Choose or lose

Эллиот стоял под хлипким навесом газетного киоска, укрываясь от косого лондонского дождя. Получалось паршиво, дождь и не думал стихать, как и Шемус не думал поторапливаться. По уставу входить в квартиру авроры могли только парами на случай непредвиденных обстоятельств. И хоть старик умер ненасильственной смертью, нарушать устав Эллиот не планировал. А за свою принципиальность расплачивался парочкой магловских журналов, отвратительнейшим чаем в бумажном стаканчике и промокшими ботинками. Чихнув в третий раз за последние пятнадцать минут, он костерил напарника на чем свет стоит, когда наконец увидел знакомую фигуру, появившуюся из-за угла. — А я уж было подумал, что в кои-то веки пришел первый, — идеально выбритое лицо и безукоризненно уложенные каштановые волосы Шемуса в очередной раз испытывали границы его терпения. — Для этого стоило прийти как минимум вовремя, — перемахнув три ступени разом, он наконец смог воспользоваться палочкой и высушить одежду, не привлекая внимания маглов. — Ладно ладно, я понял. Как закончим — я проставляюсь, — сказал Шемус, подбирая отпирающее заклятье, пока Эллиот занимался стандартной проверкой на наличие магических ловушек. — Меня ждёт Энджи с девочками. Сегодня же Хэллоуин. Замок щелкнул, и Шемус с победным видом облокотился о дверной косяк. Он до сих пор вёл это глупое негласное соревнование «кто быстрее». И дня не проходило, чтобы Эллиот не задавался вопросом — как вообще человек со столь ребяческими замашками стал одним из лучших оперативников аврората? — Отправите детей за конфетами и перейдете сразу к десерту? Нахально вздернутая бровь и улыбка одним уголком губ. О тактичности его напарник знал не больше, чем о пунктуальности. — После тебя, — с елейной улыбочкой ответил Эллиот, закончив проверку и открывая дверь небольшой двухэтажной квартиры. С порога в нос ударил запах старости и затхлости. Будто многие месяцы здесь не то что не убирались, но и не проветривали. — Мерлин, ну и вонь, — Шемус заткнул нос рукой и, отпрянув, прищурился. То ли от едкого запаха, то ли от взвеси пыли в воздухе. — Эльфы сдохли еще раньше него? Почему здесь такой бардак? — У старика была шизофрения. Он распустил эльфов еще в сороковых, после того что случилось. Вся информация была в личном деле, которое неделю как валялось на столе в их кабинете. И Шемус в очередной раз подтвердил, что болт он клал на устав и большую часть должностных обязанностей, которую называл «скучной». — Если бы меня подозревали в убийстве семерых людей, то я бы тоже прикинулся психом. Очень удобно знаешь ли. Ладно, может он и просмотрел бумаги по диагонали. — Ты же понимаешь, что в Мунго подделать острый психоз невозможно? Напарник лишь махнул рукой: — Подделать можно что угодно, главное иметь связи и деньги. Наложив минимальные очищающие чары, которые делали пребывание в квартире почившего мага хотя бы возможным, они начали обход, согласно плану дома, предоставленному министерством. Узкий коридор, крохотная гостиная и примыкающая кухня, туалетная комната; на втором этаже спальня с небольшим балкончиком, более просторная ванная и рабочий кабинет. Не поддавалась лишь последняя дверь крохотной кладовой. Повозившись с разными вариациями Алохоморы авроры наконец открыли дверь и застыли на пороге. — Блядский Годрик во все щели, — протянул Шемус и схватился за волосы. — Боюсь сегодня ты останешься без сладкого, дружище, — он похлопал Эллиота по плечу заглядывая в дверной проем. Вместо крохотной кладовой для метел, отмеченной на карте, перед ними был увеличенный заклятьем незримого расширения зал, битком набитый всевозможным хламом. Коробки и корзины громоздились друг на друге, образуя опасные башни, оканчивающиеся под самым потолком. Журналы, колдографии, газетные вырезки, книги, тетради и записные книжки — большую часть комнаты занимала макулатура, среди которой изредка, но все-таки встречалась посуда, щербатые чашки, столовые приборы, нуждающиеся в хорошем уходе, статуэтки, подсвечники, маски и пресс-папье. Эллиот посмотрел на часы и не сдержал стон отчаяния: на праздничный ужин он уже точно опоздает. Расстегнув пальто и повесив его на спинку покосившегося стула с треснутой ножкой и без сидения, он принялся размечать коробки, перечисляя вслух содержимое, пока самопишущее перо составляло опись вещей. Магические артефакты представляющие ценность или опасность будут направлены в Министерство, остальной хлам пустят с молотка гоблины. У старика не было родни, претендующей на имущество или недвижимость. Обычно это занятие наводило на Эллиота хандру. Осознавать, что умри ты в этот самый момент, твою жизнь можно рассовать по коробкам, спрятать, продать, уничтожить и сделать вид, что тебя никогда не было. Но сегодня он никак не мог отделаться от нарастающего раздражения: на больного, ни в чем не виноватого семидесятилетнего старика; на вечно опаздывающего напарника; на начальника, отправляющего на задание в праздничный вечер. Тем временем Шемус активно сортировал вещицы в противоположном углу комнаты. Большая часть конечно была бесполезным мусором, но что-то можно было загнать на черном рынке в Лютном переулке и выручить неплохую сумму. Тем более и бумажной волокиты станет поменьше. Старику на том свете это уже не понадобится, а вот Шемус сможет покрыть аренду квартиры на пару месяцев вперед. На одну зарплату аврора такую точно не потянуть. Он сложил коллекцию вязаных кукол и фигурку черепахи в свою неприметную коробку без серийного номера и министерской печати, не замечая, что в какой-то момент из её глубины появилось слабое голубоватое свечение. Периодически поглядывая на напарника, он добавил сверху ярко-красную маску с длинным носом, накрыл крышкой доверху забитую коробку и, уменьшив, поместил её в карман пиджака, возвращаясь к рутинной бюрократии.