Беглец

Сынмин смотрел в темноту и пытался разглядеть потолок комнаты. Сослуживцы мирно спали, за окном шёл дождь, мерный стук которого успокаивал мысли, но не сердце, что билось на редкость сильно. Была глубокая ночь, а омега уже не мог заснуть, хотя он так на это надеялся после стакана соджу минувшим вечером. Вчера он отпраздновал свой день рождения в кругу сослуживцев - Ким Сынмину исполнилось 26, а Ли Сынмину 23. В следующем месяце будет два с половиной года как он служит на военной базе. За это время много чего произошло, что изменило юношу, как он считал, безвозвратно. После памятной драки в прачечной Сынмин поставил себе цель стать настолько сильнее, насколько позволит ему организм. Он тренировался каждый день, не пропуская ни общих сборов базы на физические нагрузки, ни тренировки на занятиях, ни собственные забеги по территории базы, на которые он выходил ранним утром, поскольку уже не спал. Он не обращал внимание на погодные условия, без разницы - снег на улице или ветер с дождём - он бежит. Бежит без оглядки, только вперед, ускоряясь и доводя себя до беспамятства. После изнуряющих пробежек и тренировок тело омеги стало ещё худее, но более жилистое и выносливое. Теперь он мог и гантели поднять, и помочь с тяжёлыми предметами, и перекинуть любого через плечо - если понадобится. И понадобилось. На очередных практических занятиях до него докопался альфа из активных войск - странный тип, вечно суетливый и без видимых причин цепляющийся к бетам. Сынмин даже не стал дожидаться оскорблений в свой адрес - на очередной толчок со стороны альфы просто перекинул его через плечо. На его сторону встали все присутствующие на занятии - даже преподаватель-альфа. Однако ответ пришёл мгновенно. Уже ночью его подкараулили, когда он направлялся в казарму из штаба. Он задержался, поскольку офицер Ли решил проверить возможности омеги в синхронном переводе. И Сынмин не разочаровал руководство, которое тут же решило включить его в основную группу переводчиков. Когда омега направлялся в комнату, его схватили сзади и потащили в помещение для сборов. По вечерам здесь никого не было, и альфы об этом знали. Но как только его хотели кинуть на пол, омега вывернулся с такой яростью, что нападавшие растерялись. Их оказалось трое - как и в прошлый раз, однако это не стало помехой для юноши. Он дрался так, что их услышали и еле разняли. Его даже хотели представить перед трибуналом, поскольку одному альфе он сломал руку, но ничего не вышло - было много свидетелей, в том числе и руководство, да и штаб встал за него горой. Поэтому юноша отделался словесным замечанием. Время шло, альфы начали отставать от него и донимать значительно реже, руководство приглядывалось и тестировало его на все более серьезные навыки. Поэтому Сынмин приступил к следующей цели - освоить военное дело до основания. Наверное, он стал самым любимым учеником среди преподавателей и наставников. Как только появлялось время, омега тут же шел в штаб, чтобы ещё раз потренироваться на устройствах связи. Когда прошёл год с момента его службы, штаб посвятил его в свои ряды и поделился каналом, доступ к которому был только у штаба. Теперь он стал ещё ближе к своим сослуживцам. Про английский омега тоже не забывал, периодически засиживаясь в библиотеке. Работа в основной группе переводчиков была в радость, поскольку здесь у него все получалось легко. Офицер Ли то и дело нахваливал юношу, обещая повышение в будущем, которое для самого Сынмина оставалось призрачным. Параллельно омега узнавал больше о других войсках и руководстве базы, а также о ситуации в стране, которая оставалась напряженной. Кланы не могли сидеть спокойно, а каждый политический деятель и, чаще всего, видный военнослужащий видел себя в кресле президента. Порой в столице происходили стычки между партиями, кланами и группировками, но в что-то масштабное они не перетекали. Держа ухо востро, омега собирал любую информацию, которая шла прямиком к нему. Никогда не знаешь, что пригодится, поэтому Сынмин был все время начеку. Хана редко писала ему, как и юноша ей, поскольку они боялись раскрытия обмана. Сынмин вжился в роль беты настолько хорошо, что порой он сам задумывался - а не бета ли он? Может подавители действуют на организм, заставляя его меняться? Ведь он принимал трёхкратную дозу, чтобы полностью подавить запах и свести на нет течки. Однако доктор Ли в очередной визит сказал то, что омега хотел бы никогда не знать: - Ты можешь убить свою омегу, сделав себя бесплодным и физиологически похожим на бету, но альф не обмануть. Подсознательно они чувствуют, что ты омега, Сынмин. Поэтому альфы, сами того не понимая, тянутся к тебе. Если бы здесь были другие омеги, то твой обман бы никогда не раскрылся. Но на базе нет ни одной омеги. Помни об этом всегда. Разговор с Хаджуном так расстроил Сынмина, что он решил в тот день выпить четыре таблетки вместо трех, но передумал. Что-то внутри юноши противилось увеличению дозы таблеток. Он понимал, что у такого приёма подавителей будут серьёзные последствия. Точнее понимал разум, но не сердце, которое упорно верило в светлое будущее. Каждый раз, когда Сынмин глотал таблетки, внутренняя омега буквально кричала и умоляла выпустить её из оков, но юноша игнорировал её, продолжая держать в заточении. И у него все отлично получается, кроме одного - спать безмятежным сном. Сынмин уже привык спать по несколько часов в день, однако перспектива неожиданно заснуть посреди рабочего дня пугала его. Ведь тогда он может потерять контроль, и это будет стоить ему жизни. Он обратился к доктору Ли, который выписал ему легкое снотворное. Спустя неделю омега понял, что оно не помогает, и решил просто жить настоящим. Не спится - значит не надо. Значит этого хочет его организм. Сынмин научился бесшумно передвигаться, а потому уже направлялся на выход из казармы. Прохладный воздух, дождь практически перестал идти, только ветер заставляет ежиться в куртке. Вдохнув поглубже, Сынмин неторопливо прошел мимо казарм в сторону спортивной площадки, где начал набирать темп, а после перешёл на бег. Чем быстрее он бежал, тем сильнее били последние капли дождя. Они, словно тонкие иглы, впивались в кожу лица, заставляя прикрывать глаза, но омега не обращал на них внимание, ведь он бежит. А это значит, что до конечного пункта его пути ещё очень далеко. Когда лёгкие начали гореть, а ноги уже не слушались его, Сынмин вернулся в казарму, но пошёл прямиком в душ, куда он предусмотрительно закинул сумку с банными принадлежностями и чистой одеждой. Тёплый душ приятно расслабил мышцы, и омега позволил себе немного постоять под водой. Вытираясь насухо, он зацепился взглядом за небольшое зеркало, что висело в преддушевой. Сынмин редко смотрел в зеркало, а если и смотрел, то сквозь него, но не сегодня, не сейчас. Перед ним был худой и плоский парень, в меру жилистый, с короткой стрижкой, бледной кожей… Кожа… Сынмин, не отрывая взгляда от зеркала, провел ладонью по животу. Даже после душа его кожа оставалась сухой, словно она отталкивала воду. Так странно. Она ведь раньше была очень мягкой и приятной на ощупь, очень чувствительной, отзывчивой на прикосновения чужой руки - большой, тёплой, ласковой, которая без стеснения оглаживала живот, спускаясь ниже… Сынмин словно вышел из забвения, мотнув головой. Что за мысли? Почему они одолевают его? Он тут же начал одеваться в форму, застегивая ее на все пуговицы, а когда развернулся, чтобы собрать все свои вещи в сумку, замер, перестав дышать. Перед ним стоял сержант Ким, засунув руки в карманы и прожигая насквозь взглядом - внимательным и очень сосредоточенным. Омега тут же пришёл в себя, поправил куртку и отдал честь: - Доброе утро, сержант Ким. Альфа улыбнулся, подходя ближе. - Доброе, Сынмин. Здесь никого нет, так что можешь оставить манеры прилежного солдата. - Это устав базы, сержант. Тем, кто служит не так долго, нужно его придерживаться беспрекословно. - Не могу не согласиться, - кивнул в знак согласия Уджин, - Значит, это ты у нас ранняя пташка? Мне было интересно - кто же бегает и принимает душ ночью. - Я мало сплю, - немного погодя ответил омега, - Почему бы не потратить время грамотно? - Верно, - вновь кивнул альфа, продолжая пристально смотреть на него. Сынмин собрал вещи и, перекинув сумку через плечо, направился к выходу из преддушевой, но Уджин ловко остановил его. Рукой, которая теперь была на животе - там, куда до этого юноша прикасался. Омега застыл, не в силах что-либо сделать. - Нравится трогать себя, Сынмин? Он все видел. Эта мысль набатом звенела в голове юноши. Паника начала охватывать его, страх сковал горло кольцом, но Уджин продолжал говорить: - В этом нет ничего постыдного, - и рука альфы медленно огладила живот омеги, - Здесь большая часть военнослужащих нелюди, настоящие звери. Но в Сеульской академии все происходит по обоюдному согласию - об этом я знаю. - Вы что-то хотите сказать, сержант? Сынмин заставил себя сказать это. Он должен знать - опасаться ему этого человека, ждать от него подвоха или нападения, готовиться к худшему? Или нет? - Да, - Уджин опустил взгляд на свою руку, что продолжала неторопливые движения, - Ничего не будет без твоего согласия. Свое я дал. Знаешь, где меня найти. Сержант отпустил юношу, освобождая выход в коридор, чем тот и воспользовался. Как он дошёл до комнаты, Сынмин не помнил. Голова звенела от ужаса произошедшего, дыхание сбилось, ноги не желали слушаться, заставляя омегу хвататься за стены, чтобы не упасть. Сослуживцы заметили его состояние, но юноша уверил их в том, что все в порядке. К построению он взял себя в руки и спокойно ответил взглядом на взгляд сержанта Ким. Он понимал, что Уджин не отстанет от него, а значит нужно быть осторожным. Сынмин убедился в этом спустя несколько недель. Весь штаб вышел на очередное задание, а омега остался на базе. Он привычно проверял связь со штабом, краем глаза следил за руководством в соседнем кабинете и наблюдал за другими военнослужащими. И это произошло неожиданно. Сынмин замер, когда переговоры между сослуживцами прекратились, а тишина в наушниках стала зловещей. Что-то тянуло сердце, заставляя душу метаться, тревожиться и отчаянно кричать. Странное ощущение отпустило его только через минуту, а потом вновь повторилось. Омега убедился, что за ним никто не наблюдает, и включил второй канал, доступ к которому был только у штаба. - Кенсу, я что-то слышу на основном канале. Не могу понять что это. - Давно? - спросил сержант. - Дважды за последние пять минут. - Ребята, всем выйти на основной канал. Ничего не говорим, только вслушиваемся. Сынмину показалось, что это его воображение сыграло с ним злую шутку. Все было спокойно и тихо, с чего он решил, что слышит что-то странное - непонятно. Но все мысли покинули голову, когда тревожные чувство вернулось, а тишина в наушниках вновь обдала зловещим холодом. - Низкочастотные волны, - сообщил Бэкхен на втором канале. - Подтверждаю, - отозвался Чанель, - Нас пытаются прослушать. - Мне доложить руководству? - тихо спросил Сынмин, поглядывая в коридор. - Нет, - чётко прозвучал голос Кенсу, - Сейчас ты выполнишь все, что я скажу, Сынмин. Закрой кабинет на ключ и не открывай, пока я не дам разрешения. Сиди тихо и будь на связи. Если что-то пойдёт не так - справа от тебя в шкафу есть ящик. В нем оружие. Все, остаёмся на связи. Сынмин напоминал себе оголенный нерв. Любой скрип за дверью и громкий голос заставляли сердце сжиматься в страхе, но юноша упорно гнал все тревоги и вслушивался в наушники. Низкочастотные волны повторялись дважды, а после все прекратилось. Когда Кенсу отдал приказ незаметно открыть дверь в штаб, Сынмин выдохнул и понял, что весь взмок. Рубашка неприятно липла к телу, а лоб покрылся испариной. Позже, когда сослуживцы вернулись на базу, они собрались у себя в комнате. - Сынмин, надо научить тебя настраиваться на волны других каналов, - сказал Кенсу, - Пора тебя тоже вовлекать в настоящую работу войск связи. - Особенно после того, что было сегодня, - подхватил Чанель. - Это была прослушка базы? Так далеко от Сеула? Думал, что такое только в столице проворачивают, - признался Сынмин. - В столице такое происходит каждый день, а это крысы базы прослушивают и докладывают хозяевам в Сеул, - отозвался Бэкхен. - То есть… До Сынмина начал доходить ужас происходящего. - Да, на базе завелись крысы где-то год назад, - кивнул Чондэ, - Чунмен уловил их первым, как ты сегодня. Мы зафиксировали четыре случая, после чего наступило затишье. А сегодня они решили выйти в свет. - Обстановка накаляется, грядет буря, - тихо сказал Чунмен. - Переворот? - спросил Сынмин, - Военный или… - Военный, - кивнул Чунмен, - Поскольку прослушивают именно базы. Скорее всего, среди нас бродят сторонники нового правительства. А подмога уже здесь. - Уверен? - спросил Кенсу. - Они здесь, - тихий голос Чунмена проникал в сознание, словно просил оставить надежду на лучшее, - Вопрос времени, когда все начнется. - Тогда мы в боевой готовности, - заключил Кенсу, - Никому не доверяем, только друг другу. Оружие носим с собой, ножи тоже. Держимся вместе. Вот только Сынмин не подумал о том, что нож будет кстати уже сегодня. Ночь, несколько часов сна, бесшумный выход из комнаты, пробежка на стадионе базы, а затем душ. В этот раз юноша предусмотрительно запер душевую, чтобы никто его не потревожил. Сумку с вещами он взял прямо с собой, поставив её на стул недалеко от кабинки. Добавив горячей воды, омега стоял под потоком, прикрыв глаза. Мышцы приятно ныли, и он с удовольствием потянулся. От такой приятной неги его отвлек слабый шум в преддушевой. Сынмин не стал выключать воду, только сбавил напор. Кто-то пытался незаметно пробраться сюда, и омега по запаху сразу понял, что ночной гость - сержант Ким. Дверная ручка медленно повернулась несколько раз, не пуская гостя в душ. Однако вскоре замок вскрыли, и омега в ужасе застыл, встречаясь взглядом с Уджином. Альфа, словно большая хищная кошка, скользнул внутрь, закрывая за собой дверь. Он был в форме и берцах, что усугубляло и без того тревожную ситуацию. Будучи полностью обнаженным, Сынмин стоял под горячей водой и чувствовал жуткий холод, а липкий страх не позволял сделать ни шагу. Он застыл, подобно статуе, наблюдая за приближающимся альфой. Уджин подошёл вплотную и, не сводя глаз с омеги, выключил воду. - Развернись, - тихо прозвучал голос альфы, но он был насквозь пропитан стальными нотами. Омега умолял глазами не делать ничего, но альфа был глух к этим просьбам. Уджин положил руку на его голову, заставляя развернуться лицом к стене. Дрожа от страха, Сынмин смотрел на мелкую плитку перед собой и не видел её. Он вздрогнул, когда почувствовал прикосновение чужих рук. Альфа ощутимо огладил бедра, и, задержавшись на пояснице, провел с нажимом по бокам, а после притянул омегу к себе, сомкнув руки на его груди. Впервые в жизни омегу накрыла молчаливая истерика, когда внутри все плачет и кричит, а снаружи лишь отстраненность и безвольность. Он слышал тяжёлое дыхание Уджина, чувствовал его возбуждение. А когда альфа, проведя носом по самому чувствительному месту на шее - там, где чуют свою пару, делятся своим запахом, ставят метку, связывая себя узами навсегда - втянул воздух, омега задрожал. - Беты не слышат низкочастотные волны. Сынмин слышал, как трещат стены, возведенные последние три года. Истина проста - любая ложь рано или поздно раскрывается. Вот и его раскрыли. Быстро и тихо. Сквозь пелену отчаяния и страха пробивались такие знакомые и позабытые чувства - неверие и злость на самого себя. Как? Как его раскрыли? Где он прокололся? - Альфы слышат, а омеги чувствуют. Вот она - его ошибка. Вот здесь его и поймали в ловушку. Можно сколько угодно пить таблетки, изнурять себя физическими нагрузками, уродовать тело, стричься под ноль и притворяться спокойным. Он омега. И бетой никогда не будет и не станет. - Я потерял голову, когда увидел тебя впервые, - шептал альфа, сжимая омегу в руках, - Не верил своим глазам - такая красота и бета. Не поверил и не поверю никогда. Такое лицо, такая фигура… Хоть в скелет преврати себя - природу не обманешь. Талия узкая, бедра широкие. Как ты дрожал, когда я прикоснулся к твоему животу. Мучился, когда слышал твой сладкий голос, когда видел как ты двигаешься, как держишь себя, как убираешься в комнате и следишь за порядком в штабе. Мучился от противоречий, а вчера… Всё встало на свои места. Ты ведь омега? Да? Скажи, Сынмин! Ну же! Врать бесполезно! Скажи! Юноша не мог вырваться из крепкой хватки, не мог отпрянуть, чувствуя спиной жар чужого тела и запах, что становился тяжелее. - Уджин… В одно мгновение его развернули и прижали к стенке с такой силой, что Сынмин глухо застонал, больно приложившись затылком. Уджин вдавил его в стену и сходил с ума от раскрывшейся правды. Альфа щупал его руками, словно не верил себе, пытался услышать его запах, уткнувшись носом в шею. - Ты не боишься? - спросил Уджин, продолжая откровенно лапать омегу и зарываясь носом в его короткие волосы, - Проснуться в горячке посреди стада альф? Не боишься, что тебя разорвут на части обезумевшие животные? Думаешь, твой штаб придёт на помощь? Бекхен первым залезет на тебя и не слезет. А Чанель с Кенсу будут следующими. И они глазом не моргнут, когда будут рвать бет в собственной команде на куски. Ты один сможешь развалить всю базу и разрушить её до основания. Щелчок. Вот оно! Вот решение! Скорое, сырое, отчаянное, но решение! Сынмин судорожно сглотнул, глядя на Уджина. Альфа обезумел, в его глазах похоть и желание обладать смешались с обожанием. Омега только что обрел власть над этим альфой, и он даже не представлял какую! Сынмин думал, что альфа сделает для него многое - если попросить, в то время как Уджин был готов убить кого угодно, кто только посмеет притронуться к омеге. Но даже если так, то… Сынмин не заметил, как начал плакать. - Я скрываюсь здесь, Уджин. Да, я омега, но мне больше негде прятаться. Меня найдут быстро, если обман раскроется. - Не раскроется, - горячо шептал альфа, - Не позволю никому. Ты теперь моя омега, я не дам тебя в обиду никому. Прикончу любого, кто попробует прикоснуться или раскрыть тебя. Слезы жгли кожу. Сынмин был готов разрыдаться в голос, но Уджин тут же смахнул их, продолжая держать его в своих руках. - Я не смогу дать тебе того, что ты хочешь… Я не… Не смогу полюбить… - И не надо. Просто будь рядом. Будь со мной, Сынмин. Омега прижимался к груди альфы и тихо плакал. Уджин грел его, шептал всякие глупости и утешал. Сынмин прислушался и… Ничего. Сердце оставалось холодным. Он не чувствовал ничего, кроме расчёта. Обнаженного, как и он сейчас.