Мокрый нос

Речь, визги, рык, шелест перьев. В сорок первом всегда шумно, всегда клочьями летит чья-то шерсть, только успевай подметать. Также здешние стены замкнули и впитали в себя целую палитру запахов, от которой нос порой немеет. Это мешает работе Гарри, но, к счастью, нюх ему нужен по большей части снаружи, а не внутри, где иногда кажется, что из-за преобладающего животного амбре в чашку с кофе обмакнули козью морду Жана. Стол для Гарри немного маловат, ведь в его крыле всего два великана — он да ящер Торсон, поэтому запастись мебелью погабаритнее никто не думает, но спасибо хотя бы за стул, в который помещается его задница. Гарри морщит пушистую взлохмаченную морду, когда из-за двери доносится новый запах. Пахнет сыром, доходившим до высшей степени благородности в мусорке по крайней мере неделю, и мясом, которое решили приготовить под экологически чистыми лучами солнца, то есть, откровенным тухляком. В дверях появляется рогатая голова Жана. — Мино, на допрос. Лань без лишних слов поднимается из-за стола, окидывая последним взглядом чёрных глаз бумаги на столе. — Жан, ты кого привёл? Тут и так летом дышать нечем, смерти моей хочешь? — Кого-кого, блин, бомжа. Это единственный свидетель, и он выставил условия. Кофе и личная безопасность. Носи респиратор, не знаю. — Чтобы выглядеть, как дебил? — Раньше у тебя проблем с этим не было. — Да иди ты. Тебе не понять- — Всю высоту и эпатажность твоего стиля. К пребольшому сожалению, творческой чуйки я лишён, признаю, — Жан пропускает улыбающуюся Мино мимо себя и с вызовом смотрит на Гарри. Тот закатывает глаза и смеётся, что больше похоже на сиплое похрюкивание. — Оправдал своё невежество. Удачи на допросе. — Да к чёрту, Гарри, к чёрту. Гарри остаётся в офисе один. До конца рабочего дня пятнадцать минут, и он тратит их на то, чтобы пялиться в стену, подпирая голову рукой. Все его дела закрыты, новое уже не дадут. Остаётся развлекать себя, слушая дебаты сожителей черепушки. В споре, касающегося его спины, он встаёт на сторону Болевого порога и Сумрака, противостоящих Силе воли и Тренеру, потому что ещё чуть-чуть бумажной работы и он навсегда останется в переходной стадии между горбатым псом и волосатой креветкой. Решено. Завтра он объединится с Торсом и пойдёт в осаду офиса Прайса, выпрашивая новые столы. Хорошенько промяв спину за последние несколько минут, Гарри выключает свою лампу и выходит из офиса. Путь к гаражам лежит через весь участок. Он с трудом обошёл разборки двух пернатых офицеров крыла А, вокруг которых уже летели перья, но никто не спешил их разнимать. Скорее всего, это традиция. Чем ближе к железной двери, тем сильнее запах мазута и ржавчины. Неплохая замена на контрасте с органической мешаниной. Выйдя в гараж, где почти всегда открыты ворота с видом на задний двор, Гарри делает глубокий вдох, от которого чуть вскруживает голову. Среди аромата липы и обычного гаражного «букета» он замечает ещё один запах. Мята и иголки. — Ким, я знаю, что ты здесь! Из-за «Кинемы» выходит лейтенант, придерживающий в согнутой руке свой бомбер. Хвост Кима спокойно висит за спиной, в то время как Гарри даже не может сдержать свой и изо всех сил взбивает им воздух. — Добрый вечер, офицер. Никак от вас не скрыться. — А ты прятался? — Это шутка. Залезайте и поедем. Гарри нравится в «Кинеме». У неё высокий потолок и она хорошо пахнет. В основном Кимом. Всё, что пахнет Кимом, нравится Гарри. — Тебе жарко? — спрашивает он у кота, любуясь угловатыми плечами, которые так редко увидишь на работе. — Да. Чёрная шерсть — это проклятье. — Мы можем ходить так, чтобы ты всегда был в моей тени. Ким тихонько посмеивается, его усы блестят на солнце. — Можем попробовать. Ким заходит в квартиру первым. Они оба разуваются, Ким вешает куртку на крючок, и только тогда Гарри кладёт руки ему на плечи, фиксируя на месте. Ким достаёт ему до плеч, поэтому приходится нагнуться. Мокрый нос зарывается в шерсть на затылке, и Гарри глубоко вдыхает, прикрывая глаза. — Что ты делаешь? — из любопытства спрашивает Ким. Его хвост легонько ударяется об ноги Гарри. — Даю носу отдохнуть. — Насколько я понимаю, ты наоборот заставляешь его работать. Гарри фыркает и показательно ведёт носом по загривку, вдыхая ещё раз. — Ты же знаешь, как внутри участка летом воняет. Жан ещё привёл на допрос пахучее нечто, мне хватило одного запаха из-за двери, чтобы глаза заслезились. А ты — мой освежитель воздуха, — бубнит он в чужую спину. Мягкая короткая шерсть приятно щекочет нос. Гарри чувствует, как Ким вздрагивает, когда он движется против направления роста волос. У самой кожи чувствуется еле уловимый запах пота, но даже это заставляет хвост оживиться. Ким смущённо дёргает ушами и хлопает Гарри по лапе. — Твоему освежителю нужна перезарядка. С расстроенным глухим гавком Гарри отпускает кота. — Надышишься ещё перед сном. Гарри вскидывает брови. Он бы и уши поднял, если бы эти висячие лопухи слушались. — Я могу остаться на ночь? — Если обещаешь быть моим личным зонтом от солнца. — Да я буду целым зонтичным магазином, натяжным шатром, мраморным куполом- — Мне достаточно одного зонта, — Ким уходит вглубь квартиры, и только теперь Гарри замечает отсутствие хвоста, который до этого обвивал его голень. Пока Ким умывается, Гарри суетится на его кухне и представляет, как ляжет в кровать, пропитанную его запахом, лёгким и свежим, настолько ненавязчивым, что им правда можно дышать, как воздухом; как уткнётся в его шею или грудь, обнимая гибкое тонкое тело. Сегодня день был достаточно жалким, потому что Киму пришлось с утра уехать по делам в пятьдесят седьмой, но завтра… Завтра им выдадут новое, захватывающее, мозгодробящее дело, Гарри выпросит у Прайса новые столы, а ещё высчитает почасовое расположение солнца и угол тени, которую он будет старательно отбрасывать.