Карма не любит делиться

Манфред не любит делится. То, что принадлежит фон Карме — принадлежит фон Карме, это простой и понятный факт, который никто не посмеет оспаривать. Об этом знают все, от простых следователей до дрожащих в страхе адвокатов. Что-то до последнего не дает прорасти мысли, почему он вообще пустил детектива Бадда в свой кабинет и позволяет Эджворту брать у него в рот. Почему он вообще позволил этому всему зайти так далеко. Эджворт по-шлюшьи стонет, раздвигая ноги шире, полы его расстегнутого пальто безвольно свешиваются с края стола. Манфред сильнее сжимает его бедра, надеясь все же оставить на них синяки, и начинает наращивать скорость. Во всяком случае, тот никогда не станет жаловаться. Бэдд тихо выдыхает, Манфред слышит клацанье его зубов о леденец, когда Эджворт медленно водит языком по его уздечке. Это подобие отношений произошло спонтанно. Как обычно бывает, когда грязные секреты выплывают наружу, наподобие криминального прошлого или того, что глубоко уважаемый адвокат, примерный семьянин и оплот нравственности любит когда его тянут за волосы, шлепают по заднице и грязно оскорбляют, пока грубо натягивают в какой-нибудь подсобке. Манфреда не особо волнует, что Бэдд имел на него виды первым, да и вскоре перестал ими ограничиваться. И что каждый раз пепелит взглядом, наблюдая как Манфред оставляет на Эджворте сине-лиловые метки и называет подстилкой. В любом случае, говорить что-то не особо играет на руку его жалованию. Эджворт приоткрывает губы, и Бэдд почти бережно толкается вперед, зарываясь рукой в его волосы. Манфред, шипит, чувствуя как оргазм раскаляет и так заряженный воздух добела. Когда они закончат, никто не обмолвится об этом до следующей встречи. До конца этого чертового дела, от которого уже начало тошнить. И Манфред забудет имя Эджворта когда разгромит его в пух и прах как и вереницу адвокатов до него. По крайней мере, он хочет на это надеяться.