Детективное агентство "Анна и её духи" - 2. История девятая. Итальянская канитель.

Габен Пробойник и Ушлый Клод проворно обыскали прилегшего в нише ограды особняка Штольманов соглядатая и протянули Гастону найденные у него вещи. Двери в глубине сада хлопнули, и спустя пару минут рядом оказались Пётр Иванович, Марта и разнокалиберная стайка детей. Когда стало понятно, что все прошло так, как и ожидал Гастон, усидеть на месте хоть кому-то было невмоготу. Даже маленькая Лидочка, замотанная с ног до головы в пуховый платок, не собиралась оставаться в стороне. — Нож, пистолет, кошелек и газета, — покачал головой Гастон. — Не густо. — Вон, пальцы крашеные, — заметил Габен, показывая на покрытые татуировками руки мужчины. — Цвет цивилизации, — хмыкнул Гастон и скривился. Ох и не любил он это дело! — Что-что? — переспросил Петр Иванович. — Клод Фаррер, наш военный писатель-моряк, и его совсем недавно вышедший роман «Цвет цивилизации». Не читали? — Не довелось, — покачал головой Миронов. — Гимн французской колонизации, — пояснил юноша едко. — Как мы правы, принося на земли Индокитая свободы, удобства и цивилизованные отношения. Обласкан критиками, встречен с восторгом. Пётр Иванович внимательно взглянул на Гастона. Видимо, то, что волновало его племянницу, было действительно серьезной проблемой. Становиться полноценно взрослым, заново набивая шишки об устройство человеческого мира, всегда нелегко, а для ныне выходящего на собственный путь миллионера Потье особенно. — На деле каждая фраза пронизана высокомерием европейских народов, выливающих свою благодать на немытых аборигенов, но не гнушающихся с этими аборигенами… — тут Гастон взглянул на внимательно слушающих его детей и закончил совсем не так, как собирался, — общаться. Пётр Иванович поднял брови. Неужто подобные резонансные веяния нынче в моде?Погрузившись в отцовство, он, похоже, отстал от жизни и не в курсе литературных новинок последних лет. Надо срочно исправлять упущенное. Парировать ему было нечем. — За несколько месяцев до «Цвета цивилизации» вышел сборник новелл месье Фаррера под названием «Дым опиума», откуда и можно почерпнуть, что данные татуировки имеют люди, которые либо долгое время пробыли в Индокитае, либо родом оттуда и занимаются распространением опиума. — Так и есть, — подтвердил Габен Пробойник, которому вовсе не нужно было читать очерки современных писателей, чтобы это понять. Достаточно было пройтись по задворкам улицы Шабане, чтобы наяву увидеть то, что описано на страницах романов. — Так, — многозначительно сказал Пётр Иванович и, сдвинув шляпу, почесал висок. — Да, — кивнул Гастон, соглашаясь с ним. — Габен, Клод, вы берете на себя округу. Мобилизуете третью и четвертую бригады. Быть настороже и на рожон не лезть! — Есть! — кивнули парни и исчезли из штольманского сада, будто их и не было. — У вас есть десять минут, чтобы собрать вещи! — сказал Пётр Иванович, и дети бросились к дому. Алекс поднял Лидочку на руки, чтобы не терять времени. — Что происходит? — спросил Карл, которому собирать было нечего. Он опять ничего не понимал и страшно переживал из-за этого. — Тот, с кем я разговаривал, ушел к своему шефу, — пояснил Гастон, спеша к дому. — Сейчас он доложит о том, что произошло, а потом сюда нагрянут люди, встречаться с которыми сейчас у нас нет ни желания, ни возможностей. Мы уйдем из дома. Нас не достанут, младшие будут в безопасности. — Гостиница? — спросил Миронов. — Нет, — покачал головой Гастон. — Есть место надежнее. Но сначала нужно предупредить Якова и Анну. Надеюсь, мы застанем их в театре. Поедем так, чтобы с ними не разминуться. Дети, одетые по-походному, с сумками в руках, спустились со ступенек и уставились на взрослых, готовые слушать их указания. Они были привычны к тому, что порой приходится действовать согласно чрезвычайным обстоятельствам и что в подобном случае надо делать, что велят, и не создавать помех. Тогда все будет хорошо. Хорошо и интересно. — Через задний ход в переулок, потом к рынку, а там возьмем экипаж, — сказал Гастон. Дети кивнули, разом повернулись и направились на задний двор. Марта протянула Карлу ладонь и потянула за собой. Если спасаться, то спасаться всем вместе!