живи дальше

— Сатору… — Её шепот всегда доводил его до мурашек. Такой мягкий и нежный, словно прикосновение, которое Годжо уже давно не ощущал. — Сатору, пора вставать. Мужчина нехотя открыл глаза и сразу закрыл их обратно. Слишком яркий солнечный свет. Сколько он уже лежит в кровати? Ему давно пора вернуться в магический колледж для продолжения обучения Мегуми. Но вместо этого он уже который день просто лежит в кровати в каком-то отеле на самом краю Токио. — Я не хочу, Астория. — Годжо накрыл себя одеялом. Ему абсолютно все надоело. Он больше не хочет быть сильным. Он больше вообще не хочет быть магом. Каждый вечер в его голове появлялась мысль: «А что, если бы я родился самым обычным. Незаурядным магом или простым человеком». «Что, если…» преследовало всегда. «Что, если бы мы с Гето справились…», «Что, если бы я смог победить Тоджи еще в колледже…», «Что, если бы…» Девушка тихо засмеялась, прогоняя тем самым мрачное настроение. Астория знала о его мыслях, он ни раз разговаривал с ней на эту тему. Но все, что она могла, это просто выслушать своего любимого. Как она выслушала его, когда Годжо рассказывал ей о магах и проклятьях. Когда он учил ее пользоваться проклятой энергией для защиты. Когда он просто рассказывал обо всем на свете. Она всегда слушала его. А он всегда улыбался, когда она смеялась. Даже сейчас, несмотря на все темные мысли, Годжо, скрытый под одеялом, улыбался. — Сатору, ну давай же. Ты слишком долго здесь валяешься! — Девушка села на край кровати и коснулась его волос. С ней он позволял своей бесконечности не работать, чтобы не причинить ей вреда. Но в этот раз он ничего не почувствовал. Годжо понимал, что Тори касается его платиновых волос, нежно пропускает их сквозь свои длинные, тонкие пальцы. Но он этого не чувствовал, не ощущал. Будто рядом не сидела его любимая. Будто он совершенно один в этой маленькой комнатке. — Тебя здесь нет. — Сатору зажмурился. Улыбка пропала с его лица, как только он осознал, что не чувствует ее теплых пальцев. Как только осознал, что ее здесь нет. — Сатору… — Теперь и Астория перестала улыбаться. Осознание нереальности происходящего всегда было тяжелым. Даже для нее. Ей было больно видеть Сатору таким разбитым, таким одиноким. — Тебе нужно вернуться к Мегуми. — Снова шепот, который на этот раз раздался эхом в голове Годжо. — Я знаю. — Тогда почему ты все еще здесь? «Потому что здесь ты…» — хотел он сказать, но вовремя прикусил язык. Ее здесь нет. Ведь ее совсем больше нет. Астория — это голос в голове, это мираж, который обманывает все его шесть глаз. Она — просто образ из воспоминаний, которые он все еще нет может забыть. Последнее время девушка очень часто посещала его. Во снах они ходили на свидания в Сибуя или были дома у Тори и играли с ее котами. Она обожала животных и всегда со слезами на глазах подбирала котят на улице. В реальности же она всегда появлялась по утрам, чтобы разбудить его и подтолкнуть к продолжению жизни. И приходила по вечерам, чтобы поговорить с ним. Сатору каждый раз верил, что она настоящая, что она не умерла… Но каждый раз ошибался и страдал, как в ту самую ночь. — Я скучаю по тебе, Астория. — Годжо боялся повернуться к ней. Боялся, что мираж рассеется прямо перед ним. Лучше не видеть ее исчезновения, пусть она просто уйдет, замолчит, пока его глаза закрыты. — Я очень скучаю по тебе. — Я тоже, Сатору. — Ее руки переместились к его лицу. Девушка пальцем провела по его щеке и он почувствовал это. Или верил в то, что почувствовал. — Открой глаза, дорогой мой. Начался новый день. — Если бы я тогда успел… — И он повернулся к ней с открытыми глазами. Видеть ее, пускай и не настоящую, доставляло ему и радость, и боль. Темноволосая девушка сидела рядом, склонившись к нему. Волосы словно струились по плечам. Такая живая и настоящая улыбка тронула ее губы. — Почему ты не позвала меня? Зачем пошла разбираться сама? — Мы уже это обсуждали. Я должна была справиться сама. — Астория внешне была полной противоположностью Годжо. Темные волосы, карие глаза. Он всегда называл ее шоколадкой, когда они бегали по магазинам в поисках «того самого лакомства». Но никогда не находили его. У Годжо были подозрения, что «того самого» не существует, ведь сначала они покупали мармелад, в следующий раз конфеты, потом тофу и каждый раз новый вид угощения. А «то самое» так и не было приобретено. — Сатору… — Да, шоколадка? — В голубых глазах появились слезы, которые он не боялся показать. Астория видела, как он плачет, когда Гето ушел. Потеря лучшего друга оставила огромный шрам на сердце мужчины. Видела, как он плачет, когда терял и ее. В те самые мгновения, когда должна пронестись вся жизнь, у девушки перед глазами был только заплаканный Годжо, просивший прощения. — Я все еще люблю тебя. — Ласковый голос несуществующей девушки… По сердцу Годжо будто проехался бульдозер. «Ты не должна любить меня! — кричал его разум. — Я убил тебя!». Но сам он молчал. — Тебе нужно жить дальше. Годжо… Живи дальше. — А что, если я не хочу? — Он боялся даже моргнуть. Одно неловкое движение глаз и мираж рассеется. Астория исчезнет, а ему придется снова столкнуться с реальностью, где ее нет. Где нет и Гето. — Тебе придется, Сатору. — Руки девушки плавно переместились с его лица обратно к волосам. Она всегда так делала. Каждый раз, пока была жива. Каждый раз, когда являлась к нему после смерти. — Не ради себя, а ради всего мира. Астория была права. Годжо Сатору — то самое звено в механизме под названием «мир», которое не дает ему развалиться. Баланс сил слишком пошатнулся, не позволяя Годжо покинуть этот мир следом за своей любовью. О чем он, собственно, и мечтал последние несколько лет. Но все, что ему оставалось, это жить. Спасать не-магов, изгоняя проклятья. Обучать мальчишку, который не должен попасть в руки клана Зенин. Продолжать свое существование ради других, но никак не ради себя. — Прости меня, Астория. Но я попрошу тебя уйти… — Тяжелый вздох вырвался из груди мужчины. Осознать, что с любимой нужно прощаться, тяжело. Но куда тяжелее было произнести это вслух. — Прошу тебя… не приходи ко мне больше. Тори лишь кинула. Солнечные лучи прошли сквозь нее, когда она поднялась с кровати. Ее образ начал рассыпаться на тысячи мелких осколков, которые исчезали, так и не коснувшись пола. А ее темные глаза… потеряли весь свой цвет в тот самый момент, когда раскол добрался и до них. Сатору не мог перестать смотреть на это, не мог перестать чувствовать злость на самого себя. Он снова позволил ей умереть. Оставшись в полном одиночестве, Годжо поднялся с кровати. Она просила его встать и вернуться в колледж. Это он и сделает, а пока… «Ты же знаешь, что я буду возвращаться, Сатору. Пока ты не отпустишь меня по-настоящему, я буду приходить. Я не галлюцинация, просто обманывающая твои глаза. Я живу в твоей голове. И ты будешь видеть меня каждый день.» …а пока ему стоит заглушить голос в своей голове.