Umbra

— Отвечай мне, когда я задаю вопросы, — властный голос мужчины разлетался глухим эхом по старому сырому подвалу. Две фигуры, привязанные к холодной кирпичной стене, молча гипнотизировали бетонный пол. Подвал выглядел как обширное помещение с тремя массивными дверьми. Одна из них точно вела в особняк, но добраться до неё пленникам не представлялось возможным. Мужчина, предстающий перед ними, был высок, его светлые волосы небрежно прилипали к лицу от пота. За пазухой виднелся револьвер, что опасно поблескивал, от через чур яркого и неприятного освещения комнаты. — Но я правда не знаю, Господин Ким, это какое-то недоразумение. Давайте поговорим спокойно… — но пленнику не дал договорить его сообщник. — Пошёл ты к чёрту. Скоро трупы вашего клана будут валяться у меня на заднем дворе… Договорить мужчине не дала дыра во лбу, из которой немедленно брызнула кровь и постепенно начала заливать лицо. Ким Сокджин опустил пистолет и, обернувшись к своей предыдущей цели, процедил: — Либо ты говоришь мне план действий Феникса, либо я выкину тебя на прикормку Теням. — Нет, Господин, прошу вас! Тут их разговор прервал скрип открывающейся железной двери. На лестнице появился парень лет двадцати, что скучающим видом оглядывал помещение. Его руки были помещены в карманы черных рваных джинс, которые немного скрывала длинная аляповатая футболка. Выражение лица сразу давало понять, насколько обыденной была предстающая перед ним картина. — Брат, — парень слегка кивнул, на что Джин повторил его действие, — Ужин готов, нас зовут. — Да, Тэхён, подожди минутку, я скоро буду, — ровным голосом ответил мужчина, возвращая внимание к жертве. — Откуда он? — вялым голосом спросил младший Ким, также переключая внимание на связанного мужчину. — Он участвовал в той операции. Помнишь? — ровный тон не выдал никаких эмоций, но Тэхён заметил лёгкое изменение в выражении лица брата, словно промелькнувшая искра. Потухла также быстро, как и появилась, — Я задержусь, начинай ужинать без меня. — Вот как значит… — Тэ неторопливой походкой, будто обдумывая дальнейшие действия, приблизился к брошенному на пол револьверу, и проверив магазин, выстрелил умоляющему мужчине в коленную чашечку. Парень приблизился к скорчившемуся от боли пленнику и, взяв его за волосы на затылке, четко произнес прямо в губы. — Итак, я забираю своего брата на ужин. У тебя есть полчаса, чтобы обо всём подумать, вспомнить и потом ты либо начинаешь говорить, либо уже я буду твоим палачом, а ты, поверь мне, не хочешь оказаться в моих руках. — мужчина сдерживал крики и как только Тэхён его отпустил, скатился по кирпичной стене на пол, не прекращая рыдать. — Ну вот и все, мотивацию я ему дал, решение за ним, — безэмоционально произнёс младший Ким, после чего откинул револьвер и в упор посмотрел на брата. В глазах Джина можно было заметить гордость и облегчение, ведь за весь день ни крошки во рту у него не было. — Тогда пойдём, — улыбнулся старший и они поднялись из подвала, под тихие мольбы. Остров Хван всегда был обособлен от остального мира. За него никто не хотел воевать, ибо ценных природных ресурсов на нём практически не было. Он находился поодаль от других государств, отчего на острове до недавних времён правила монархия. Ещё столетие назад на троне восседали сильные правители семьи Хван, древнейшая династия, в честь которой и был назван остров. Однако, около пятидесяти лет назад, во главе государства встал Хван Кён-Хи. Он оказался слабым правителем, не способным поддерживать экономику страны и сдерживать растущую преступность. В результате на острове власть за собой постепенно закрепляли три клана: Ким, Чон и Мин. Но всё это происходило негласно, власть же по-прежнему принадлежала семье Хван, до одного случая. Однажды по всей территории острова в полицию начали поступать сообщения о жутких существах и множестве трупов. Вскоре загадка решилась сама собой, но создала только больше вопросов, страха и паники. Весь остров в одночасье заполнили загадочные существа — Тени. Их так прозвали, ибо обитали они исключительно в темноте и убивали любого стоило тому очутиться во мраке. Выползали они исключительно ночью в поисках новых душ. Правительство не справилось с такой глобальной катастрофой, а неофициально правящим кланам то было только на руку. Так на острове произошёл политический переворот и три семьи взяли под контроль Хван, разбив его на 3 территории. Бороться с Тенями было бесполезно, так казалось по началу, но учёные смогли разработать оружие, которое могло отравить и в последствии убить чудовище. Хоть они и назывались Тенями, их тело было весьма материальным. Они могли принять форму чего-угодно, больше похожие на огромный сгусток чёрного желе, но встретить такое безоружным, означало постичь смерть. Проблема состояла в том, что Тени хоть и умирали, но на следующий день возвращались на улицы острова в том же количестве. Кланы установили свои законы на принадлежащих им территориях, взамен за власть они предоставляли людям безопасность, насколько она была возможна в данной ситуации. Так жизнь всех жителей острова Хван перевернулась и вот уже долгих пять лет не собирается возвращаться в мирной русло. — Тэхён, мне нужно, чтобы завра ты возглавил отряд, всё равно твой отпуск подходит к концу, пора возвращаться на улицы, — два брата уже сидели за столом и ели приготовленную им пищу. Сокджин мысленно поставил пунктик, поблагодарить Катрину за его любимое блюдо. — Да, я сам уже хотел выходить, вчера общался с солдатами, говорят, число тварей возросло… Не понимаю, мы уже два года активно бьёмся с ними, но существенных результатов это не даёт, нам нужно больше финансирования тратить на изучение их строения, а не на оружие, братец, — Тэ с тоской посмотрел на свою тарелку. Есть почему-то совсем не хотелось. Размышления о Тенях занимали практически всё время, а свой отпуск от службы он провёл в лабораториях, стараясь помочь учёным с, казалось, бесконечным выяснением причин происходящего. — Нет. Оружие, защита и оборона жителей должны быть на первом месте, рыночная цена кварца дорожает, скоро должны привести крупную поставку, плюс число солдат растёт, мы обязаны обеспечить их всем необходимым, — Джин быстро взглянул на брата и вернулся к еде, давая понять, что разговор окончен. Тэхён хотел возразить, но понимал, что его не будут слушать, а тратить время впустую он не видел смысла. — Я понял тебя, — Тэ поднялся из-за стола, относя посуду к раковине, — Спокойной ночи, — махнув рукой, парень скрылся в коридоре. Вязкая тишина повисла в комнате. Сокджин тяжело вздохнул и вернулся к еде. Он ничего не может поделать, кроме как идти по уже решённому пути. Сейчас не время отвлекаться. Пак Чимин не любил темноту с самого детства. Он боялся её и просил брата сидеть у изголовья кровати, пока младший не заснёт. Пак Чимин не любил темноту, поэтому фонарик на тумбочке, ночник в розетке и бессонные ночи были его вечными спутниками. Пак Чимин стал ненавидеть темноту ещё больше с приходом Теней. Парень отлично помнит день, когда всё проявилось. Ему было пятнадцать, и он прекрасно знал, чем занимается его семья и чем вскоре придётся заняться и ему. С семи лет мальчика обучали боевым искусствам, самообороне и владению оружием, но тот воспринимал всё это как данность, он не мог ничего изменить. Клан Мин — один из трёх неофициальных королей, занимались, в основном, перевозкой и перепродажей наркотических веществ, также имели многие торговые связи с кланом Ким, поэтому перепродажа боеприпасов была их мелкой подработкой. Это не пугало Чимина, он знал, что займет один из главенствующих постов, когда подрастёт. Пак Чимина с детства пугала лишь темнота, и в ночь, когда огромное количество тварей выползли из мрака, он смеялся. Истерично, со слезами на глазах и подступающей истерикой в глотке, он смеялся, потому что всю жизнь чувствовал в темноте опасность, но ему не верили. Взрослые утверждали, что фантазия у мелкого хорошая, ничего больше. Даже брат, который всегда поддерживал трясущегося от страха под одеялом мальчика, даже тот смотрел на него неверящими глазами. И в день, когда кровь полилась по улицам города, в день, когда брат Чимина — Мин Юнги чуть не простился с жизнью, Пак смеялся, впадая в истерику от реалистичности происходящего. Он же видел, видел это всю жизнь в темноте, а ему не верили. Зато теперь они узрели сполна. — Я не понял, а почему вы не скупили то количество кварца, которое я указал в документах? — сорокалетний мужчина восседал в кресле во главе кабинета, по правую руку от него стоял его старший сын, а в противоположной стороне комнаты согнувшись в поклоне мямлил что-то себе под нос недавно устроившийся работник, ответственный за покупку и перепродажу кварца. — Господин Мин, семья Ким скупила практически весь рынок, в этом месяце это всё, что я смог достать, прошу простить. — Да какого чёрта, меня не волнует, что там скупили Кимы, меня волнует то, что ты не нашёл других поставщиков и не доставил мне нужных материалов. Свободен, не могу больше видеть твою рожу, и чтоб до вечера нашёл весь недостающий кварц, иначе пеняй на себя, — работник быстро кивнул и скрылся за дверьми, уже мысленно прощаясь со своей семьей. — Понаберут же идиотов… И что нам теперь делать? Материала чёрт возьми не хватит на снабжение солдат, а этот придурок явно до вечера не найдёт дилера. — Можно сделать официальный запрос Кимам, они могут отдать нам часть своих поставок, — подал голос Юнги, до этого стоявший за спиной отца. — Да ты хоть представляешь, как они вздёрнут цену! Знают же сукины дети, что у нас дефицит, — мужчина ударил кулаком по столу. Мин Сан злился, но прекрасно понимал, что у них нет выбора, к Чонам обращаться бессмысленно, они даже трубку не поднимут. Решение нужно принимать быстро, скоро их запасы кварца подойдут к концу, этого допустить нельзя. — Ладно, чем чёрт не шутит, сыяжись с Сокджином или, в крайнем случае, Тэхёном, пусть скажут, сколько они хотят. — Юнги кивнул и направился прочь из кабинета. Мин Сан оглядел своего сына, ровная, прямая спина, отличная осанка, голова вздёрнута вверх, шаг спокойный, ровный. Да, такому наследнику он не побоится оставить свой бизнес. Он искренне рад, что может так отозваться о своём первенце, ведь вряд ли его покойные друзья, Ким Висон и Чон Ки, могли бы также отозваться о своих сыновьях. Чимин ворвался к Юнги в кабинет, словно ураган, сметая всё на своем пути, в том числе и дверь. — Хей, Юнги-я, как делишки? — Пак по-свойски присел на край стола брата, пока тот кропотливо заполнял документы в своём ноутбуке. — Сколько раз я просил тебя стучаться, Чимин? — даже не понимая головы, лениво спросил Юнги. — Не помню, но ты же всё равно не против, что я прихожу к тебе и скрашиваю твой скучный рабочий день. — Он не скучный, он продуктивный и эти документы очень важны для нашего бизнеса, тебе бы тоже стоило заняться чем-то дельным, — отчеканил Юнги. Он любил младшего, но очередная бессонная ночь давала о себе знать, вызывая у него раздражение на всё, что мешало его делам. В голове Юнги промелькнула мысль, что чтобы пережить этот день, ему надо достать что-то покрепче из закромов шкафа. — И чем же, если ты меня отгородил от всего «опасного» и «жестокого», я только и могу, что бумаги перебирать, да по дому бродить, — с вызовом предъявил Чимин, спрыгивая со стола и садясь в кресло, напротив брата. — Да, потому что я знаю, что с тобой там произойдёт, тебе стоит стать ответственней, хотя бы немного беспокоиться за собственную жизнь, ты мог бы помочь с бумагами… — Юнги, я всю жизнь варюсь в бесчеловечных и ужасных поступках нашего клана, я умею стрелять и я могу быть полезен на улицах! — Чимин ненавидел бездействовать. Пока люди борются с этими тварями, жертвуя собственными жизнями, он отсиживается в доме. — Чим, ты, мать твою, боишься темноты, у тебя от страха припадки! Ты не сможешь ничем помочь. Нам хватает людей, армия вполне справляется, а ты там будешь только ещё одним поводом для беспокойства. — Я не могу всю жизнь отсиживаться за вашими спинами, — Пак злился, его товарищи и друзья сражаются каждую ночь, многие погибают, а он — второй сын главы клана Мин, сидит дома, да пыль протирает. — Чимин, этот вопрос был обговорён уже тысячу раз, ты остаёшься в доме, точка, — сильно потирая переносицу, старший глубоко вздохнул. Главное равновесие и хладнокровие, их мама всегда так говорила. — Юнги, ты не понимаешь… — Да? — с вызовом смотря брата, процедил старший. — Да. — крикнул Чимин и развернулся к выходу. Юнги раз за разом отказывал ему, а от бессилия кричать хотелось. Отец и вовсе с ним не разговаривает, почему никто не понимает его? Перед самой дверью его остановил тихий голос брата. — Я не хочу ещё кого-то терять. — глаза старшего брата вселяли ужас темнотой, таящейся в них. Чимин единственный кто знал. Кто всё знал. Младший внимательно посмотрел на брата. Тот выглядел измученным. Тяжёлые, глубокие круги залегли под глазами, тёмно-каштановые волосы уже полностью закрывали мочки ушей, руки немного подрагивали то ли от эмоций, то ли от усталости. Чимин развернулся, обогнул стол и обнял старшего со спины, кладя подбородок тому на плечо. — Юнги-я… — Сегодня годовщина. — Я… забыл, прости. Ты хочешь, чтобы я остался или побыть один? — злость ушла, мигом превратившись в вину. Он столько раз начинал этот разговор, и это всегда заканчивается тем, что он давил на незажившие раны Юнги. — Один, я сегодня не в форме, — младший тихо встал и пошёл на выход из комнаты, как у двери его снова остановил голос брата, — А, кстати, Чимин, ты можешь кое в чём помочь. Позвони Тэхёну и попроси продать нам двадцать процентов их новой поставки, потому что Сокджину я звонить не хочу, — Юнги постарался улыбнуться, но вышло криво и натянуто. — Хорошо, без проблем, Юнги… Ты не виноват. Просто помни об этом. Дверь за парнем захлопнулась. — Нет, Чим, это всё моя вина, — прошептал парень в пустоту и постарался вернуться к отчёту на компьютере. Сильные руки опустились на плечи и начали понемногу разминать затёкшие мышцы. Пальцы работали чётко и слажено, Сокджин даже почувствовал себя живым, что после десяти часов просиживания за бумагами, было настоящим чудом. Ким Намджун, что стоял позади с легкой улыбкой и облегчением наблюдал, как плечи и спина его парня расслабляются, поддаваясь на манипуляции. Джин привык, что последние пять лет он опора и глава клана, на нем висит удушающая ответственность в виде сохранности огромного количества жизней, и он спокойно принимал это. Но вот привыкнуть, что кроме брата о нём теперь заботится ещё один человек, было труднее. — Ты закончил со всеми делами, дорогой? — мужчина прекратил массажировать плечи и чмокнув в щёку своего возлюбленного, сел в кресло подле него. — Нет, такое чувство будто этот день не закончится, я разбираю стопку документов, а за ней вырастает ещё одна, чем только Кхон занимается? — с легким негодованием и досадой возмутился Джин, — и где Тэхёна носит? Он должен уже скоро выступать на улицы. — Кстати, на него в последнее время жалко смотреть, мы все тут работаем в поте лица, но парень выглядит так, будто не спит вовсе, ты бы отпуск ему что ли дал? — Да он только из отпуска! Все свои выходные проработал в лаборатории, с ним бесполезно договариваться, если вбил что-то в голову, то это оттуда уже не вытащить. — Ну, этим он весь в тебя, Джин-и, — прошептал Джун, ласково поглаживая колено Сокджина. Ким Намджун появился очень внезапно для всех, после трагедии, затянувшейся на пять лет, он прилетел с большой земли и утверждал, что знает некоторую информацию о Тенях. Он также представился бывшим другом покойного главы клана Ким, и Сокджин, по неизвестной для всех причине, предоставил ему жилье в их районе. Джун во многом помог исследованиям, в частности его знания дали понять, что кварц расщепляет оболочку тварей и они постепенно гибнут. После этого на всём острове каждый дом должен раз в день проходить кварцевание, чтобы Тени не покушались на мирно спящих в своих жилищах людей. Но о самом Намджуне известно было немного, кланы не понимали кто он такой, а сам мужчина о себе ничего не рассказывал. Все относились к нему с подозрением, но трогать не решались, он был под опекой семьи Ким, а пойти против них означало смерть. Но были и те, кто хотел свергнуть новую власть — сопротивление «Феникс», начали свою деятельность около четырёх лет назад и по сей день на острове разворачиваются кровавые столкновения кланов и отступников. Роман Джина и Намджуна не был тайной, хотя они практически не появлялись на публике вдвоём и заявлений об отношениях не делали, но особенно-приближенные люди семьи прекрасно знали о связи этих двоих. Кем на самом деле был Джун знать мог только Сокджин, потому в глазах общественности он всё еще оставался тёмной лошадкой. — Намджун, будь так добр, скажи Марго найти и поторопить Тэ, не нравится мне, что он не готовится к ночи, — Джин хрустнул шеей и вернулся обратно к злосчастным документам, мысленно беспокоясь куда мог запропаститься брат и всё ли пройдёт хорошо на сегодняшнем патрулировании, Тэхён в последнее время был слишком не собран, такое непозволительно для одного из сильнейших бойцов. — Так, осталось добавить тени и получится вполне приемлемо, — парень тряхнул голубыми волосами, смахивая их с глаз. Он сидел в испачканной акрилом растянутой футболке перед импровизированным мольбертом и дорисовывал портрет. С холста на него смотрели грустные зеленые глаза молодой женщины. Вечер уже поглощал город, скоро ему придётся спускаться к остальным. На чердаке одной из пристроек их дома парень оборудовал свою мастерскую, она была его единственным местом уединения и спокойствия в это тяжелое время. Тэхён никогда не хотел такой жизни, ещё в самом детстве его больше привлекало искусство, чем бои и оружие. Семью не выбирают, о чём Тэ на самом деле жалел. Будучи подростком он хотел по достижению своего совершеннолетия сбежать с острова, в больший мир, и постараться прижиться там. Лет в одиннадцать Тэхён осознал, что не хочет принадлежать реалиям их семьи, у него были свои принципы и идеалы. Удивительно, но с рождения живя в обстановке постоянных сражений, он ненавидел беспричинное насилие. Сокджин всегда был для него примером идеального старшего брата и наследника дел их клана, младший же… Был белым пятном на кровавой картине их семьи, он не вписывался в окружающую его обстановку, из-за чего его считали слабым и бесхарактерным. Парню было плевать, пусть, как угодно, так и обсуждают его, у него был план побега из круговорота бесконечного хаоса и раздора. Но, к сожалению, этому сбыться было не суждено. Твари разрушили не только его план, но и поставили крест на всей его жизни. Детство закончилось в одночасье и ему пришлось быстро наверстывать все прогулянные тренировки по стрельбе и тактике ведения боя. Два брата остались совершенно одни перед огромным бизнесом и непонятными существами, Тэ просто не мог себе позволить подвести Джина, потому мечта была закинута в угол и припорошена пеплом, а в руки вместо кистей и карандашей ложился новый автомат то со свинцом, то с кварцем. Ким не успел закончить картину, как неожиданно послышались шаги на лестнице, которые не предвещали ничего хорошего. Тэхён быстро протер кисти и натянул привычную маску на лицо, никому нельзя давать шанс усомниться в его духе. Вспоминая недавнюю ситуацию с пленниками сопротивления его выворачивало и трясло, отвращение к себе и своим поступкам пожирало изнутри. Но Тэхёну нельзя быть слабым, по статусу не позволено. Он не может подвести брата и если для этого ему нужно постоянно быть на поле боя, ломая себя и свои идеалы изнутри, то так тому и быть. — Господин Ким, извините, что так вторгаюсь, — девушка быстро взглянула на часы, — но ваш брат просил уведомить о собрании отрядов через двадцать минут, — она оглядела обстановку и громко фыркнула. Тэ мог её понять. В глазах общества, бойцов, защищавших жизни всего острова каждую ночь, не должно волновать ничего, кроме истребления угрозы. Никому не нужен был мягкий, добросердечный художник, им всем: народу, клану, брату — нужен был боец. И он сделал его из себя. Он смог. — Да, я прекрасно помню, уже как раз собирался выходить, спасибо, что передала сообщение, — парень мягко улыбнулся и уже собирался уходить, как женщина остановила его в дверях. — Господин Ким, вы ведь понимаете какая ответственность лежит на вас? Прошу вас не отвлекаться от вашей основной задачи и делать свою работу хорошо. — Марго, ты, как всегда, права, но позволь тебе напомнить, что не только я должен делать свою работу хорошо. — и улыбнувшись своей обворожительной квадратной улыбкой, парень поспешил удалиться, внутренне начиная закипать. Идя по излишне вычурному коридору в очередную кровавую баню, ни один мускул на лице младшего Господина Кима не дрогнул, ему нужно просто абстрагироваться. Он обязан, он должен, у него нет выбора. Защищать, убивать, выполнять приказы — вот его судьба. Но единственное что всю жизнь хотелось Ким Тэхёну — это хоть на мгновенье почувствовать себя свободным от всех долгов, обязанностей и тяжб, но жизнь любила издеваться, и поэтому всё, что ему оставалось — это продолжать убивать тварей, заполонивших их островок, ломать неугодных брату людей, держать лицо перед собратьями по оружию и стараться не развалится окончательно. Пока у него всё выходило отменно. «Я не могу подвести Джина» — всё что билось у парня в голове тяжёлым набатом, при выступлении их отряда на улицы. «Патрулирование улиц начнётся в девять часов, просьба всех жителей быть дома вовремя. Также убедитесь, что каждая комната в доме прошла ежедневное кварцевание, берегите себя и с вами ничего не случится. Спокойной ночи, остров Хван. А сейчас будет запущен еженедельный марафон сериала…» — Хах, одну и ту же бодягу каждый день крутят и всё равно находятся умники, выпирающиеся на улицу, — темноволосый мужчина усмехнулся и развернулся в кресле, направляя свой взор на брата, — Ночь обещает быть жаркой. — С чего бы это? — парень напротив лениво крутил карандаш между пальцами левой руки, а правой медленно пролистывал очередные документы. — Предчувствие, — ярко и, немного безумно, улыбнувшись, старший встал и направился вглубь комнаты. Помещение представляло собой довольно мрачный кабинет с панорамными окнами, глухо завешенными красными гардинами. Стол с бумагами, двумя ноутбуками и парой пистолетов возвышался во главе комнаты, а за ним находилось бардовое кресло, с которого только что поднялся мужчина. Дальше следовали несколько стеллажей, с огромным количеством книг и два верстака, наполненных боеприпасами. — Хо, когда мы отчаялись настолько, что стали доверять твоему предчувствию? — саркастично высказался младший и прошёл к стеллажам вслед за братом. — Тогда, Гук, когда ни на что больше положиться стало нельзя. — Тогда мы в полной заднице. Хосок улыбнулся одними краешками губ и отвернулся. Семья Чон слыла своей кровожадностью и эгоистичностью, их отец не помогал никому и считал семью единственно важной ценностью. Чонгук и Хосок выросли с мыслью, что чтобы ни случилось, они всегда будут друг у друга. Это подкрепляло дух и одиночество не ощущалось слишком явным. Иногда. Шесть часов вечера подкрались к парню совершенно незаметно. Отчёты, доклады и жалобы доставляли огромную головную боль, ещё и Чимин опять заикался о своём участие в вылазках. «Почему он не может понять моё волнение. Я всё детство наблюдал за его припадками, сколько бы врачей мы не нанимали, ничего не помогало, — Юнги с тяжелым вздохом закрыл компьютер, — Когда мы были детьми, всё было проще… Если бы не ситуация с Тенями, возможно я смог бы отгородить его от этого мира ещё чуть подольше. Сегодня чёртова годовщина, а я вынужден корпеть над документами, — парень сложил руки в замок и примостил подборок на них, — Хотелось бы сейчас просто оторваться, как раньше, в юности, — Юнги всё осточертело, хотелось убежать и забыть хотя бы на вечер о вечно появляющихся проблемах, требующих его решения, — Мне нужно в бар, — Мин последний раз окинул документы и папки взглядом, после чего поднялся из-за стола, — Решено, работа подождёт до завтра». Юнги подошёл к умывальнику в самом углу своего кабинета, быстро сполоснул лицо и осмотрел себя в зеркале. Одежду менять было слишком лень, черная водолазка с брюками на высокой талии, такого же цвета, вполне подходила для вечерней вылазки. Оставшись не совсем довольным своими синяками под глазами и немного осунувшимся лицом, мужчина прошёл к выходу из кабинета. «Побыстрее бы отсюда смыться, если я увижу ещё хоть одного нашего секретаря, который, как и все, выполняет свою работу через одно место, я за себя не ручаюсь». Люди, люди, люди. Пока Юнги шёл к выходу из особняка на него наваливалось огромное раздражение и злость. Он не хочет видеть никого, абсолютно никого. Точно не в этот день. Около пяти служащих холла смотрели на него ненавидящими взглядами, пока тот шёл до гардеробной. Недавно произошла урезка зарплат, которой, естественно, заведовал он. Это не его вина, что они халтурят на рабочем месте, проживут как-нибудь, уж точно не обеднеют. Забрав своё пальто, Мин спустился к подземной парковке. Огромное количество машин освещал тусклый свет, большинству работникам их особняка предоставлялись комнаты в пристройке на территории дома, машины же принадлежали его отцу и могли быть использованы прислугой в рабочих целях. Сев в свой черный Бугатти, Юнги откинул голову на спинку и прикрыл глаза. Слезы уже начинали скапливаться на слизистой, а горло сдавливал ком. Отвратительные ощущения. Сердце стучало в ушах, дыхание сбивалось, контроль над эмоциями окончательно терялся. Парень с трудом открыл новую пачку сигарет и, быстро отыскав зажигалку в кармане пальто, пытался поджечь спасительную сигарету. Руки тряслись, тревога и эмоции накатывали с новой силой, никотин немного успокаивал нервы, но, к его величайшему сожалению, не мог полностью заглушить боль. Он ненавидел упоминание о сегодняшнем дне, старался забыть о его существовании. Но годовщина из года в год пунктуально о себе напоминала и у него не было иного выхода кроме как смириться. Юнги никогда себя за это не простит, в тот день он совершил самую большую ошибку в своей жизни. Успокоившись, мужчина завел двигатель и направился прямиком в свой любимый бар «Belle mort». Огни вечерних улиц и вырисовавшийся на небе закат создавали прекрасную картину, которой Мин не имел желания наслаждаться. Ему нужно отдохнуть от рабочего дня, выпить и забыться до следующего утра. Вечерние новости опять беспорядочно крутились по телевизору в одной из комнат особняка Чон. На довольно просторной двуспальной кровати спал темноволосый парень, на котором были лишь спальные треники и нижнее белье, верх же тела покрывали многочисленные шрамы и порезы, что, в принципе, не являлось в их время и месте проживания чем-то необычным. Мужчина в программе новостей методично вещал о чем-то абсолютно неважном, комнату заполнял лишь его голос. Вдруг за дверью послышались осторожные шаги и легкое постукивание по косяку, что резко нарушало комфортную обстановку. — Господин Чон, ваш брат просит вас присутствовать сегодня на ужине, он хочет что-то с вами обсудить, — тонкий и немного писклявый голосок новой горничной полностью разрушил иллюзию спокойствия, и парню пришлось открыть глаза и подняться в вертикальное положение, чтобы обдумать её слова и ответить что-то более-менее приемлемое. — Тц, понял, передай ему, что хоть у меня и выходной, я всё же потрачу немного своего личного времени и скоро спущусь, но он будет мне должен, — девушка за дверью горько вздохнула и направилась прочь, обдумывая как перефразировать слова Господина, чтобы глава их клана не линчевал её за излишнюю дерзость. Чонгук и Хосок всю их сознательную жизнь являлись будто бы одним целым. Отец с раннего детства взращивал в них мысль, что только они и будут друг у друга всю жизнь. Чон Ки хотел воспитать сыновей абсолютно взаимозаменяемыми и оторванными от внешних забот. Клан и семья — вот единственное, что должно их беспокоить. Это, однако, сыграло с ним злую шутку. Братья действительно словно слились воедино, каждый дополнял друг друга, вот только чтобы соответствовать требованиям отца им пришлось весьма рано повзрослеть, и отец перестал быть для них авторитетом уже очень скоро. В четырнадцать лет Хосок был отправлен на свою первую миссию, Чонгук переживал, и чувствовал жгучую вину, ведь он должен беспрекословно верить в успех брата, но щемящее чувство в груди не успокаивалось. Хо вернулся спустя три дня, но в глазах ранее веселого и немного сумасбродного мальчишки больше не отражалось ничего. Чон Ки, как позже узнал Гук, послал старшего убрать десятерых крупных шишек правоохранительной стези. Младший тогда ещё никогда не убивал, но смотря день за днём как меняется его брат, понимал, что отправляться на свою первую миссию становилось ещё страшнее. Тени настигли Чонгука, когда тому было уже восемнадцать, их с Хо союз оставался неизменным, только теперь, смотря в зеркало, Гук понимал, что его собственный взгляд, вот уже многие года, неизменно остается пустым. Чонгука не научили ничему, кроме как убивать за и ради брата, тому же учили и старшего. Была ли это ошибка их покойного отца или его величайшее достижение? Гук не знал наверняка. Но иногда немного сожалел, что ему была уготована именно такая судьба. Но берясь за оружие, он чувствовал не печаль или страх, как тогда, в детстве, а лишь легкий азарт. Натянув на себя потертую толстовку, с каким-то глуповатым, по мнению Хосока, рисунком, парень проследовал к выходу из комнаты и к лестнице. В доме, как всегда, всё было идеально чисто, приглушенные лампы создавали приятную, не режущую глаз атмосферу, но насладится этим не давала отвратительная музыка, громыхающая с первого этажа. — Я же сказал, что эта операция секретна. За нее отвечаешь головой, я всё сказал, мои методы ты знаешь, — Чонгук спустился как раз к тому моменту, когда Хо бросил трубку и нервно откинул телефон на тумбочку. Сам же мужчина сидел, а точнее, полулежал на стареньком диване, единственное, что осталось от их прошлого дома. Почему диван стоял в столовой непонятно было никому, но данное решение казалось им самим правильным и логичным. — Гук, ну наконец-то, я уж было подумал, что тебя всё же пристрелили за твоё излюбленное хамство, — усмехнувшись самому себе, старший поднялся и обнял Чонгука за плечи, — Так проголодался за сегодня, дилеры решили из меня всю кровь выпить, — вновь усмехнувшись, Хосок проследовал к столу. — Ты не представляешь, из какого прекрасного сна ты меня выдернул, надеюсь это что-то важное, иначе ты автоматически идёшь к чёрту, — младший последовал за братом и сел на стул напротив Хо. — Да-а, Гуки, не переживай эта информация стоит твоего пробуждения, — как ни в чём не бывало заинтриговал мужчина и принялся за ужин. — А по конкретнее? — Мы нашли нового большого скупщика товара, это, во-первых, — Хосок быстро метнул взгляд на Чонгука, проверяя реакцию на свои слова, младшему было откровенно насрать, что слегка задевало, — Эй, я вообще-то ради этой сделки три недели пахал! — Не вижу ничего интересного, — со скучающим видом произнёс Гук. — Паршивец. Хорошо, есть кое-что поинтереснее, но тебе это может не понравится. — Ты решил продать свою коллекцию абсолютно одинаковых черных рубашек? Если да, то зря переживаешь, я сам пожму руку тому, кто купит этот похоронный набор. — За языком следи, мелкий, могу ведь его и подрезать, — беззлобно озвучил Хо, — Вопреки твоим ожиданием, данная идея несколько менее масштабна, чем продажа моих замечательных рубашек, которые между прочим, абсолютно разные, — выдержав театральную паузу, старший наконец начал вводить брата в курс дела, — Я решил обдумать идею сотрудничества с другими кланами, — ярко улыбнувшись, озаряя всё вокруг, Хосок обернулся к младшему. Столовая погрузилась в абсолютную тишину, даже музыка выключилась, как по волшебству улавливая настроение Чонгука. Хо прекрасно понимал, что данная новость полностью противоречит не только политике всей жизни их мертвого отца, но и политике самого Хосока. Чонгук смотрел на брата округлившимися глазами и старался догнать смысл только что сказанного. Как это начать сотрудничать? Как это с другими кланами? Они всю жизнь были отрезаны, разве можно вот так взять и сломать эту стену, строившуюся годами? Он знал, что их отец раньше дружил с главами кланов Ким и Мин, но никаких рабочих дел с ними не имел. Никогда. А Хосок решает просто взять и сломать всю эту изоляцию? Будто это так просто. Людям в их районе запрещалось иметь контакты с людьми других территорий, клан Чон диктовал свои законы, их народ был отрезан от острова так же, как и сами Чоны. Хо же всегда сам ратовал за поддержку их изоляции, якобы ни на кого полагаться нельзя, так с чего вдруг? — Я, мы… Ты совсем рехнулся? — Я понимаю, что это немного неожиданно, но дай мне объясниться. — Нет, уж, подожди, вы с отцом всю мою жизнь говорили, что наша изоляция — это наша суть, а теперь ты просто решаешь продать наш уклад жизни, созданный потом и кровью, и ради чего? — Гук был взбешён и в огромном замешательстве. — Чонгук, — ледяным голосом осадил его Хо, — я долго думал и понял, что в нашей изоляции нету ничего, кроме страха. Я не хочу жить и править там, где движением для всех и вся является страх. Наш отец, так боялся внешнего мира, взаимодействия и экономических отношений с другими людьми, что и вовсе отрезал нас от всего. Но мы, не он, его нет уже пять лет, пора бы смириться и двигаться дальше. Да и это будет нам выгодно. — Ты предаёшь отца! — Чонгуку было страшно. Он не знал, какого это, жить без ограничений. И это незнание страшило его до глубины души. — Я даю нам шанс на нормальную жизнь! — Нам никогда не стать нормальными, ты сам это прекрасно знаешь, и отец знал, изоляция — вот лучший вариант. — Это не дебаты, Чонгук. Я всего лишь рассказал тебе о своём решении, и, — Хосок резко поднялся из-за стола, приблизился к Гуку и наклонился, чтобы их лица оказались на одном уровне, — Решения главы клана не должны подвергаться сомнениям, никто не имеет права противоречить мне и моим решениям. Ужин окончен. Хосок удалился из комнаты, оставив Чонгука со смесью страха и паники в душе. Чонгук не любил изменения, ему нравился рутинный, привычный уклад жизни, а брат переворачивает всю его только устоявшуюся картину мира с ног на голову. Парень упорно не понимал, что с этим делать, но решил пойти передохнуть, как и планировал ранее. Хосок не мог ни с того, ни с сего принять решение об открытии границ их района, у него должен быть какой-то мотив, но какой? Лучше будет обдумать этот вопрос завтра, в любом случае, утро вечера мудренее. Ким Сокджин нервно поглядывал на настенные часы, отсчитывая минуты. Это помогало успокоиться и собраться с мыслями. Намджун опаздывал. Большая двуспальная кровать немного скрипнула, прогибаясь под весом мужчины. День выдался тяжким, но не тяжелее чем обычно. Младший брат, правда, слишком рассеянный в последнее время, что не могло не вызывать переживаний. Черный атласный халат струился по телу старшего Кима, когда тот потянулся за недочитанной книгой, лежащей на другой стороне кровати. Кости хрустнули от неожиданного изгиба спины, а в голове у мужчины промелькнула мысль, что следует чаще посещать зал, иначе совсем форму потеряет, что смерти подобно в военное время. Книга была весьма интересной, хоть и про автора этого романа он слышал впервые. Сюжет ему импонировал, а антагонист восхищал своей благородной целью, по крайней мере, по мнению Сокджина. »…потеряй всё, чтобы приобрести в два раза больше, потеряй близких, чтобы никто не мог тебя остановить, истреби неверных и проложи путь к истине…». Текст захватывал Кима всё больше и больше, а в голове почему-то всплывал облик отца. Его больше не было в этом мире, и от мысли об этом легкая улыбка расползалась по лицу. Дочитать главу не дали быстрые шаги на лестнице, что раздавались за дверью. Немного опустив книгу, Сокджин пристально уставился на дверь, которая распахнулась через пару секунд и в комнату влетел встревоженный Намджун. — Ты поздно, — не спрашивал, а констатировал факт Джин. Мазнув взглядом по вошедшему, он снова принялся читать, старательно игнорируя своего парня. — Джин-и, прости… Я не собирался задерживаться, но потребовалось моё вмешательство в лаборатории, мы можем совершить открытие! — с огоньками в глазах восторгался Джун. — Одно открытие ты уже совершил. — Что? Какое? — Открытие новой территории. — Ким старший снова немного опустил книгу и с ехидной улыбкой изрёк, — Сегодня ты ночуешь на диване, — не сказал, а отрезал, и снова принялся читать, хотя вникнуть в суть как раньше, уже не выходило. Сокджин ожидал, что парень понуро уйдёт, а утром, как всегда после их ссор, попросит прощения, но тот присел на край кровати и рукой ухватил Джина за подбородок. — А ты не обнаглел ли, мой дорогой? — наклоняясь всё ближе к своему парню, прошептал Намджун. — Это я должен задавать этот вопро… — непонятно, кто кого поцеловал первым, всё произошло будто в тумане. Намджун подхватил старшего под бедра и усадил на себя, не отрываясь от его губ. Джину будто дали вдохнуть воздуха. Весь день в заботах и хлопотах мерк и таял от этой секунды, от этой любви. Сокджин осознавал всё лишь в эти моменты, лишь в эти моменты он осознавал, что весь день он задыхается, а Намджун дарит ему кислород. Старший начал стягивать с Джуна свитер, который ему безусловно очень идет, но без него, по скромному мнению Джина, ещё лучше. Они сплелись друг с другом словно так и было задумано изначально, словно их жизни неотрывно связаны между собой, как сейчас и их тела. Алый закат на небе постепенно отдавал своё место черноте ночи, что сеяла лишь раздор и смерть уже долгие годы. В тускло освещенной всего тремя настольными лампами комнате стояли две мужские фигуры, один из которых резко и много жестикулировал, второй же стоял неподвижно. — Что ты только что сказал? Где наши люди? Где, чёрт возьми, четыре десятка наших солдат?! — лицо Мин Сана исказилось и покраснело от гнева, его правая рука нервно постукивала по столу позади него, а левой мужчина безуспешно пытался расслабить галстук. — Они забрали все свои личные вещи и исчезли, вряд ли они сбежали с острова, скорее всего, переметнулись к другому клану. Их дома тоже были проверены, все пусты, никого из родных военных на нашей территории также не обнаружено, — вытянувшись по струнке, отрапортовал командир третьего взвода войск — Ван Сухо. — Куда они могли пойти? — Один из источников, пожелавший остаться анонимным, сообщил, что Кимы готовят крупную операцию против «Феникса», вполне возможно, что данный клан и осуществил тайную переправку солдат. Это лишь моё предположение, не стоит воспринимать его за чистую монету, но, по моему мнению, Ким Сокджин и не на такое способен. Наши действия? Рука Мин Сана резко зависла над столом, а лицо словно окаменело. Явно оправляясь от шока тот проговорил: — Связаться с нашим человеком на территории этих сукиных детей, пусть проведёт расследование, Юнги должен был обеспечить перепродажу кварца от них, ты лично проконтролируешь весь процесс, и если наценка будет превышать рыночную более, чем на пятнадцать процентов, покажи им всё, на что мы способны, — Ван Сухо кротко кивнул и удалился в соседний кабинет, смежный с офисом главы Мин. — Придётся начать новый призыв, — всё ещё не своим голосом разговаривал мужчина уже сам с собой, — с семнадцати? Нет, с пятнадцати, нам нужны люди, много, пусть хоть пушечным мясом будут, решено. Чья-то тень промелькнула за дверью кабинета и скрылась в темноте коридора так же быстро, как и появилась. — Докладывай. — Босс, всё прошло по плану, вы были правы. — Естественно, я не мог ошибиться, теперь стоит лишь ждать, никаких действий пока не предпринимать. — Так точно, конец связи. — Конец связи. Ночь уже отобрала бразды правления и вовсю упивалась кровью и потом бойцов, что вели ожесточённые сражения изо дня в день. Тэхён был командующим пятого отряда, состоящего из двадцати человек. Они очищали сектор «B», впереди их ждало ещё четыре таких же. Пока что всё проходило довольно слажено, солдаты крепко держали строй, при обнаружении скопления Теней, рассредоточивались в зависимости от его команд и никаких чрезвычайных ситуаций не происходило. Парень, вместе со отрядом, продвигался к окончанию первого сектора, назначенного им к зачистке. На душе было неспокойно, хоть Тэ и был в отпуске последние две недели, он отлично помнит его последнюю операцию перед отправкой «отдыхать». Они столкнулись с аномальными Тенями. — Вот это сегодня жаркая ночка, да, Командир? — товарищ Тэхёна пристрелил последнюю тварь в их зоне видимости, ярко улыбаясь и заполняя магазин своего пистолета кварцевыми пулями. — Да? А как по мне в последние дни довольно прохладно, октябрь на дворе, — Ким с усмешкой обернулся к другу, поражаясь его оптимизму, они ещё даже половину не прошли, а расход свинца сильно увеличился, в отличие от обычных дней. Что-то здесь нечисто. — Да ладно вам, мы отлично справляемся сегодня, — и театрально взмахнув рукой, солдат вынес вердикт, — Впрочем, как и всегда. Мун Сухо был на пару лет старше Тэхёна, однако уступал ему в боевых навыках. Парни познакомились ещё в самом начале военной подготовки, изначально они сторонились друг друга, ибо Сухо был из небогатой семьи и его тяготил сам статус Кима, а Тэхён же пребывал в то время в некой апатии, из-за вынужденного истребления собственных принципов и мечт ради блага народа и брата. Но после первого совместного рукопашного боя стереотипы и предположения насчёт Тэ начали рассыпаться, Ким же за счёт жизнерадостного и немного взбалмошного Муна постепенно отходил от своих мыслей и возвращался в реальность. Тэхён никогда не был одинок, кроме семьи у него всю жизнь рядом был его лучший друг — Чимин, однако после катастрофы их общение несколько сократилось из-за сложившихся обстоятельств и обоим нужно было многое переосмыслить. Мун и Тэ стали товарищами и в жизни, и на фронте, прикрывали друг другу спину и вместе выходили из щекотливых ситуаций. Если один совершит ошибку, то второй её тут же исправит, это был их принцип, который до этого работал безотказно. Очень жаль, что в тот день ошиблись они оба и изменить уже ничего было нельзя. — Дальше у нас по плану сектор «N»? — Да, но я слышал от брата, что аномальная активность Теней была замечена на стыке сектора «M» и «C», это недалеко от зоны «N», думаешь стоит пойти зачистить? — Тэ прикусил губу, и явно глубоко задумался. Об этом месте он узнал ещё днём, но так и не принял взвешенного решения. Их отряд один из самых сильных, нельзя оставлять такую зону без внимания, если Тени продолжат там скапливаться, то это может привести к большим смертям и катастрофам, это хуже, чем если перебить их сейчас, это как минимум на время отпугнет их оттуда. Но смогут ли они одним отрядом закрыть такую операцию? — Что ж тут думать, я не понимаю! Пойдём перебьем этих тварей, я всегда «за» шумные заварушки! — Сухо уже было развернулся и направился к остальному отряду сообщить об изменении планов, но был остановлен мягкой рукой Тэхёна, что легла на его плечо. — Ты уверен? — всё еще покусывая губу, спросил парень. — Командир, что это такое? Неужели я вижу страх в ваших глазах? — усмехаясь, Сухо положил свою ладонь на плечо Тэ и сильно сжал, — Если вы боитесь, Командир, мы можем пойти без вас, не волнуйтесь, никто не узнает о вашем позорном бегстве, — Мун с издевкой подмигнул. Ким резко отстранился и зардевшись, отдал приказ: — Слушать меня всем, мы отклоняемся от плана и идём на стык зон «M» и «С», возражения? — выдержав паузу, парень продолжил, — Отлично, отправляемся немедленно. Сухо ярко улыбнулся, что для него самого означало победу над сомнениями друга и направился за командиром. Когда отряд приближался к указанной ранее зоне, отовсюду было слышно отвратительное завывание. Оно то чуть стихало, то набирало обороты, отражалось стен домов, ходило по трубам, будто создавало свой собственный вакуум. Тэхёна это очень насторожило, поворачивать назад нельзя, время будет потрачено в пустую, но и звук был очень странным явлением. Тени издают минимальное количество шума, только что-то похожее на чавканье и изредка скрежет, но никогда до этого он не встречал такой ужасающей мелодии. С каждым новым шагом оно становилось всё громче и будто окутывало самого парня с ног до головы. В отряде начались перешёптывания, солдаты тоже недоумевали, откуда это взялось. Только лишь Сухо шёл подле командира с неизменяемой улыбкой и огнём в глазах. Когда на горизонте показались первые твари, солдаты по приказу Тэ быстро рассредоточились, каждый по своим позициям. Но здесь что-то было не так. Обычно Тени быстро изменяли свою форму исчезая за преградами, а потом пытались перетечь жертве за спину или в слепую зону, чтобы напасть. Эти же монстры буквально сливались с темнотой, было ощущение будто они и вовсе не меняют своего вида, будто не тьма поглощает их, а они поглощают тьму, целиком становясь ей и принимая её неосязаемую форму. Солдаты начинали всерьез нервничать, тело этих тварей реагировало на кварц не так эффективно, как обычно, а завывающая мелодия продолжала давить на уши. Тэ стрелял, стрелял, стрелял, но Тени вели себя так, будто у них появилась броня. Ким начал чувствовать будто сходит с ума. Некоторые солдаты начали палить без разбору в темноту, очевидно, ожидая её отклика. Но темнота молчала, в отличие от Теней. И в тот момент Ким Тэхён осознал какую ошибку он совершил. Тени начали возникать словно по щелчку пальцев, некоторые солдаты бежали, а чьи-то тела уже заливали кровью асфальт, командир пытался быстро прикинуть план действий, но только и успевал, что отстреливаться от Теней, видно их броня ослабевала со временем, но всё же не давала так быстро убить, как это работало раньше. Совсем рядом с Тэ возник ещё один монстр, тот тут же выстрелил, но с ужасом осознал, что кварц закончился как в оружии, так и в запасах. Он смотрел, на это мерзкое чудовище и понимал, что вот он его час, он не успеет увернуться. В момент ожидания приговора Тэхён не мог думать ни о чём больше, как о брате и покойной матери, он надеялся, что сможет встретить её там, куда вскоре попадет. Наверное, парень почувствовал даже некое облегчение, ему нет смысла больше бороться, настало время признать поражение. — Командир, ловите! — раздалось откуда-то справа и боковым зрением Тэ заметил пистолет, что летел по направлению к его руке. Дальше всё произошло за секунду, монстр сделал финальный выпад, но в его челюсти оказалось дуло пистолета, что прострелило ему глотку и череп насквозь. Завывания повсюду переросли в отвратительный крик, что звучал как нечто гипнотическое и парализующее. Когда парень смог вернуть контроль над своим телом, то повернул голову, чтобы поблагодарить Сухо, но увидел, как одна из оставшихся Теней вгрызалась тому в плечо, а крик друга разносился по округе, смешиваясь с гулом тварей. А вокруг огромное количество тел. Все, кто был с ним в отряде мертвы. Тишина. Полная тишина в голове. Только крик Сухо звучал на фоне. Кима словно опустили в воду. Он лежит на дне реки и лишь отзвуками слышит предсмертные вопли товарищей. Черный и красный слились воедино. Муна уже даже не было видно, тварь полностью вцепилась в него. Абсолютную черноту перебивал лишь алый цвет бьющейся крови. Тэхён сделал пять чётких выстрелов и тварь упала замертво. Мун сползал по бетонной стене на пол ещё в сознании. — Сухо! Сухо, чёрт тебя дери, ты не умрёшь тут! Слышишь?! — Тэхён подбежал к парню и начал лихорадочно перевязывать тому то, что осталось от плеча. Мун молчал, что было абсолютно ему не свойственно. Голубоволосый огляделся, выживших нет. Это его вина, только его. Запустив сигнальную ракету, Тэ пытался заставить Муна находиться в реальности и не отключаться. Вскоре приехала скорая, что было дальше парень не помнил, увидев помощь, он практически сразу отключился, но услышал, что сказал ему Сухо: — Я спас твою жизнь, Командир, по-моему, мне нужна прибавка к зарплате, — Тэ очень хотел бы засмеяться, в такой ситуации глупая шутка от товарища казалась в разы смешнее, чем он бы воспринял её в обычное время, но организм отказывался нормально работать и вскоре тот провалился в сон. Очнувшись на следующий день ему пришлось писать кучу рапортов о том, что же произошло в эту ночь и объясняться перед Сокджином, это было самое неприятное. И сколько бы он не спрашивал про Муна у медиков, те упорно хранили молчание. Ворвавшись на следующий день в больницу, где по данным Джина лежал Сухо, Тэ немедленно потребовал объяснений. — Господин Ким, присядьте, — старичок лет под шестьдесят, восседал в кабинете глав. врача и упорно не смотрел в глаза пришедшему, парню это не нравилось. — Мистер, — Тэ быстро взглянул на бейджик, — Чхве Ыну, я лишь хочу знать, что произошло с моим другом. Я прекрасно знаю, как переносятся раны от Теней, особенно глубокие, сам однажды месяц провалялся, мне интересно лишь: удалось ли сохранить руку и как долго он здесь пробудет, — немного запинаясь высказался Тэ, и продолжал въедаться во врача взглядом. — Господин Ким, мне очень жаль, но ваш друг останется здесь навсегда. — Как…? Он… он должен был пережить такое ранение, нет, это невозможно, когда он умер? — парень подскочил со стула. — Прошу вас успокойтесь, — врач поднял руки в защитном жесте, — ваш друг жив, но… — Но? — Тэхёна начинало это злить. — Если вы правильно помните, вы столкнулись с аномальными Тенями, но они скорее не аномальные, а просто эволюционирующие. У них появилась более сильная броня, поэтому доля кварца, которую мы используем, разъедает тело гораздо медленнее, также их яд стал более смертоносным и главное… это звуки. То, что вы слышали, это своеобразный гипноз, мы пока точно не знаем, как это работает, но ваш друг не только подвергся влиянию, но и подался ему, поэтому… Если вы хотите всё увидеть сами, то прошу за мной. Двое мужчин в тишине дошли до палаты, находящейся в подвале больницы, Тэхён всегда думал, что там обычно размещают морг, и нет палат для больных. Всё это выглядело странно. — Вы можете зайти, только прошу не подходите к нему слишком близко, это может его спровоцировать. Тэхён словно в трансе открыл дверь и увидел своего друга. Мун Сухо сидел на кровати, уставившись в пол, у него больше не было руки и части плеча, также он был связан, будто пациент психиатрической больницы. Но Тэ, казалось, не замечал ничего, главное его друг жив. Это же хорошо, просто отлично, да?.. — Сухо! Ты жив, боже, как же я рад, — на слова парня не последовало никакой реакции, Тэхён быстро приблизился к товарищу, и сел на корточки пред ним, чтобы уровнять расстояние в росте. — Он здесь. Он здесь. Он здесь. — Кто? Сухо, ты помнишь меня? Я — Ким Тэхён, твой друг и командир. Сухо? — парень поднял Муна за подбородок и взглянул тому в глаза. Ничего. Абсолютно ничего. До этого волосы закрывали обзор, но теперь он видел лишь эластичный бинт, под которым были только пустые глазницы. — Господи, Сухо, что случило… — Они все здесь. Они все вслед за ним. Он здесь. Он здесь. Он здесь! — тот начал раскачиваться на краю кровати и дергать рукой, с явным желанием распутаться. Тэхён отшатнулся. Что… что происходит? — Он сошёл с ума, в самом буквальном смысле, — за спиной голубоволосого раздался голос врача, но слышал его парень словно через слой ваты, — Раньше такого не происходило, но… — Что с его глазами? — Он выцарапал их себе, как только пришёл в сознание после операции. По его словам, «…я не могу больше видеть его». Тэхён виноват в случившемся, если бы они не пошли туда, все эти люди, эти смерти… Они были бы живы. Если бы он не послушал Сухо, то Мун сейчас бы отправился обратно домой или в бар, да куда угодно, но с двумя руками, глазами и в здравом уме. Тэхён никогда себе этого не простит. А живой, но выживший из ума Сухо, будет его вечным напоминанием о своём клейме. Клейме убийцы и никчемного лидера. Прожектора ночного клуба ослепляли, но тем не менее создавали атмосферу беззаботности и вседозволенности. Огромный танцпол на первом этаже, балконы и приватные комнаты на втором. Юнги сидел на одном из таких балконов и со скучающим видом оглядывал помещение. Настроение уже немного поднялось, чему поспособствовал алкоголь, но найти приятную компанию на вечер всё ещё не представлялось возможным. Виски исчезал из бутылки так быстро, как чёртов кварц на улицах их поганого острова. Диджей сегодня был весьма неплохим, видимо какой-то новичок, но даже это не улучшало настроение парня. Отвратительный день, отвратительный вечер, отвратительная жизнь. Утонуть окончательно в своих мыслях ему не дала симпатичная девушка, с чёрным чётким каре, одетая в кожаные шорты на высокой талии, майку и портупею. Она довольно вальяжной походкой подошла к нему, пьяно улыбнулась, помахала ладошкой и опустилась к его уху, поставив одну ногу между его коленями. — Не хочешь поразвлечься, милый? — прошептала незнакомка и облизнула мочку уха Юнги. — Сначала покажи, что умеешь, — без особого интереса сказал Мин, после чего девушка откинула волосы за плечи и уселась к парню на колени. — Можешь звать меня Мика, — с азартной улыбкой изрекла уже не незнакомка и опустилась к шее Юнги, начиная вести мокрую дорожку от ключиц до уха. — В именах шлюх не нуждаюсь, — на выдохе произнёс Мин, хороша чертовка, бедрами работает как надо. — А разве ты лучше меня? Я предоставляю услуги, а ты их покупаешь, если моя деятельность так постыдна, то ты должен стыдиться вдвойне, пупсик, — Мика двигала бедрами, имитируя половой акт под биты какой-то новомодной песенки, что включил диджей. Довольно неплохо, Юнги был готов провести с ней эту ночь. Мин только собирался предложить девушке уединиться в одной из комнат, как в кармане уже довольно плотно натянутых джинс, зазвонил телефон. Увидев на дисплее имя младшего брата, Юнги тяжело выдохнул и ничего не объясняя Мике, которая чуть не упала прямо на пол, отошёл к перилам балкона. — Слушаю. — Юнги-я, у тебя всё хорошо? — несколько осторожно спросил младший. — Да, а почему ты спрашиваешь, Чимин? И какого хера ты звонишь мне в час ночи в мой выходной? Если с тобой ничего не случилось, то я отключаюсь. — Юнги, постой! Со мной всё хорошо, просто… Некоторые слуги доложили мне о твоём сегодняшнем поведение и срыве… Вот я и решил, удостовериться, что ты не натворишь глупостей. — Мин-и, я тебя когда-нибудь придушу, ты обломал мне просто замечательный секс ради того, чтобы узнать, как у меня дела? — Мин устало протер глаза, ещё больше привалившись к перилам. — Ну, да, — было слышно, что Чимину весьма неловко, но вовсе не стыдно. — Ладно, завтра поговорим, — Хорошо, спокойной ночи и удачи с девушкой, Юнги-я! — то ли искренне, то ли с легкой издевкой попрощался Чимин и отключился. Обернувшись к дивану, Мики там не обнаружилось. Но подойдя к столу, он увидел визитку с номером телефона, немного измазанную красной помадой. Выпив ещё стакан и наконец прикончив бутылку виски, Юнги всё-таки положил визитку в карман штанов, ещё не зная к чему приведёт его новое знакомство.