Ре-доверие

«Неужели оторвалась?», — она присела прямо на землю, стараясь унять подрагивание в мышцах. Нужно было немного перевести дух. — «Жива… Что тут забыл Рейх? Он заметил мою пропажу? Но как понял где искать?». — ЯИ, — она дёрнулась всем телом, услышав над головой его голос, резко обернулась, увидев, что он незаметно подошёл совсем близко и сейчас стоял склонившись, смотря сверху вниз. Империя инстинктивно закрыла голову руками, зажмурилась, но удара не последовало. — Всё хорошо? Он не успел тебя поранить? Ну, что за реакция, неужели ты всё ещё думаешь, что я могу тебе навредить? — она не ответила, тихо всхлипнула, почувствовав, как нацист обхватил её корпус, всё ещё ожидая агрессии. Парень осторожно поднял её на руки, прижимая к груди, коснулся губами лба, вызвав у девушки ступор. Он нежно вытер слёзы, скопившиеся в уголках её глаз, улыбнулся, с шутливой строгостью сказав: — Ну, не нужно плакать. Это наверное первый раз, когда я вижу твои слёзы, даже не думал, что у тебя может быть такое выражение лица. Прости, мне стоило прийти немного раньше. Она вдруг расплакалась сильнее, не справившись с эмоциями из-за резко нахлынувшего облегчения, постаралась успокоиться, пока растерянный союзник пытался её утешить. Всхлипнув в последний раз, неуверенно посмотрела снизу вверх, зажмурилась, принимая его ласку. Растрёпанная и испуганно сжимающаяся, он уткнулся носом в её макушку, тяжело вздохнул, постепенно расслабляясь после недавнего сильного напряжения. Японка выглядела побитой, но больше напуганной, чем действительно покалеченной, немец коснулся рукой её торса, медленно погладил место, где остался отпечаток подошвы. Её тело трепетало от прикосновения, но не было похоже, чтобы Штаты успел причинить ей серьёзный вред. Рейх отвлёкся от поглаживания, наконец обратив внимание на её неловкие попытки придержать его руку, снова шумно вздохнул, прижимая девушку к груди. Она не решилась протестовать, уткнувшись носиком в его плечо, притихла, немного расслабившись в объятиях, несмотря на неловкость ситуации наконец ощущая себя в безопасности. — Надеюсь теперь ты понимаешь, что пока не в состоянии в одиночку справиться со всеми проблемами, — наконец заговорил Рейх, медленно пошёл куда-то, продолжая крепко её держать. — Я просил тебя не уходить далеко именно по этой причине. — И что теперь, хочешь меня наказать? — её голос всё ещё дрожал от переживаний, но вопрос всё равно был колким, она язвила даже в такой ситуации, что вызвало у него невольный смешок. — Чего смеёшься?.. — Нет, ничего, просто каждый раз когда я думаю, что ты всё-таки стала немного другой, происходит что-то похожее и я лишний раз убеждаюсь, что ЯИ всё та же ЯИ даже после потери памяти. Только что плакала и дрожала и уже огрызаешься, признаться честно, раньше это немного меня раздражало, но теперь кажется очаровательным. Но сейчас не об этом. Думаю, ты и сама понимаешь, что попала в опасную ситуацию. Почему ничего не сказала мне, прежде чем уйти? — Для меня встреча с тобой тоже была удивлением, какого чёрта ты там был и когда вообще понял, что я сбежала? Или что, следил за мной всё это время? — Да. На самом деле я с самого начала знал, что ты сегодня сбежишь. — Откуда?.. — он посмотрел на её ошарашенное лицо, лукаво прищурился. — Я умею читать твои мысли, — азиатка ещё сильнее округлила глаза, теперь смотря на него одновременно с изумлением и робким недоверием. Так и читался немой вопрос: «Что, неужели правда?». Ариец не смог долго удержать серьёзное выражение лица, рассмеялся, с шумом выдохнув, немного крепче приобнял, испытывая спокойствие от того, что союзница буквально находится у него в руках. — Шучу конечно. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не понять. Зачем ещё тебе могло понадобиться прятать нож в кровати. — она, уже успевшая забыть об этом, вздрогнула, отвела взгляд. Всё-таки нож не завалился куда-то, а был найден союзником и убран на место. — Тем более твои попытки ненавязчиво выяснить, где ты жила, дали мне вполне конкретный ответ, что ты собралась делать. Мне даже обидно, неужели моя забота тебе не понравилась? — Причём тут забота?.. — она смущённо спрятала взгляд, не зная, как реагировать на такой вопрос с намёком. Его поведение нисколько не поменялось, несмотря на то, что нацист действительно прекрасно понял её планы, так что провалив все попытки отдалиться, устроив конфликт, Империя осталась растерянной, не зная, как реагировать на такое обращение. Его нежность была обезоруживающей, ни сорваться в гнев или проигнорировать никак не получалось и она просто не знала, как реагировать, ощущая себя ответственной за проявленное внимание и страдая от этого, не в силах ни ответить, ни отбросить проявленные к ней чувства. — Я не понимаю, зачем я вообще тебе понадобилась… — Я уже говорил, ты была моей драгоценной союзницей, для меня потеря памяти это не повод тебя бросить. Даже если эти воспоминания остались только у меня, ты всё ещё очень дорога мне. Поэтому мне хотелось бы держать тебя поближе к себе, поэтому я старался окружить тебя заботой, стараясь хотя бы так привязать к себе. — Не слишком ли откровенно ты говоришь?.. Вот так выложить свои скрытые мысли… — она смутилась ещё сильнее, но старалась не подавать виду. — Ты права, раньше я так не сделал бы, но сейчас я понял, что больше не могу держать это в себе. Если ты так никогда и не услышишь о моих чувствах, был ли в этом смысл? Один раз я уже потерял тебя, так ничего и не сказав, это было мучительно. Я каждую секунду сожалел о том, что не смог поговорить с тобой, боясь оттолкнуть. Поэтому, пожалуйста, останься со мной. Если снова захочешь выйти, просто скажи мне об этом. — Как будто ты отпустил бы меня, если бы сказала… — проворчала она, отвернулась, испытывая всё нарастающую неловкость. Его голос, прикосновения, тепло тела, это вызывало странное волнение в груди. — Отпустил бы. — Тогда почему до этого запирал?.. — Если говорить о недавнем времени, то я уже объяснял. Конечно, это могло звучать как отговорка, но я действительно готов был пойти вместе, хоть ты мне так и не поверила, похоже, из-за прошлого опыта? Когда ты была у меня в плену я действительно как можно дольше хотел удерживать тебя. Очевидно тобой кто-то пользовался, поэтому я старался удержать тебя, чтобы хотя бы так не дать попасть в опасную ситуацию. Это правда, что я угрожал тебе, но на самом деле я не собирался никак вредить. Если помнишь, я ни разу не ударил тебя, не пытался помучить, кормил и обрабатывал раны. Конечно, я запугивал тебя, но это нужно было для того, чтобы ты не пыталась выбраться, считая, что я идиот, который ничего не понимает. Я как никто другой знаю, насколько ты упрямая, если бы начал говорить о наших взаимоотношениях, ты не поверила бы мне, как произошло сейчас, и не прислушалась к моим словам. И мне очень жаль, что из-за этого теперь ты мне не веришь. — Хватит извиняться… — она прикрыла глаза, расслабилась, прислонившись к грудной клетке парня. Казалось, что она просто устала, но если присмотреться, было заметно, что кончики её ушей немного покраснели. — Я хочу отдохнуть… — Хорошо. Мы уже скоро будем на месте, поэтому постарайся не уснуть. — На месте?.. Куда ты собираешься меня принести? — Разве ты не хотела посмотреть на свой дом? К тому же там все твои вещи, так что можно будет сменить одежду и обработать раны. Девушка только кивнула, немного взволнованная, прикрыла глаза, стараясь сконцентрироваться на собственном состоянии. «Какие отношения были между нами в прошлом? Его слова немного не сходятся с тем, что я об этом думала. Впрочем, если взять во внимание то, что вся информация от США может оказаться ложью, думаю, ничего удивительного, что это не совпадает с моим пониманием ситуации. Надо будет спросить об этом… Позже обязательно спрошу», — она неуверенно протянула руку, приобняв немца за шею. Он в ответ только сильнее стиснул, снова вызывая волну противоречивых эмоций. — «Реакции тела очень сильно отличаются от того, что я испытывала рядом с США, от одного взгляда на него у меня непроизвольно сжимались кулаки, но прикосновения Рейха… Как бы это назвать… Успокаивают. Сейчас я уже могу сказать, что в некоторой степени доверяю ему, но дело не только в этом, его запах, тембр голоса, внешний вид, прикосновения, всё это вызывает очень смутные воспоминания, не могу понять, что это за ощущения, но они каждый раз возникают, когда он так близко». Она отреагировала на то, что Нацистская Германия остановился, приоткрыла глаза. Он стоял на пороге дома, наклонившись, чтобы перенести вес и не уронить её, пока открывает дверь. Японская Империя попыталась выбраться из его хватки и встать самостоятельно, недолго повозившись, спрыгнула на землю, взволнованно осматриваясь. Щелчок, замок открылся, он вытащил ключ, нажал на ручку двери. Она первой протиснулась в дом, замерла, от чего вошедший следом немец едва об неё не споткнулся. — Вспомнила что-то? — поинтересовался он, прикрывая за собой дверь. — Голова болит… — Сильно? Пойдём, тебе в любом случае нужно отдохнуть. Уже темнеет, останемся на ночь тут, — она кивнула, не особенно вслушиваясь в то, что он там говорит, позволила мягко придержать себя за плечи и увести в направлении спальни. — Посиди тут, я схожу за лекарствами. Вот свежая одежда, переоденься пока. Она снова кивнула, без особого энтузиазма начала стягивать измазанную в крови одежду. Этот дом вызывал очень сильное чувство дежавю, отзывающееся практически гудением в голове. Ощущение, что она что-то забыла, впервые проявлялось так остро и назойливо. «Я узнаю эту комнату. Это моя спальня, в том шкафу лежит одежда, а на тумбе книга, которую я иногда читала перед сном и всё никак не могла закончить. Какое странное ощущение», — она задрала ткань штанины, потрогала разбитую коленку. Порезы на бедре уже затянулись, больше не кровили, но продолжали побаливать, особенно после такого насыщенного на события дня. — «В сон клонит… Нельзя спать, Рейх ещё говорил про обработку ран… Нет секунду, почему я подумала об этом как о чём-то само собой разумеющемся. Я не дам ему играться в моего опекуна и позабочусь о себе самостоятельно». Так она думала. Ровно до того момента, как ариец возник в дверях, держа аптечку и влажное полотенце. Сам он уже успел привести себя в порядок, немного мокрые волосы по краям лица и отсутствие кровавой полоски на лбу придали ему куда менее воинственный вид. Образ аккуратной и спокойной личности вернулся на замену его жестокой стороны, которую азиатка с большим удивлением обнаружила в нём только сегодня. Она набрала в грудь побольше воздуха, собираясь заявить, что сама о себе позаботится, но от волнения не смогла ничего сказать, подавленная его уверенностью. Парень без лишних слов присел рядом, принялся вытирать кровавые следы уже с её лица и шеи, делая это с таким обыденным видом, будто подобное происходит далеко не в первый раз. Она всё ещё надеялась высказать своё мнение, но никак не решалась прервать тишину, быстро сдалась, решив, что это не так уж важно.