждения. Это оказалось даже лучше, чем он представлял. Мышцы его член обхватывали сильно, судорожно пульсировали, сигнализируя о приближении оргазма. Так быстро. Леона одну из рук убрал с бедра, сжал чужой член, чувствуя ладонью набухающий у основания узел, и с силой провел несколько раз от основания до головки, погладил ее — и Маллеус кончил с хриплым стоном. Сам Леона думал, что продержится чуть дольше, всегда держался, только не учел, что альфа после оргазма член в себе сожмет гораздо сильнее, чем омега или даже бета. Стоило только Маллеусу на нем сжаться судорожно, как перед глазами у него вспыхнули звезды сверхновыми, обжигающий ком внизу живота распался — и Леона, сделав последние толчки, кончил глубоко внутри Маллеуса, накачивая его большим количеством спермы. Практически растекшийся под ним по постели Маллеус приложил откровенно дрожащую ладонь к своему животу и выдавил из себя едва слышно: — Тепло. И Леона с отчаянным стоном член чуть вынул и засунул обратно, ощущая, как принялся соединять их вместе стремительно раздувающийся узел. Маллеус это тоже почувствовал, всполошился и приподнялся на руках, повернул голову к Леоне, давая насладиться своим видом. Растрепанный, с прилипшей к влажному лбу челкой, с покрасневшими щеками, лихорадочно горящими ядовитой зеленью глазами с овальными зрачками, искусанными губами Маллеус стал фатальным ударом. Внутри что-то предательски дрогнуло, по сосудам разлилось жидкое пламя. Он был… восхитительным. — Н-нет! Этого я точно не выдержу! — в панике сипло воскликнул Маллеус. — Я хорошо тебя растянул, — Леона улыбнулся голодно и надавил большими пальцами на раскрытый широко вокруг его члена анус. Маллеус зажмурился и замотал головой быстро. — Я не омега, Леона, я не смогу принять твой узел. — Но ты примешь. И покачал слабо бедрами. Узел сформировался окончательно, очередной оргазм промчался по позвоночнику, выплескиваясь новой порцией спермы внутри Маллеуса, и Леона прижался бедрами к его ягодицам теснее, полностью погружая узел. Анус растянулся еще больше, принимая его, покрасневшие края сжались на самом основании члена Леоны, не позволяя ему выйти. Как будто он собирался. Не-ет, сначала он повяжет свою феечку. Из горла Маллеуса вырвался самый настоящий крик. Он забился во втором оргазме, едва не упал на кровать — Леона успел подхватить под бедра, — спрятал опять лицо в скомканном одеяле, но до слуха Леоны донеслось тихое-тихое хныканье. Он наклонился ближе и промурлыкал в порозовевшее ухо: — Уверен ли ты, что альфа? Прямо сейчас я скорее в тебе вижу омегу, с готовностью принимающую мой узел. Как насчет того, чтобы я продолжал тебя трахать и вязать, пока ты не станешь самой настоящей омегой? Моей омегой? Ответом ему стал пронзительный стон, и Леона усмехнулся восхищенно. Невероятно. Это идеальнее, чем он смел мечтать. То, как Маллеус прямо сейчас сжимал его член в себе, как вздрагивал от каждой новой порции спермы, как едва слышно постанывал от этого, отпечатывалось у Леоны на подкорке, давая осознать один простой факт — ему этого будет мало. И найти замену будет невозможно. Что же насчет превращения в омегу… Он подумает позже, тем более что постоянные вязки, а Леона не собирался прекращать, вполне могли привести к этому. И такой вариант неожиданно понравился, молнией пряного желания направился прямиком в член — Леона прямо сейчас внезапно осознал, что Маллеуса хотел бы в независимости от пола. К тому же это будет лучшим вариантом, так как, будучи альфой, Маллеус мог встретить свою омегу, но если он сам будет омегой… Леона его не отдаст никому. И так не отдаст, просто нужна перестраховка. Леона улыбнулся и пальцами погладил бледную тощую спину, чувствуя каждый позвонок. — Хорошая феечка, будь еще лучше — и стань для меня омегой, и тогда я тебя вознагражу. Маллеус с глубоким стоном кончил в третий раз. Идеально.