Оферта

      Это был "тот самый" летний день, когда солнечно настолько, что будто сам весь светишься, но не жарко, потому что северный ветер спасает своими порывами и даёт живительную прохладу.       Ромин не хочет хвастаться, но оценил и прочувствовал погоду лучше кого бы то ни было. Всё утро он бегал по городу, заканчивая сбор необходимых материалов и встречаясь с доверителями. Он не считал, сколько конкретно времени это заняло, но ощущалось, будто целый рабочий день, хоть и на порог своего любимого здания адвокатского бюро он ступил уже в двенадцать часов дня.       На порог любимого кабинета — в двенадцать ноль одну.       — Блин, некоторые наши клиенты просто... — плотно закрыв за собой дверь, начал было русоволосый, но запнулся, вспомнив, что сейчас стоит не перед своим другом, а непосредственным начальником, и решив остановится на этой неопределённости. Он бросил свой портфель на диван и устало потянулся, еле сдерживаясь от зевка.       Бэкгёль стоял возле окна, секундой ранее с закрытыми глазами, чтобы солнечные лучи не слепили и можно было просто расслабиться, подставившись им. А расслабиться хотелось очень, ведь бумажная волокита, которую он повесил на себя, вместо того чтобы отдать паралегалу, начинала рябить, запуская чёрные буквы в пляс.       — Просто..? — произнёс он, желая сподвигнуть Ромина к дальнейшим объяснениям, но обернувшись, оказалось, что тот уже вовсю занимается утренней зарядкой.       — Замечательные люди, — ответил Чхве и мягко улыбнулся, словно всё утро не был на побегушках, а лежал на траве в парке. Бэкгёль улыбнулся ему в ответ и жить вновь стало чуточку легче.       — Да? — Бэк весело хмыкнул, и, засучив рукава своей белой рубашки, вернулся за стол. — А я уж понадеялся на захватывающие истории, что отвлекут меня от унылой работы.       — О... — протянул паралегал, задумчиво возведя глаза к потолку. Утренние приключения хороводом прошли в его мыслях, и он понял, что сохранить их при себе было бы кощунственно. — Ну ради такого я готов подпортить своё настроение.       Ромин развалился на краю кожаного дивана. Он был тёмно-коричневого цвета, как и большая часть мебели здесь. Как и костюм его начальника, в конце концов. Чхве никогда раньше не думал, что сможет влюбиться в изобилие данного оттенка в своей жизни. Впрочем, он вообще не думал, что сможет влюбиться.       — Знаете, господа офицеры, те самые, что наиболее "замечательные" из всех наших друзей, удивили сегодня особым образом, — Ромин приложил палец к подбородку. — Или же это был мистер Хонг? Ох, даже не знаю, кто же занял первое место по испытыванию моего терпения.       — Ставлю на мистера Хонга, — Бэк отметил что-то на одном из многочисленных листов перед собой, а затем взялся за другой. Обычно именно он разъезжал по городу, разговаривая с доверителями и пытаясь не сойти с ума от их вечно меняющихся показаний, в то время как бумагами занимались другие. Или он сам, но вечером. А теперь у него уже пол года как есть собственный паралегал, и делить с ним обязанности — лучшее, что случалось за всё время работы.       — Я тоже. Этот богатый мужчина преклонного возраста, оказывается, утаивал от нас дневник жены, которая любит вести его настолько подробно, что указывает точное время ухода и прихода своего муженька, — Ромин тяжело вздохнул, вспоминая, как его глаз дергался, когда он стоял в доме доверителя, слушая это и пытаясь сохранять спокойствие. Раздражение накатило волной, и парень взорвался, ведь теперь можно было не притворяться. — То есть он утаивал настолько важную улику почти до самого судебного процесса!       Бэкгёль оторвался от документов, чтобы взглянуть на Ромина, и его лицо окаменело от серьёзности.       — Ты...       — Я обо всём позаботился! Насколько мог, естественно, — поспешил успокоить Чхве, раскрывая портфель. — Дневник долгими уговорами выпросил, ещё час потратил на то, чтобы узнать, не скрывает ли он что-нибудь поважнее, и отправился к друзьям офицерам.       — Какого чёрта он вообще это... ладно, — Бэкгёль недовольно покачал головой, но решил не тратить лишние нервы и просто поймал летящий в его сторону дневник, укладывая на стол и открывая на первой странице. — Вау, да она пишет удивительно каллиграфическим почерком.       — Именно так я у него и спросил. Только повежливее, — Ромин сложил руки на груди, спокойно наблюдая за тем, как начальник медленно пробирается сквозь безобидные записи в красном дневнике. — И знаете, причина действительно была интересная.       — Боялся, что мы украдём все её фирменные рецепты? — Бэк хмыкнул, листая страницу за страницей, пока ему не наскучило и он не решил бегло пройтись по всему содержимому. Парень схватил все листы одновременно и начал раскрывать их веером. В какой-то момент внимание привлекло красное пятно, быстро промелькнувшее среди них. Он остановился и раскрыл дневник вновь.       Это был след от губной помады. Гёль нахмурился, склоняясь над написанным и начиная внимательно читать всё с первой строки.       — Жена мистера Хонга очень любит вести свой дневник, — сказал Ромин и помедлил, наблюдая, как выражение лица Бэка медленно меняется по мере того, как глаза движутся по тексту. Мысленно досчитав до трёх, он закончил. — Но особенно любит расписывать их совместно проведённые ночи. Я сам не читал, но там вроде всё вплоть до конкретных поз, времени, местах и количестве-       Бэкгёль захлопнул дневник с такой силой, что остальные документы полетели со стола от порыва ветра. Кончики его ушей вспыхнули ярко красным, а в глазах застыл дикий ужас.       — В общем, мистер Хонг не хотел, чтобы мы знали об их интимной жизни. И попросил не сильно углубляться в страницы, отмеченные красными поцелуями, — в груди Ромина забурлил смех, но он постарался не выдать своего веселья, неловко откашливаясь и вставая, чтобы помочь собрать разбросаные по полу бумаги.       — Вот оно как, — глухо отозвался старший, продолжая смотреть в одну точку перед собой. Чхве забеспокоился о своей безопасности, так что поспешил аккуратно скомпоновать упавшие листы в стопку, пару раз уровняв её о стол. — Тогда удачи с изучением, помощник, — длинные пальцы протянули кожаную книгу дьявола паралегалу.       — Понял, заслужил, — ретировался он, принимая предмет из чужих рук и интересуясь. — Там всё настолько плохо?       — А ты прочитай и узнаешь, — Бэкгёль поднял на него глаза, и у Ромина по спине прошёлся холодок.       — Пожалуй, откажусь от такого удовольствия.       — Да? Что ж, тогда я могу просто пересказать тебе, ведь увиденное отпечаталось в моей памяти до самой могилы, клянусь, — старший продолжал смотреть на него, и Ромин просто не находил смелости отвести взгляд первым. — "Сегодня, холодным зимним вечером, мой любимый решил вернуться с работы раньше обычного на целых шесть минут и тридцать секунд. Это было 18:02, я помню отчётливо, ведь ждала, когда он придёт, чтобы согреть меня. Я была настолько взволнована, что решила отблагодарить его прямо на пороге, а он подхватил меня, как самый настоящий джентельмен, усадил на тумбочку и обнажил"...       Чхве ощутил, как огонь неловкости и стыда поднимается вверх по шее, и поднял дневник между ними, отгородив себя от дальнейших подробностей.       — Да-да, я понял! Я всё понял, не нужно продолжать. Простите, не хотел наносить вам психологическую травму.       Бэкгёль глухо рассмеялся и Ромин боязливо опустил щит, всё ещё неуверенный, собираются его добивать или нет.       Не собирались. Но улыбка старшего всё-таки сделала своё дело.