Black tangerine

Пробуждение было нежнейшим. Что-то где-то упало, и Юнхо подскочил с небольшого дивана, на котором валялся в отрубе до этого, и сразу же уселся на него, пытаясь разлепить глаза. События вчерашнего дня пронеслись перед глазами довольно цельным, но артхаусным фильмом, концовку которого так и не показали. Рука непроизвольно потянулась к шее — Чон ожидал ощутить пальцами рваную рану всю в сукровице, ведь вчера он даже не подумал о том, что ее стоит как-то обработать и заклеить, но наткнулся на плотный пластырь. Приятное чувство разлилось в груди, и Юнхо хотел бы уделить мыслям о том, что Минги вчера о нем позаботился, хотя бы пару секунд, но закашлялся. В своей жизни он лишь однажды испытывал жуткое похмелье (на славу тогда Хонджун отпраздновал свое двадцатилетие!) и в целом мог сравнить свои нынешние ощущения с ним. Его очень сушило, рот был горячее чем обычно, а язык ощущался совсем странно — он будто бы занял весь рот и даже немного мешал дышать. В глаза по ощущениям насыпали не песка, а, как минимум, стирального порошка. Да и в общем, чувства были такими, будто ему семьдесят лет, по крайней мере сорок из которых он потратил на ломание собственных костей. А сейчас разыгрался самый жуткий шторм. Вдоволь растерев свои глаза, что совсем не избавило их от противного ощущения, Юнхо огляделся. Он находился в темном маленьком помещении, где помимо диванчика находился шкаф с какой-то утварью и ящики. Память услужливо подкинула ему слово “кладовка” голосом Минги и все встало на свои места. Очень медленно встав, он поплелся к двери, которая оказалась запертой. Не удивившись, а даже наоборот обрадовавшись, Чон начал стучать по ней. — О, хён, ты проснулся, — глухо раздался голос Минги из-за двери, — а ты не бешеный? Юнхо очень хотел съязвить ему в ответ, но смог выдавить из себя лишь хриплый стон, достаточно громкий, чтобы его услышали за дверью. — Если честно, звучит так, будто бешеный. Чон в сердцах стукнул по двери двумя руками и закашлялся. — Юнхо, скажи что-нибудь по-человечески, и тогда я подумаю, выпускать тебя или нет, — не очень уверенно произнес Минги. После того, как он вчера вечером притащил Чона, который свалился в обморок по дороге домой, он не находил себе места и хотя бы немного успокоиться смог только после того, как обработал укус старшего и уложил его спать в кладовке, заперев на ключ. Весь вечер он беспокойно бродил из угла в угол, варясь в собственных тревогах. Он практически начал умолять вселенское яйцо о том, чтобы его предположение было верным и ему не пришлось бы убивать Юнхо. Уснуть он смог только под утро и совсем не надолго — через два часа беспокойного сна Минги свалился с кровати. — Я, правда, очень хочу открыть эту дверь, — тихо сказал он в замочную скважину, присев перед дверью. Кашель за дверью затих и через несколько секунд Сон услышал, какое-то сипение за ней. Юнхо протяжно, но непонятно повторял какое-то слово. Лишь спустя полминуты и очень жалобный всхлип, младший разобрал, что тот просит воды. Минги резко подскочил на ноги и чуть не упал через два шага. На кухне он быстро схватил одну из купленных накануне бутылок и ключи от кладовки. Из-за воодушевления он не смог сразу попасть ключом в замочную скважину, но все-таки оперативно открыл дверь. Его взору предстал хен, которого в связи с отсутствием света в кладовке было трудно разглядеть. Однако сильно покрасневшие глаза отчетливо выделялись на побледневшем лице. — Держи, — Сон протянул ему бутылку воды. Юнхо взял ее, благодарно глядя на тонсена, и к собственному удивлению смог открыть. Если раньше его самым любимым напитком была кола, то первый глоток h2o после “перерождения” (Юнхо у себя в голове отказывался называть произошедший инцидент как-то иначе), навсегда сделал его фанатом воды. Прикончив в один заход пол литра, он протяжно выдохнул и поставил бутылку на пол. — Как ты себя чувствуешь, Юнхо? — обеспокоенно спросил Минги. — Хреново, — просипел Чон и состроил пугающую рожу, резко шагнув к другу и наклонив голову к плечу, как заправский зомби, — жрать хочу, — пугающе протянул он последнее слово, а вместе с ним и руки к младшему. Тот громко вскрикнул и торопливо сделал несколько шагов назад, вновь чуть не запнувшись. Юнхо эта картина очень умилила и он тихо рассмеялся, — смотри, какой я хороший зомби, даже предупредил тебя. — Хен, ты самый лучший зомби, — Минги уже улыбался ему в ответ и подскочил обратно, порывисто обнимая Чона, – пошли на кухню. — Конечно, самый лучший. Хорошо, что всё-таки я подставился, верно? ты бы тут уже бродил как неприкаянный и вонял хуже мусора, а я бодрячком, — схватив с полки пакетик с изюмом, сказал Юнхо. — Боже, тебе что нравится изюм? — Сон закатил глаза, он даже думать не хотел насчет того, каким мертвяком он бы был. — А тебе, что, не нравится? Он же не в выпечке, — радостно поедая сушеный виноград, Чон пожал плечами. — А все-таки надо было тебе разбить вчера голову, — не подумав, проворчал Минги и замер. Юнхо посмотрел на него нечитаемым взглядом, его губы задрожали. Он молчал и смотрел на младшего, который уже чувствовал себя последней скотиной и хотел было начать извиняться, однако Чон засмеялся. — Ты бы видел свою рожу, зай! — Господи, ты только проснулся, а уже такой невыносимый, — простонал Сон, притворяясь будто бьется головой об стену. — Я переродился, а не проснулся, — важно отметил старший, подняв палец вверх, пока Минги продолжал исполнять свой маленький акт раздражения, — всё, прекращай мучать стену. Нам пора собираться в путь. Сон оторвался от стены, удивленно глядя на друга. — Ты уже чувствуешь себя лучше? И, правда, Юнхо и сам не заметил, как его самочувствие пришло в норму — видимо вода сотворила чудо, и его кости больше не болели, а глаза и глотка снова захотели жить жизнь. — Как только увидел тебя, все мои раны исцелились, — Юнхо прикрыл глаза и приложил руку к груди, продолжая паясничать. Минги недовольно цокнул. — Ладно, борщу, ты прав, — Чон выдохнул и сел за кухонный стол, потирая голову, — мне действительно лучше. На самом деле, я очень хочу узнать больше о происходящем, да и ты наверняка хочешь встретиться с родителями. — Очень хочу, — кивнул младший. — Поехали тогда, больше нет смысла тут оставаться. Парни довольно быстро выбрали из скромных пожитков Минги то, что может помочь им в дороге — они справедливо рассудили, что если им понадобится что-то еще, то они смогут взять это из дома родителей Сона. Поэтому вооружившись несколькими комплектами белья, средствами первой помощи, провизией и средствами защиты (пара бит, молоток и так и не использованный огнетушитель), они отправились на машине в пригород. Благо, младший достал где-то путеводитель с картой местности и отметил на нем отчий дом и удобную дорогу до него. Несмотря на то, что Юнхо после “перерождения” и выпитой воды был полон энергии и желания поболтать, ехали они в тишине. Минги заснул примерно через пять минут после того, как машина завелась — сказывалась бессонная ночь и стресс предыдущих дней. Хотя он хотел рассказать Юнхо побольше о себе и о своих друзьях, но не смог побороть усталость. День был очень солнечным, что очень радовало Чона, в былые времена в такую он погоду он всегда старался вытащить Хонджуна погулять куда-нибудь. На помощь ему всегда приходил парень хёна — Сонхва, которому каким-то магическим образом (не иначе как силой любви), удавалось уговорить злобного карлика выбраться наружу. Наружа обычно не радовала Хонджуна, но ради родных он готов был ее потерпеть. Пару часов спустя парни добрались до места назначения. Сон так сладко похрапывал, привалившись к стеклу, что Юнхо не смог заставить себя его разбудить. И окна он решил рассмотреть домик, к которому они подъехали — одноэтажное светлое здание с небольшим приусадебным участком и довольно низким забором. Почему-то Чону представился маленький Минги, копошащийся в этом небольшом садике и играющийся с фигурками динозавров. Он усмехнулся этой картине и прикрыв глаза, откинулся на сиденье. Все-таки младший неоправданно сильно ему доверял, раз согласился так сразу поехать с ним — они оба не знали, как будут и будут ли проявляться последствия укуса. Да, Юнхо проснулся в своем сознании и совершенно не имел желания грызть человеческое мясо, но кто знает? Может ему немножко повезло и это желание просто возникнет немного позже. Сон даже смог заснуть при нем. Это заставляло Чона трепетать внутри, но совсем не в том смысле, в котором ему хотелось бы. — Мы приехали? — раздалось с соседнего кресла. Юнхо встрепенулся и ответил: — Да, несколько минут назад. Я не хотел тебя будить, ты выглядел очень измотано. — Я в порядке, — зевая ответил Минги и вышел из машины. Он сразу же направился ко входу в дом и, дойдя до нее, стал громко стучать. — Мам! Пап! Угадайте, кто приехал! Дом молчал и продолжал приветливо смотреть на них пустыми окнами. Никто не угадал. Минги перестал биться в дверь и резво пошарился в клумбе рядом с крыльцом. Он достал оттуда ключи и незамедлительно открыл ими дверь. Юнхо стало еще немного тревожнее чем было до этого и он тоже поспешил выйти из машины. И не зря. Сон меньше чем за минуту обежал весь дом и никого там не нашел. В панике он продолжал метаться между тремя комнатами и звать маму с папой. которые не отзывались. — Минги, их тут нет. Они наверное уехали без тебя. — Они не могли уехать без меня, — упрямо отозвался младший, хотя сам уже перерывал стол в гостиной на наличие записки от уехавших родителей. Он ее не нашел и у него начали трястись руки. Юнхо заметил это, но тактично промолчал, только подошел к Минги и аккуратно положил ему руку на спину. — С ними всё хорошо. Ты сам сказал про эвакуацию, она наверняка дошла до сюда и их увезли в безопасное место. А записку они не оставили, потому что были уверены в том, что встретятся с тобой там. Чон очень хотел, чтобы то, что он сказал действительно было правдой. Он постарался сохранить свой голос настолько уверенным, насколько мог. Это возымело свой эффект, однако младший продолжал прерывисто и глубоко дышать. — Я понимаю это, — он замялся, — просто мама всегда что-то оставляет, — он начал неопределенно водить рукой в воздухе, будто бы пытаясь дополнить свои слова. — Тогда, поищи что-нибудь в их комнате, — ободряющим тоном сказал старший и попытался заглянуть Минги в глаза. Тот не дался, уйдя в свои мысли, кивнул и быстро пошел в комнату родителей. Юнхо остался в гостиной и начал разглядывать комнату. Тут находились ничем не примечательные телевизор, низкий столик, кресла-капли и комод, на котором стояли фотографии семейства Сон в рамках. Недолго поразглядывая их, Чон смог сделать вывод, что Минги очень похож на маму. Это заставило его улыбнуться. — Хён! Я нашел! Чон оторвался от фотографий и быстро пошел в комнату, откуда кричал младший. Он встретил его там и сразу же протянул небольшой листочек с довольно кратким текстом на нем: “Надеюсь, Минни, ты не увидишь эту бумажку, и мы встретимся в эвакуационном центре. Если же увидишь, дурачок, то мы с папой будем ждать тебя в центре, куда попали по распределению. Я слышала, что он находится на пути в Чхунчхон, но не уверена. Мы с папой очень сильно по тебе соскучились, малыш. Мама.” У Юнхо запершило в горле после прочтения записки. Он не мог себе представить, насколько больно ее было читать Сону. Именно поэтому он заставил себя уверенно сказать: — Видишь, с ними все хорошо! Не нужно переживать раньше времени. — Ты прав, — бесцветно вторил ему младший, все также задумавшись. Записка от мамы немного его успокоила, он спрятал ее в карман джинс и выдохнул, — что ты знаешь о Чхунчхоне? — Примерно ничего? — Ну и дурак, — фыркнул Минги, — там вообще-то мои друзья учатся. “И каким образом я должен был это знать, блять?” — хотел спросить Юнхо, но сдержался. — А учатся они на всяких биологов, генных инженеров и прочую шушеру в Халлимском университете, — как ни в чем не бывало продолжил Сон. — Предлагаешь спросить у них, что стало причиной зомби-апокалипсиса? — Ну как минимум кровь твою сдать на анализ, перерожденный. Если найдем работающую лабораторию раньше, то сможем не переться так далеко. Как тебе идея? Идея была не то чтобы прям великолепной, но противопоставить Юнхо ей ничего не смог. Он чувствовал себя хорошо, его не тянуло разорвать Минги на мелкие кусочки и выпить всю его кровь, а значит можно было продолжать путь.