Одиночество на двоих

И тут заканчивается все. Безнадежная тьма, нигде нет и лучика света. Хрупкая надежда, что все можно вернуть, что все будет хорошо. Но нет. Нож впился в самое сердце и вырвал его. Как такое могло произойти с Винсентом? Казалось, в жизни случалось всякое и даже через это можно пройти, но… нет. В груди все сжималось, дрожало при виде темно-зеленого глаза и голубого импланта. Охотник больше не его человек, больше не нежный и открытый. Перед ним не Саша, а Сова. Холодный и расчетливый. Сейчас нет ничего, к чему бы хотелось прикоснуться, отвлечься. Обычная работа с чертежами не приносило успехов, все валилось с рук. Мужчина попросту сидел в кабинете, глядя на чертовы бумаги. Оружия оставались поломанными, а желания их исправлять нет. Смысла в этой чертовой жизни, в погони за властью и успехом нет. Он был. Из-за чужих глаз, из-за белоснежных волос, из-за чужого смеха над глупыми шутками, из-за нежных и любимых прикосновений. Хотелось лучшего для Совы, лишь бы он был счастлив, но один нелепый секрет и все кануло в пропасть. Одна глупая ошибка и снова одиночество. Пустая постель, многочисленное количество кружек и пустая комната. На него никогда не посмотрят с любовью, никогда не поцелуют так, как целует Александр. Со всей аккуратностью и осторожностью, так мягко, словно губы Чамбера прикасались к самой мягкой вещи на земле. — merde…- зарычал Фаброн и скинул все чертежи. На шум среагировал парниша. Низенький с зелеными волосами, который даже боялся подойти на 5 метров к Чамберу. Матео. Он тихонько приоткрыл дверь кабинета, высунул немного голову и осторожно спросил. — Чамбер… что-то слу-. Не успел Гекко договорить фразу, как француз тут же повернул голову. От идеального вида не осталось ничего. Волосы растрепанны, синяки под глазами, а одежда перестала походить на что-то чистое и выглаженное. Он… никакой. В карих, наполненных жизнью и азартом битв глазах осталась только темнота. Тусклые, темные и больше не такие прекрасные. Матео зашел внутрь, закрыл тяжелую дверь и обеспокоено смотрел. Неужели произошло настолько серьезное происшествие, что такой сильный человек как Винсент треснул? Это поражало. — ты сам не свой, Чамбер…- сказал парень, осторожно подходя к мужчине. — я тебе давал разрешение сюда входить? — отозвался холодным басом голос Чамбера. — нет, нооо… я вижу твое состояние, чувак, и это… не круто. Совсем. Мы же типо одна команда и одна семья, думаю, любой бы забеспокоился, услышав шум в твоем кабинете, пошел бы проверить твое состояние. Винсент не верил в «семью», не верил что кому-то не плевать на его состояние и настрой. Он — черная ладья среди белых фигур и ни один агент не подходил к нему близко. Никто кроме Совы. А сейчас случился Гекко. Глупый и необузданный мальчишка, который даже на секунду не мог быть грустным. У него все хорошо, ему не нужны отношения, чтобы чувствовать себя целым и довольным. Ему не нужно видеть каждый день любимого человека, чтобы день задался. Он счастливый со своими друзьями и малышами. Даже завидно. Винсент глубоко вздохнул, убрал прядь волос с лица и выпрямился. — и ты решил зайти ко мне. К человеку, которого боишься. — ииии? Камон, ты часть нашей семьи как никак! Да, сделал кучу дерьма, но остаешься семьей. Каждому из нас нужна поддержка в трудную минуту, а я просто оказался недалеко. Матео не совсем понимал как можно было поддержать Фаброна. Он сильный человек, наверняка выкарабкивается из проблем в которые он попадал, но не сейчас. Парень видит как Чамбер сломлен, как под откос пошла меткость идеального снайпера протокола, как из милой и игривой улыбки случилось это. Гекко вытянул руки и нарушил границы. Он аккуратно взял в свои чужие, а из барсетки вывалился Вигман. Чамбер по началу вздрогнул, но принял поддержку. Лучше уж этот жизнерадостный мальчуган со своими зверятами, чем полное одиночество на пару с дорогим виски. — ты можешь мне рассказать, что случилось. Это будет куда лучше чем…- Матео выгнулся, глядя на кружки от которых пахло алкоголем.- чем то, что ты напиваешься как я полагаю последние несколько дней. — и как это поможет? — уже тише спросил Винсент и опустил голову на чужие руки. Такие крохотные. Не тяжело ли им держать вандал или тот же оператор? Если всматриваться, то можно найти неаккуратные шрамы и многочисленное количество родинок. Забавно — во-первых: тебе станет гораздо легче, чем от алкоголя, а во-вторых… физический контакт неплохо помогает, да, Вигман? В ответ на слова парнишки маленькое желтое существо кивнуло и еле обхватило ногу Фаброна. Так нелепо, так по-детски… и так слепо давало довериться. Потянуться вновь к чему-то светлому, к чему-то, чего у тебя никогда не будет. Детской наивности, такого доброго и открытого характера. Загнать нож и сделать больно так легко, вот оно — маленькое сердце на ладошке, сожми его и не останется и следа от этого счастья. — увы, я не могу этим поделиться, Гекко. — хорошо, тогда просто дай эмоциям выйти наружу при ком-то. Ты всегда тянешь эту лыбу либо выглядишь капец каким серьезным! Просто расслабься.~ Винсент с минуту просто смотрел на лицо парнишки. Может стоило открыться, рассказать все, что его гложило это время, дать разрушить эту крепкую маску. Шаг, второй. Их разделяли лишь жалкие сантиметры и вот она. Первая трещина. Мужчина отпустил чужие руки, обвел своими кольцом на шее Матео, прижав того к себе. Внутри водная гладь. Спокойствие. Руки парня легли на талию и крепко обхватили француза. Этого ему не хватало. Решая проблемы в одиночку, ты роешь себе яму, а после и закапываешь себя. Воздвигаешь стены одиночества и отталкиваешь всех. В голове не было ничего. Ни навязчивых мыслей, ни желания забыться. Лишь легкое ощущение свободы. Ни Гекко, ни Чамбер не заметили как из барсетки вышли все малыши. Мош терся у ног, Диззи и Треш устроились на плечах мужчины. Мальчик стал спасением. Незаметным лучиком света среди кромешной тьмы.