Слякоть.

      Мрак. Молчание. Пустота.       Очередное буднее утро изначально не задалось так, как хотелось бы девушке. В её наивных мечтах она просыпается в горных застуженных красотах, варит ароматный крепкий кофе и наслаждается неповторимым видом матушки зимы, параллельно этому планируя свой дальнейший день так, чтобы всё успеть. Именно в той среде обитания Софья чувствует себя человеком, а не просто куском грязи посреди пыльной, давно забытой всеми, улицы. Но ведь все мы режиссёры своих фантазий и воплотители придуманного в реальность, не так ли? Елисеева не верит в это. Её максимум – до чёртиков родной Севастополь, тёмные углы которого она сумела изучить за считанные дни. Соня даже на Питер не рассчитывает. Нет смысла.        Поправляя лямки лёгкого рюкзака на плечах, шатенка шмыгнула носом и вошла в более замкнутый переулок. Она не спеша брела меж возвышающихся в полумраке посаженых елей, что едва припорошило снегом за ночь, а также вдоль высокого железного забора, наверное, Дома Культуры. Ей не понять, какой деятельности принадлежит такое большое и белоснежное здание, однако если это всё-таки вторая школа, то выглядит она гораздо презентабельнее, чем та, в которой обучается Елисеева. В общем, девушка не особо зацикливалась на окружающих её вещах на данный момент. Главной связующей для неё была приятная музыка в наушниках, что сопровождала дорогу ещё с входной двери квартиры.        С последнего момента встречи Вани и Сони прошло два дня. После шумной тусовки у костра девица поспешила отстраниться от кудрявого юноши, не позволяя себе отвечать на входящие от него сообщения и редкие звонки с просьбой немного пообщаться. Шатенка максимально отдалилась от парня, насколько это было возможно в выходные дни. Начало недели обещает быть весёлым, ведь Кислов обязательно выловит момент для разговора с девушкой, чтобы выяснить, каковы причины неоднозначной френдзоны.        Но Елисеева не посмеет рассказать причину кареглазому даже под пушечным выстрелом. Поставьте заряженный ствол к её виску, пните к обрыву с моста – Соня продолжит таить горькую правду, что сохранилась на чёртовом снимке неизвестного для неё человека.        Та самая фотография, пришедшая в момент временной свободы шатенки, содержала в себе не самые лучшие кадры. В моменте были запечатлены крепкие объятия Сони и Вани, что стояли поодаль от костра и медленно кружились вокруг своей оси под любимый общий трек. Казалось бы, это сущее сталкерство! «Стоит немедленно сообщить в полицию и написать заявление на того, кто это сделал! Девушке грозит опасность!». Неужели всем людям будет так интересно увидеть лица рабочих, когда те узнают, что к ним в участок заявился практически главный дилер Коктебеля?        Сказать честно – Софья плевала на закон и на уголовную ответственность, что непременно грозит её судьбе. Она боялась того, что Киса узнает всю правду и ограничит с ней общение точно также (и даже больше), как она с ним в данный момент. Это будет самый плохой провал в её жизни. Соня не простит себе подобного. Ни-ког-да.        Пешеходный переход на Первомайской улице стал роковым в утро понедельника для Сони, иначе объяснить подстроенное ДТП нельзя.        Чёрная тонированная машина со свистом резко тормозит рядом с девушкой, что медленно переходила пустую дорогу. Откуда могла взяться дорогая иномарка в столь раннее утро? Да и переулок не особо шумный, машины здесь изредка проезжают. Ответы на множество вопросов появились в тот момент, когда из открытого окна машины высунулся он, с насмешливой нотой говоря: «Прокатимся, Сонечка?». Глеб.        Она была готова броситься под колёса следующей проезжающей машине, бежать прочь до тех пор, пока либо ноги не откажут, либо юноша не поймает. Скрыться с его глаз в считанное мгновение, лишь бы не чувствовать этот хитрый взгляд на себе.        С одной стороны, Глеб ничего сверхъестественного с ней не сделает. Это Сонина жизнь и она в праве отвечать за свои поступки так, как ей вздумается. Хочет – будет водиться с Кисловым, не хочет – пошлёт его куда подальше и найдёт себе нового приятеля для душевных вечеров. Но было бы всё это так легко... С другой стороны, он поручал ей торговать в новом месте жительства, а не заводить глупые интрижки с кудрявым наркоманом. То, что вытворяет Соня в последнее время – самый настоящий бред! За неё это делает кто-то другой, но уж точно не свежий разум девушки, что так завистлива от денег и мечты, связанной с переездом в более обширный город. Вот только почём знать Глебу, какая Соня на самом деле?        — Да садись уже! Свои все, — в чувства девушку приводит очередной сигнал автомобиля, что беспощадно ударил по женским ушам. Она неряшливо трясёт головой, дабы избавиться от навязчивых мыслей о неблагоприятном исходе диалога, после чего обходит машину с другой стороны и усаживается на свободное переднее сидение, — Ну вот, другое дело. Куда подвезти?        — Тринадцатая средняя школа, — она словно дикое животное забилась в угол между противным сидением и дверью, считая минуты до окончания поездки. До её образовательного обучения оставались считанные метры, но зная планы и намерения Глеба, девушка могла спокойно забыть о первом и, возможно, втором уроке.        — Отлично. Школа подождёт, есть и дела поважнее. Думаю, ты уже сечёшь о чём я, — коротко стриженный вновь оскалился, мельком взглянув в сторону шатенки, после чего двинулся в противоположную сторону от направления к школе. Гребанный понедельник.        Соня не имела представления, сколько стоит такая иномарка и за какие гроши Глеб смог её урвать. Она вовсе не интересовалась этим. Ей было плевать. Единственный вопрос, который твёрдо стоял в её голове и не давал покоя – это: «Что со мной будет дальше?».        Безусловно, она давно не маленькая девочка и имеет полное право распоряжаться собственной жизнью так как угодно её раскрепощенной душе. Елисеева может спокойно обзавестись отношениями и ей ничего не грозит. Её личная жизнь в её распоряжении. Жаль, что Глеб этот факт не особо воспринимал. «Если ты имеешь темы с криминалом, то никаких муток быть не должно. Забудь об этом. Здесь и сейчас только ты и товар» – примерно так звучали его слова при первой встрече с неопытной Соней. И девушка действительно отказала себе в нужде мужского внимания, перестала как-либо контактировать с людьми, полностью углубилась в заработок и получила неплохую сумму для первого раза, чем был горд парнишка. А теперь, когда ему удалось разведать, какие взаимоотношения между Совой и Кисловым, он был готов растерзать женское тело на мелкие кусочки, чтобы больше кудрявый даже и не вспоминал о ней. Не все мечты сбываются, такова судьба.        — Что нового? — казалось, голос водителя звучит беззаботно и легко, однако в данной ситуации лишь Соня способна распознать в нём насмешку и временную фантомную доброту. Уже через некоторое время Глеб взорвётся словно атомная бомба от произошедшего в последний будний день недели в рыбачьей бухте. Нет, он отнюдь не влюблен в темноволосую деву. Она просто принадлежит ему.        — Ничего.        — Неужели? — наигранно удивляясь, он отвлекается от дороги и со вскинутыми бровями переводит взгляд на запуганную Сову. Она, наверное, впервые в жизни чувствует себя настолько отреченной и загнанной в неизбежную ловушку. Её прямая дорога на данный момент простирается лишь в одно место, и это ничто иное, как ад, — А как же кудрявый наркоша, который подписан у тебя в телефоне как «Ванька»? Прям совсем ничего нового?        — Откуда ты знаешь, как он у меня записан? — она задаёт вопрос в лоб, но моментально жалеет об этом, когда тяжёлая мужская рука упирается в середину руля, заставляя машину издать оглушающий гудок. Он сделал это специально, ведь на шоссе не было ни единой легковушки. Дорогая иномарка свернула совсем в другую сторону. Теперь до школы придётся идти ещё дольше. Хотя какова вероятность того, что Соня выживет после не обговоренной встречи с Глебом?        — Не отвечай вопросом на вопрос. Тебя жизнь совсем ничему не учит? — подобные слова она не раз слышала от родного отца, назвать которого своим опекуном не проворачивался язык. Она снова вжалась в сидение от громкого тембра голоса, едва зажмурившись на считанные секунды. Настал тот самый момент, когда Соня с высоко поднятым белым флажком может заявить, что действительно боится этого человека – Глеба, — Сама расскажешь, как вас «судьба свела» или озвучить, чё мне птичка нашептала?        Сова задумалась. Ещё никто не смел так грубо общаться с ней, не учитывая первоначальных выходок Кислова. Она не отрицает, что кудрявый парень не покидает её голову на данный момент, ведь именно из-за контактов с ним она сейчас выхватывает по полной программе. И нет, она вовсе не осуждает Ваню и не пытается выставить его виноватым во всем, пытаясь улизнуть и выйти белой и пушистой из болотного омута. Здесь и сейчас Соня винила лишь себя и свою невнимательность, ведь «птичкой» мог стать абсолютно каждый, зная, какие крепкие и хорошие связи имеет Глеб. Стоило бы присмотреться к своему окружению, да только кроме Кисы с Геной она ни с кем не общалась.       — У меня с ним ничего нет, — рискнула высказаться шатенка, не отводя пристального взгляда от самой дальней точки впереди, — Просто знакомые. Не более.        — Милая, ты же понимаешь, что та фотография никак не относится к фотошопу, — намекая на ложь в словах девушки, он начал жестикулировать свободной рукой, тыкая указательным пальцем в воздух, — Это всё реально. Один человечек неспроста шёл мимо всей этой пьяной потасовки, заметил тебя, танцующую с этим обормотом, запечатлил момент и тут же выслал мне. Я как должен на это реагировать, а?        «Если бы внимательнее смотрел, то увидел бы, что танцевали не мы одни» – именно так хотелось ответить и, возможно, даже ещё грубее, но у Сони кишка тонка. Особенно в плане общения с Глебом. Он – самый запретный плод, который может существовать в жизни Елисеевой. Только ему она не смеет хамить и повышать голос, ведь должна проявлять уважение к тому, кто «дал ей второй глоток свежего воздуха». И девушка может поклясться жизнью: подобная пляска под чужую дудку продолжится недолго, скоро её нервная система даст сбой.        — Никак, — в лоб кидает кареглазая, — Общение с ним не мешает мне работать.        Возможно, Сова хотела дополнить свой монолог, да только возмущённый происходящим Глеб решил перебить её, считая свою речь гораздо важнее другой.        — Тебе может и нет, а вот что насчёт него? Как думаешь, он сильно обрадуется, когда узнает, что его подружка – именно та, из-за кого в последнее время бабла нет? — и ведь действительно. Соня скрывала свою полноценную личность так долго и стремительно, лишь бы не упасть в глазах общества. Лишь бы Ваня остался с ней, не презирая после информации о том, что она – дилер. Тот самый дилер, из-за которого начались крупные проблемы с поставщиками Гены, с деньгами во всех смыслах, с нераспроданными веществами, брать которые абсолютно никто не хотел. Именно Соня является главной причиной глобальных проблем двух близких ей людей.        Бездонный взгляд янтарных глаз, ранее горящих и безумно притягательных, постепенно терял свою изюминку в виде неотразимого блеска. Опустошенный взор был устремлен куда-то в одну точку, девушка уже и сама не разбиралась, с какой целью буравит взглядом могучую скалу вдалеке. Она снова грызёт несчастные пухлые губы до последнего привкуса металла, понимая, что никакая гигиеническая помада уже не спасёт. Как и саму Соню – никто и ничто не спасёт от глобального позора перед Кисловым. Тяжело осознавать этот факт, но она мысленно пыталась настроить себя гораздо сильнее, чем кажется. Хотела показать свою сильную сторону и доказать, что слова Глеба не ранят её, а разочарование Вани не заденет. Но ведь всё иначе...        Елисеева ещё с раннего подросткового периода задаётся вопросом: что бы она выбрала – любовь или карьеру? И сколько бы она не рассуждала у себя в голове, сколько бы не пыталась вывести себя на правильный путь, её разум напрочь отказывался отвечать на подобное. Быть может, Соня вовсе выберет семью и ничего из перечисленного. Однако свою семью она ненавидит больше всего на свете, поэтому выбор матери и отца мгновенно отлетает. Но тогда каковы её нравственные ценности? Чему шатенка хочет посвятить собственную жизнь? Ответ по-прежнему остаётся загадкой. Временной загадкой.        — Не говори ему, — она нарушила гробовую тишину, обращая на себя внимание Глеба. Юноша повернулся в сторону шатенки и с хитрым оскалом прошёлся по ней любопытным взглядом, что означал: «Неужели тебе настолько дорог этот наркоман?», — Я сделаю всё, что ты скажешь, чтобы он ничего не знал об этом.        — Какая же ты глупая, Соня, — он нагло смеётся, всем своим видом показывая превосходство над беззащитной девушкой. Глеба тоже можно понять. Он ни разу не любил и никогда не поймёт положение шатенки. Но ведь она тоже не любила... — Ты действительно думаешь, что ему не поебать на тебя? Ох... Ещё как поебать. У него таких, как ты десятки, тут весь город кишит проститутками. И после этого ты всё ещё уверенна, что нужна ему?        — Дело не в этом, — казалось, что перед приездом к шатенке парень употребил что-то наркотическое, ведь абсолютно каждое слово девушки он похабно высмеивал. Однако даже подобные выходки не выводили Соню из себя. Её максимум – разорванное общение с Ваней. Именно это поспособствует её нервному срыву и шквалу агрессии.        — А в чём же? Если бы он тебе не нравился, ты бы не выгораживала ваше общение, не так ли?        Темноволосая непроизвольно погружается в скомканные мысли о происходящем, пытается не думать о сказанных Глебом словах, но всё без толку. Она отказывается верить в правоту мужских уст, ведь насколько же это глупо – почувствовать влюблённость или симпатию к человеку, с которым знаком не так много времени. Прошла лишь вторая половина февраля, а кто-то так нагло высказывается о выдуманных чувствах! Это сущее неуважение к шатенке!        Соня не жила по принципам с уважением к каждому живому существу. Она ставила в почёт лишь тех, кто был ей действительно дорог или сделал что-то стоящее, что по правде достойно уважения со стороны окружающих. Но разве заслуживает подобного она – гнилая обманщица, что не специальным образом разрушила одним взмахом две жизни, однако молчит об этом по сей день. Ведь из-за неё Зуева вот-вот выловят за углом и потребуют деньги за проданный товар! Ведь из-за её внепланового переезда Кислов страдает нулём денежных средств в кармане, в голове не укладывая, каким образом ему жить дальше? Деньги – пол беды, так как Ваню захватят вместе с Геной под одну гребёнку.        В уголках глаз постепенно скапливается солёная жидкость. Соня на пределе. Ещё одно слово о её общении с Кисловым, и она взорвётся с самой настоящей истерикой. Елисеева ещё не созрела для показа отрицательных эмоций тому, кто дёргает её тело за тонкие ниточки сверху, в прямом смысле играясь и наслаждаясь мучениями беззащитной куклы. Шатенка чувствует себя на шатающемся подвесном мосту, выход из которого разветвляется не в самые лучшие направления. Либо признаться Ване самостоятельно и выслушать о себе тонну грязных вещей, либо продолжать хранить молчание и плясать под чужую дудочку. Не трудно догадаться, что же всё-таки выберет Сова.        — У тебя неделя, чтобы продать товар и перевести бабки. Отныне за тобой следят, так что имей в виду: хоть близко замечу рядом с этим обдолбышем – сначала лишу жизни его, а следом тебя. Так более понятно, чем в прошлый раз?        Вязкий ком в горле сдавливает тугие стенки шеи. Словно кто-то бесстрашный с серьёзными намерениями обхватил женскую шею сзади, постепенно переходя на удушающий и перекрывая кислород шатенке. Следом за опустошением в организм уходят поступающие к глазам слёзы. Она специально сглатывает их, пытаясь не давать себе слабину, но всё выходит не самым наилучшим путём. Одинокая горькая слеза всё-таки скатывается по мраморной бледной щеке, растворяясь с тёплым воздухом около острого подбородка. Благо, Глеб занят дорогой до школы девушки, поэтому не замечает её горя. В прочем, для Елисеевой это только на радость.        — Понятно, — наконец-то смогла выдавить Сова, костяшкой левой руки вытирая влажную дорожку с лица. Никто не должен заметить её слёз, для неё это недопустимо. Дома она сможет спокойно дать волю эмоциям, закрывшись в комнате поздним вечером. Ну а пока – терпеть и надеяться на лучшее, — Будет всё сделано.        — Надеюсь, Сонечка, надеюсь.       Коктебель не числился самым богатым городом по населению и жителям, что было очень удобно для социофобов и прочих видов людей, которые не особо переносили контакты с обществом. Конечно, это не самое лучшее качество человека, но ведь у каждого разные тараканы в черепной коробке. К примеру, Соне безлюдность приморского города выходила на руку, так как будь она в миллионнике – её тип заработка не был бы особо актуален. Но и плюсов около моря было немного. Кажется, что сплошные минусы. Девушка уверенна: если на данный момент урок у её класса находится в кабинете, окна которого выходят на главный двор школы, то Ритка обязательно на следующей перемене побежит рассказывать остальным, с кем видела свою одноклассницу и на какой дорогой машине она приехала. Сущее наказание.        Не попрощавшись с водителем из-за нахлынувших эмоций, она лишь громко хлопнула дверью автомобиля, не став слушать недовольное «дома холодильником так будешь хлопать!», убежала прочь. Солёные капли жидкости самопроизвольно катились по девичьим щекам, она просто не контролировала этот процесс. Возможно, всему виной редкое проявление эмоций и накопительная система, но Соне сейчас было не до этого. Она, стараясь как можно тише, забежала в школьный женский туалет и остановилась у зеркала, двумя руками упираясь в раковину.        Скоро прозвенит звонок с урока, давая школьникам небольшой сигнал о том, что они могут быть свободны на ограниченное количество времени. Нетрудно догадаться, что в этот момент женский туалет снова будет переполнен курящими девочками, которые до дрожи в коленях обожают парней наподобие Кислова и местные сплетни. Также, по закону подлости и шаблону жизни, одна из них обязательно подойдёт к Елисеевой с глупым вопросом, мол: «почему ты плачешь?» или «что случилось?». Нет, этого не должно произойти.        Холодная вода из-под крана с противным запахом хлорки остужает покрасневшие щеки и постепенно опухающие карие глаза. Ещё немного и Соня вернётся в привычное ей состояние, что, несомненно, радует. Ещё пару раз ополоснув кожу лица, она накидывает рюкзак на плечо и покидает уборную, не находя больше причин задерживаться в столь ужасном месте.        Каждый гребанный школьный уголок пропитан противными сплетнями и обсуждениями самых пошлых и грязных тем, каждая трещина забита пылью и паутиной, а каждый обучающийся здесь либо жертва буллинга, либо тот, кому по душе эти самые мерзости. Соня не относилась ни к одной из перечисленных групп. И хотя она зачислилась в эту школу в начале зимних каникул, она по-прежнему считает себя новенькой, ведь знали о её существовании лишь единицы.        Мысленно девушка стала проходиться по своим грехам в прошлом, ведь никак не могла понять, откуда взялась та самая единица, что внезапно врезалась в неё, которую хотелось видеть меньше всего на данный момент. Где же Елисеева так оступилась?        — О, а я тебя везде ищу! — вдруг завопил кудрявый, раскинув руки в стороны. Ожидаемо, что двери кабинетов откроются учителями младших классов, и женщины с возмущением будут буравить подростков взглядами, мол: «можно потише? Уроки идут!». Ваня тут же сбавил тембр, хоть и хотелось кричать, срывая голос, на шатенку. Пришлось воздержаться, — Во-первых, где ты была? Тебя классуха обыскалась. А во-вторых, чё за динамо? Какого хуя я в игноре?        А Соня только очередной порыв эмоций сглатывает, боясь сорваться прямо на глазах Кислова. Да, возможно, он эмпатичен к близким ему людям, что очень маловероятно, но ему никогда не понять положения девушки. Быть может, понимание дойдёт до юношеского мозга лишь после объявленной правды, но Елисеева боится этого больше всего. Лучше уж пусть их двоих гложет недопонимание, чем горькая правда обожжет две невинных души. Одну невинную, а другую подлую.        Ваня с недопониманием смотрит на подругу, мысленно пытается разобраться и понять по внешним признакам, что же всё-таки происходит в последнее время с Елисеевой? Словно тот медленный танец у костра ввёл девушку в заблуждение, и теперь она всячески избегает контактов с кудрявым. А ведь он и вовсе не помнит, что мог сотворить в тот вечер, ведь дешёвый, но проклятый алкоголь сильно ударил в мозг. Может он нагрубил ей? А вдруг затронул за живую душевную тему, шрамы после которой по сей день предательски кровоточат? Быть может посмел руки не туда опустить? Кислов окончательно запутался в своих рассуждениях.       Казалось, что если Соня подскажет ему в каком направлении думать, то юноша обязательно разберётся с дальнейшими действиями сам. И цветов купит, и коробку вкусных шоколадных конфет с орехами найдёт, и под дверь прибежит в самый поздний час, танцуя под её любимый трек. Всё сделает ради того, чтобы девушка простила его. Но Соня даже не в обиде. Кислов прекрасно понимает: если бы Елисеева затаила на него обиду, он бы об этом узнал сразу; шатенку нетрудно раскусить. Недоумение от происходящего заставляет черепную коробку крошиться изнутри, засоряя все извилины и не позволяя думать более глубоко. Кудрявый вновь прибыл к тупику лабиринта.        — Со мной всё в порядке, просто проспала, — не прошло и трех минут, как девушка наконец-то разомкнула уста и поставила друга в небольшую известность. Язык всячески не проворачивался продолжить начатое, однако Соня старательно пыталась подобрать слова, как бы помягче объяснить юноше ситуацию. Всё это время её взгляд был устремлен в пол, что вовсе не нравилось Кислову. Хотелось мягко взять её острый подбородок, поднять голову выше и заставить смотреть точно в глаза, ведь только так он поймёт, правда ли это.        — Это я уже и сам понял, не тупой. Ты мне лучше расскажи, почему в тг меня игноришь? Чё я опять не так сделал? — его руки снова всплеснулись в воздухе, всем видом показывая свое недовольство от произошедшего. Ваня не любил навязываться людям, ненавидел долгие ответы от собеседников, хотя сам иногда грешил подобным. Он никогда бы не подумал, что Соня способна на такое, учитывая их бесконечные ночные разговоры на ветреные темы. А теперь, когда шатенка пропала с радаров, не предупредив Кислова, ему становится не по себе, ведь причина может быть абсолютно любая. Нет, Елисеева вовсе не обидчивая, но очень злопамятная. Быть может, это один из способов её мести?       Удивительно. Ваня впервые в жизни чувствует себя виноватым, но неизвестно в чем. Он полностью понимает, что ограничение в общении зависит от него. Именно он и его проделки стали причиной отдаленности Сони. Такое бывает крайне редко, скорее даже никогда.        Но Елисеева молчит. Нагло молчит и томит бедного Ваню, заставляя мучаться перед ней и скитаться в сомнениях и глупых догадках. Он до чёртиков не любил интриги. Любил колкие фразы в лоб, чтобы сразу понимать что к чему. Однако с шатенкой данный трюк не прокатит. Тяжёлый груз на её шее совсем не позволяет произнести ни слова. Словно огромная плита взмолилась на женские хрупкие плечи и вдавливает её в пол, тем самым отбирая функцию разговора. Поразительно, но девичьи плечи пусты, а за её спиной лишь полностью пустой коридор детской рекреации. В чем же причина мучительного молчания?        В прочем, Киса не узнал причину ни молчания в мессенджере, ни в реальном мире, однако услышал что получше. Скорее побольнее, поострее и погрубее.        — Нам надо прекратить общение. Дело не в тебе. Прости.        Три чёртовы фразы сорвались с женских уст, после чего темноволосая дева ретировалась прочь, рукой прикрывая лицо. Ваня наплевал на её дальнейшее местонахождение, моральное и физическое состояние. Не потому что она так нагло отказалась называть причину всего происходящего, а потому что он вовсе не понял, что произошло на данный момент? Она правда бросила его как друга, или ему приснилось?