Ре-доверие

Наконец заметив, что поза в которой они находятся очень неловкая, она приподнялась, попыталась встать, но руки парня, ненавязчиво лежащие чуть в сторонах, вдруг стиснули бёдра. Она рванулась раз, другой, вздрогнула, почувствовав, как он вцепился. — Эй!.. Пусти, это уже неприлично, нельзя так держать… — Ты снова хочешь меня бросить?.. — она перевела взгляд на его лицо, услышав едва ли не плаксивые нотки в голосе. Немец смотрел снизу вверх совсем не грустным взглядом, горящим хитрецой и нежностью, с едва уловимым странным блеском, от которого ЯИ стало не по себе. — Неужели я действительно совсем не нравлюсь тебе? Может, тебе будет интересно хотя бы моё тело? — Чт-?! — она осеклась на полуслове, приложила руку ко лбу, страдальчески нахмурившись, стараясь не смотреть на его полурасстёгнутую мятую рубашку, обнажившую грудную клетку в нескольких местах, взяв себя в руки недовольно проворчала: — Х… хватит надо мной издеваться, ты ставишь меня в неловкое положение… — Разве ты не первая повалила меня на кровать? — она закусила губу, мучительно краснея, судорожно и безрезультатно пытаясь расцепить его пальцы. Рейх улыбнулся, заметив её реакцию, прикрыл глаза, чувствуя как приминается мягкая кожа, если сильнее сжать. Он шумно вздохнул, перестав подшучивать тихо спросил: — Ты будешь очень злиться, если я не отпущу?.. — И что ты хочешь, чтобы мы так и сидели в этой странной позе?! — вспыхнула японка, выгнувшись, стараясь завалиться на спину, но только сильно отклонилась назад. — И вообще, память ещё не полностью вернулась, не думаешь, что я могу посчитать это нападением?! — Если бы ты действительно так считала, то уже попыталась бы ударить, но ты всё равно терпишь мои выходки, ограничиваясь руганью. По крайней мере это значит, что ты не хочешь мне навредить, не так ли? Если продолжишь эти попытки вывернуться, мне придётся разговаривать с твоим животом, а не лицом к лицу, твоя гибкость восхитительна, но не обязательно демонстрировать её сейчас… — Я не буду тебя слушать. — упрямо отрезала девушка, запрокидывая голову ещё сильнее. — Хм, правда? Если такое положение нравится тебе больше, то ничего не поделаешь. Она почувствовала, как хватка начала ослабевать, наконец коснулась лопатками матраса, но уже собираясь оттолкнуться от него и выбраться, вскрикнула, когда рубашка на торсе вдруг задралась. Вместо того чтобы отстраниться, парень резко сблизился, прижался лицом к её торсу, придерживая под спину, вызвав реакцию как на щекотку. Всё тело пробила дрожь, она тут же инстинктивно согнулась, судорожно вцепившись в его волосы, стискивая изо всех сил, но, слишком растерянная, не смогла быстро сориентироваться и остановить это. — П-прекрати!.. — Такой мягкий на ощупь животик, оказывается прикасаться к тебе так приятно, — он снова коснулся губами ямочки пупка, приподнял голову, с игривыми искорками посмотрев снизу вверх. Японская Империя шумно выдохнула, зардевшись, ощущая его прикосновения, не в силах пошевелиться из-за сильного смущения. Она несколько секунд продолжала сжимать, стараясь помешать его действиям, но уже осознала бессмысленность такого сопротивления, медленно расслабилась. Тёплое дыхание касалось кожи, он действовал достаточно медленно, чтобы больше не вызывать острый дискомфорт. Пальцы разжались, выпустив его голову, Нацистская Германия почувствовал это, победно улыбнулся. — Извини, может это было слишком грубо, но я всё равно не отпущу. Ты моя, ЯИ, мне так хочется сжать, целовать, касаться тебя. Знаю, наверное это заявление только разозлит, но прошу тебя, разреши. Я сойду с ума, если не присвою. Мне мало быть просто союзником. — Я уверена, что «твоя ЯИ» была бы сейчас просто в бешенстве от таких слов… — отозвалась японка, вместо испуга начиная чувствовать что-то похожее на желание отомстить. Она постепенно поняла правила этой странной игры, немец говорил смущающие вещи и тискал её, провоцируя на ответную реакцию. Стоило показать, что часть воспоминаний вернулась, его тактика полностью изменилась с робкого сближения на активные попытки привлечь внимание. Союзница теперь загорелась праведным гневом и желанием отыграться, отбив все его старания сблизиться. — Почему ты решил, что можешь меня присвоить? Ты думаешь, что я под кого-то прогнусь? — Немного забавно слышать это от тебя, пока ты в таком положении, — он улыбнулся, когда после этих слов Империя нахмурилась, почувствовал, как она напрягла пресс. Мягкий чуть выпуклый животик, к которому нацист всё ещё прикасался, тут же стал твёрдым на ощупь, на секунду ему даже показалось, что сейчас она не сдержится и как следует ударит. Девушка оттолкнула его, но не резко, а действуя медленно, не выразив агрессии. Он не сопротивлялся, но она опасалась спровоцировать ответную реакцию, драться с ним не хотелось, даже несмотря на возмутительное поведение. — Хватит, я не знаю зачем тебе всё это, но найди какой-нибудь другой способ себя занять… — Тебе не понравились мои поцелуи? — немец склонил голову набок, снова вдруг посмотрев на неё жалобно, неожиданно показавшись беспомощным и страдающим, хотя сейчас она уже прекрасно помнила его несгибаемую кровожадную натуру. Похоже, что это выражение лица он тщательно готовил именно чтобы использовать против неё в таких ситуациях. На секунду это действительно сработало, она подзависла, пытаясь осознать сложившуюся ситуацию, не сразу даже распознав, что он там сказал. — Сейчас ты так сомневаешься, но в тот раз начала отвечать мне взаимностью, хотя я ничего не спрашивал и не уговаривал. Похоже, слова в нашем случае только всё усложняют, тебе стоит перестать так усиленно думать об этом и подозревать меня. — С чего ты решил, что вообще в моём вкусе?.. — огрызнулась было японка, напрягшись двинулась назад, когда парень вдруг сократил дистанцию, навис над ней, с серьёзностью смотря в глаза, без доли насмешки. Она посмотрела в ответ с недоверием, на всякий случай выставив перед собой руку. — Эй, эй, постой, ты же не собираешься правда это сделать? — Сомневаешься? Если будет неприятно, то отпущу, — он невозмутимо потянулся, обхватил её за талию, поймав до того, как девушка попытается сбежать. Она выглядела удивлённой, не сразу нашлась, что сказать, снова вздрогнула, когда его грудная клетка упёрлась в выставленную ладошку, так и не сумевшую его удержать. — Ты не верила, что я серьёзен? Скажу ещё раз, ты нравишься мне, ЯИ. Мне казалось, что ты уже это поняла. — Надо было выгнать тебя ещё в тот момент, когда ты забрался ко мне в кровать, эта нелепая игра в привязанность тебе совсем не идёт… — проворчала она, всё ещё растерянная. — С чего вдруг этому холодному кровожадному немцу понадобилось изображать влюблённость?.. Он не ответил, прижал сверху, опираясь на локти, чтобы слишком не придавливать, Империя под ним зажмурилась, издала высокий протяжный звук, когда он поцеловал в висок, опустившись ниже, нежно прикусил ушко. Его тело было горячим, сквозь тонкий слой одежды кожа приминалась под пальцами, когда она надавила, непроизвольно попытавшись оттолкнуть, но ариец всё ещё был слишком тяжёлым, чтобы это увенчалось успехом. Чуть влажные мягкие губы провели по коже, вызвав у неё крупную дрожь, азиатка сначала рефлекторно вжала голову, потом неуверенно отвернулась, снова открывая шею, поняв, что так их лица слишком близко, быстро часто задышав. Нацистская Германия медленно провёл от ушка до скулы, отстранился, чтобы проверить её реакцию. Чуть растрёпанные волосы разметались по кровати, Японская Империя замерла смотря в сторону, её лицо и кончики ушей покраснели, волоски на теле стояли дыбом после пробежавших мурашек, грудь быстро вздымалась от коротких частых вдохов. «А я ещё беспокоился, что могу сделать только хуже», — он фыркнул, потянулся к её лицу, коснувшись губами щеки, наблюдая за тем, как она забавно щурится, сильнее упирается ладошками. — «Реакция её тела вполне однозначная, похоже, я зря осторожничал. Забавная, так яростно со мной спорила и так легко поддалась. Похоже, что несмотря на все колкости, я всё-таки достаточно ей нравлюсь. Какое облегчение». ЯИ замерла под ним в оцепенении, чувствуя, как от прикосновений всё нарастает жар в груди, неуверенно протянула руки, дотронувшись до плечей, неловко попытавшись как-то выразить всё усиливающуюся потребность ответить взаимностью. Парень улыбнулся, наклонившись ниже чуть придавил, так что их тела теперь тесно прижимались друг к другу. Японка зажмурилась, короткие пряди защекотали висок и щёку, она заметила как он немного перенёс вес, сильнее почувствовала приятный запах волос и постельного белья, вздрогнула, непроизвольно схватившись за его спину, сжимая ткань. Немца подзадоривала робкая податливость союзницы, он довольно зажмурился, наблюдая за тем, как её пальцы проводят по лопаткам, хватаясь за одежду и подрагивая, кончиком языка прочертил влажную дорожку от ушка к шее, оставил цепочку быстрых поцелуев к ключицам. Сделав короткую паузу, прижался носом пониже скулы, чувствуя приятный запах кожи, полушёпотом спросил: — Куда теперь тебя поцеловать? — М-мх… Делай что хочешь… — еле слышно протянула девушка, бёдрами обхватывая торс, перестав упираться в него коленками. Он невольно улыбнулся, наконец больше не чувствуя её напряжение, ЯИ приняла более открытую позу, медленно расслабилась, больше не пытаясь демонстративно оттолкнуть. — Правда? Может, ты даже поцелуешь меня в ответ? Рейх приподнялся, высвободившись из её рук. Скользнув по лопаткам и бокам, её ладони неуверенно провели ещё немного, ища место, где остановиться, в конце концов замерли чуть пониже ключиц. Азиатка запрокинула голову, кончиками пальцев чувствуя пульсацию сердцебиения, когда он осторожно приподнял её подбородок, теперь их лица были совсем близко, так что она ощущала дуновение его учащённого дыхания. Парень склонился, нежно коснулся её губ, как бы прося разрешения, несколько секунд ждал, не пытаясь настойчиво продолжить. Он видел, как от смущения она сходит с ума, колеблется, не решаясь проявить инициативу. Ещё несколько секунд она собиралась с силами, дрогнув с трепетом двинулась навстречу. Приоткрыв рот, неуверенно поцеловала, почувствовав тёплый влажный язык, зажмурившись с трепетом попыталась ответить, всё ещё не уверенная, правильно ли делает это. Ощущения были похожи на их первый поцелуй, но тот был более небрежным и с привкусом алкоголя, сейчас союзник был куда нежнее, мягко приобнимал, стараясь подстроиться, уступить ей, из-за чего она больше не могла притворяться, что всё происходит только по инициативе парня. Он отстранился первым, разорвав поцелуй, хищно облизнувшись протянул: — Сладко… Теперь ты наконец признаешь наши отношения? — она не сразу нашлась что ответить, немного взъерошенная и ещё разгорячённая, отвела взгляд, стыдливо прикрывая губы тыльной стороной ладони. — Неужели это значит отказ? — Я… не уверена… То, что мы делаем вдалеке от чужих глаз не имеет влияния на поведение на публике, разве нет?.. — Хочешь сказать я могу сколько угодно целовать тебя, но ты отказываешься официально признавать наш союз? — Н-нет, с союзом никаких проблем нет, все ведь и так знают, что мы на одной стороне?.. — вяло попыталась парировать японка, невольно наклонила голову, когда он рывком опустился к её лицу, вдруг зарывшись пальцами в волосы и чуть потянув, заставляя сильнее открыть шею. — Что ты-… А!.. Мх… Немец приоткрыл рот, с влажным причмокиванием присосался, легонько прикусывая, ощущая, как фигурку под ним пробирает дрожь от каждого движения языка. Он понимал, что стал нетерпеливым, но больше не мог удержаться, испытывая прилив сил после того, как убедился, что его чувства взаимны. Дразнить её было забавно и очень приятно, но если до этого он готов был отпустить при малейшем признаке дискомфорта, сейчас игнорировал её сбивчивые попытки что-то сказать и цепляющиеся за голову руки, в безуспешном стремлении его остановить. Он оставил несколько следов, быстро переходя от одного участка кожи к другому. — Теперь на тебе есть свидетельство нашей близости, — горячо выдохнул в шею, прижимаясь губами к мягкой коже, провёл кончиком носа по тёмному пятнышку последнего засоса, коротко поцеловав возле ключиц, наконец отстранился. — Ты же прекрасно поняла о какого рода союзе я говорю, твой отказ меня ранит, ЯИ. Можешь считать, что я не оставил тебе выбора. Даже когда ты злишься на меня, когда ты пытаешься меня ударить или огрызаешься, я всё равно люблю тебя. Мои слова это не просто шутка, у тебя не выйдет так легко от них отмахнуться. Она посмотрела снизу вверх с сомнением смешанным со смущением, несколько секунд колебалась, глядя ему в глаза. В выражении его лица читалась только искренность, поэтому сомневаться и дальше становилось неловко. Говоря откровенно она и сама чувствовала сильную симпатию, но всё ещё не была до конца уверена, почему отказывала ему до потери памяти и из-за этого не могла так легко согласиться, хотя определённо то, чем они сейчас занимались, нельзя было назвать дружеским времяпровождением. Девушка вдруг прищурилась, снова что-то вспомнив, пару минут он терпеливо ждал её ответ, но она слишком погрузилась в размышления и не реагировала. — Снова ты о чём-то задумалась, совсем меня не жалко? — с притворной грустью протянул парень, внезапно сблизился. Она почувствовала, как его руки пробрались под одежду, невольно засмеялась, когда он начал щекотать, извиваясь всем телом, стараясь отстраниться. — Если не будешь смотреть на меня, пока разговариваем, мне придётся прибегать к таким крайним мерам. — Я поняла!.. Умоляю, хватит!.. Я согласна, правда! — Японская Империя замерла, облегчённо выдохнула, когда он остановился. Несколько секунд они оба пытались отдышаться, переглянувшись, невольно рассмеялись. Она посмотрела снизу вверх блестящим взглядом, потянувшись к его лицу тихо прошептала, почти касаясь щеки. — Не уверена откуда эти чувства, но похоже, что и до потери памяти ты был очень дорог мне. Так хорошо рядом… Я… тоже тебя люблю… — Вспомнила что-то ещё? — с любопытством протянул нацист, опустившись к самому ушку. — Только не смейся… Похоже, что ты мне нравился… Смутно помню, как мы держались за руки. Мне хотелось сильнее сжать, но я себя останавливала. А ещё в тот раз, когда ты уснул прямо на диване, я просидела рядом наверное около получаса, но так и не решилась коснуться, — он вдруг прыснул, не сумев сдержать смешки, Империя возмущённо повысила голос: — Я же попросила не смеяться! — Извини. Просто я так счастлив. Его руки вдруг двинулись, пролезли дальше, теперь почти касаясь лопаток. Нацистская Германия потянулся к её губам, она зажмурилась, вдруг снова начав уворачиваться. — Постой, не сейчас… У меня ещё осталось одно незаконченное дело на этот день. Может, продолжим чуть позже… — Правда? — он ненадолго задумался, всё-таки отпустил. — Тогда насчёт твоего дела, разрешишь и мне поучаствовать?

***

США свернул за угол, нервно осматриваясь по сторонам и явно торопясь. С момента побега ЯИ всё начало идти не по плану и больше всего его настораживало активное вмешательство Рейха, девушка явно всё ещё была не в себе, но контакт и общение с бывшим союзником могли изменить её мнение. Несмотря на её тяжёлый характер и недоверие, Штаты был уверен, что нацист быстро найдёт к ней подход. Именно поэтому стоило поторопиться. Пробраться на его территорию было опасной затеей, но выбора не оставалось, не было никого, кому он мог бы поручить это дело. Сейчас переманить Империю обратно на свою сторону было бы почти невозможно, после драки она уже явно не поддалась бы так легко, так что последней надеждой было убедить её заключить сделку и объяснить всё боязнью предательства, а затем начать активно раскаиваться. Конечно, это могло и не сработать, но если внушённый ей страх перед немцем ещё не прошёл, шансы были неплохими. Америка вошёл в переулок, немного неуверенный, правильное ли направление выбрал, не успел среагировать, когда что-то вспышкой рези обожгло плечо. Мир перед глазами сделал стремительный поворот, земля ушла из-под ног. Всё произошло так быстро, что он начал понимать, в каком положении находится, только после удара о землю, но не успел выхватить оружие, кто-то с силой наступил на запястье, на что оно отозвалось жалобным влажным хрустом. Острая боль пронзила тело, отдаваясь в висках, он закричал, судорожно забарахтался, стараясь оттолкнуть напавшего, коротко хрипло вскрикнул, когда на грудную клетку надавил куда более тяжёлый сапог, моргнув несколько раз попытался рассмотреть противника. — Давно не виделись, янки, — протянула азиатка, склонившись к его лицу, сильнее наступила на пострадавшее запястье, на что он отозвался отрывистыми ругательствами, пробивающимися сквозь сдавленное повизгивание. Ариец, придавивший его к земле, даже не посмотрел в ответ, когда США бросил на него полный ненависти взгляд, свободной рукой вцепившись в жёсткий материал голенища. — Эй-эй, не отвлекайся, сейчас я с тобой разговариваю. Как бы мне хотелось прижать тебя самостоятельно, но, к сожалению, мне не хватает веса. — Если хочешь наступить, я могу освободить немного места, — отозвался молчавший до этого парень, мягко улыбнулся, заметив как она насупилась. — Не хочешь? — Не дразни меня, сейчас серьёзный момент. К тому же я могу начать с рук, не так ли? — она повернулась к Америке, уже прочувствовавшему давление на грудную клетку и с усилием хватающему ртом воздух, извиваясь в отчаянной попытке скинуть с себя ногу немца. Японка несколько секунд неподвижно наблюдала за этим, вдруг широко улыбнувшись, её глаза блеснули жадностью и жаждой крови. — Как ты и говорил, Рейх, он будет плакать кровавыми слезами и молить о пощаде. Даже не думала, что разделённая с тобой месть может быть не менее приятной, чем если бы я сделала всё одна. Уверена, будет весело. Немец только ласково улыбнулся в ответ, не отводя глаз от её светящегося энтузиазмом лица. Его самого эта месть интересовала не так сильно, как реакция союзницы, он тихонько вздохнул, сдерживая желание приобнять, успокаивая себя мыслью, что уже скоро они вместе вернутся домой. Понаблюдать за жестокой расплатой Штатов за то, как он поступил с его ЯИ, а потом шептать ей слова любви, нежно сжимая в объятиях, ну разве не лучшие планы на вечер?