Dead Meet

Если есть что-то, чему он научился у своего донора спермы-отца, так это то, как сделать лицо идеально-безэмоциональным. Потому что Терри был похож на чëртового вампира, питающегося не кровью, а невинностью и радостью своих детей, пока не оставалось ничего, кроме страданий и грусти. Сейчас это оказывается на удивление полезным навыком, потому что в противном случае Микки буквально потерял бы сознание. Он не хотел признаваться в этом, даже самому себе, но он так долго ждал этого свидания, что когда Йен предложил поужинать, он даже захихикал от волнения. Микки Милкович, бывший король Саут-Сайда и выдающийся преступник, буквально хихикал, как влюбленная школьница. Пятнадцатилетний подросток дал бы ему по зубам. И теперь, когда это действительно происходит, внутри него находится целый ураган и его всё труднее и труднее сдерживать. Потому что Йен не только чертовски горяч (его аватарка определенно не отдавала ему должного), но у него ещё и голос, от которого мурашки бегут вверх и вниз по спине, а когда он смотрит на Микки своими пронзительными зелёными глазами, у него такое ощущение, будто рыжий смотрит прямо в глубину его души. А ещё от него божественно пахнет. Микки продолжает делать маленькие вдохи и без интереса копается в лазанье, хотя он знает, что может сейчас есть даже картон, потому что все его чувства захвачены Йеном, Йеном, Йеном. Это затягивает и ошеломляет в лучшем смысле, спасибо, Мэнди, за идею с приложением, я смотрю счастью в лицо и если Йен продолжит ему так улыбаться, Микки перелезет через стол, сядет тому на колени и засунет свой язык ему в глотку, нахуй всех остальных в этом ресторане! Кстати, он должен сказать Мэнди, что волосы Йена действительно такие рыжие. Ни один фильтр не смог бы повторить этот цвет. Хотя это всё внутри. Внешне Микки крут, как огурец, он смотрит на Йена без каких-либо ярко-выраженных эмоций, отпускает шутки и поддразнивает его, как будто они знают друг друга всю жизнь. И, как бы глупо это ни звучало, такое ощущение возникает всё чаще и чаще. — Ты был прав, чувак, это чертовски вкусно! — говорит Микки распробовав лазанью. — Как ты думаешь, они бы дали мне рецепт, если бы я вежливо попросил? — Конечно, можно попробовать. Может быть ты сможешь их очаровать. Кажется, у тебя это неплохо получается, Мик. Чëрт, у него такая красивая улыбка! Похоже, бабочки в животе Микки тоже так думают, потому что они устроили настоящую истерию. И очень жаль, что он так и не научился любезно принимать комплименты, но, по крайней мере, Йену, похоже, нравится склонять его к грязным разговорчикам. — Пытаешься залезть ко мне в штаны, Галлагер? — Хм, — бормочет Йен, нахмурив брови и потирая подбородок, изображая весьма печальную пародию на Шерлока Холмса, которая, тем не менее, заставляет Микки улыбнуться. — Я думал, это ты пытаешься залезть в мои. Тем, как ты мне улыбаешься. Таким образом ты заставишь парней даже с более сильным самоконтролем сбросить карты и признать поражение. Но я слабый человек, особенно перед парнями с красивыми голубыми глазами и южным шармом, которые ради жизни окружают себя смертью и имеют домашних морских свинок, — он заканчивает свою речь посмеиваясь и слегка пожимая плечами, а Микки чувствует, что краснеет. — Ага! Так и знал, что ты здесь только ради моих свинок, — выдыхает он в насмешливой обиде хотя бы для того, чтобы выиграть немного времени и немного смелости. — Шутки в сторону, я хочу залезть тебе в штаны, — глубокий вдох, зрительный контакт. — Но я хочу и большего. Бум! Он раскрыл себя, скорее всего, впервые в жизни. И это чертовски страшно. — Ой, — снова та теплая улыбка, но Йен выглядит… удивленным? — Хорошо. Приятно это знать, — добавляет он и Микки чувствует лёгкое давление на свою ногу, где она всё ещё приклеена к ноге Йена. — Очень приятно это знать, Мик. Больше он ничего не говорит и… это не совсем то, чего ожидал Микки. Он не совсем уверен, что именно ему хотелось бы услышать. Например, «я тоже, Мик». Или что-нибудь, что убедило бы его, что они на одной волне. Они же на одной волне? Или это будет просто одноразовая связь? Чëрт, зачем он открыл свой рот? Он улыбается, хотя точно знает, что улыбка не затрагивает его глаза, так что в этот момент это скорее гримаса и он пытается сменить тему, устремив взгляд на последние оставшиеся кусочки лазаньи на тарелке. — Есть какие-нибудь рекомендации по десертам? — Конечно есть, — улыбается Йен, но улыбка его стала чуть менее широкой, а может быть, это просто Микки стал воспринимать всё по-другому, но улыбка эта кажется и менее теплой. Как, блять, все приняло такой хуëвый поворот? — Я помню, как ты довольно часто говорил о шоколадных батончиках и шоколаде. Поэтому я с радостью порекомендую тебе шоколадный торт или лимонный чизкейк. Особенно, если это снова заставит тебя стонать. Микки испытывает искушение огрызнуться. Сначала оскалить зубы, немного порычать. Сказать что-нибудь неприятное. Обидное. Это было бы так легко. Это его вторая натура, на самом-то деле. Ещё один навык, приобретенный благодаря его придурку-отцу. Но он не солгал, когда сказал Йену, что сейчас находится на другом этапе своей жизни, и если это означает выложить карты на стол и надеяться, что это выигрышная комбинация, тогда он должен признать, что нужно учиться и проигрывать. — Да, чувак, всё, что сделает тебя счастливым. И да, похоже, он забыл сохранять бесстрастное лицо или, может быть, Йен просто хорошо его читает — что, честно говоря, немного пугает, потому что тот глубоко вздыхает и протягивает руку над столом с раскрытой ладонью. — Мик. О чëм бы ты ни думал сейчас — прекрати это, — он снова вздыхает. — Закажи десерт. Наслаждайся едой. Наслаждайся этим свиданием. А потом… мы поедем ко мне домой. И я собираюсь тебя трахнуть. Очень. Хорошо. Обещаю. И тогда я, наверное, влюблюсь в тебя, если ты мне позволишь. И я всегда буду стараться изо всех сил, чтобы сделать тебя счастливым. А пока, остынь немного. И улыбнись мне снова. Пожалуйста? Ебать. Ебать! Вот этого он совсем не ожидал! У него перехватывает горло, а глаза начинают гореть, так что сейчас он близко к очередному срыву. Он сильно нажимает ладонями на закрытые глаза и тут вспоминает, что Йен всё ещё ждет с протянутой рукой, поэтому спешит схватить её, сжимая сильнее, чем необходимо. — Я, блять, такой отстой во всём этом! — бормочет он, пристально глядя на длинные веснушчатые пальцы Йена. — Нет, ты не отстой. Ты просто, может быть, немного… заржавел? Неопытный? Но будет интересно разобраться в этом вместе с тобой. Потому что для меня это тоже впервые. Впервые я разослал сотни сообщений незнакомцам только для того, чтобы узнать номер парня. Впервые я рассказал кому-то о своём биполярном расстройстве только потому, что он мне чертовски нравится и я хочу, чтобы это привело нас к чему-то, так что… У нас всё будет хорошо. Я думаю. Я надеюсь. Просто сделай глубокий вдох и немного расслабиться. Так будет веселее. Йен хорошо владеет словами. Действительно хорошо. Не только тем, как он связывает их вместе, но и их подачей. Микки уже чувствует себя намного легче, чем пять минут назад. И он, конечно, может ошибаться, но у него такое ощущение, что он испытает ещё много эмоций с Йеном, некоторые из них впервые. Это действует на нервы... и это чертовски интригует! Поэтому он делает глубокий вдох, расправляет плечи и улыбается. — Хорошо, — тихо говорит он. Затем, громче, — итак, хочешь разделить со мной шоколадный торт и уйти отсюда? — О, нет! — он выглядит почти обиженным и это ужасно контрастирует с его широкой улыбкой. Это заставляет Микки хихикать, но ему удаётся вовремя подавить смешок. — Я закажу тебе кусочек шоколадного торта и лимонный чизкейк для себя. Так что ты сможешь попробовать оба. И тогда мы уйдем отсюда. — Заботишься делясь, да? — Микки ухмыляется, уже вытягивая шею, чтобы увидеть официантку. — Хм. Ага. Если хочешь, так и формулируй. Я бы назвал это: «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок», но ты выбирай удобный для себя смысл, Мик, — тихо говорит он и за этим следует легкое сжатие руки Микки. И Микки внезапно понимает, что они всё ещё держатся за руки через стол, строя друг другу глаза сердечки и они оба такие глупые и влюблённые, что, вероятно, вызывает тошноту у окружающих. Например, у официантки, которая внезапно материализовалась из ниоткуда спрашивая, как им еда и не хотят ли они десерт, и чëрт его знает, что ещё она говорит. Микки слишком занят тем, что заставляет свои щëки перестать краснеть и устраивает состязание с пальцами Йена. Хорошо, что хоть Йен всё ещё работоспособен. — Да, спасибо. Это было вкусно. Нам, пожалуйста, кусочек шоколадного торта и лимонный чизкейк. И обновите напитки, пожалуйста. Спасибо, — говорит он, рассеянно проводя большим пальцем по костяшкам пальцев Микки. — Заказ скоро будет готов, — говорит она и затем парни снова остаются вдвоем. — Ты это и имел в виду? — спрашивает Микки, наконец отрывая взгляд от их переплетённых рук. — Хм? Я имел в виду что? Он продолжает улыбаться своей теплой улыбкой, от которой у него буквально загораются глаза и если до сегодняшнего вечера у Микки были какие-то сомнения, то теперь он знает наверняка: ему конец. — Мы поедем к тебе после? — Конечно, Мик. — Ладно, хм… — начинает он, почëсывая бровь большим пальцем левой руки. — Можем ли мы поехать ко мне вместо этого? — спрашивает он, а затем спешит уточнить, прежде чем Йен каким-то образом поймет его неправильно. — Просто это ближе, примерно в двадцати минутах ходьбы и ты ещё сказал, что хотел бы увидеть свинок, и… То есть, если ты завтра не работаешь. Чëрт, я даже не спросил. Ты завтра работаешь? В этот момент он немного бессвязен, но трудно объяснить, что он предпочёл бы своё место, потому что в своей естественной среде обитания ему всегда было комфортнее. И уж точно не стоит упоминать, что все его прошлые связи тоже происходили там. — Хм, — глаза Йена немного сузились, как будто он действительно на чём-то сосредоточился. — Один момент… — говорит он, а затем начинает ëрзать, пытаясь дотянуться до карманов своей куртки, висящей на спинке стула. Ему требуется добрая пара минут, чтобы это сделать. Его брови всё больше и больше хмурятся, пока его глаза наконец не загораются и он вздыхает с облегчением, когда, по-видимому, находит во внутреннем кармане то, что искал. Микки почти уверен, что знает о чëм идет речь, но он, чëрт возьми, не будет бесчувственным придурком и не станет спрашивать, поэтому он просто терпеливо ждёт, пока Йен наконец не улыбнулся и кивнул. — Круто, — усмехается Микки. — Хотя я свинкам не сказал, что у меня будет компания сегодня вечером. Так что тебе придется извинить их, если они встретят нас в компрометирующей позе. — Ну, что ж, думаю, я справлюсь с этим. А может быть, им просто нужно побыть зрителями и увидеть это со стороны. Он небрежно подмигивает, как будто он не только что снова намекнул, что они будут трахаться. Этот парень не такой как все и Микки, честно говоря, не терпится узнать его всего. — Это обещание, Галлагер? — нахально спрашивает Микки, виляя обеими бровями как раз в тот момент, когда подходит официантка и кладет два куска торта где-то посередине стола. Йен просто берет чайную ложку, зачерпывает кусок лимонного чизкейка и протягивает его Микки. — Всегда. А теперь открой для меня рот. И Микки подчиняется.