***
Юта всегда хотел уединиться где-нибудь поближе к горам. Несмотря на то, что он чувствовал себя крошечным в этой огромной реальности, он обнаружил, что небо и земля говорят с ним, когда он здесь, даря ощущение безмятежности и покоя, которого он не испытывал нигде больше. Погруженность в перенаселенный город вызывает у него отвращение, которое заставляет его стремиться к совершенно противоположному окружению. Он помнит, как был в восторге от того, что Джехен сказал, что хотел такого же будущего. «Кажется, я только что нашел своего человека», — подумал он. Это интересная концепция для человека - иметь возможность найти своего «человека», учитывая, что нет четкого определения или инструкций о том, что это значит или как этого достичь. Юта считает, что он встретил Джехена в нужное время и в нужном месте в своей жизни, и их совместимость сделала их идеальной парой. Однако одних этих двух факторов было недостаточно для успешных отношений. На протяжении многих лет усилия становились очевидным фактором, определяющим большинство, если не все, отношений. В какой-то момент их общий комфорт превратился в удобство, и даже показалось, что их влечение ослабло. В некоторые ночи Юта лежал без сна с мыслью, что они все еще вместе, потому что их жизни были глубоко переплетены до такой степени, что легче плыть по течению, чем плыть против него. — Юта, — раздается голос Джехена из спальни. — Что? — Накамото отвечает из кухни, где он как раз распаковывает продукты. После нескольких минут молчания Юта оставляет продукты на столе и идет в спальню. Похоже, по комнате пронесся торнадо. — Какого черта? — он наклоняется, чтобы начать собирать футболки и штаны, которые были разбросаны по полу. — Что ты ищешь? Джехен достает еще одну футболку. — Синюю сумку, которую я попросил тебя положить в чемодан сегодня утром. Юта осматривает обстановку в комнате, когда пытается вспомнить события сегодняшнего утра. Он вспоминает, что держал сумку в руках до тех пор, пока его телефон не зазвонил, и тогда он положил ее на комод, чтобы ответить на звонок— — Мои очки, — бормочет Чон, роясь в своей багаже. — Они были в той сумке вместе с моими контактными линзами. Дерьмо. Джехен выпрямляется, глядя на Юту с раздраженным выражением лица. — Ты забыл об этом. — Мне жаль, — говорит Юта, решив не придумывать никаких оправданий. — Но ты сейчас в своих контактных линзах? Джехен выглядит обиженным, когда закрывает глаза. — Они одноразовые. — Ты мог бы надеть их снова? — спрашивает Юта, крепче сжимая в руке хлопчатобумажную майку, чтобы унять чувство вины, переполняющее его желудок. Джехен ни на секунду не задумывается над предложением Накамото и не утруждает себя скрытием своего раздражения. — Юта, они одноразовые. Они отличаются от моих обычных линз. Я ношу их сейчас, и не могу надеть их снова, — выдавливает он из себя, вдаваясь в подробности больше, чем необходимо. — Прости. — Это ничего не меняет. — Ты хочешь, чтобы я поехал за ними домой? — Нет, это смешно. — Ты не хочешь просто поехать домой? — предлагает Юта, уже обессиленный. Взгляд Джехена становится ледяным. — Что? — Я имею в виду, что у тебя нет очков, потому что это моя вина. Мы здесь не пробыли и часа, а уже не очень хорошо проводим время. Я мог бы использовать выходные, чтобы немного поработать, — продолжает объяснять Юта, но замолкает, услышав смех Чона. — Видишь, это именно то, что я имею в виду, — огрызается Джехен, проводя ладонью по лицу. — Ты слишком занят столькими делами, что даже не можешь расставить приоритеты в этом отпуске, который мы запланировали еще несколько недель назад. Ты не ставишь меня на первое место. Или нас. — Я сказал, что мне жаль, — Накамото обнаруживает, что сам повышает голос. — Чего ты еще хочешь? Чтобы я встал на колени и умолял тебя о прощении? Джехен пристально смотрит на Юту, прежде чем резко вздохнуть. Он берет дорожную сумку Накамото и подходит к ней. — Вот, — он понижает голос. — Давай просто распакуем вещи. Все равно уже начали. Юта молча берет свою сумку из рук Чона, и они тихо распаковывают свои вещи. Положив зарядное устройство для телефона на прикроватную тумбочку, Юта замечает пару беспроводных наушников, уже подключенных к розетке. — Это что-то новенькое, — отмечает он, задаваясь вопросом, когда Джехен перестал пользоваться своими проводными наушниками. — Этого я тоже раньше не видел, — он смотрит на красный вязаный чехол, который закрывает их. Джехен смотрит в сторону Юты, чтобы понять, что он имеет в виду, затем возвращается к развешиванию своей одежды. — Я сделал это. Брови Накамото удивленно приподнимаются. — Ты сделал это? — На творческих мастер-классах, на которые я хожу по вечерам в четверг. — Ой. Между ними проходит мгновение. — Было бы неплохо, если бы ты время от времени спрашивал меня об этих занятиях. Юта поворачивается и смотрит на спину Чона, не веря пассивно-агрессивному замечанию. — Хорошо, — он медленно проглатывает свою гордость. — Расскажи мне о мастер-классе, где ты это сделал. Джехен пожимает плечами. — Забудь об этом. Юта прищуривает глаза, чувствуя, что его терпение на исходе. — Ты можешь прекратить нести чушь? Похоже, ты злишься на меня за то, о чем я и не подозревал, что поступил неправильно, а потом даже не удосуживаешься дать мне шанс попробовать еще раз, — на ум приходит более ранний комментарий Джехена о расстановке приоритетов. — Я стараюсь изо всех сил, хочешь верь или нет. Джехен сжимает челюсть. — То есть твой максимум - это физически находиться здесь? — он издает сухой смешок, и от этого у Накамото по спине бегут мурашки. — Я должен быть благодарен тебе за то, что ты отправился в эту поездку? А где твой разум? Твое сердце? Ты вообще хочешь быть здесь? — Я хочу быть здесь, — решительно заявляет Юта. Чон проносится мимо Юты, выходя из спальни. — Куда ты направляешься? — Мне нужно подышать свежим воздухом, — голос Джехена звучит все дальше. — Просто забудь об этом. Они никогда не были такими. Джехен редко повышал голос на децибел выше, чем Юта, так как у него был более холодный темперамент из них двоих. Они проявляют лучшее друг в друге, но это также подразумевает, что они обладают одинаковой способностью выявлять и худшее. Их закаленные отношения не позволяют ничего скрывать. Вредные привычки накапливаются с годами, и они просто учатся обходить их стороной, вместо того чтобы исправлять. Они приспособились к своей совместной жизни и друг к другу и восприняли эти изменения как рост. Даже если это означает отдаление друг от друга. Усталый взгляд Юты отрывается от телевизора, чтобы посмотреть на часы, когда заканчивается очередная серия какого-то шоу, которое он смотрел в одиночестве в гостиной. Уже поздно. Джехен не потрудился позвать его спать. Когда он входит в спальню после душа, в ней темно. Он видит фигуру Джехена под одеялом, лежащего на спине, показывая, что он проснулся. Этот вид напоминает тот же самый, который он увидел бы, возвращаясь домой поздно вечером после работы. Иногда Джехен крепко спит. Раньше Чон просыпался, чтобы притянуть Юту ближе в приветливые объятия. Но он всегда был рядом. Юта не может представить себе жизнь, в которой он не возвращался бы домой к Джехену. В ушах у него все еще звенит от остаточных помех телевизора, когда он забирается под одеяло так осторожно, как только может. Он лежит на боку и смотрит на Джехена, даже если не может разглядеть никаких черт его лица. Он задерживает дыхание, прежде чем выстрелить в темноте. — Ты не хочешь отправиться на прогулку утром? Джехен молча поворачивается так, чтобы быть зеркальным отражением Юты. Знакомая рука касается задней части футболки Юты, скользит вниз, прежде чем удобно расположиться на пояснице Накамото. — Хочу.***
Маршрут этих поездок в горы довольно прост. На это никогда ничего не влияет, поскольку вместо этого они полагаются на то, что чувствуют в данный конкретный момент. Однажды они были полны решимости попробовать зиплайн на открытом воздухе, чтобы успокоить свои мышцы. В другой раз они провели в своем домике весь долгий уик-энд, завернувшись в простыни и греясь в душе. Последние годы были немного более сдержанными, предпочитая совершать одну-две пешие прогулки в течение дня и ужинать на свежем воздухе, любуясь закатом. Они обмениваются парой слов, за исключением просьбы помочь нарезать овощи или мимолетной мысли о визите к врачу позже в этом месяце. Было раннее утро, когда Джехен появился в спальне в том же наряде, что и несколько мгновений назад. Он выглядит одновременно раздраженным и застенчивым. Юта смотрит на него с кровати, ожидая услышать выговор, не забыл ли он еще одну важную вещь Чона для поездки. — Я собирался принести нам кофе, — заявляет Джехен. Юта в тревоге вскакивает с кровати, свежий утренний воздух обдувает его лицо резким приветствием. Его глаза расширяются, как будто они могут остановить Джехена на месте. — Но ты не можешь водить. Чон смотрит в другую сторону, раздраженный собственным ограниченным зрением. К тому времени, когда Юта соберется ехать в кофейню, солнце уже полностью взойдет, и будет слишком ярко, чтобы они могли насладиться прогулкой в полной мере. — Все в порядке, — говорит Накамото. — В конце тропы есть чайный домик. Мы можем выпить кофе там. Джехен кивает на изменение планов, но все еще задерживается у двери. Так он выглядит застенчивым. Моложе. — А еще я уронил ключи. Они под водительским сиденьем в машине. Юта замечает, что кончики его ушей покраснели. — Я принесу их.***
— Естественный отбор добрался бы до твоей задницы, если бы ты родился где-нибудь в 13-ом веке. — Заткнись. Юта улыбается про себя, когда понимает, что Джехен сейчас тоже улыбается. Они прошли несколько сотен метров в своем походе, и погода на их стороне. Небо ясное, а земля все еще свежо покрыта утренней росой. Опавшие листья теплых и золотистых тонов хрустят под их сапогами. Слабое воспоминание о том, как Джехен дразнил Юту за то, что тот повсюду берет с собой солнце, теплится в глубине его сознания. — Тебе следует держать в машине запасную пару очков, — говорит Юта через плечо, когда они проходят через узкий проход на тропе. — У меня она есть, — говорит Джехен у него за спиной. — Но я оставил их в доме моих родителей в прошлые выходные. — Что ж, — говорит Юта, его глаза следуют за взглядом Чона, когда он возвращается к нему, когда они выходят на более широкую тропинку. — Первое, что мы сделаем, когда вернемся домой, - это купим еще три пары на всякий случай. Одни для дома твоих родителей, одни для дома моих родителей, и еще одни на случай, если мы найдем другую пару родителей. Ворчливый голос в глубине сознания Юты спрашивает, когда он найдет время сделать это, но он замолкает в ту же секунду, как слышит глубокий смех Джехена, раздающийся посреди леса. Чон пытается сдержать свой смех, когда он отдается эхом, но каким-то образом получается еще громче. Юта не может удержаться от смеха, находя радостный смех Джехена одной из своих любимых черт в этом человеке. Он замедляет шаг, чтобы оценить улыбку с ямочками на щеках и улыбающиеся глаза. Если бы он мог заставить Чона так смеяться всю оставшуюся жизнь, он бы с радостью оставил свою работу, чтобы посвятить ему всю свою жизнь. Джехен открывает рот, чтобы что-то сказать, но он резко хватает Юту за руку, когда его вес ослабевает. — Будь осторожен, — восклицает Юта, его рука сжимает Джехена. Его глаза обшаривают тело младшего в поисках какой-либо угрозы. — Я в порядке, — качает головой Джехен, отпуская Юту. Он смотрит на землю позади себя. — Я всего лишь поскользнулся. Юта ничего не говорит и не отпускает предплечье Джехена. Вместо этого он опускает руку, чтобы переплести их пальцы вместе. Джехен тоже ничего не говорит. Стремительная череда событий за последние несколько минут ощущается как прилив адреналина, несмотря на всю тишину и напряжение, которые накопились с начала их поездки. Все это испаряется, когда они возобновляют свой поход, единственными звуками являются их дыхание и шаги. Когда они в конце концов добираются до чайного домика, то садятся на табуретки, обращенные к тропинке, которую они недавно закончили. Видимые верхушки деревьев придают им сходство с пейзажем, который можно было бы позаимствовать из календаря или компьютерного фона. Юта снова извиняется за то, что забыл очки, так как он знает, как сильно Джехен любит фотографировать на свою пленочную камеру. — В этом нет ничего особенного. Мы бывали здесь много раз, — Джехен делает глоток своего кофе, на мгновение бросает взгляд на Накамото, прежде чем снова отвести взгляд в сторону. — На этот раз я не захватил с собой фотоаппарат. — Ты этого не сделал? — спрашивает Юта, и чувство печали покалывает его кожу. — Нет, — подтверждает Джехен, но все равно улыбается. Это та же самая улыбка, которую он надевает, когда неудачная шутка вертится у него на кончике языка. — Но убедись, что делаешь хотя бы половину того, что делаю я, когда фотографирую этот вид. Я буду увеличивать изображение, чтобы убедиться в этом. Смех вырывается изо рта Юты, привлекая все внимание Джехена. Чон опирается локтем на высокий стол, и на его лице появляется мягкая гордая улыбка. Его пристальный взгляд задерживается даже тогда, когда второй заканчивает смеяться. Юта достает свой телефон из кармана жилета и открывает приложение «Камера». Он делает пару фотографий вида, затем делает несколько снимков Джехена. Он собирается попросить Чона подержать чашку кофе, когда их прерывает голос. — Мы могли бы сфотографировать вас двоих вместе. — А? — он взволнованно оборачивается. Их встречает пожилая пара, которая тепло улыбается им. Юта протягивает свой телефон, не желая отказываться от приглашения. Джехен обнимает Накамото за плечо, когда они поворачиваются, чтобы убедиться, что живописный вид запечатлен позади них. Юта клянется, что чувствует, как волосы Джехена щекочут ему щеку, когда слышит щелчок. — Вы двое здесь, чтобы исследовать окрестности? — спрашивает пожилая женщина, возвращая телефон. — Вроде того, — улыбается Юта. — Мы были здесь пару раз, — уточняет Джехен. — Пару раз? Тогда вы двое, должно быть, давно знаете друг друга. Призрак прикосновения Джехена покалывает плечо и лицо Юты. — Да, — говорит Чон. Пожилой джентльмен любуется открывающимся видом. — Приятно видеть, что в наши дни молодые люди ценят природу. Мы живем неподалеку, но нам нравится совершать этот поход, когда погода хорошая, как сегодня. Юта кивает. — Вам очень повезло. Мы хотим жить где-нибудь вроде этого, когда выйдем на пенсию. Пожилой джентльмен от души смеется. — Вам двоим предстоит пройти долгий путь, прежде чем вы достигнете нашего возраста. Спускаясь из чайного домика, Юта и Джехен ничего не упоминают ни об этой паре, ни об их разговоре. Он размышляет про себя, является ли его будущая мечта о выходе на пенсию недалеко от гор все еще тем, чего хочет Чон. Как будто Джехен мог прочитать его мысли, он сжал руку Юты.***
Джехен стоит в футе от телевизора в гостиной, запрокинув голову, чтобы посмотреть документальный фильм о дикой природе. Эта поза похожа на позу ребенка, смотрящего утренние мультики, или встревоженного футбольного болельщика, наблюдающего за последними минутами игры, которая перешла в овертайм. Юта смеется про себя над этим зрелищем. Джехен оборачивается, услышав присутствие Юты, и делает шаг в сторону от телевизора, выражение его лица смущенное. — Тебе помочь с ужином? — Нет, — качает головой Юта. — Тушеная курица готова, и я жду, когда джиге еще немного остынет. Мне просто нужно запечь картошку и сварить рис. Чон слегка хмурится и выключает телевизор. — Я все равно приду и помогу тебе. Они оба согласны с тем, что все, что имеет острые углы, не должно попадать в распоряжение Джехена, поэтому они решают, что он установит стол во внутреннем дворике перед хижиной. Он тихо входит и выходит из кухни с посудой, не натыкаясь на Юту, и это контрастирует с громкими шуршащими звуками, которые позже доносятся из шкафа, когда он ищет фонари. Чон всегда был независимым. Это была черта, которую Юта сразу заметил, когда его назначили в ту же команду, что и его, для работы над бизнес-кейсом. Джехен был находчив и сказал, что предпочитает работать в одиночку (не то чтобы он мог винить его, многие их коллеги были не самыми яркими личностями). Для него стало неожиданностью, когда он принял предложение Юты разделить с ним задачу по ручному сканированию всего баланса бухгалтерской книги клиента. Они просидели в офисе компании до 2 часов ночи, безумно очарованные смятыми страницами и прищуренными глазами. Когда они стали жить вместе, то вошли в ритм совместного существования как две личности, у которых все еще очень разные жизни. Юта признает, что их отношения отличаются от отношений большинства их друзей меньшей созависимостью, но это не совсем плохо. Если это работает для них, то об этом не должно быть и речи. Или, по крайней мере, так он думал до того, как они начали есть все свои блюда раздельно. — Это может прозвучать грубо, — небрежно произносит Джехен, прикусив губу, — Но я не помню, когда в последний раз мы проводили вместе столько часов подряд. Несмотря на то, что они прожили вместе последние три года, Юта точно знает, что он имеет в виду. — Я тоже, — соглашается он, отделяя мясо от кости куриного бедра в своей миске. — Но разве тебе не нравится быть одному? Губы Джехена сжимаются в тонкую линию. — Нравится, — он колеблется. — Но мне также нравится проводить время с тобой. Больше, чем когда остаюсь один. Юта останавливается, чтобы посмотреть на Джехена. — Почему ты так на меня смотришь? Только не говори мне, что ты не знал. Та же печаль, что и утром, снова ползет по его коже, та же самая, когда Джехен сказал ему, что он не взял с собой фотоаппарат. — Это приятное напоминание, — в конце концов говорит Юта, накалывая вилкой картофельную дольку. Вилка Джехена парит в воздухе, как будто он ищет что-то еще, кроме тарелок, расставленных на столе, чтобы проткнуть. В конце концов он следует решению Юты и берет себе картофельную дольку, чтобы оставить последнюю на сервировочной тарелке. — Давай продолжим смотреть то шоу, которое ты смотрел вчера.***
Юта слышит звук открывающейся двери ванной на фоне шума, доносящегося из телевизора. Он чувствует нетерпение, предвкушая, как Джехен присоединится к нему, чтобы посмотреть шоу, в котором он все еще пытается разобраться. Должно быть, прошло не меньше месяца с тех пор, как они садились на диван, чтобы вместе посмотреть шоу. Чон садится рядом с Ютой и испускает легкий вздох. Его волосы все еще влажные, и он потирает мочки ушей, на которых не было крошечных сережек-обручей, которые он носил утром. Он наклоняется достаточно близко, чтобы Накамото почувствовал запах его геля для душа. — Это что, принадлежит мне? — спрашивает Юта, трогая его черную футболку, которая ужасно похожа на ту, в которой он часто ходит в спортзал. Джехен что-то бормочет, глядя вниз на одежду. Его мозгу требуется время, чтобы осознать вопрос Юты, и его уши быстро окрашиваются в малиновый цвет. — Э-эм, да? — Это так? — Юта поднимает брови, удивленный тем, насколько хорошо она ему подходит, учитывая разницу в их телосложении. — Что? — внезапно спрашивает Чон, сбитый с толку. — Что? — переспрашивает Юта. — Футболка, — поясняет он, наклоняя голову. Джехен прочищает горло. — Эта моя футболка. Юта выдыхает из-за быстрой перемены в поведении и тянется к шее Джехена. Широкие плечи Чона затрудняют попытку Юты проверить бирку на его футболке, поэтому он прибегает к тому, чтобы перелезть через него. — Эй... — Джехен прижимается спиной к дивану, заставляя Юту положить каждую из своих ног на бедра Чона. Юта, наконец, обнимает Джехена за шею и оттягивает футболку сзади, ожидая увидеть знакомую бирку. Это не его футболка. — О, — бормочет он, перенося вес тела обратно на заднюю поверхность бедер. —Но я подумал, — начинает он, задаваясь вопросом, почему он решил, что Джехен признался, что рубашка принадлежит ему. Чон избегает его взгляда, жар от ушей распространяется к щекам. Юта медленно ухмыляется, осознав это. — Ты подумал, что я имею в виду тебя. Джехен поднимает глаза к потолку. — Ты можешь слезть с меня? — А ты и правда этого хочешь? Джехен молчит слишком долго, отвечая на вопрос. Юта кладет обе руки на грудь Чона, ощущая ткань, которая на самом деле не от его футболки. — Прошло уже много времени с нашего последнего секса, не так ли? — он смиренно спрашивает. Джехен продолжает молчать, но его кадык дергается, когда он заметно сглатывает. Его руки неуверенно тянутся вверх, чтобы заключить Накамото в объятия. Они были в таком положении бесчисленное количество раз раньше, но на этот раз все по-другому, странным образом. Они оба знают тела друг друга, буквально наизусть, но в воздухе витает тяжелое предчувствие, как будто они не уверены, стоит ли им продолжать. Как будто они оба задаются вопросом, начал ли секс становиться чем-то таким, что является частью их повседневной жизни как сосуществующей пары, как это ежегодное дорожное путешествие. —Юта, — шепчет Джехен. — Хм? — Накамото вырывается из своих мыслей. Он снова смотрит в темные глаза Джехена. — Я собираюсь поцеловать тебя. Руки Джехена, обхватывающие Юту, напрягаются, когда Чон притягивает его, чтобы прижаться их губами друг к другу. Поцелуй медленный и неторопливый. Это отличается от их грубых поцелуев, которые движимы плотью и просто заканчиваются взаимными оргазмами в рекордно короткие сроки, прежде чем они потеряют еще одну минуту сна. От этого поцелуя у Юты перехватывает дыхание, напоминая ему об их первом поцелуе много лет назад у входа на станцию метро. Нервный выброс адреналина бежит по его венам, несмотря на то, что его губы двигаются сами по себе от знакомых движений Джехена. Он не торопится, чтобы заново изучить текстуру нижней губы Чона, нежно посасывая ее, прежде чем мужчина под ним издает тихий горловой звук. Он делает это снова, на этот раз его пальцы расчесывают волосы младшего. Руки Джехена начинают блуждать по телу Юты: сначала по спине, затем вниз по бедрам и к передней части бедер. Его прикосновение обжигает Накамото сквозь одежду, заставляя его чувствовать жар и боль. Руки Юты, кажется, не могут наверстать упущенное, их конечности время от времени натыкаются друг на друга, когда они продолжают давить, сжимать и тереть любую поверхность, какую только могут. Большой палец Джехена касается левого соска Юты поверх его рубашки, заставляя Накамото ахнуть ему в рот. Пальцы Юты теребят кончики волос Джехена, и он с радостью проглатывает награду последнего в виде тихих стонов. — Я скучал по тебе, —бормочет Джехен, когда отстраняется, чтобы перевести дыхание. — Скучаю по этому. Юта моргает, глядя на младшего, ошеломленный его похотливыми словами. — Да? По чему из этого ты скучаешь? — По всему, — говорит Джехен сквозь полуприкрытые веки. — По тому, насколько заведенными мы становимся, — он наклоняется, чтобы поцеловать Юту в щеку. — По твоим горячим поцелуям, — он еще раз целует его в подбородок. — По твоим прикосновениям, — затем целует шею Юты. — По твоему идеальному телу, — и еще проходит губами по ключице. — По тому, каково это заниматься с тобой любовью. Юта вздрагивает от последнего заявления, его челюсть дрожит от ощущения, что Джехен целует его в основание шеи. — Я тоже скучал по тебе, — стонет Юта, чувствуя, как прохладный воздух гостиной овевает его разгоряченную кожу, когда Джехен задирает футболку, обнажая грудь. Он поднимает руки, чтобы помочь младшему снять с него одежду. Он собирается ответить Джехену тем же, когда чувствует, как влажный рот младшего прижимается к его правому соску. — Черт, — шипит он, в то время как язык Джехена танцует по его груди. Чон уделяет такое же внимание левому соску Юты, отчего они оба набухают и краснеют. Руки Юты обхватывают лицо Джехена, и он прижимает их губы друг к другу. На этот раз их поцелуи небрежны и грубоваты. Они наполнены нуждой, и все же он обнаруживает, что жаждет младшего все больше и больше. Он опирается на плечи Джехена, чтобы опустить свой вес на колени Джехена, и двигает бедрами. Чон громко стонет в ответ на трение нижней части их тел, и он начинает слегка посасывать язык Юты. Когда давление балансирует на грани головокружения, Юта издает хныканье. Джехен отстраняется, тяжело дыша прямо в рот Юте. — Спальня? — спрашивает он, уже крепче сжимая торс старшего. — Ты собираешься нести меня? — спрашивает Юта, в его тоне сквозит беспокойство. — Я все еще вижу, идиот. Юта улыбается ответу Джехена, радуясь тому, как на щеках младшего появляются ямочки, когда он улыбается в ответ. Они снова смыкают губы, когда Джехен поднимает Юту, чтобы поддержать ноги, обхватывающие его торс. Не ударяясь ни о какую поверхность, Джехен опускает Юту на их кровать, прежде чем снять одежду. Юта прерывисто выдыхает при виде тела Джехена, от теней, отбрасываемых на его мышцы, до пропорций конечностей, он действительно думает, что Джехен идеален. — Ты слишком сильно тешишь мое самолюбие, — хихикает Джехен, наклоняясь к кровати, чтобы сладко поцеловать Юту. — Я ничего не говорил, — защищается Накамото, глядя в глаза Джехену. То, как он смотрит на него, в сочетании с его рукой, прижатой к матрасу, создает напряженность, которая заставляет его чувствовать, что он не может отвести взгляд, даже если они только начали. — Тебе и не нужно, — бормочет Джехен, прежде чем опустить свой вес на кровать, как раз в тот момент, когда Юта встает и направляется к своей сумке. — Ты взял смазку? — Да. Джехен начинает смеяться. — Не могу поверить, что ты забыл взять мои очки, но про смазку ты не забыл. — Тсс, — Юта поймал себя на том, что улыбается, возвращаясь к кровати с бутылочкой. Он ставит его в изножье кровати и снова склоняется над Джехеном. — Меня отвлекли. В следующий раз не поручай мне таких важных заданий. Джехен качает головой, его ямочки образуют глубокие полумесяцы на щеках, когда он проводит рукой по одной из рук Юты. — Кроме того, — Юта ловит руку Джехена, когда она встречается с его рукой. Он подносит руку Джехена к своему лицу и колеблется, стоит ли засовывать палец в рот, прежде чем решить прижать пальцы к губам, поддразнивая. — Мы бы сейчас не были заняты этим. — Мы могли бы, — слабо говорит Чон. Юта ухмыляется, когда чувствует, как Джехен становится тверже под ним. — Ты прав, мы могли бы, — он отпускает руку младшего и опускается на кровать так, что его лицо оказывается в нескольких дюймах от промежности Джехена. Спереди на боксерах Чона, там, где его член натягивает ткань, видно мокрое пятно. — Что ты делаешь? — Джехен хрипит. Юта наклоняется к очертаниям члена младшего, и он подергивается между его губами. Он смотрит вверх, чтобы встретиться взглядом с Джехеном. — Прошу у тебя прощения. Джехен прерывисто выдыхает, зная, что лучше помолчать, если он хочет, чтобы Юта прекратил поддразнивать его. Когда Накамото отстраняется, чтобы посмотреть на результаты своих действий, пятно увеличилось вдвое. Его пальцы расстегивают ремень, чтобы, наконец, высвободить член Джехена, и вскоре боксеры падают на пол. Он облизывает твердый член младшего, прежде чем он исчезает у него во рту, вырывая стон у каждого из глоток каждого. Бедра Джехена напрягаются от прикосновений Юты, когда Накамото отстраняется, обхватывая головку зубами, прежде чем наклониться глубже. Рука Юты давит на бедро Джехена, чтобы он не корчился, когда его член упирается в заднюю стенку горла. — Пожалуйста, — умоляет Джехен, его голос срывается почти на хныканье, когда он чувствует, как слюна Юты стекает по его яйцам. Трепет пробегает по телу Накамото от удовлетворения тем, что он доставил Джехену столько удовольствия. Юта с ухмылкой отрывается от члена Джехена. — Что «пожалуйста»? — хихикает он, не уверенный, что Чон понимает, о чем он просит. Он открывает бутылочку со смазкой и выдавливает немного себе на пальцы, насколько это возможно, не отводя взгляда от лица Джехена. Джехен громко стонет и закрывает глаза, когда Юта прижимает указательный палец к его входу. У него перехватывает дыхание, когда Накамото снова берет его в рот, в то время как указательный палец Юты все еще надавливает, чтобы расслабить его. Собственные руки Джехена снова зарываются в волосы старшего в попытке успокоиться, когда Юта добавляет еще один палец. — Малыш, — хрипло шепчет Джехен, дергая Юту за волосы. Юта мычит. — Малыш, — повторяет Джехен, в его голосе нарастает отчаяние. Юта освобождает свой рот от члена Джехена, но продолжает уверенно растягивать его двумя пальцами. — Хм? — Поцелуй меня, — тихо просит Джехен, отчего по коже Юты пробегают мурашки. Накамото переносит свой вес вверх и наклоняется, чтобы поцеловать его, на что Чон немедленно отвечает. Когда он медленно вытягивает пальцы и собирается добавить третий, рука Джехена хватает Юту за запястье. — Пожалуйста, — говорит Джехен, и это все, что нужно услышать Юте, прежде чем он избавится от своих боксеров. Они оба вздрагивают, когда Юта прижимается к Джехену, разделяя неописуемое чувство, известное только им - как будто это их секрет. — Ты в порядке? — Юта изо всех сил старается сдерживаться. Он улучает момент, чтобы поцеловать кончик одного из красных ушей Джехена. Тело Чона расслабляется после нескольких тяжелых вдохов. — Я более чем в порядке, — утверждает он. Просто так они растворяются в постели и становятся единым целым. Юта переходит к открытому поцелую и прижимает их тела вплотную друг к другу, двигая бедрами, чтобы добраться до самых глубоких мест Джехена. Младший стонет, обхватывая бедрами талию Накамото, чтобы прижать его к себе. Его хватка на талии Юты до синяков, он держится за него так, словно может ускользнуть. Старший на мгновение идет наперекор силе Джехена — он с силой отступает на несколько дюймов, прежде чем сильно толкнуться назад. Джехен прямо-таки в восторге от этого действия, его бедра дергаются вверх, чтобы взять под контроль собственное удовольствие. — Черт. В тебе так хорошо, — задыхается Юта от интенсивности, которая начинает нарастать с каждым последующим толчком. — Юта, — выдыхает Джехен, его голова откидывается на подушку, когда его ногти впиваются в предплечье Юты. — Я близко. Юта может сказать это по тому, как румянец на щеках Джехена стекает по шее к груди. Он красиво цветет, пылко-горячий на ощупь там, где соприкасается их кожа. Его собственный оргазм застает его врасплох, и из его горла вырывается рычание. Мгновение спустя он чувствует, как Джехен невероятно сжимается вокруг него с протяжным стоном, затем их торсы и груди покрываются спермой второго. Он перекатывается на бок - не совсем отстраняясь от Джехена, но все же создавая достаточно места, чтобы погреться в лучах заходящего солнца. Его пальцы тянутся, чтобы нежно пригладить волосы, которые прилипли ко лбу Джехена. И когда Чон выдает малейший намек на улыбку, Юта знает, что это тот, кого он хочет очень, очень долго.***
Юта бросает взгляд на заднее сиденье их машины, где лежат их багаж и сумки, чтобы убедиться, что они ничего не забыли. — Неужели на работе все так плохо? — внезапно спрашивает Джехен, его голос осторожен. Юта качает головой, пристегиваясь ремнем безопасности. — Это не плохо, — немедленно использует он свой стандартный ответ. — Это просто утомительно. — Если это заставляет тебя уставать каждый день, то для меня это плохо. Эти слова застают Юту врасплох, он не ожидал беспокойства младшего. — Ты говоришь так, будто это просто. — Я не хотел этого, — уголки рта Джехена опускаются вниз, и он хмурится. — Я знаю, это тяжело. Просто имел в виду, что хочу, чтобы ты был счастливее. Есть что-то в том, как Джехен выражает свои чувства, что трогает сердце Юты, зная, что Джехен тоже страдал вместе с ним. — Я провожу с тобой недостаточно времени, — признается Юта, и это похоже на признание. Что-то, о чем они оба с болью осознавали, но до сих пор это не было выражено словами. Джехен грустно улыбается, не отрицая этого. — Это не твоя вина. Я понимаю, именно поэтому я предоставляю тебе личное пространство. — Ты слишком добр ко мне. — Только потому, что ты тоже добр ко мне. — Но... — Мы хорошо относимся друг к другу, потому что выбрали друг друга, — заявляет Джехен. — Знаю, что были споры и вещи, которые мы не решили, — замолкает он, приходя к тому же туманному выводу, что и Юта. Ничто не может оправдать сохранение трещин в их отношениях. Износ их качелей, даже если они оба сидят на них. Ничто также не может гарантировать, что их усилия продлятся до самого конца. Если один человек всегда будет сидеть на другом конце качелей. — Но этот Чусок был милым, — Юта останавливается на чем-то, в чем, как он знает, он уверен, отбрасывая дрожь в голосе. — Это было мило, — легко соглашается Джехен, кивая. — С нами все будет хорошо. — Хорошо. Солнце начинает ярко светить как раз в тот момент, когда Юта заводит двигатель автомобиля. Он опускает солнцезащитный козырек и протягивает ладонь. — Не мог бы ты передать мне мои солнцезащитные очки? Они должны быть в бардачке. — ...О Боже мой. Джехен выглядит испуганным, держа в руках по футляру с очками. В одном были солнцезащитные очки Юты, а в другом - его запасные очки.