The Blacks & the Greens. Часть Первая

      Алисента       Ласковые лучи солнца пробрались сквозь полог кровати и мягко коснулись лица Алисенты. Проснувшись, она медленно открыла глаза и повернулась на бок. Её взгляд тут же упал на тучную фигуру её мужа Визериса, который по-прежнему крепко спал и громко при этом храпел.       Встав с кровати, королева призвала своих служанок, чтобы те помогли ей подготовиться к предстоящему дню.       — И разбудите моих детей, — приказала она им. — Король и я хотим позавтракать вместе с ними.       Взглянув на спящего Визериса, королева улыбнулась. Тут она вспомнила, что вчера ночью муж пришел к ней в одном спальном халате, не захватив с собой сменной одежды. Поразмыслив немного, Алисента вызвала к себе свою кузину леди Мину, и попросила её передать слугам короля, чтобы те принесли ему одежду в её комнату.       Если она хотела, чтобы утро он провел рядом с ней, то ей следовало побеспокоиться о таких мелочах. Алисента знала наверняка, что стоит мужу выйти за порог её покоев, как на него сразу же обрушиться поток дворян, требующих его внимания.       По пути к своей гардеробной королева умылась и приказала горничным расчесать ей волосы, нанося на них лавандовое масло, отчего они стали гладкими и блестящими. Для утра она выбрала простое серое платье с длинными рукавами, а локоны заправила в сетку расшитую синими сапфирами.       Одевшись и причесавшись, королева вернулась в свою спальню, отдав распоряжение своим служанкам накрыть для них стол в её солярии. Лучезарно улыбнувшись, она присела на край кровати, чтобы разбудить Визериса.       — Любовь моя, тебе пора вставать, — проворковала она, целуюя его в щёки. — Солнце уже давно взошло.       Она захихикала, когда сильные руки Визериса обвились вокруг её талии и повалили её на кровать.       — Мне следует чаще начинать так свой день, — сказал он.       В ответ Алисента его крепко поцеловала, просунув свой язык в его рот.       — Ты сам себя лишаешь этого удовольствия. Но у нас впереди ещё не одно утро, а сейчас тебе пора встать. Я уже велела своим служанкам подать завтрак и привести к нам наших детей, — сказала она, поднявшись с кровати.       Визерис сел, расчесав рукой свои серебристо-золотистые локоны, и пригладил пальцами свои усы.       — Тогда мне нужно будет сходить в свои покои, чтобы переодеться.       — Нет, не нужно, — ответила Алисента. — Я уже велела твоим слугам принести что-нибудь из твоей одежды, чтобы ты мог переодеться здесь.       Не успела она сделать шаг в сторону выхода, как Визерис снова притянул её к себе.       — За какие заслуги боги послали мне такую идеальную жену?       Алисента сделала вид, что размышляет над его словами.       — Хм, не знаю, но иногда ты и вправду не заслуживаешь меня. Но я великодушная женщина и, кроме того, люблю тебя.       — В этом я не сомневаюсь, — сказал Визерис и снова её поцеловал.       Пока слуги помогали королю надеть его утренний наряд, служанки привели к ним их детей. Алисента забрала из рук одной из женщин своего младшего сына Эймонда, которому было всего два года.       Несмотря на то, что он родился не таким крупным, как её старший сын Эйгон, малыш рос хорошо и постепенно набирал вес. Хотя у него всё ещё были проблемы с речью, Эймонд был резвым и прытким мальчиком. Даже сейчас он вовсю пытался вырваться из её объятий, желая, чтобы его поставили на пол. Он был самым капризным из всех её детей и любил пустить в ход крик, когда не получал желаемого. Алисенте пришлось отпустить его, когда он ударил её по руке своим маленьким кулачком.       Затем к ней подвели Эйгона и Хелейну и она расцеловала обоих своих детей в их пухлые щёчки. Её сын Эйгон был точной копией Визериса, даже его глаза были такого же фиолетового цвета, как у него. Хелейна же напротив не была похожа на своего отца, хотя её волосы были серебряного цвета, а глаза имели синевато-фиолетовый оттенок. Зато её дочь была единственной, кто унаследовал доброту и мягкий нрав Визериса.       Взяв свою маленькую девочку за руку, она проворковала:       — Как же я скучала по вам, мои крошки.       — Я уже не ребёнок! — возразил ей Эйгон. — Я взрослый!       — Конечно, ты не ребёнок, мой дорогой, — хихикая, ответила Алисента, взъерошив рукой его серебряно-золотые кудри.       Когда Визерис вошёл в комнату, он схватил в охапку Эймонда и подкинул его в вверх. Потом её муж проделал тот же трюк с Эйгоном и Хелейной.       «Вот ради таких моментов, я выходила замуж», — подумала про себя королева. К черту Рейниру и Деймона. Главными в её жизни были муж и дети. Именно о такой жизни она всегда мечтала.       Слуги закончили накрывать на стол и семья села завтракать. Сегодня им подали молоко, мёд, кашу, и большой поднос со свежей выпечкой, которую так любил Визерис. Эйгон отказывался от своей порции каши, даже после того, как её приправили мёдом и корицей. Алисенте пришлось пообещать ему, что после завтрака, он сможет съесть столько черничных пирогов, сколько пожелает.       Эймонд, которого няня уже успела накормить, был суетлив. Её муж пытался отвлечь его, показывая ему различные предметы, спрашивая их название. Но кроме слов: мама, папа, солнце, да и нет, его речь было практически невозможно понять.       Он до сих пор не мог выговорить имя Хелейны, но у него неплохо получалось произносить имя Эйгона. Хотя в большинстве случаев он называл его Яйцом, что очень смешило его родителей и нянек.       — Какой же он милый ребёнок, когда не капризничает, — улыбаясь, заметила Алисента.       — Так и есть, дорогая, так и есть, — согласился с ней Визерис. — Знаешь, кого он мне напоминает?       — Кого? — рассеянно спросила королева, взяв и поцеловав пухлую ручку Эймонда, прежде чем он успел отдернуть её.       — Он так напоминает мне моего брата Деймона, — сказал Визерис. — Мне кажется, что наш младший сын очень на него похож. Когда он был в возрасте Эймонда, его тоже было сложно накормить. Возможно, поэтому он долгое время был очень худым и маленьким мальчиком.       Алисента застыла на месте. Кажется, даже её сердце перестало биться.       — Прости, что? — спросила она, повернувшись к Визерису. Она изо всех сил старалась, чтобы её тон по-прежнему звучал дружелюбно.       Визерис казалось, не заметил её замешательства и продолжил:       — Я говорю, что они похожи. Глядя сейчас на нашего сына, я вспомнил один момент из своего детства. Тогда мы тоже собрались вместе, чтобы позавтракать. Моя мама была беременна моим братом Эйгоном, который умер вскоре после рождения. Деймон был таким тихим, что отцу и матери стоило больших усилий его разговорить. Он выглядел таким свирепым, размахивая своими маленькими кулачками, что глядя на него мы с отцом не могли сдержать смеха. Наш Эймонд очень на него похож…       Визерис на секунду задумался, а затем добавил:       — Если бы мы тогда знали, как мало времени у нас осталось. Смерть матери сильно повлияла на моего брата. В нём как будто погас свет. Иногда я думаю, что если бы мама не ушла от нас так рано, Деймон вырос бы другим человеком.       Её муж улыбнулся ей теплой улыбкой, на которую Алисента не смогла ответить. Мало того, что Визерис сравнил её сына со своим безумным и кровожадным братцем, так он ещё вздумал оправдывать его жестокость такой банальной причиной, как смерть их матери.       Каким же иногда глупым был её муж! Любой другой мужчина на его месте никогда бы не простил бы Деймону всё то зло, что он ему причинил, включая издёвки в адрес его покойного сына. Этот человек любил только себя, и больше всего на свете его заботило удовлетворение его низменных желаний и амбиций. И он всегда умудрялся выйти сухим из воды.       — Я часто молюсь о том, чтобы боги позволили нам, как можно дольше оставаться рядом с нашими детьми, — немного подумав, ответила ему Алисента.       Казалось, Визерис не придал никого значения её словам, поскольку был по-прежнему погружен в свои мысли.       — Конечно, родители сначала научили нас валирийскому, а уже потом общему языку. И с Рейнирой мы поступили так же. Но она оказалась гораздо способнее нас. Уже в два она идеально говорила на двух языках! Помню один случай, Рейнира тогда была чуть постарше нашего Эймонда, и мы с её матерью что-то обсуждали. В разговоре я упомянул слово zaldrīzes, что в переводе с валирийского означает «дракон», так она поправила моё произношение, — сказал её муж и громко засмеялся. — Она всегда была очень умной, моя девочка, и такой смышлёной! Как же она похожа на мою бабушку и моего дедушку!       — Эйгон и Хелейна тоже изучает валирийский, — посчитала нужным сказать Алисента. — И мейстер и септы говорят, что они делают успехи.       — Конечно, любовь моя, конечно, — извиняющимся тоном ответил Визерис. — Но Рейнира не похожа на своих братьев и сестру, да и на любого другого ребёнка. Она всегда была моей особенной девочкой.       У Алисенты было такое ощущение, будто бы ей сейчас дали пощёчину. Визерис ясно дал понять, что в его сердце не осталось место для любого другого ребёнка, кроме Рейниры. Возможно, он любил их детей, но не так, как свою старшую дочь. Такое впечатление, что его мысли всегда были заняты этой избалованной девчонкой! Он так хвалил её достоинства, абсолютно не замечая при этом её недостатков.       Неужели он не видел, что, несмотря на всю свою одаренность, Рейнира во многих аспектах была непроходимо глупой?! Тщеславная, вечно всем недовольная девчонка, она никогда и не о ком не заботилась, кроме как о самой себе.       «Хотя сейчас она была поглощена кем-то другим», — подумала про себя королева.       — Ну, извини, Визерис, что наши дети тебя разочаровали. Теперь мне, очевидно, что какими бы одаренными они не были, им никогда не достичь того пьедестала, на который ты возвёл Рейниру.       Визерис в недоумении посмотрел на неё.       — Ты говоришь ерунду, Алисента.       — А ты устраиваешь состязания между своими сыновьями и дочерьми на звания твоего любимчика! — выпалила она.       Внезапно в комнате стало тихо, и Алисента заметила не себе любопытные взгляды своих детей.       — Тебе следует следить за тем, что ты говоришь при наших детях, — назидательным тоном, сказал Визерис. — Тем более не стоит забивать им голову подобными глупостями. Хватит того, что твой отец вбил клин между Эйгоном и Рейнирой, когда настаивал на пересмотре вопроса наследования.       Второй раз за утро Алисента была ошарашена словами мужа. Разве её отец совершил большое преступление, когда попытался встать на защиту интересов своей дочери и старшего внука?!       — Чтобы я никогда больше не слышал от тебя таких слов, ты поняла меня, Алисента? Особенно в присутствии наших детей!       Вытерев рот салфеткой, Визерис пожелал детям хорошего дня и покинул её покои. Королева кипела от ярости. Она велела своим дамам увести Эйгона и Хелейну, а Эймонда поручила заботам кормилицы. Единственным человеком, которому она разрешила остаться была её кузина леди Мина.       — Не могу поверить, что он так отзывался о моём отце! Мы так чудесно проводили время, пока он не заговорил о своей ненаглядной дочери. Все его мысли заняты только Рейнирой! А затем у него хватило наглости заявить, что это мой отец повинен в том, что Эйгон и принцесса не ладят меж собою! Якобы это он вбил между ними клин!       Её кузина молча слушала её излияния и гладила её по руке. Тут они услышали с улицы чей-то смех. Выйдя на балкон, они увидели там Рейниру, которая гуляла по саду вместе с принцем Деймоном.       Эта маленькая мерзавка почти висела на руке своего дяди и вела себя абсолютно неподобающим образом. При этом она громко хихикала, потряхивая гривой своих серебряно-золотистых волос.       У Алисенты так и чесалась рука залепить этой дуре пару оплеух. Может быть, это научило бы её вести себя и знать своё место.       «Это она во всём виновата», — с ненавистью подумала королева. «Все несчастье в моей жизни из-за Рейниры».       — Ты только посмотри на неё! — воскликнула Алисента, презрительно глядя на принцессу. — Ведёт себя, как бесстыжая девка! Да она же буквально висит на принце Деймоне!       Леди Мина не сразу их заметила, и Алисенте пришлось ткнуть в них пальцем, прежде чем они успели скрыться из вида.       — Они всё время везде ходят вместе, — заметила королева. — Всегда! Визерис только о ней и говорит. Как же, его маленькая избалованная девчонка уже в два года в совершенстве знала валирийский! Ну и что?! Как будто бы он ей где-то пригодился!       Не в силах больше смотреть на удаляющиеся фигуры этих двоих, Алисента вернулась в комнату и леди Мина последовала за ней.        —Да что они все в ней находят?! Она всего лишь глупая девчонка, лишённая всякого обаяния. Так почему мужчины чуть ли не под ноги ей стелятся?       - Рейнира носит титул принцессы Драконьего Камня, — ответила ей леди Мина, но королева и так об этом знала.       — Воровка, вот кто она, — прошипела Алисента. — Маленькая испорченная воровка.       — Его величество любит тебя, Али, — попыталась успокоить королеву её кузина. — Всем известно, что он любит тебя намного сильнее, чем мать принцессы, или любую другую женщину.       Леди Мина знала, что королеве было неприятно, когда кто-то при ней упоминал имя Эйммы Аррен, покойной жены короля, поэтому в её присутствии бывшую королеву называли не иначе как матерью принцессы.       — Возможно, Визерис любит меня больше, чем свою первую жену, но Рейниру он любит сильнее, чем кого бы то ни было, — с грустью в голосе посетовала Алисента. — Я могла подарить ему хоть десятерых детей, но ни одного из них он никогда не будет любить так, как любит эту маленькую сучку! Клянусь, Мина, я не понимаю, как это объяснить… Мне казалось, что любой мужчина хочет, чтобы у него родился сын, мальчик, который сможет продолжить его род… И Визерис так долго ждал своего собственного… Я думала, что подарив ему сына, я исполню его самую заветную мечту, а он… Его по-прежнему заботит только она! Это из-за неё моему сыну отказано в троне!       — Он всё ещё может передумать насчёт наследования, ваша светлость, — сказала леди Мина. — Эйгон ещё слишком молод. Возможно со временем, его светлость увидит, какой он умный и одаренный мальчик. Он увидит и поймет, что Эйгон будет хорошим королём и назовёт его принцем Драконьего Камня.       В отличие от кузины, Алисента отнеслась к этой идеи с большим скепсисом.       — Мой отец уже пытался, Мина. Он годами добивался того, чтобы Визерис пересмотрел вопрос о престолонаследовании. И посмотри, куда это его привело, — покачала головой Алисента. — Его с позором выгнали из столицы и сослали в Старомест. Ему запрещено появляться в замке без личного разрешения короля. Он даже Эймонда ни разу не видел.       Она помнила тот день так же хорошо, как и самодовольное выражение на лице Рейниры.       После того как Визерис на глазах у всего двора лишил её отца титула десницы, он приказал ему немедленно покинуть столицу. Глубоко беременная Алисента была вынуждена смотреть на то, как вещи её отца упаковывают и отсылают в Простор.       Именно Рейнира Таргариен стала причиной позора её отца. Хотя если бы не он, Визерис никогда бы не назвал маленькую сучку своей наследницей! Именно Отто Хайтауер убедил короля сделать это, лишив, таким образом, Деймона всякой возможности когда-либо занять трон. И хотя Визерис официально никогда не называл брата своим наследником, сам принц считал иначе. Поэтому, чтобы никому в Вестеросе не пришло в голову поддержать Деймона, её отец настоял на том, чтобы наследницей была названа Рейнира.       Только теперь это решение стоило её сыну трона.       «Правильно ли мы поступили тогда, отец? Или избавившись от одного врага, мы нажили себе другого?» — размышляла про себя королева.       Леди Мина очевидно заметив её беспокойство, взяла её за руки, уговаривая выйти на балкон.       — Ну же, ваша светлость, сегодня такой прекрасный день! Забудьте вы о принцессе Рейнире. В конце концов, она не достойна того, чтобы вы столько думали и говорили о ней. Его светлость очень любит вас, поэтому пройдёт совсем немного времени, и он вернётся к вам, чтобы попросить прощения за свои слова.       — Ты права, Мина, — кивнув, сказала Алисента. — Ты права.       Когда они вышли на балкон, Рейниры и Деймона в саду уже не было.       Хотя извинений от Визериса она так и не услышала, но очевидно, что совесть его всё-таки мучала, поскольку через несколько дней он появился на пороге её покоев с кучей подарков. Одним из самых ценных его подношений было золотое ожерелье, инкрустированное большими синими сапфирами. Одна из её дам помогла ей примерить его, пока вторая вызвалась принести зеркало, чтобы королева смогла полюбоваться собой.       — Очень красиво, — улыбаясь, сказала Алисента. И на этот раз улыбка на её лице была искренней.       Встав со своего места, королева подошла к Визерису и поцеловала его.       — Я очень рад, что тебе оно понравилось, моя королева. Я заказал его у ювелира несколько недель назад. Мне кажется, что сапфиры как нельзя лучше подчёркивают глубину твоих глаз.       Алисенту очень тронули его слова. Визерис умел красиво ухаживать, именно этим он в своё время подкупил её… Ну и ещё своим королевским титулом.       — Спасибо, любовь моя. Даже не знаю, как тебя отблагодарить, — сказала королева и снова его поцеловала. — Но, возможно, позже я придумаю что-нибудь.       Соблазнительно улыбнувшись, она прижалась губами к его уху и прошептала:       — Приходи ко…       — Мама, я хочу пойти посмотреть на драконов сегодня!       Увидев рядом с собой угрюмого Эйгона, они с Визерисом отошли друг от друга на почтительное расстояние. Сын вцепился в её юбку руками, привлекая к себе её внимание.       — Сегодня? — спросила Алисента. — Я почти каждый день вожу тебя в Драконье Логово. К тому же, сегодня уже поздно для такой длительной прогулки.       — Ты врёшь!       Алисента задохнулась от такого заявления.       — Ты уже больше двух недель не водила меня туда, — пожаловался Эйгон. — Мы ходим только в твою дурацкую Септу, чтобы помолиться и раздать милостыню бедным. Я скучаю по Солнечному Огню!       — Успокойся, Эйгон! — сказал Визерис, пытаясь призвать своего сына к порядку. — Как ты разговариваешь с матерью? На её плечах лежит огромная ответственность по благоустройству Королевской Гавани.       — Но я скучаю по своему дракону, — продолжал канючить Эйгон. — Моя сестра каждый день летает на Сиракс, а я даже не могу увидеть своего! Это нечестно! Это мой дракон и я должен видеться с ним столько, сколько захочу.       Последние слова её сына больше всего задели Алисенту. Она не допустит, чтобы Эйгон чувствовал себя хоть в чем-то ущемленным в сравнении с Рейнирой. Хотя королева уже пообещала септону Юстасу, что поработает вместе со своими дамами над созданием нового алтаря для Матери, но это могло подождать пару дней.       — Не будь таким упрямым, Эйгон — сказал Визерис. — И, чтобы я больше не слышал, что ты говоришь с матерью в подобном тоне, и…       — Я отведу тебя в Драконье Логово, дорогой, — пообещала ему Алисента. — Сразу же после того как ты закончишь свои уроки.       Услышав её слова Визерис нахмурился, а Эйгон победно улыбнулся.       Взяв её за руку, муж отвёл её в сторону.       — Алисента, стоит ли сейчас идти у него на поводу? Эйгон вёл себя так грубо, он должен понимать, что такое поведение недопустимо.       Королеве не нравилось, когда Визерис ругал их детей или жаловался на их поведение, учитывая, что его собственная дочь была самой избалованной и своенравной девушкой, которую она когда-либо встречала.       — Он просто хочет увидеть своего дракона, любовь моя. Мой сын истинный Таргариен, что мы можем с этим поделать?       Она ждала, что её муж согласиться с ней, что его тронет любовь их сына к Солнечному Огню. Однако ничего из этого не произошло.       — Хорошо, — уступил Визерис. — Тогда возьми с собой и Хелейну, она ведь тоже любит драконов. И проследи, чтобы Эйгон вёл себя хорошо. Кстати, его учитель сказал мне, что он лениться на уроках.       — Он не ленивый, — поспешила заступиться за сына Алисента. — Ему нет ещё и шести! Мне кажется, что мейстер слишком много требуют от ребенка его возраста.       Пожалуй, ей стоит переговорить с учителем её сына, о том, что он сказал её мужу. Возможно, мужчина был сторонником Рейниры и поэтому намеренно пытался выставить Эйгона в неприглядном свете. В последнее время она не чувствовала в себе былой уверенности. Замок стал настоящим полем для битвы и люди, которые утром улыбались ей глядя в глаза, а вечером могли преклонить колено перед принцессой.       Так что Алисента никому по-настоящему не доверяла.       Хелейна очень обрадовалась, услышав, что они сегодня поедут в Драконье Логово. Даже Эйгон вернулся со своих уроков с улыбкой на лице.       — Драконы, Эйгон! Мы увидим сегодня драконов!       Алисента тоже улыбнулась, глядя на возбуждённое состояние своих детей. Её дочь и сын были настоящими Таргариенами и больше всего на свете они любили драконов.       Перед тем как отправиться в Логово, Эйгон настоял, чтобы они посетили кухню.       — Солнечный Огонь очень любит ягнят. Я хочу принести ему одного.       За время, проведенное в замке, она узнала, что драконы, даже будучи птенцами, всегда поджаривали мясо, прежде чем съесть его. Однако она не нашла в себе силы отказать Эйгону в его просьбе. Если её сын хотел принести с кухни мясо для своего дракона, то она не станет ему мешать.       Алисента велела своим дамам проследить за тем, чтобы к тому времени как они выйдут из замка паланкин для них были готов. Она также попросила своего брата сира Гвейна Хайтауера и сира Аррика Каргилла, одного из рыцарей Королевской Гвардии, сопровождать её с детьми в этой поездке.       Драконье Логово являло собой огромное сооружение, расположенное на вершине холма Рейнис. Его построили на месте сожжённой Септы Поминовения по приказу Мейгора, во время восстания Святого Воинства. После того как стройка Красного Замка была завершена, жестокий король приказал возвести огромное каменное здание, где могли бы поместиться все драконы дома Таргариенов. Несмотря на то, что строительство началось во время правления Мейгора, завершилось оно уже во время правления короля Джейхейриса.       Колоссальное сооружение было построено из темного камня, железа и бронзы и покрыто огромным куполом, через которое драконы могли улетать и прилетать, когда им заблагорассудится. Каждому дракону внутри Логова была отведена отдельная камера, а свет туда проникал сквозь окна и купол. Даже поздно ночью здание было так хорошо освещено, словно на улице всё ещё стоял день.       Внутри также находился амфитеатр с каменными сиденьями, способный вместить в себя восемьдесят тысяч человек, а через его врата могли проехать тридцать рыцарей на лошадях, выстроенных в ряд.       Помимо драконов в Логове жили рыцари, обладающие уникальными знаниями о зверях, которые были призваны следить за ними, кормить и защищать. Они носили черные доспехи с символом дома Таргариенов, так что их легко было узнать в толпе. В настоящее время в Драконьем Логове гнездилось шесть драконов. Самой старшей из них была Пламенная Мечта, на которой когда-то летала принцесса Рейна, одна из четырёх невест короля Мейгора. Кроме неё старшими драконами считались Вермитор и Среброкрылая, наездниками которых были Старый Король и Добрая Королева. Они были так же неразлучны, как в своё время бабушка и дедушка Визериса и делили на двоих одну камеру. А ещё был Караксес, дракон принца Деймона, известный также под именем Кровавый Змей. Такое прозвище он получил благодаря своему поджарому телосложению и красному окрасу чешуи.       Хотя Караксес был не таким древним, как другие драконы, однако по возрасту он на пару десятков лет превосходил Сиракс, драконицу Рейниры, которая вылупилась в день, когда родилась принцесса.       Дракон её сына по имени Солнечный Огонь был самым молодым и самым красивым драконом. Хотя он был ещё слишком мал для того, чтобы на нем можно было летать, его стройное телосложение, золотая чешуя и крылья с нежно-розовыми перепонками вселяли уверенность, что с возрастом он станет самым великолепным драконом дома Таргариенов.       На входе в Логово королеву с детьми встретили хранители драконов, которые поспешили сопроводить их внутрь. Едва Алисента переступила порог здания, как ей в нос тут же ударили запахи дыма, пепла и жареного мяса.       Пока они шли к камере Солнечного Огня, она обратила внимание на то, что Сиракс и Караксеса нигде не было видно.       Отсутствие драконов принца и принцессы её нисколько не удивило. Все уже привыкли к тому, что Рейнира и Деймон каждый день берут своих любимцев в полёт и мчаться на Драконий Камень, а затем возвращаются обратно. Хотя многие при дворе стали относиться к их прогулкам с подозрением.       Едва завидев своего дракона, её сын оторвался от неё и побежал ему навстречу, а Хелейна последовала за ним. Как только хранители распахнули дверь камеры, где содержался Солнечный Огонь, Эйгон кинулся обнимать своего любимца и, казалось, что зверь испытывал те же эмоции, что и её сын.       За всё время существования драконов никто не смог до конца понять связь, которая возникала между ними и их всадниками. И сколько бы мудрецы Цитадели ни старались объяснить таинственную природу их отношений, все их попытки оказывались тщетными.       Кто может с точностью сказать, какие тайны скрывает сердце дракона?       — Он такой красивый! — с благоговением сказала Хелейна.       — Самый красивый дракон, которого я когда-нибудь видел, принцесса, — согласился с её дочерью один из хранителей драконов.       — Мы принесли для него мясо, — с гордостью сказал Эйгон и подал знак сиру Гвейну и сиру Аррику, чтобы они достали ягнёнка.       Алисенте было приятно услышать, что дракон её сына гораздо красивее драконицы её падчерицы. Несмотря на то, что Сиракс была крупнее Солнечного Огня, её обычная жёлтая чешуя не шла ни в какое сравнение с золотистым окрасом дракона Эйгона. Пройдёт каких-нибудь пару лет и его никто не сможет превзойти.       — Он хорошо себя ведёт, — сказал другой хранитель, после того, как Солнечный Огонь отведал ягнёнка. — Могу сказать, что он самый воспитанный дракон.       — Смотри, не перехвали его, — сказал первый хранитель. — О Сиракс раньше тоже было легко заботиться, а сейчас она превратилась в настоящую бунтарку. С тех пор как вернулся дракон принца, она стала огрызаться на меня всякий раз, когда я пытаюсь закрыть за ней клетку.       Подошедший к ним седой рыцарь, засмеялся и сказал:       — Сразу видно, что вы здесь не так давно. Я позволил ей и дракону принца Деймона гнездиться вместе. Сиракс выросла, и скорей всего наличие самца рядом с ней вызвало у неё течку.       «Похоже, что не только у неё», — с отвращением подумала про себя королева и поспешила поправить хранителя драконов в его суждениях.       — Драконы не спариваются, сир. Септон Бартон давно об этом написал в своей книге, — заметила Алисента, имея в виду один из трудов септона под названием «Неестественная история», который сама королева успела прочесть несколько раз.       — Прошу прощение, ваша светлость, но я знаю, о чем говорю. По моему опыту работы с лошадьми, я могу сказать, что Сиракс — девочка. И скоро наступит время, когда она, ну, — мужчина вдруг замялся и улыбнулся. — Видно, когда самка ищет самца для спаривания, так что скоро, я думаю, она отложит яйца.       — Если они продолжат гнездиться вместе, то скорей всего так и будет, — пошутил один из рыцарей.       — Возможно, они берут пример со своих всадников. Принц и принцесса всё свободное время проводят вместе.       Слова мужчины привлекли внимание Алисенты.       — Правда?       — Да, моя королева. Они приезжают сюда рано утром и возвращаются ближе к закату. Думаю, что они появятся здесь в ближайшее время, поэтому нам стоит открыть для них купол.       Два других хранителя усмехнулись.       — Запасы мяса сокращаются с каждым днём!       — Да-да. Сиракс здорово прибавила в росте, не правда ли?       — Похоже, ты прав. Наверное, этому способствуют её ежедневные полёты и то количество мяса, которое она ест. Возможно через несколько лет, она станет такого же размера, что и Караксес. Но я надеюсь, что Сиракс не переймёт вспыльчивого характера Кровавого Змея.       — Да смилостивятся над нами Семеро, — улыбнувшись, сказала Алисента. Однако улыбка так и не коснулась её глаз. Даже здесь, она не смогла избежать разговоров о принцессе!       — Знаете, кого они мне напоминают? — спросил самый старый из хранителей драконов.       — Кто? Караксес и Сиракс?       — Нет, идиоты! Принц Деймон и принцесса Рейнира, — сказал седовласый рыцарь. — Они напоминают мне принца Бейлона и принцессу Алиссу. К тому моменту как я начал здесь служить, родители его светлости были женаты уже несколько лет. Каждый день они вместе приходили сюда, чтобы поднять своих драконов в небо. Они так же, как принц с принцессой могли летать часами… Жаль, что принцесса Алисса так рано покинула этот мир. Они с принцем Бейлоном были так влюблены друг в друга.       Смех двух других рыцарей заставил королеву обернуться на них.       — Он забыл добавить, что во время своих полетов они взбирались верхом не только на своих драконов, — сказал один из хранителей. — По крайней мере, так мне говорили.       — А кто тебе сказал, что принц Деймон ездит только на Кровавом Змее? Будь у меня такая племянница, я бы не упустил шанса забраться на неё.       Брови королевы взлетели вверх. Если даже хранители драконов судачили об отношениях принцессы Рейниры и принца Деймона, то между ними наверняка что-то происходило. Она подошла к своему брату сиру Гвейну и спросила его, слышал ли он слова рыцарей.       — Конечно, я их слышал.       — Наши подозрения оказались верны, — сказала она.       — Отцу это не понравится…       — Есть и другой способ, чтобы мой сын получил то, что принадлежит ему по праву, — ответила Алисента. — И ему для этого не придется довольствоваться объедками Деймона Таргариена.       Их разговор был прерван громким криком драконов, раздавшимся сверху: Караксес и Сиракс возвращались домой.       Хранители драконов раздвинули купол Логова, чтобы они могли приземлиться.       Огромный красно-чешуйчатый зверь был первым, кого они увидели. На спине дракона можно было разглядеть силуэт принца, чьи серебряные волосы свободно развивались за его спиной, вместе с его золотым плащом.       За ним спустя мгновение последовала Сиракс, которая, несмотря на свой юный возраст, была крупным драконом, хотя всё же уступала размерами дракону принца Деймона. Хранители заметили, что драконица здорово прибавила в росте и уже не выглядела такой маленькой на фоне Караксеса, хотя и была младше него на несколько десятков лет.       Приземлившись, принц Деймон спешился со спины своего дракона и подошёл к жёлтой драконице своей племянницы, чтобы помочь ей спуститься вниз.       Ведя себя больше как любовник, а не как дядя, он обнял Рейниру за талию и крепко прижал её к себе. В ответ она тихо захихикала и обвила руками его шею.       Они пристально смотрели друг другу в глаза, словно собирались слиться в поцелуе. Однако Рейнира быстро заметила, что в Логове они были не одни, поэтому она быстро вырвалась из объятий принца.       Алисента придирчиво оценила внешний вид принцессы. От её внимания не укрылся ни яркий румянец на её щеках, ни выбившиеся из косы пряди волос. Рейнира потупила взор, словно ребёнок, которого застали на месте преступления, что только усилило подозрения королевы. Даже слепой мог увидеть, что между принцессой и её дядей что-то происходит.       Затянувшуюся тишину прервал голос принца Деймона, который ловко загородил собой Рейниру от любопытного взгляда королевы. Его манеры не отличались изысканностью и были не лучше манер тех жуликов из Блошиного Дна, с которыми он водил дружбу.       — Ваша светлость! Какой сюрприз, вот уж не думал, что увижу вас здесь, в Драконьем Логове.       «В этом я не сомневаюсь», — подумала про себя королева.       — Я тоже не ожидала вас увидеть здесь так рано, принц Деймон. Хотя хранители драконов сказали мне, что вы здесь частые гости, — ответила Алисента, наслаждаясь видом румянца на щеках Рейниры. — Однако я думала, что вы возвращаетесь ближе к закату, а сейчас ещё день, поэтому я удивилась вашему появлению. Очевидно, что ваша сегодняшняя прогулка была короче, чем обычно.       — Не знала, что вы так интересуетесь нашим расписанием, что расспрашиваете о нём всех вокруг, — раздражённо сказала Рейнира.       — Моя дорогая принцесса, — с улыбкой ответила ей королева. — Мне и спрашивать не пришлось. Кажется, о ваших, хм, прогулках в курсе каждый хранитель драконов, — со смешком добавила она. — К тому же, я беспокоюсь о тебе, как и обо всех своих детях. Ведь ты же мне как дочь, Рейнира.       Весь вид принцессы говорил о том, что она была в ярости. Её пухлые губки надулись, лицо раскраснелось, и Алисента не удивилась бы, если бы она начала топать своими маленькими ножками, словно капризный ребёнок.       — Возможно, ваша светлость, вам стоит меньше беспокоиться. Волнение плохо сказывается на вашем лице, — сказал принц Деймон. — Хотя с нашей последней встречи прошло не так много лет, но, признаться, я едва узнал вас, когда мы встретились на турнире в честь годовщины вашего брака.       Хотя его дерзкие слова задели её, Алисента решила, что она не станет отвечать ему. Она скроет свои чувства и станет ледяной королевой, если так будет нужно.       Нахмурившись, она повернулась к Рейнире и сказала:       — Боюсь, принцесса, что после всего услышанного здесь сегодня, мои тревоги о тебе только возросли.       Она огляделась по сторонам, как будто бы проверяла, чтобы поблизости не было лишних ушей, и подошла к Рейнире. Она встала к ней так близко, чтобы ни принц Деймон, ни кто-нибудь ещё не мог её услышать.       — В дни, когда я была моложе, считалось неприличным, чтобы молодая незамужняя девушка проводила столько времени наедине в компании мужчины вдвое старше неё, принцесса. Даже если этот мужчина её родственник. Я знаю, что вы с вашим дядей близки и до сегодняшнего дня я не придавала этому никакого значения. Но если о вас начали судачить хранители драконов, то, как скоро о вас начнут сплетничать жители города? А что если эти сплетни дойдут до Красного Замка? Ты подумала об этом, Рейнира?       «Конечно же, нет, ты слишком глупа для этого, маленькая сучка», — добавила про себя королева.       — У девушки нет ничего дороже её добродетели, принцесса, её чести, — продолжила Алисента.       Рейнира смотрела куда угодно, но только не на неё. Присмотревшись, королева заметила на коже принцессы красные отметины, как если бы её кто-то ущипнул или поцеловал. Она перевела свой взгляд на принца, а затем снова посмотрела на принцессу.       «Я всегда знала, что ты шлюха», — с отвращением подумала про себя королева. Если у неё ещё оставались какие-то сомнения, то виноватый вид Рейниры и следы страсти на её коже полностью их развеяли. Вероятно, он уже сделал её своей любовницей, и только боги знали, чем они занимались на протяжении всех этих часов, проведенных вдали от Красного Замка.       Алисента выжидающе смотрела на Рейниру, но та продолжала молчать. Когда королева снова захотела взять слово, её прервал принц Деймон.       — Что ж, времена меняются, — беззаботно сказал он. — Когда я был юношей, то считалось неприличным, если молодая незамужняя девушка проводит время наедине с женатым мужчиной, в то время как жена того самого мужчины ждёт от него ребёнка. Застань их кто-нибудь вместе и от её доброго имени не осталось бы и следа… Хотя, кажется, их всё-таки застали, но это не помешало даме выгодно выйти замуж. Так что история вроде бы для всех закончилась хорошо.       Алисента в ужасе застыла на месте.       Принц взглянул на неё и подарил ей одну из самых своих жестоких улыбок. Видимо слова Деймона придали принцессе смелости, и теперь та высокомерно смотрела на неё, а её темно-фиолетовые глаза были полны презрения.       — Если тревога обо мне так тяготит вас, ваша светлость, то почему бы вам не пойти к моему отцу и не рассказать ему обо всём. Я уверена, что он найдёт время, чтобы выслушать свою… королеву, — сказала принцесса, показательно делая паузу перед последним словом, словно она не знала, кем Алисента на самом деле приходилась королю. — А сейчас, ваша светлость, прошу извинить нас. Ведь, как вы верно заметили, мы с дядей целый день провели верхом в седле и после длительной прогулки хотели бы отдохнуть. Тем более что сегодня вечером нас ожидает очередной пир.       Больше не сказав никому ни слова, принцесса в компании принца удалилась восвояси.       После их ухода к ней подошла её кузина леди Мина.       — Неужели он намекал на…       — Да, Мина, да, — сказала Алисента, чувствуя, как горят её щеки. — Пожалуйста, мы можем не говорить об этом прямо сейчас?!       Её кузина в ответ молча кивнула.       Во время обратного пути в замок Эйгон и Хелейна заснули. Решив воспользоваться тем, что дети спят, она пригласила своего брата, сира Гвейна, присоединиться к ней в паланкине.       Она рассказала ему о разговоре с Деймоном и Рейнирой, умолчав при этом о грязных намёках принца.       — Меня просто поражает наглость этой девчонки, — заявила Алисента.       Однако её брат, казалось, не был так удивлен.       — Сестра, могу ли я говорить с тобой откровенно?       — Конечно, Гвейн, говори, что ты думаешь!       Понизив голос до шёпота, сир Гвейн наклонился к её уху и зашептал:       — Я до сих пор не понимаю, как его светлость позволяет принцессе проводить столько времени наедине с принцем Деймоном! Прости, сестра, но это просто не укладывается в моей голове! Люди не глупцы, они видят, как он на неё смотрит, поэтому и судачат о них. И я сейчас говорю не только о хранителях драконов.       — Что именно говорят эти люди? — спросила Алисента.       — Много чего… Даже придворный шут Грибок и её горничные шепчутся о них. Поговаривают, что она часто отпускает своих служанок, чтобы побыть с ним наедине. Другие говорят, что принцесса сама ходит в его покои. Я даже слышал, — тут её брат ещё больше понизил свой голос. — До меня дошли слухи, что однажды он отвёл её в один из борделей на Шелковой улице. А эти прогулки, во время которых они исчезают на несколько часов… Кто знает, чем они занимаются, когда остаются одни?! Ведь все знают о том, как сильно принцу нравится лишать девственности молодых и красивых девушек, а сейчас в его руках находится самая красивая из всех.       Хотя Алисенте было неприятно, что её брат считал Рейниру самой красивой девушкой, однако она испытала истинное удовольствие, услышав, как Деймон шаг за шагом разрушает репутацию принцессы, а эта маленькая дурочка даже не понимает этого. Но, несмотря на то, что информация была ценной, всё же в большей части она оказалась бесполезной.       — Всё это никуда не годится, Гвейн. Это всё не то.       — Что ты имеешь в виду? — спросил её брат.       — Эти слухи исходят от дураков, простолюдинов и неудачников. Найдутся люди, которые скажут, что всё это клевета и Визерис будет в их числе, — сказала она. — Он поставил свою драгоценную Рейниру на пьедестал и ничто не свете не может пошатнуть его веры. Какой бы злой, испорченной и распутной она ни была, мой муж видит в ней милого и любимого ребёнка.       — Значит, сестра, мы должны найти человека, чьим словам король смог бы поверить, — заявил сир Гвейн.       — И кто это может быть?       — Разве ответ не очевиден? — спросил её брат. — Тот, кто всю свою жизнь посвятил служению королю, а в случае необходимости без раздумий отдал бы за него жизнь. Доблестный рыцарь и человек чести, слово которого было бы выше слова принцессы.       — Кто-то из рыцарей Королевской Гвардии, — догадалась Алисента.       Её брат кивнул.       — Гвейн прав, ваша милость, — сказала леди Мина. — Король не станет сомневаться в правдивости слов одного из рыцарей Королевской Гвардии. Честь для них превыше всего, а кроме того, у них нет причин лгать о таких вещах.       — Чего нельзя сказать о нас, — сказал Гвейн.       В словах её брата был смысл, поэтому Алисента велела ему закончить свою мысль.       — Я думаю, что сир Кристон Коул как никто другой подходит для этой роли, — рассуждал её брат. — Он служит ей восемь лет и, безусловно, пользуется доверием принцессы. Кроме того, сир Кристон и днём и ночью стоит на страже её покоев, поэтому, если обвинения будут исходить от него, никто не усомниться в правдивости его слов.       С этой частью плана, королева была не согласна.       — Не будь идиотом, Гвейн. Думай, что ты предлагаешь! Как ты, верно, подметил, сир Кристон вот уже несколько лет верой и правдой служит этой мерзавке! Если её телохранитель до сих пор ничего не сообщил его светлости то он либо слишком глуп, чтобы заметить происходящие между принцессой и её дядей, либо он состоит с ними в сговоре.       Хотя для Алисенты влюбленность Рейниры в её телохранителя была очевидной, однако чувства самого сира Кристона по отношению к принцессе для неё долгое время оставались загадкой. Но, похоже, что рыцарь был по-настоящему предан ей, ведь, несмотря на охлаждение отношений между ними после возвращения принца Деймона, он по-прежнему хранил её секреты.       — Я думаю, что он ничего не знает, сестра, — возразил ей Гвейн. — Всем известно, что сир Кристон благочестивее самого Воина. Его собратья по Королевской Гвардии и вполовину не так серьезно относятся к своим клятвам, как он. Более того, между ним и принцем Деймоном царит взаимная неприязнь, поэтому он вряд ли бы стал его покрывать. Если сир Кристон до сих пор не заговорил, то значит, он действительно ничего не знает, — подытожил её брат. — Есть ли в Королевской Гвардии кто-нибудь ещё кому можно было бы доверить столь деликатное дело?       Алисента на секунду задумалась.       — А что вы думаете насчёт сира Аррика Каргилла? — спросила её кузина леди Мина.       — Хм, я не уверена, — ответила Алисента. — Его брат-близнец сир Эррик очарован этой маленькой дрянью. Я не раз замечала глупую улыбку на его лице, когда она шутит или отпускает в адрес меня или Эйгона какое-нибудь оскорбительное замечание.       — Проверь воду, прежде чем нырнуть в неё, сестра, — посоветовал сир Гвейн. — Нам нужно присмотреться к нему и выяснить, кому на самом деле он верен: тебе или Рейнире. Сегодня вечером во время пира я найду повод, чтобы поговорить с ним, а после того, как мы останемся одни, ты присоединишься к нам. Вот тогда-то мы и выясним, кому на самом деле он служит.       Алисента улыбнулась. Ей понравился план её брата, даже Отто Хайтауер был бы им доволен.       — Ты истинный сын нашего отца, — похвалила она его.       — Стараюсь, — ответил ей сир Гвейн и улыбнулся в ответ.       Как только они вернулись в замок, Алисента вызвала к себе своих горничных и велела им приготовить для неё горячую ванну, а также наряд для пира. По опыту королева знала, что женщине было проще добиться чего-то от мужчины, если она при этом хорошо выглядела. Поэтому для неё было крайне важно, чтобы сегодня её нашли красивой и желанной. Хотя мужчина, с которым она планировала сегодня встретиться, был обременен обетам безбрачия, он всё же оставался мужчиной.       Её выбор пал на темно-зелёное платье с длинными рукавами и глубоким вырезом, а шею она украсила восхитительным сапфировым ожерельем, которое подарил ей Визерис сегодня утром. Она также велела своим горничным уложить её волосы в высокую прическу, которая оставляла открытым её лицо. Последним штрихом к её образу стала корона, которую одна из её дам помогла ей закрепить на макушке.       Её усилия были вознаграждены, стоило ей появиться в Большом зале под руку с Визерисом, как она тут же почувствовала на себе восхищённые взгляды придворных. Правда, её триумф продлился недолго, с приходом принцессы Рейниры ряды её поклонников заметно опустели.       Принцесса появилась в зале под руку со своим дядей принцем Деймоном. На ней был наряд из лёгкой ткани нежно-сиреневого цвета, а её изящную шею украшала нитка белого жемчуга. Рейнира не забыла и о кольцах, на каждом её пальце были перстни, инкрустированные бриллиантами разных цветов. Её длинные волосы были забраны гребнем в виде дракона, который очевидно подарил ей Деймон.       Принц проводил племянницу за стол и сел рядом с ней. Заиграла музыка и слуги стали подавать на стол. Еды, как и вина, было много, и вскоре Большой зал наполнился звуками смеха.       Деймон и Рейнира вели себя словно новобрачные на свадебном пиру и к тому моменту, когда были поданы десерты, они покинули помост и отправились в центр комнаты, где принц закружил племянницу в танце.       Воспользовавшись тем, что Визерис был полностью поглощён пирожными и тортами, она встала со своего места и отправилась на поиски своего брата сира Гвейна, который в этот момент должен был разговаривать с сиром Арриком. Убедившись, что на неё никто не смотрит, Алисента выскользнула в сад, двери в который охраняли двое стражников.       — Надеюсь, вы не против, что я прервала ваш разговор? — с улыбкой на губах, спросила королева.       — Сестра! Как прекрасно ты выглядишь сегодня, — ответил Гвейн, делая вид, что её появление его удивило.       Надо сказать, что актер из её брата был никакой, однако сир Аррик, кажется, действительно поверил, что их встреча была случайной.       При виде её, сир Аррик Каргилл низко поклонился.       — Встаньте, сир, — сказала Алисента. — Здесь никого нет, кроме нас. Думаю, мы вполне можем обойтись без таких формальностей.       — Как прикажете, ваша светлость.       Королева оглянулась по сторонам и, убедившись, что кроме них в саду никого не было, сказала:       — Сир Аррик, я хотела попросить вас отправиться со мной и моим братом на небольшую прогулку по этому саду. Дело в том, что у меня есть к вам одна деликатная просьба, которую я хотела бы с вами обсудить.       — Моя королева, как ваш верный подданный, я всегда в вашем распоряжении, — скромно ответил рыцарь.       Однако по выражению его лица Алисента поняла, что её просьба его обеспокоила. Улыбнувшись, она пристально посмотрела ему в глаза. Королева заметила, как нервно дернулся его кадык, когда он попал в плен её глаз, и поняла, что даже мужчина, давший обет целомудрия, не смог устоять перед её чарами.       «Кажется, всё указывает на то, что они смогут с ним договориться» — подумала она. Но всё же ей следовало действовать осторожно, ведь один неверный шаг мог положить конец всем их планам. Королева даже думать боялась о тех неприятностях, которые она навлечет на себя, если кто-нибудь узнает о её поручении одному из рыцарей Королевской Гвардии.       — Я ещё раз повторю, что дело, которое я хочу обсудить с вами действительно деликатное. О нём никто не должен знать, во всяком случае, какое-то время, — сказала Алисента и снова посмотрела на сира Аррика. — Никто, включая короля. Если что-то пойдет не так, то не только я, но и вы поплатитесь за это головой.       Теперь сир Аррик, казалось, не на шутку встревожился и, чтобы успокоить его Алисента положила свою руку ему на плечо.       — В моей просьбе нет ничего ужасного, как это может показаться на первый взгляд. Я просто прошу вас быть осторожным и никому не повторять содержание нашего сегодняшнего разговора. Даже своим собратьям по Королевской Гвардии.       — Или своему брату-близнецу, — добавил сир Гвейн.       Сир Аррик всё больше и больше удивлялся тому, куда идёт их разговор. Однако он не отказался её выслушать.       — Моя королева, как я уже говорил, я ваш верный слуга и полностью в вашем распоряжении. Даю вам слово рыцаря, что выполню любую вашу просьбу. Если, конечно, для её исполнения от меня не потребуется нарушить одну из заповедей.       — Пусть Семёрка покарает меня, если я когда-нибудь попрошу у вас пойти против заповедей, сир!       Похоже, что её слова немного успокоили его.       — Моя просьба заключается в том, — тут королева сделала паузу, делая вид, что не знает, как ей начать разговор. — Скажите, сир Аррик, что вы думаете о моём девере, принце Деймоне?       — Я, — сир Аррик на секунду замялся, очевидно, думая над тем, что ей ответить.       — Пожалуйста, сир, не ищите в моем вопросе подвоха, — попросила его Алисента.       — Ни я, ни королева не пытаемся навлечь на вас неприятности, сир, — сказал её брат. — Обещаю, что всё сказанное вами мы сохраним в секрете, и не будем использовать против вас. Мы всего лишь хотим узнать ваше мнение о принце Деймоне.       — Что ж, хоть он и носит титул принца, он явно не заслуживает того почтения, которое ему оказывают, — с горечью сказал сир Аррик. — Он жестокий человек. Я слышал о тех наказаниях, которые он применял, когда был лордом-командующим Городской Стражи и пару раз сам был свидетелем их применения. Кроме того, я знаю, что он игрок, пьяница и развратник, который имеет особую страсть к совращению девиц. Его называют рыцарем, вот только в нем нет даже толики чести.       Алисента переглянулась с братом и улыбнулась краешками губ.       — Вы, словно прочли мои мысли, сир, — сказала Алисента. — Именно из-за него я так тревожусь, что почти не могу спать. Каждую ночь я стою на коленях возле алтаря Матери и прошу её о милости, — сказала королева, всем своим видом изображая отчаяние. — Я очень беспокоюсь о своей падчерице, принцессе Рейнире. Он везде и всюду следует за ней… Это привело к тому, что стали появляться слухи о противоестественной природе их отношений… Не подобает дочери короля проводить столько времени наедине со столь развратным человеком! Принцесса молодая и незамужняя девушка, а мы знаем о наклонностях принца к такому типу женщин. Да помогут нам Боги, что если…       Закрыв глаза, она схватилась руками за голову. Сир Аррик обеспокоенно спросил в порядке ли она. Алисента кивнула ему, делая вид, что старается справиться с накатившей на неё волной страха. — Не хочу показаться непочтительным, ваша светлость, но должен сказать, что будь у меня дочь, то я никогда бы не позволил ей оставаться в обществе такого человека как принц Деймон, — заявил сир Аррик. — Всем известно, с какими людьми он водит дружбу, а также о его многочисленных похождениях в Блошиное Дно. Но мне не стоит говорить об этом в обществе столь уважаемой женщины, как вы, ваша светлость. Хотел бы я вас успокоить, моя королева, но боюсь, что пока рядом с принцессой находится этот человек, вам есть о чем волноваться.       «Хм, это оказалось даже проще, чем мы думали», — размышляла про себя Алисента, кивая головой.       — Мой муж любит своего брата, сир Аррик. Но порой из-за своих чувств мы перестаём замечать пороки тех, кого любим. Мой муж добрый и доверчивый человек, поэтому ему вряд ли придёт в голову подозревать своего брата в нечистоплотных мыслях по отношению к своей дочери. Однако я думаю иначе, — сказала Алисента. Между ними возникла неловкая пауза и королева, испугавшись молчания сира Аррика, решила пойти на попятную.       — Конечно, я неустанно молюсь Семёрки, чтобы мои подозрения оказались беспочвенными! Король, как и все мы, очень любит принцессу! Я даже представить себе боюсь, что будет с ним, если с его дочерью что-нибудь случится. Честь принцессы и её репутация очень много значат, сир. Если её имя будет запятнано скандалом, Рейнира никогда не сможет найти себе хорошего и доброго мужа, который должен стать для неё опорой, когда она однажды взойдёт на трон.       Алисента чувствовала привкус пепла во рту, пока она говорила всё это сиру Аррику. Одна мысль, что Рейнира когда-нибудь действительно станет королевой, приводила её в ярость.       — Моя королева, — обратился к ней рыцарь. — Я полностью с вами согласен, но всё же…       — Вам должно быть интересно, почему я обсуждаю с вами такое интимное семейное дело? — улыбнувшись, спросила Алисента. — Что ж я отвечу вам. Дело в том, что я хотела попросить вас проследить за принцем и принцессой. Ради королевства, ради защиты доброго имени принцессы вы должны узнать всю правду о том, что на самом деле происходит между ними! Если вы заметите какой-нибудь жест, прикосновение или что-нибудь, что заставит вас усомниться в чистоте помыслов принца, то умоляю вас во имя Матери, поделитесь своими подозрениями с королем!       Она снова посмотрела ему прямо в глаза и даже смогла выдавить из себя пару слезинок.       — Если король услышит об этом из уст рыцаря Королевской Гавани, то он не станет сомневаться в правдивости его показаний. Слова других людей ничего не стоят в сравнении со словом белого рыцаря, который поклялся служить верой и правдой королю и королевству! Вы должны помочь защитить доброе имя короля и добродетель его дочери. Что вы скажете на это, сир Аррик?       Мужчина пристально посмотрел на неё, а затем, расправив плечи, с гордостью сказал:       — Моя королева, для меня большая честь служить вам. Положитесь на меня, ваша светлость, я вас не подведу.       Алисента наигранно вздохнула, будто бы он снял огромный камень с её души.       — Могу заверить вас, сир, что ваши услуги будут хорошо вознаграждены. Я никогда не забуду вашей доброты и вашей службы на благо королевству. А король будет перед вами в вечном долгу.       Некоторое время спустя Алисента вернулась в Большой зал уже без сопровождения сира Аррика. Осмотревшись по сторонам, она сразу заметила Рейниру, которая сидела за столом рядом со своим дядей. Они весело перешептывались, деля на двоих одну тарелку с пирожными.       Видимо почувствовав на себе её взгляд, принцесса обернулась и посмотрела на неё. В ответ Алисента улыбнулась ей одной из своих самых очаровательных улыбок, на что Рейнира презрительно скривилась.       «Наслаждайся праздником, пока у тебя есть такая возможность, маленькая потаскушка. И не забудь про своего дядю… Надеюсь, он стоит того, чтобы ты потеряла свою корону и свой трон!»       Очень скоро её сына назовут принцем Драконьего Камня, а она навсегда избавиться от Рейниры Таргариен.