Я говорила с Богом. Он бросил трубку, удалил мой номер И крикнул вслед, что мы вдвоём утонем. Мы захлебнемся в море Из ревности и боли Очень вскоре.
Спала я беспокойно, периодически просыпаясь в холодном поту. Сказывались стресс и волнение, как бы там не было, я очень переживала за исход операции и жизни отдельных членов отряда. Конечно, провожать группу я не пошла. Лишь, за час до их отправления, написала Джонни смс, что очень жду его обратно, и прошу себя беречь. Хотела было еще попросить, чтобы он присмотрел за своим ненормальным товарищем, но решила, что это лишнее. Через пару минут телефон брякнул ответным сообщением.Соуп, 5:24
Не ссы, все вернемся. И муженька твоего приволоку обратно.
Айза, 5:25
Он мне не муж.
Кажется, нам с МакТавишем нужно будет обсудить вопросы субординации после их возвращения. При мысли о том, что увижу я его и Саймона еще не скоро, внутри зашевелилась паника. Натуральная, болезненная паника. Я вскочила с постели и кинулась к шкафу, где на дне неразобранной сумки покоился заветный блистер таблеток. Легкое, не рецептурное успокоительное, станет моим постоянным спутником на ближайшие несколько недель. Обычно, с тревогой мне не помогают справится даже лекарства, но без них я окончательно поеду головой, и не смогу выполнять все свои обязанности, а ведь от меня тоже зависят жизни. Ложиться я уже не стала, лишь приняла холодный душ, чтобы взбодриться и направилась в медблок. Там еще никого не было, до начала приема оставался еще два часа. Все адекватные люди еще отсыпались, лишь я, как Кентервильское привидение шарахалась туда-сюда, пока не заметила свет в ординаторской, видимо, я все же не одна здесь. На широком диване в комнате персонала сидела Ирэн, с тоской глядя в экран своего смартфона. — Доброе утро, — поздоровалась я, направляясь к кофемашине, в которую наконец-то загрузили кофе, — Не спиться? — девушка вздрогнула и подняла на меня взгляд опухших глаз. Видимо, ночка не задалась не только у меня. — Что-то вроде того, — она попыталась улыбнуться, но вышло криво и натянуто. — Может, тебе отгул взять? По тебе не скажешь, что ты настроена на работу, — я нажала на кнопку и терпкий аромат кофе заполнил помещение. — Нет, — через чур резко ответила Ирэн, но сразу смягчила тон, — на работе я отвлекаюсь от проблем. — Ладно, — пожала плечами я и, забрав стаканчик, направилась к выходу, но Ирэн меня окликнула. — Доктор Лин, — я обернулась на девушку, — как вы справлялись? Ну, когда замужем были, — я не сразу поняла, что она имеет в виду, — Это ведь так страшно, отпускать его каждый раз, не зная, вернется он или нет. — Если бы я справлялась, то до сих пор была бы замужем, — грустно подметила я, и вернувшись, села с ней рядом, — К этому невозможно привыкнуть, когда за дорогим тебе человеком смерть по пятам ходит. — Кажется, я с ума сойду пока они вернуться, — Ирэн сильнее сжала смартфон в руках, будто бы это как-то могло помочь. — Это только так кажется, дни летят быстро. Тем более, я всегда могу подкинуть тебе работы, — мне хотелось как-то разрядить ситуацию, потому что переживания вещь заразная, и дурные мысли копошились уже и в моей голове. — А сейчас вам стало легче? Когда вы больше не вместе и волноваться не нужно, — вопрос был совершенно неуместный, но, внутри что-то щелкнуло. — Я все еще человек, а людям свойственны чувства. Я жду его не меньше, чем ты ждешь своего. В любом случае, — я поднялась на ноги, — наши жизнь не останавливается, так же, как и наши рабочие обязанности. Не зацикливайся, функционируй дальше, иначе задолго до возвращения группы ты превратишься в дёрганную истеричку, — Ирэн кивнула. Не думаю, что она меня особо поняла, но все, что я могла, я сделала. После разговора с медсестрой мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Я давно научилась отгонять от себя, мысли о смерти и прочих неприятных вещах, что сопровождают военных каждый день, но разговор, что заставил углубиться в чувства. Лавина тревоги накрыла по новой, и трясущиеся руки не заставили себя долго ждать. Пришлось принять еще одну таблетку, надеясь что я не устрою себе передозировку. Благо, лечиться люди сегодня не спешили, и у меня было время на медитации. Ну, или хотя бы попытки их начать. Когда после полудня, когда я уже заканчивала бумажную работу, ко мне заглянула Эмма. Я удивленно уставилась на женщину, она была крайне редким гостем медблока, а тем более никогда не заглядывала ко мне в кабинет. — Что-то случило? — взволновано уточнила я. — Вы как обычно пропустили и завтрак, и обед. А я припрятала вам кусочек шоколадного торта, — она поставила передо мной контейнер, — Понимаю, многое изменилось, но расстроены вы ни чуть не меньше, чем было раньше, — в голове тут же всплыло то самое воспоминание. В тот день я впервые провожала Саймона на задание, которому пророчили не больше десяти процентов на успех. В моих глазах ОТГ-141 были бессмертными и неубиваемыми, но муж всегда просил помнить о том, что они просто люди, а у всех нас финал один, просто в разных обстоятельствах. Когда группа покинула ангар кто-то из оставшихся военных проронил фразу, что нам остается только молиться об их возвращении. Я так и поступила, отправилась в небольшую часовню, что была на территории базы и просидела там несколько часов, пока меня не нашла Эмма. Женщина, со свойственно ей добродушной улыбкой, поделилась, что ее погибший муж тоже был военным. — Не поверите, доктор Райли, — рассказывала она, — но перед каждым заданием, если Филипп допускал мысль, что он не вернется, он готовил шоколадный торт. Не знаю, как так вышло, но это стало некой традицией, символом надежды. Может, это и глупо, но мне всегда было легче, — в тот вечер я впервые познакомилась с чудодейственной силой углеводов. Шоколадный торт не мог не поднять настроение, особенно когда он был приготовлен с такой любовью и заботой, которую туда вложила Эмма. Со временем это переросло и в нашу, негласную, традицию: как только отряд покидал стены базы, на столе моего кабинета появлялся шоколадный кусочек. Именно поэтому сейчас мне было тяжело сдержать слезы. — Ничего не изменилось, Эм, совершенно ничего, — грустно улыбнулась я. — Тогда и грустить нечего, лейтенант и вся группа, как обычно, вернуться целыми и невредимыми, — бросила на прощание она и вышла. Я лишь тяжело вздохнула, мне бы ее уверенность. День пролетел незаметно. Мы с Ирэн отвлекались как могли: провели ревизию лекарств, проверили листы учёта наркотических обезболивающих, уже хотели начать пересчитывать шприцы, но меня внезапно вызвали в штаб. Кому-то из новобранцев-связистов стало плохо прямо на рабочем месте. — Привет, сонное царство, — в штабе было тихо как в склепе. Все сосредоточено пялились в экраны перед собой не обращая внимания на окружающее их, и только небольшая кучка людей толпилась вокруг бледного как поганка солдата, — Что у вас случилось? — Парксу стало нехорошо, утром еще на боль в груди, обезболивающие принял, но не помогло. А тут весь побледнел, потом покрылся, — объяснил мне коллега пациента. — Разойдитесь, дате больше воздуха человеку, — я растолкала зевак и обратилась к Парксу, — Привет, я здесь, чтобы тебе помочь. Как ты себя чувствуешь? Что беспокоит? — Дышать… тяжело… и давит… — он положил руку на себе на грудь. Я подготовила кардиограф и попросила освободить место, чтобы уложить бойца, в голове я уже прикинула, что это может быть, оставалось только убедиться. И, все верно, когда из аппарата вышло только пару сантиметров бумаги с кардиограммой, я срочно потребовала вызывать кардиолога и санитаров. Солдат же из последних сил пытался сохранять сознание, пока я вводила ему обезболивающее. — Смотри на меня, — я слегла похлопала его по щеке, — Рот открой, таблетку под язык, держись сколько сможешь. — Что… со… мной? — парень держался молодцом, в его глазах не было страха и паники. — Инфаркт миокарда, — я приложила пальцы к его запястью считая пульс, — все будет в порядке, главное, оставайся в сознании. Как зовут тебя, боец? — мне нужно было немного потянуть время, и не дать ему отключиться. — Адам, — прохрипел он. — Отлично, Адам, помощь уже в пути, — санитары с носилками не заставили себя долго ждать. Я передала запыхавшемуся кардиологу ЭКГ, коротко описала ситуацию и парня сразу потащили в операционную. Я же собрала кардиограф и уже собиралась выйти, но настенные динамики ожили голосом Соупа: «Группа захвата «Альфа» окружена противником! Они превосходят нас численностью, несем потери. Повторяю, нас взяли в кольцо!». Пластиковый бокс с кардиографом грохнул об пол, нарушая повисшую тишину, а я лишь и смогла зажать рот ладонью чтобы подавить всхлип. Этого просто не могло быть.