Герой Военного Ремесла

Она парила в пространстве бесконечной синевы, среди бесчисленного числа отражений массивных звёзд, она не понимала почему она здесь, она не помнила как оказалась в этом причудливом месте, но её это не волновало, её ничего не волновало. Пустой и лишённый интереса взор наблюдал за плясками света среди мириадов отражений, среди бесчисленного числа невозможных граней, ребер и углов, порой казалось, что свет впадал в себя, как будто имел некую глубину недоступную её пониманию. Но это было не важно, её это не интересовало, она просто парила, бесконечно созерцая то, от чего нормальный человек мгновенно обезумел бы, но не она, ибо она была другая, слишком далека от человека, но всё же оставаясь им. Вдруг синева раскололась на шесть ровных частей, в идеально ровных местах раскола плясала бесконечная и неподвластная тьма, полная огней и неестественных завихрений, но она не обращала внимания, ибо у неё не было желаний или воли. Вдруг шесть расколов наполнились невозможным свечением, белым, но чёрным, красным, но синим, тёплым, но горьким, мягким, но мокрым, её разум всё так же был непоколебим, был незатронут неестественностью происходящего. Хор прекрасных и отвратительных голосов заполнил всё пространство, а цвета стали сменять друг друга в хаотичном танце, казалось, всё пространство сошло с ума, но лишь шесть разрывов не менялись, всё также уродуя не-синеву. А затем она вздрогнула, что-то сверхмассивное, что-то сверхневозможное, что-то иное, коснулось её, двое: ничего-пустота-искажение-движение и порядок-смирение-уничтожение-стазис. Два колоссальных и неописуемых вторглись в её естество, меняя и настраивая, за двумя непостижимыми явились шестеро, нет четверо ибо двое служили двум, но всё же шестеро ибо они часть целого, но не целое, шестеро заполнили её до краёв своим присутствие, сея и проращивая нечто что лежало за гранью логики и материи, душу. А затем что-то внутри сломалось, и она закричала, её крик огласил не-синеву, шесть, а затем и двое исчезли, не-синева, вновь стала синевой, лишь её крик был вечен, оглашая вечный лабиринт самоотражений. И как будто в ответ на её крик, явилось нечто, едва различимое и повреждённое, оно было сферой и гуманоидом, разумом и волей, и это нечто протянуло ей свою руку-протуберанец. Стоило этому нечто коснутся её как крик захлебнулся в агонии, агонии что она не должна была чувствовать, не-сфера и не-гуманоид, обратившись подобием тумана, окружило её тело, а затем, причиняя невозможную и неописуемую боль, это нечто проникло сквозь её плоть, вытесняя пустоту разума и замещая собою. Так она очнулась, так она осознала себя, лишь тихое эхо её крика отражалось от бесчисленных отражений, эхо что звучало подобно словам, словам что она знала, но забыла. [Двигатель эскалации конфликта запущен] Но никто не услышал её слов, а потому никто не поймёт. Её пустые глаза налились ясностью, а губы в последний раз произнесли слова на уже забытом ею языке. [Начинаю развёртывание] А затем были лишь свет и тьма.