***
Мы вышли на охоту. Идти в театр с такой жаждой в глотке было абсурдом. Я был не способен ни связно мыслить, ни дать отпор даже совсем слабому «птенцу». Ужас за Клодию заполнил мысли. И в то же время злость и адреналин были тем самым топливом в моих венах, что подстегивали меня и заставляли бежать вперед, а также действовать «вопреки» и любым страхам наперекор. Я должен был спасти Клодию любой ценой, даже бы если и сам погибнуть. Арман шел по правую сторону от меня, спокойно, сосредоточенно вглядываясь в ночную мглу. Два вора-карманника в подворотне даже понять что-то не сумели, прежде чем оба рухнули замертво нам под ноги. Мадлен тоже подкрепилась. Она вела нас в прибежище тех немногих, кто не пошел следом за испанцем. Пара охранников – те, что мы видели с Клодией при знакомстве, и еще несколько вампиров – приверженцев идей Армана. Они лишь коротко кивнули ему при встрече, лишь обменявшись чередой образов в своих мыслях. После чего мы, молча, пошли к улице Тамплиеров, уже готовые ко всему.***
Когда мы вошли в театр, мое сердце оборвалось. Клодию держали. Какие-то две вампирши, чьи имена я вообще не помнил. Она шипела, как злая кошка, и сильно дергалась у них в руках. Прочие члены труппы стояли вдоль стен главного зала, чуть-чуть поодаль – лениво о чем-то переговариваясь друг с другом. Арман твердым шагом прошел вперед, тут же, с порога, отдав приказ: - Отпустить пленницу. Выполнять! Ну же! Немедленно! Сибилла, Роуз….! - вампирши, державшие Клодию, как по команде разжали руки. Их взгляд стал рассеянным и поплывшим. Я понял, что Арман делает это снова – жестко вторгается в чужой разум и применяет к ним свой гипноз. Прочие также уставились на Армана. Их взгляд расфокурсировался и плыл... В этот момент я нашел его. Лестат стоял справа от стены. Двое высоких, рослых, на первый взгляд очень и очень сильных вампира удерживали его за руки. Он был в разорванном пиджаке, в рубашке в темных тонах, в полоску, волосы, сбитые в колтуны… и со следами вампирской крови…было понятно, что он боролся, прежде чем дать так себя скрутить... Наши глаза встретились на секунду, и время будто бы замерло. Словно вокруг не было театра, вампиров, Клодии… никого. Лишь только я, только он - одни. Странная магия, волшебство. Казалось – вот руку протяни…и можно будто снова коснуться, но все развеялось словно дым. - Луи..! – мое имя в его устах было подобно страстной молитве, что можно услышать в тишине храма. А после взгляд его синих глаз медленно, но верно заскользил вниз от лица прямо на мое горло. В вороте новой черной рубашки, на смуглой и раздраженной коже горели, как чертово клеймо, две ярко-алые малые точки – следы от клыков Армана, оставленные им ночью...Напоминание о любви. Дальше я уже плохо помнил. Это случилось в один лишь миг. Я толком и не успел заметить, как Лестат выбился из рук охраны одним рывком, буквально перелетев тут же через зал, как сшиб Армана одним ударом и сомкнул руки на его горле… В этот миг Клодия закричала. Вампирши, будто очнувшись, злобно переглянулись и выкрутили ей руки. Охранники, державшие Лестата, двинулись вперед к пришедшим с нами вампирам. Я тут же рванулся к Клодии, но Сантьяго…вдруг появившийся из ниоткуда, с размаха сбил меня ударом с ног. - Куда собрался, чертова шлюха? Я обещаю, ты здесь подохнешь, поверь, уж я сильно постараюсь! – его удары, один сильней другого, выбивали из меня дух. Я как мог уворачивался от них, молясь, чтобы Клодия убежала, и чтобы Арман успел сделать хоть что-нибудь до того, как ее убьют или еще как-то навредят... Собрав всю свою злость в кулак, я врезал Сантьяго ногой в живот, на секунду освободившись от его хватки. Краем глаза я смог увидеть, как женщина в черном, предположительно Антуанетта Браун, вырвалась и шмыгнула в сторону одной из ниш. Мадлен рванулась навстречу Клодии, но была схвачена другой вампиршей, предположительно той самой Роуз. Они сцепились в безумной драке. Лестат с Арманом в этот момент катались по полу, словно рычащий живой клубок, попеременно выхватывая инициативу. Вампиры вокруг нас дрались с явным намерением прибить друг друга. Безумие продолжалось, казалось, целую вечность. Я отшвырнул от себя Сантьяго. И из последних сил попытался пробиться к Клодии и Мадлен. Но было тщетно. Поднявшийся Сантьяго и еще двое зашли мне за спину с двух сторон. Более сильная взрослая Роуз сломала обе руки Мадлен. Сибилла схватила Клодию как игрушку, одним движением скрутив моей девочке запястья. В этот момент меня самого бросили на паркет, заломив руки и начав избивать. Последнее, что я помню – истошные крики Клодии и Мадлен, которых поволокли к выходу из зала. Сантьяго схватил меня пальцами прямо за горло, как это раньше делал Лестат, и потащил следом, впиваясь в кожу. Я судорожно осматривал все вокруг в попытке что-нибудь предпринять, но понял с ужасом: Арман исчез... Меня затащили в одно из подвальных помещений внутри театра – швырнули на пол, как мешок с мусором, и закрыли. Я слышал, как двери забивают, буквально вмуровывая их внутрь. Лязг кирпичей, злобный рык испанца – все слилось в мерзкий, единый гул. Я понимал, что это конец. Крик Клодии все еще стоял в ушах. Арман исчез…, а с ним и надежда. Все было ясно как белый день. Я приготовился … к своей смерти. Я так отчаянно ее ждал...как никогда не желал бы прежде. Мне показалось...я слышу плач, где-то от боли рыдала скрипка... Это был реквием по мечтам. Спектакль кончился. Занавес. Аутодафе* – публичное сожжение еретиков по приговорам Святой инквизиции в Средние века