Прости, котенок

Двадцать пятое декабря, восемь часов вечера. В гостиной семейства Айвори накрыт рождественский стол. Скромно, но со вкусом. Хозяин дома постучал ложкой по бокалу, призывая всех к вниманию. — Внимание, мои дорогие братец и питомцы. Прежде, чем сесть за стол, предлагаю обменяться подарками. Лютер зашел в свою комнату и, счастливый, вышел из нее с аккуратно упакованными блестящими свертками и коробочками в руках. — Это тебе, Но-но — вручил он коточелу один из них. — А это тебе, Не-не. Ну, и наконец, тебе, любимый братец. Нион с трепетом и предвкушением раскрыл шелестящую золотистую обертку. Однако компактная вещица, предназначающаяся коточелу, оказалась скрыта под еще одним тонким слоем чего-то, похожего на ткань. Это оказалась черная коробочка. Открыв ее, Нион увидел то, чего совсем не ожидал. Окруженный потертой бархатной подкладкой, в импровизированной шкатулке лежал небольшой медальон. Нион осторожно открыл украшение из окислившегося серебра. Внутри было изображение символа философской серы, окруженное уроборосом (Нион, конечно же, таких слов не знал). Не зная толком, с чем связался, Нион поспешил упрятать подарок обратно в коробку и разобраться с этим позже. — Благодарю, мастер — Нион подошел к Лютеру и смиренно поклонился. У Ниена в подарке оказались перчатки с ножами, имитирующие когти. Он тут же примерил "аксессуар". — Спасибо, мастер — промурлыкал коточел, подкравшись к хозяину. "Неужели мой брат додумался подарить питомцам что-то нормальное, а не свитера на два размера меньше и, к тому же, с уродским рождественским принтом..." — заметил Рэндал. Тем временем Рэндал уже разрывал упаковку своего подарка в нетерпеливом предвкушении и обнаружил там... ярко-розовую расческу. — Е-Е-Е-Е!!! От души, бро, спасибо, теперь мне будет чем причесывать своих кукол!!! — гиперактивный подросток крепко обнял своего брата (там, где дотянулся) и побежал в свою комнату — опробовать на своих многочисленных куклах новую вещь. Лютер в компании своих котов с каменным лицом смотрел, как счастливый Принц Тьмы удаляется в свою обитель. — Вообще-то я выбирал ему это в качестве намека на то, что ему нужно чаще причесывать свои волосы... Некоторое время спустя Рэндал все же возвратился к семье, держа в руках два свертка, старательно замотанных скотчем. — Этот подарок — для тебя, братец — сказал он не без гордой ухмылки и вручил "презент" Лютеру. — Интересно. А что там? — Лютер слегка встряхнул сверток, пытаясь по звуку определить содержимое. — А вот открой — и узнаешь! Лютер с трудом распаковал этот кулек. В нем лежала тряпичная кукла, сшитая неумелыми мальчишескими руками и оставившими на ней грубые швы. Кукла была сделана в виде самого получателя подарка. — Очень мило. Спасибо тебе, Рэндал. Тем временем Рэндал искал своего питомца, чтобы одарить и его, и рыскал по углам своим хищным взглядом. — Себастья-а-а-н... Себушка-а-а... Ты же знаешь, что от меня не спрячешься, рождественский подарочек от хозяина тебя уже жде-о-о-т!.. — Вот же он, твой питомец, Рэндал — констатировал Лютер, отводя дверь от стены, где все это время, дрожа, стоял Куриные Ножки Смит. — Ты снова его чуть не про... потерял. — Ну что, найденный Себочка, пришло твое время получать мой подарок — Рэндал без промедлений сунул в руки питомцу загадочный пакетик. Тот с опаской поглядел сначала на подарок, затем на дарителя, мол, это мне? Ответ развеял все сомнения: — Ну же, Себастьян, я жду... — Рэндал улыбался и хищно поглядывал, не спуская глаз. Бедный заложник этого ебанутого семейства осторожно прикоснулся к подарку и начал медленно открывать его в ожидании какой-нибудь коробочки с различными видами гусениц и личинок и слов Рэндала "Это угощение для тебя, с Рождеством, любимый Себастьянчик!". Но, к его величайшему облегчению, там оказалась всего лишь... самодельная кукла, выполненная в виде его самого. — Та-да! С Рождеством, любимый Себастьянчик! Ну как, не ожидал? Ты рад своему подарку? Между прочим, я сам всю ночь делал! — Рэндал стал обнимать и трясти питомца, выманивая ответ. — Д-да-да, спасибо, Рэндал... Если честно, это лучший подарок за всю мою жизнь... — Себастьян облегченно выдохнул. — Ну вот, а сам прятался, открывать не хотел. Видишь же, какой хороший подарок вышел. И, заметь, выполненный с любовью! — Рэндал, довольный ответом, потрепал питомца по макушке. — Что ж, самое время сесть за стол, семья — провозгласил ее глава. Что все и сделали. Девятый час. На пригород опускалась тьма, нарушаемая лишь цветными мигающими гирляндами на окнах его жителей. Спустя некоторое время спокойных интеллигентных разговоров, итогов года и нескольких скучных концертов по телевизору, трезвое веселье нарушило предложение Ниена: — Мастер, может выпьем? — Ну, вообще, котенок, мне не очень бы сейчас хотелось... — А пива? Ну по чуть-чуть — вкрадчиво улыбнулся брутальный коточел. — Ну, по чуть-чуть... Тем более пива... Думаю, можно было бы! — все же согласился хозяин. Долго упрашивать его не пришлось, ведь он не видел в этом ничего плохого. Ниен гордо разлил пиво по кружкам и подвинул одну хозяину. Рэндал, тем временем, оторвавшись от поедания своей порции (на самом деле он не ел, а сидел и скучал, ковыряя вилкой еду и еле сдерживаясь как бы не выдрать ею себе глаза), наблюдал за тем, как старший брат осушил кружку со своим напитком. — Братец. Мне ведь скоро восемнадцать. Через три года. Даже почти уже через два, ведь новый год скоро наступит. Можно мне хотя бы крышечку понюхать, а?.. — Рэндал попытался предложить хоть какое-то, по его мнению, веселье. — Нет, братец, мы не будем нарушать закон. — Почему ты такой зануда, даже когда пьяный?! — Рэндал, я не пьяный. Я выпил всего один бокал. Тем временем Ниен подлил в опустевшую кружку еще пива. — Мастер, и в самом деле. Сегодня же праздник, пацан и так скучает, может, разрешите ему повеселиться хотя бы сегодня? — Чем бы дитя ни тешилось — вздохнул Лютер и бросил крышку. В нем было уже два бокала, а в комнате было тепло. — Нион. Пить не будешь? — серьезно спросил Ниен. — Нет — так же серьезно и четко ответил коточел. "Если бы я согласился, я бы не удержался от того, чтобы снова разъебашить твою тупую башку. А пока я добренький" — Нион все-таки не глупый, и умеет оценивать возможность риска. Тем более в последнее время трезвость перестала быть помехой для ярости. Вот и пришлось Ниону сидеть и скучать. Вернее, не совсем уж и скучать. Потому что когда рядом хозяин, который всегда идеален и красив... Тут не заскучаешь. Ниен принес откуда-то белое вино. Двенадцать вечера. Первый час. Холодная комната окутана ночной темнотой, немного разбавляемой лишь золотыми звездами, видными из распахнутого окна без занавесок, которое одаривало комнату холодными и сильными, немного даже жестокими порывами ветра. Нион бывал в комнате своего хозяина довольно редко. Как правило, это случалось, когда им нужно было в очередной раз уединиться. И то, опять же, случалось крайне редко, когда эта комната заменяла им кухню, ванную или любое другое место. Но одно Нион заметил только сейчас: эта комната была единственной, которая не была украшена тематическими рождественскими декорациями. Ни одной керамической статуэтки Санты, ни цветка в горшке, украшенного мишурой, даже гирлянды здесь не было. — Мастер... — обратился коточел к Лютеру, который нависал над ним, опираясь на колени и руки. Оба были на его кровати. — Почему ваша комната не украшена? У вас даже гирлянды нет... — Я люблю звезды. Не хочу, чтобы наблюдению за ними что-то мешало. Ниона такой ответ вполне устроил. Он ждал действий хозяина. Внезапно Лютер отстранился от питомца и сел на кровати, задумавшись. Тот в недоумении продолжил лежать, будто ожидая, что мастер продолжит то, что, казалось бы, хотел сделать. — Мастер?.. — спросил робко Нион. Тот лишь посмотрел на него холодным и пустым взглядом. Коточел поднялся и сел около хозяина, посмотрев в ответ. Нет, он не посмотрел ему в глаза. Его положение ему этого не дозволяло. Вместо этого он, чуть ссутулившись, взглянул на него опущенными глазами из под своих пушистых светлых ресниц. — Мистер кот... — начал Лютер — знаешь почему я такой?.. — он легонько взял питомца за подбородок. — К-какой?.. — как-то стыдливо прошептал Нион, чувствуя, как холодный пот стекает по виску. — Не перебивай, малыш — предостерег хозяин и положил большой палец руки на губы своего кота, заставив того еще больше занервничать. — Очень давно... в детстве... со мной сделали ужасную вещь. Меня... просто лишили чести... убили во мне эмоции... убили мою душу... и я все запомнил. Я так хотел и до сих пор хочу забыть это, но не могу. Я помню, как со мной это делали, ох, как это было грубо и мерзко... пожалуй, именно тогда я впервые в жизни понял, что именно значит слово "отвратительно" и "грязно". Это до сих пор во мне. Мне уже не отделаться. Мне никогда не очиститься от этого. Я не употребляю никакой алкоголь кроме пива, потому что всегда, когда я это делал, это становилось огромнейшей ошибкой, и эту грязную подробность кто-то узнавал, в чем была моя вина, ведь так хотелось кому-то это рассказать... И только сейчас напуганный коточел заметил, как блеснула большая слеза в глазах напротив. Ему хватило нескольких секунд, чтобы понять, что имеет ввиду хозяин. Но в чем-то он все же его понимал — а именно в том, что тоже отказывается от алкоголя, чтобы не болтать и не делать лишнего. И так в этот момент ему хотелось как-то показать мастеру, что он все понимает, понимает его, и может разделить с ним это и поддержать как питомец. Но без указаний босса он ничего делать не мог. — Котенок... не молчи... — с нотой отчаяния в голосе прошептал Лютер. Слеза уже катилась по щеке. — М-мастер... Что я могу для вас сделать?.. Чтобы вам стало лучше или... — Думаю, ты сам это знаешь, котик — сквозь слезы улыбнулся хозяин. Он повалил Ниона на кровать, накрыв его руки своими, помедлил пару секунд, и тут же принялся кусать его губы. Коточел было испугался, но так как он привык к таким действиям, он тут же поддался, отвечая на эти своеобразные поцелуи и активно работая языком. Лютер не ограничился одним лишь лицом питомца — он постепенно спускался и оставлял темно-бардовые следы укусов на бледной худой шее, на острых ключицах, задрал кофту, чтобы сделать это и с сосками. Нион тем временем рвано дышал, едва не начиная стонать, и позволял мастеру делать с ним все, что вздумается. Лютер поднялся и сел, поманив питомца к себе. Тот послушно кивнул и, быстро сняв с себя одежду, сел на мощные бедра хозяину, который был все это время в одежде, лишь с несколькими расстегнутыми пуговицами на зеленой рубашке. Он кое-как расстегнул большую пряжку ремня, а за ней и ширинку брюк. Коточел, не выдерживая внезапно накатившего возбуждения, терся пахом о грубую ткань чужих штанов. — Мастер... Пожалуйста, я уже не могу... — ныл он. Вместо ответа Лютер тут же вошел в Ниона, не воспользовавшись даже пальцами или смазкой, чем причинил резкую физическую боль коточелу, который, в свою очередь, стерпел эту боль и прикусил губу, чтобы не вскрикнуть. Ему оставалось лишь ждать, когда боль утихнет и сменится приятным ощущением. Лютер не церемонился и двигался в среднем темпе, спустя десять минут дойдя до нужной точки, выбивая страстные стоны из нижнего. Спустя еще две-три минуты Нион кончил с высоким вздохом, Лютер еще какое-то время продолжил стимулировать свой член и, почувствовав приближение разрядки, вытащил его, кончив прямо на зад Ниона. Тот, обессилев от столь утомительного полового акта, обвил рукой плечи мастера и прикрыл глаза. — Не время спать, котик — Лютер обнял его и поцеловал в висок. Коточел лишь послушно надел свою одежду, хозяин застегнул свою и подошел к распахнутому окну. Нион встал рядом с ним, как вдруг вспомнил о вопросе, которым волновал его весь вечер. — Мастер... Подарок... Медальон, который вы мне подарили... Что он значит? — А? А, это... Я нашел его где-то в доме еще давно. Знаешь, он такой темный и загадочный... Напомнил мне о тебе. И оба еще долго стояли, выдыхая пары холодного воздуха.