Party Favours

— Нет. Однозначно нет, — отрезала Шэдоухарт. — Пожалуйста?! — умоляла Розали, выглядя настолько раскаявшейся, насколько это было возможно. — Я знаю, это ужасно звучит, но это никак на тебе не скажется, обещаю. — Во всех Девяти кругах Ада, я ни за что не соглашусь. Я имею в виду… — Но ты же любишь маленькие шалости! В этом вся твоя… Фишка, — она указала на облачение Шэдоухарт. Поскольку они перестали путешествовать вместе, её подруга теперь носила чёрно-белое облачение вместо доспехов, однотонное. Тогда как Розали с её лиловой кожей и розовыми волосами выделялась. — Я знаю, что ты не очень-то любишь вечеринки, но я уже спросила Уилла. Он занят в этот вечер. Открывает какое-то правительственное здание, перерезает ленточку и всё в этом духе, возможно, даже целует каких-нибудь младенцев в лоб… — Нет, — сурово ответила Шэдоухарт. — Нет. Даже за все деньги этого мира. И я надеюсь, что ты чувствуешь себя низко просто потому, что просишь меня об этом. — Это всего лишь на вечер. И ты спасешь мою жизнь… После того, как я столько раз спасла твою? — Просто… Спроси Астариона. Ради бога. Желудок Розали болезненно скрутился. Она не знала почему. — Я не могу попросить Астариона. — Почему, чёрт тебя дери, нет? Он идеален. Он практически профессионал в области флирта. Дай ему повод для откровенной театральности на вечеринке в присутствии публики с дополнительным бонусом в виде того, что он может быть невыносим по отношению к тебе в течение целого вечера? Он бы ухватился за этот шанс. Он сделает это за бесплатно! — Я не могу спросить Астариона, — сказала Розали, сглатывая комок в горле, — потому что Астарион… — воспримет всё дословно, — …похож на неё. На Тренн. Она подумает, что всё сводится к ней… — Речь идет именно о ней. — Она подумает, что он её копия или её замена, — смущённо пробормотала Роуз, — Я буду выглядеть так, будто у меня есть типаж. — У тебя есть типаж. — Нет его! — она сказала: шокированная, разоблаченная, слишком открытая. — Застенчивые, замкнутые люди, любящие книги, к которым Астарион не относится, — Шэдоухарт продолжила, будто она чуть не довела Роуз до сердечного приступа. — Он привлечёт слишком много внимания, — слабо возразила Роуз. — Он не может себе помочь. — Это только плюс в твоём отвратительном случае. — Он будет чрезмерно кутить за мой счёт, и будет напоминать мне об этом в течение многих лет. — Тогда ты могла бы поступить разумно и пойти на это мероприятие в одиночестве. Насладиться им таким, какое оно есть, не беспокоясь о том, что о тебе думает твоя мерзкая бывшая девушка, — Шэдоухарт ответила решительно, со всей милостью смертельного удара. — Но вместо этого ты выбрала пойти «плюс один» и решила попросить меня притвориться твоим партнёром. И поэтому сейчас у нас происходит эта гребаная пародия на разговор. — Ты не понимаешь… — Понимаю, — прервала её Шэдоухарт. — Она была ужасна. Она причинила тебе боль, и ты боишься увидеть её снова. И, несмотря на всю твою безупречную мораль, тебе хочется заставить её ревновать. Я не говорю, что виню тебя в чём-то поэтому. Но я точно могу обвинить тебя в том, что ты думаешь, будто я подходящий человек для этой роли. Дело всей моей жизни — обман. Так что прислушайся к моему совету: хочешь пойти по этой дорожке? По крайней мере, сделай это красиво. Тебе нужен фальшивый партнёр, который будет красивым, обаятельным и отвлекающим как для тебя, так и для других? Кто не воспримет это слишком серьёзно, но и не облажается, всё время смущаясь? Ты не меня должна просить, а Астариона. Роуз хотелось поспорить с логикой. Последние три дня она провела в попытках это сделать, с тех пор, как Уилл отверг её и вышел из игры, как самый харизматичный и общительный друг. Или, по крайней мере, харизматичный и общительный друг, наиболее подходящий для светской компании. Не было никаких сомнений в том, что Астарион будет сиять на церемонии награждения, общаясь с богатыми и могущественными людьми. Её беспокоило его определение понятия «сиять». Она знала, что не может взять Лаэ’зель. Ведь если бы Роуз это сделала, кто-то закончил бы ночь выпотрошенным и истекающим кровью на полу. Но, по крайней мере, она знала, что именно этого следует ожидать от Лаэ’зель. В случае с Астарионом ты просто не получаешь никакой определённости и не знаешь заранее, закончится ли ночь озорством, убийством или одним из лучших воспоминаний в твоей жизни. Шэдоухарт стала её компромиссом. И даже тогда, в глубине души, она знала, что жрица откажется. — Ты всегда можешь спросить Гейла? — предложила ей подруга, нахмурив брови. — Он бы запугал всех этих учёных Кэндлкипа, и это заставило бы её ревновать совершенно по-другому, да? Они молча переглянулись, представляя, как Розали ведёт Гейла на вечеринку. Гейла — их друга, который решил проводить время, свободное от приключений, не с ними, а запертым в башне со своими кошками. Гейл, который сказал бы «да», но только потому, что он совершенно явно и непринуждённо был влюблен в Роуз. И так было на протяжении всех лет, даже после упомянутых приключений. Роуз смиренно посмотрела в свою чашку, а затем осушила её до дна. Конечно же, Шэдоухарт была права. Роуз могла бы просто пойти одна, отодвинуть Тренн на задворки своего сознания… И надеяться, что она не столкнется с ней, или сможет успешно избежать с ней разговора, или что она случайно не столкнется с её новой пассией… — Я… Попрошу Астариона, — устало сказала Розали. Она сделала вид, что приглашает его на обыденную совместную трапезу. Такое приглашение не было чем-то необычным. Все в её компании по обоюдному согласию решили, что хотят продолжать откровенно нелепый фарс о том, что на самом деле они не так уж и любят друг друга. Несмотря на то, что каждый из них много раз рисковал своей жизнью ради других. Но, случайно создав команду из самых застенчивых интровертов или самых дерзких и резких экстравертов, которых только можно себе представить, роль миротворца быстро выпала на долю Роуз. Она организовывала их встречи и собрания, общалась с каждым из них лично, узнавая последние новости с помощью той бутылки алкоголя, которая больше всего подходила для этой работы. У неё и Астариона была назначена встреча. Он отсутствовал целый месяц, растрачивая своё богатство, устраивая экстравагантную череду недельных вечеринок в поместье какого-то прекрасного дворянина за пределами Глубоководья. Поэтому, подумала Розали, не было ничего неловкого или необычного в том, чтобы пригласить его на обед в один из его любимых ресторанов в Блумридже. Годы не оставили ни единого следа на его нестареющем лице. На Роуз они тоже не особо сказалось: восемь, почти девять лет их знакомства были для тифлинга столь же несущественными, как и для вампира. Он выглядел так же, как и всегда. Будто красивая букашка, застрявшая в янтаре: белые волосы идеально уложены, красные глаза, яркие и знающие, одежда художественно помята, вероятно, от развлечений, которыми он наслаждался накануне вечером. — Ты больна, Фоксглав? — спросил он в середине трапезы, во время которой он ни к чему не притронулся на своей тарелке, потому что был вампиром. А она не прикасалась к еде на своей, потому что слишком нервничала, чтобы есть. — Нет, — сказала она коротко. — Нет? Роуз открыла рот, чтобы солгать, а позже расспросить его об очередной хорошенькой беспризорнице, которую, как сказал бы Астарион, он бы растерзал. Она решила, что не вынесет этого. Возможно, потому, что это прольёт ещё более жалкий свет на её собственную просьбу, горящую глубоко в её животе пламенем стыда. Хотя на самом деле ей не хотелось слышать все мерзкие подробности о его последней череде завоеваний. Вместо этого она с грохотом отложила столовые приборы и выпалила. — Мне нужно попросить тебя об одолжении. — Ах. Вот почему ты пригласила меня сюда. Я ведь прекрасно знаю, что ты ненавидишь здешнюю еду и считаешь, что цены на напитки завышены, — сказал Астарион, осторожно кладя свою вилку и глядя на неё с приподнятыми бровями. Он вздохнул. — Что на этот раз? Гигант? Гильдия воров? Очередной культ? Я думал, что наша маленькая группа супергероев официально расформирована. Думал, мы больше не будем выполнять твои глупые маленькие задания? — Это не… одолжение, связанное с работой, — сказала Роуз, — это нечто… гм… что-то личное. Для меня. Он сделал паузу, искренне удивившись. — И ты просишь помощи… у меня? Совершенно знаменательное наблюдение, если Розали была честна. — Сначала я попросила Уилла и Шэдоухарт, — призналась она, — но они мне отказали. — Боже мой, третий по счёту, я даже польщён! Обычно я — самая желанная, последняя надежда, — заметил Астарион, делая глоток вина. Роуз прикусила язык, когда он это сделал: она знала, что не должна судить, но на самом деле, учитывая время, когда он обычно вставал, это был его завтрак. — Его Величеству Глубоководья нездоровится? — Я думаю, это, хм, больше по твоей части, нежели его. Честно говоря, мне следовало попросить тебя с самого начала, — сказала она, — но я… Не была уверена, что ты согласишься. — Ну, тогда выкладывай, дорогая, — вздохнул он, — моим первым вариантом было то, что тебе нужна помощь в убийстве, и я собирался восторженно поаплодировать твоей мании к преступности. Но если ты не была уверена, что я немедленно соглашусь поучаствовать в твоей затее, этот вариант отпадает. Если это не противозаконно. Не надо ходить вокруг да около. Переходи к делу. — Ты должен пообещать, что не будешь смеяться, — сказала Розали, затем поморщилась. Произнеся это, по сути, она гарантировала, что станет посмешищем. В действительности, Астарион уже начал ухмыляться. — Как интригующе, Фоксглав! Знаешь, если это какая-то скандальная болезнь или проклятие, я уверен, Уилла и нашу дорогую жрицу можно убедить… Ох, к чёрту, подумала Роуз. Как ни крути, это станет одним из самых унизительных моментов в её жизни. С тем же успехом можно решиться и побыстрее покончить с этим — как сорвать бинты или спрыгнуть со скалы. — Мне нужен плюс один, — выпалила она. Её щёки горели от полного отсутствия такта. — Я… прошу прощения? — сказал Астарион, выглядя искренне удивлённым. — Почему ты обращаешься ко мне с этой проблемой? Ты не можешь просто… попросить кого-нибудь? Фоксглав… Как ты думаешь, в какие бизнес-проекты я вложил свои ресурсы? Роуз закрыла глаза и сделала то, что делала всегда, когда паниковала из-за Астариона: она начала бормотать. — Мое заклинание — одно из тех, что я придумала, написала и подала на патент. Оно получило… Хм. Некоторое признание. Награду. И, хм, меня пригласили на церемонию в Кэндлкипе, где они, хм, позволяют произнести заклинание, а затем рукописный свиток с ним передаётся в архив библиотеки. Я уверена, что для тебя это, хм, звучит глупо, но в моей области это имеет большое значение… — А ты… что? Хочешь хорошенько это отметить? — Они позволили привести с собой партнёра, — продолжила она, в этот момент полностью очарованная деревянной отделкой стола, — поэтому мне нужно взять с собой кого-нибудь… — И ты не спросила Гейла? — …Мне было, гм, интересно, не согласишься ли ты, — Роуз глубоко вздохнула, напомнила себе, что она взрослая, и посмотрела ему в глаза. — Мне было интересно, не хочешь ли ты пойти со мной. Астарион замер. Розали задавалась вопросом, почему он выглядит таким ошеломлённым. А потом всё объяснилось, когда он сказал тоном крайнего недоумения. — В качестве твоего молодого человека? Очаровательно, подумала Роуз. Это не могло быть настолько ужасной и пугающей перспективой. — Не нужно так пугаться, — пробормотала она, чувствуя себя немного обиженной, — очевидно, я не предлагаю ничего романтического… Что-то в этом заставило Астариона снова придти в себя, и он сделал несколько больших глотков вина. Роуз показалось, что она увидела, как кончики его ушей покраснели, но, вероятно, это было просто отблики света. — Очевидно, — сказал он, глядя на вино, — учитывая то, что сначала ты спросила двух других. Он фыркнул в край бокала, бормоча почти про себя: «идиотка». — Мне просто… Мне нужно, чтобы кто-нибудь пошёл со мной, — продолжила она, — и я подумала, что ты, возможно, захочешь пойти на интригующую вечеринку волшебников. — Зачем тебе кто-то «нужен»? Разве ты не можешь просто пойти туда одна, вместо того, чтобы тащить меня с собой. Хочешь, чтобы я почувствовал себя неадекватным и глупым? — раздражённо возразил он. — Скажи слово, состоящее из достаточного количества слогов, и я уверен, что ты сразу кого-нибудь подцепишь. Зачем тебе нужен я? — Просто… эм… Тренн будет там. Астарион остановился, затем поставил стакан, чтобы рассмотреть её. — Откуда ты это знаешь? Роуз ненавидела, что это всё, что ей нужно было сказать, чтобы он понял. Этого признания было достаточно, чтобы заставить его призадуматься. Это красноречиво говорило о том, сколько раз она по глупости напивалась и изливала свою душу Астариону, а не кому-то ещё. К тому времени, когда их рабочие отношения достигли пятилетнего рубежа, она рассказала ему обо всём: о неприятном разрыве, приступах паники, последовавшей фобии. Конечно, оказалось, что он знал половину всего этого, потому что подглядывал за ней во времена, когда у них были головастики, этакая крыса. — Её нынешний партнёр — учёный из Кэндлкипа. Работник отдела тайных знаний. А это значит, что он, вероятно, в каком-то качестве будет участвовать в церемонии, — пробормотала Роуз. — Это означает, что она также, вероятно, будет там. Не то, чтобы я слежу за ней или что-то в этом роде, меня просто… проинформировали. Наш общий знакомый. — Прошло десять лет, Фоксглав, — вздохнул он. Десять лет, в течение которых у Розали не было долгосрочных отношений. Не то, чтобы она пыталась их завести. У неё постоянно не было времени. Первые два года после их расставания были омрачены её срывом, а затем энергичность работы и приключений привели к тому, что она никогда не оставалась на одном месте надолго. Впервые девушка осталась неподвижной более чем на пару месяцев в этом году, когда купила апартаменты во Вратах Балдура. Они все согласились, что заработали достаточно, чтобы наладить свою жизнь, не предполагающую постоянного пребывания в опасности. — Теперь ты знаменита, — продолжил Астарион, как будто прочитав её мысли. — Ты побывала в Аду. Ты убила множество драконов. Ты несравненно богата, и у тебя есть это причудливое заклинание, которое, несомненно, является впечатляющим подвигом для людей, которые никогда не покидают свои библиотеки. В том, чтобы пойти на вечеринку, действительно нет ничего постыдного. На самом деле это может быть весьма кстати, если ты пытаешься подразнить старую пассию. Появись с достаточно впечатляющими историями, в платье с довольно глубоким вырезом, пофлиртуй, и ты сможешь стать темой для всех — ох. Роуз вздрогнула. Такое «ох» никогда не означало что-то хорошее, когда оно исходило от Астариона. — Вот почему ты попросила меня пойти, — сказал он, и на его лице отразилось откровение. — Мне… Мне просто нужна моральная поддержка, — солгала она. — Ты знаешь, как я чувствую себя в толпе. — Ох, иди к чёрту, дорогая. Если бы всё было настолько невинно, то один из тех двух сказал бы «да». Но ты… Ты хочешь настоящего партнёра, не так ли? — он ухмыльнулся, выглядя крайне развлеченным, чего она и боялась. — Ты хочешь быть той самой сексуальной бывшей! Чтобы весь вечер у тебя под боком был какой-нибудь симпатичный аксессуар, который будет висеть на руке, рассказывая всем, что думает о тебе только самое лучшее. И всё это для того, чтобы заставить ту женщину ревновать. Боже мой, Фоксглав, как коварно! Для тебя это удивительно коварно! Роуз задавалась вопросом, окажет ли ей огромную услугу земля, проглотив её целиком, даже если они находились на первом этаже ресторана. — И я стану твоим трофейным муженьком на этот вечер? — он напевал. — Я правда так хорош? Но, конечно, тебе пришлось обратиться ко мне, дорогая. Ты просто не могла попросить Гейла, не так ли? Полагаю, он бы принял всё это слишком близко к сердцу. И боги, ты правда попросила Шэдоухарт? Я бы даже заплатил, чтобы стать свидетелем этого разговора… — В последний раз, когда Тренн видела меня, все закончилось… Плачевно, — категорически сказала Розали, что было преуменьшением для описания смущающего и мрачного положения дел, свидетелем которого Тренн. Без сомнения, это случилось в тот единственный раз, когда она вернулась в Бдительный Орден забрать свои последние вещи. У Роуз случилась паническая атака в библиотеке, которую она считала своим домом. Будто в неё вторглись. — Я просто… Я не хочу, чтобы она думала, что… Ты знаешь, я не… переключилась. — А ты переключилась? — Да, — сказала она с яростью. — То, что я ещё никого не нашла, не означает, что я каждую ночь тоскую по ней или что-то столь абсурдное. Жизнь просто… Не совсем удачно сложилась. — И всё же ты просишь меня устроить шоу. И всё для того, чтобы она подумала, что ты крутая до чёртиков… — Астарион, заткнись, — сказала Роуз, ненавидя то, как её голос звучал куда ближе к слезливой истерике, чем она была на самом деле. Скорее просто из-за явного унижения и разочарования. — Ты знаешь, почему мне так трудно. Это важный вечер, полный людей. В месте, где я никогда не была. И это уже довольно плохое начало. Так ещё она будет там. Я просто… Я хочу, чтобы кто-нибудь был со мной, чтобы помочь мне с… С моим личным пространством. А потом я подумала, что было бы… Ну, знаешь… Проще, если бы этот кто-то ещё сделал вид, будто я, ну, понимаешь… Не одинока… Слушай, я уже знаю, что это жалко звучит, знаю, что это глупая затея, но… Я гарантирую, что это удержит меня, убережет от нервного срыва и испорченной ночи. Поэтому, пожалуйста? Она рискнула взглянуть на Астариона, и что-то, что было на его лице, тут же исчезло, сменившись новой подстрекающей улыбкой. Он наклонился вперёд, подперев подбородок руками. — Полагаю, мой ответ зависит от нескольких вещей. Насколько мы страстная пара? И наденешь ли ты то платье с глубоким вырезом, о котором мы только что говорили? — Не издевайся надо мной, — сказала она уже мрачно смирившись с участью, что над ней будут насмехаться долгие годы. — Я не жду того, что ты будешь делать вещи, которые тебе не нравятся. Я не монстр. И мне придётся надеть парадную робу. Это официальная церемония, поэтому я не буду одеваться в непристойную одежду. Но ты можешь пить столько бесплатного вина, сколько захочешь, и тебе даже не придется держать меня за руку. Они оба замолчали на мгновение, прежде чем он бросил на неё оценивающий взгляд. Ему, наконец, пришло в голову задать ей единственный вопрос, которого она ждала и боялась. — И насколько ты отчаянно нуждаешься в моей компании, дорогая Фоксглав? Что именно я получу взамен? — Разве шикарной вечеринки, полностью оплаченной мною, недостаточно? — Роуз вздохнула. — Имей в виду, что ты приглашаешь меня на вечеринку учёных, дорогая. Это не совсем моя сцена, и у меня довольно загруженный социальный календарь, ты это знаешь! Почему бы не сделать это наилучшим предложением, которое у меня есть, а? Роуз вспомнила слова Шэдоухарт: если бы он знал, как изощрённо он может издеваться над ней, он, скорее всего, сделает это просто так. Так почему же он потрудился влезть в переговоры? Наверное, просто ради забавы. Обычно именно это служило ответом, когда дело касалось Астариона. — Тогда… я не знаю, — честно сказала она и посмотрела ему прямо в глаза, решив раскрыть его блеф, — чего ты хочешь, Астарион? Если я смогу это сделать, то сделаю. Прямой вопрос немного смутил его. Он моргнул и избежал её взгляда, как будто не знал, куда посмотреть. Роуз не могла сказать, что была удивлена: к этому моменту она знала его так долго, что научилась терпеть и самого Астариона, и его корыстные поступки. Обычно переговоры длились чуть дольше. Обычно человек не оставлял столь очевидной возможности для эксплуатации и манипуляции. Но она была в отчаянии, и не было смысла это скрывать. Возможно, это даже ей поможет. Она была наивной, однако надеялась: после всего, через что они прошли и обрели то, что определённо казалось дружбой, её горе могло оказаться достаточным мотивом. Недостаточным, чтобы Астарион согласился оказать ей руку помощи. Именно поэтому весь этот разговор вообще был необходим. — Я сделаю всё, что ты захочешь, — честно сказала она ему. Потом она вспомнила, с кем разговаривает и добавила, — в пределах разумного. Он ухмыльнулся её поспешной поправке. — В пределах разумного? — Никаких убийств, шантажа, воровства или наготы. — Ну, теперь твоя «вечеринка» звучит совсем удручающе… — Пожалуйста, Астарион, — сказала она тихо. Он остановился на полпути к насмешке, удивлённый. Нахмурил брови и начал рассматривать её, зарывшись взглядом слишком глубоко. Она быстро посмотрела на свои руки на коленях, сосредоточившись на притупленных полумесяцах своих отросших ногтей и почувствовав, как её щёки начали гореть. — Я не могу… Не могу сейчас пройти через все эти танцы с бубном вокруг тебя, пока ты не получишь золото, заклинание, обещание или… Или что бы ты ещё ни хотел от меня. Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста. Я оплачу твою гостиницу, твою одежду и напитки на ночь. А потом я одолжу тебе услугу по твоему выбору. Ты сможешь использовать это неловким или мучительным, а может быть немного незаконным способом, если это то, чего ты хочешь. Но… Ты можешь просто… Согласиться? Ради меня? Пожалуйста. Она рискнула взглянуть вверх сквозь ресницы. Частично потому, что она знала, что такой взгляд работает против Гейла и Шэдоухарт, а иногда и против Уилла. И отчасти потому, что она знала, что только что дала Астариону опасное количество боеприпасов, и ей нужно было следить за тем, как он их использовал. Он молчал, что было нехарактерно. И хотя её искренность (её мольба, давайте будем честными) стёрла злорадную ухмылку с его лица, остальная часть выражения его лица была удручающе нечитаемой. — Неназванная услуга, о которой мы договоримся ещё до того, как сделка была заключена? — начал он размышлять вслух после долгой паузы. — Даже та охота на древних драконов на севере не принесла мне таких сладких обещаний, Фоксглав. Ты хочешь сказать, что быть твоим эскортом почему-то… Менее приятно, чем то маленькое приключение? Возможно, именно поэтому ты по-прежнему одна, спустя все эти годы? Эта охота на древних драконов привела к реквизиции столь большого клада, что на его долю он купил себе дом, так что торговаться особо не было необходимости. Но Роуз не удосужилась указать на это. Девушка знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что она уже завоевала его расположение, и что это был его последний ехидный комментарий перед тем, как он капитулировал. Потому что, не дай бог, Астарион не попытает счастья, доводя всеобщее терпение до предела. Розали повезло, что она так хорошо его знала: следующую строчку сценария было достаточно легко произнести, если сначала оцепенеть. Она сжала кулаки на коленях, чтобы не сделать какую-нибудь глупость, например, ударить его или протянуть руку через стол, чтобы взять его за руку. — Пожалуйста, Астарион, — снова сказала она, проглотив свою гордость и взглянув на него. — Я буду у тебя в долгу. Он вцепился в её взгляд и держал секунду дольше, чтобы сделать этот момент довольно неловким. Он не торопился, наслаждаясь тем, как свежий румянец пробежал по её лицу под пристальным взглядом. А затем великодушно пожал плечами и ухмыльнулся. — Ну, дорогая, — ответил он с дьявольской и лёгкой улыбкой, впившись в её глаза, — когда ты так мило просишь, что может сделать мужчина, кроме как согласиться?