Мой громкий крик в безмолвной тиши ночи

Шум холодного ветра звенит в ушах, устрашающим вихрем закручиваясь над разбитой, окровавленной головой. Тэхён лежит в луже собственной крови, отхаркиваясь и сухо кашляя, дрожащей, ледяной рукой стирая ярко-красные капли со своих опухших губ. Всё тело ломит от физической, разрывной боли и душа изнывает, развороченная наизнанку. Он изгнанный ангел, превратившийся в живую кровь и плоть… Последствия страшной, запретной, но такой сильной любви… Всё началось недавно, Тэхён — белокрылый ангел, свеж в своей невинной, чистой красоте. Нежный образ этого невероятного создания радовал глаз всех жителей поднебесной выси, годами и веками воспевающие прекрасные, звучные оды о волшебной любви и ярких чувствах между людьми. Тэхён пушистой, кудрявой, пепельной головой всегда кивал в отрицании, и пряди выбившихся из причёски серебристых локонов ниспадали на медового оттенка лицо, огромные светло-серые глаза всегда смотрели в недоумении. Он не верил в любовь, совсем не понимал, что это за удивительное чувство и всепоглощающая верность так закручивает земных людей, что они собственноручно отдают свои такие крохотные, но важные всеобъемлющему миру жизни, шагая с высоты, или полосуя вены под горячей, мощной струёй воды в ванной. Или бросаясь под автомобиль, совершенно очевидно понимая, что это смертельно и чёрная тьма навсегда поглотит их. Даже тихим шёпотом уговоры на ушко спящему человеку, пропадающему в пучине терзавшей его боли, паря над ним под потолком, незримо взмахивая своими кипенно белыми крыльями, лёгкое касание болезненного сердца нежной и мягкой ладонью, вздрагивающий от касания к тёплому, живому телу, неизменно испытывая мурашки даже по крыльям, делясь с Человеком своими эмоциями и пытаясь забрать его боль… Всё равно часто не срабатывало… Люди непредсказуемые существа… Они выбирают страдание, как какое-то очищение от внутренних переживаний. Они бороться словно не могут или не хотят. Тэхён, белокрылый ангел с пушистыми, волнистыми, пепельного цвета волосами, огромными влажными глазами, обрамлённые жгуче-чёрными ресницами, с милыми и яркими родинками на губе и носу, щеке и нижнем веке, маленьким родимым пятнышком на роговице глаза, словно облачное создание, шумно моргая в поражении своих потраченных сил словно сдавался, когда земной человек выбирал смерть, а не борьбу за новую, возможно сложную, но всё же жизнь. Его спасение — слёзы..... Он плакал так много и долго, так обильно и до разрыва души, сочувствуя земным, что потерял счёт, скольких он пытался спасти, скольких пытался вытащить и оживить… И скольких спасти ему не удалось… Лишь оседая невесомо и незримо на могильной плите очередного подопечного, складывая свои крылья и опуская голову в болезненном поклоне… он выдыхает так шумно, что надгробная плита запотевает. Близкие, посещающие похороны всегда скажут, что оседает туман… Но это оседает очередная слеза по несбывшимся мечтам, тяжелое, прерывистое дыхание чистейшего ангела, сжимающегося в комочек от человеческой боли и неприятия таковой реальности… Он хотел… Он мог бы… Всё исправить, спасти людей, вдохнув в молящих о спасении свою небесную силу, отрывая от себя по частицам, пусть это и болезненно для него самого… Но он бы мог спасти..... Уходящие в небытие искалеченные несчастной любовью, поражённые горем души, заставляли его нежное сердце изнывать от режущих, рваных, кровоточащих ран. Смириться с такими потерями белокурому ангелу с огромным, чистым сердцем внутри его безупречного, красивого, хрупкого тела, что с каждым разом билось в страшнейшей агонии, выламывая рёбра, провожая изнывающую, умирающую душу, выбравшую смерть, было невозможно. Он каждый раз незримой аурой заботы и поддержки окутывал страдающих людей, но они всё равно покидали этот бренный мир, собственноручно избавляя себя от биения сердца и земного дыхания. Очередная могильная плита, полупрозрачное полотно тусклого, осеннего тумана, оседающего на кладбище, тоненькая струйка выбивающегося из непроглядной тьмы серого неба лучика солнца, как надежды на лучшее будущее. Ангел сложил крылья и ронял слёзы, проклиная тех, кто приходит за уставшими душами, забирая их без капли сожаления и сострадания. Эти чернокрылые демоны не чувствуют жалости, они вообще ничего не чувствуют, их глазницы зачастую даже пусты, как и их сердца, они грубо делают свою адскую работу, забирая человеческие жизни и разбитые души себе. И вот на той могиле маленькой девочки, что погибла под колёсами огромного автобуса, влетевшего прямо на остановку и размазывая людей прямо по асфальту, ангел встретил его… Смоляного цвета крылья сложены и прижаты к земле, чернее ночи лохматая, пушистая шевелюра и тихое, сдавленное рыдание. Он сидел на корточках, роняя крупные капли слёз на промёрзшую землю, словно о чём-то очень сильно страдал. Тэхён не осмелился с ним заговорить, ведь ангелы не заводят бесед с демонами, не пересекаются даже, и это удивительный момент, лицезреть разбитую душу тёмного. Они разве вообще умеют плакать? Этот так вообще рыдает. Его рёв разносится по площади кладбища всё громче и громче. Он тоже оплакивает эту малышку, он не хочет забирать её несмышлёную, юную душу, он стонет в голос о том, как сожалеет о её смерти, и что он не успел её спасти, рвался, грудью тормозил взбесившийся автобус, что потерял управление, стесал в кровь свои крылья о жёсткий асфальт, упираясь ими и создавая защитное облако для людей… Не получилось, не хватило истраченных на спасение других людей сил. Он ведь самолёт спасал, что чуть не разбился в море, на своей спине дотащил его по разрывающемуся от бесконечных молний небу. И спас. Двести человек спас. А девочку уже не смог… Тэхён никогда, ничего подобного не видел. Как демон может жалеть о смерти? Они питаются ею, они живут так, они созданы адским чревом для истребления живого и поглощения несчастных душ. Но здесь, в этом вопле отчаяния он слышит самую искреннюю и настоящую боль. Ангел привстал с могилы и сделал несмелый шаг с сторону скрученного душевным недугом демона. Тот услышал шорох за спиной, встрепенулся и подскочил, резко оборачиваясь, раскрывая, как в полёте свои огромные, смоляные крылья, что закрыли собою почти полностью небосвод от свело-серых глаз напротив. Тэхён замер и перестал дышать. Огромные, чёрные глаза смотрели на него таким сверлящим взглядом, словно разбирая душу белокрылого на атомы. Его алые, пухлые губы дрожали от невыносимой печали, холодные пальцы судорожно хватали себя же за горло, чтобы не заорать от безысходности происходящего. Демон красив, как Бог… Эта мысль стала отправной точкой в судьбе одного несчастного, маленького, нежного ангела… — Как тебя зовут? Всё, что смог хрипло пролепетать ангел. — Чонгук… — шмыгая крупным, красным от слёз носом, прошептал низко демон. — Прости, я не смог её спасти… И снова горячие слёзы обжигают смуглые щёки названного Чонгука. — Прости, я виноват… Опуская голову перед ангелом, словно в вымаливающем прощении поклоне, чернокрылый демон взметнул ввысь, пропадая среди наползающих на небо непроглядных, хмурых туч. И с этим именем на устах Тэхён остался на могиле, проваливаясь в зыбкую пучину безумной, неправильной, непостижимой любви. Вычеркнуть из головы и сердца плачущего над несчастной, мёртвой девочкой демона, такого божественно красивого и сострадающего, а значит неимоверно доброго, не представлялось возможным. И если попробовать обмануть себя ангел пытался..... .....то обмануть Поднебесную высь невозможно никому. Его чувства светились яркими, розовыми лучами, искрясь и преломляясь на солнце в районе сердца. Вердикт высших сил был однозначным и бесповоротным. В глазах Тэхёна отражение самого демона осталось на глазном яблоке, отпечаталось, как вечный ожог, как клеймо его бесстыжей, порочной любви. Его крылья отрубили заживо, сбросив с небес на землю медленно загибаться теперь уже от физической боли и душевных мук. Но ангел не жалел… Он свою любовь берёг в сердце, наслаждаясь её присутствием, лишь её существованием. Она такая огромная, но ещё такая не смелая… Она послана ему свыше… Хоть там, на высоте, его за неё не простили… Любовь не может быть неправильной. Это святое чувство… Тэхён в это верил всеми фибрами своей души… И даже сейчас, в луже собственной крови, почти умирая, изнывая от дичайшей боли в теле после потери крыльев и осознания несбыточночти своих чистых, нежных надежд, он не жалел о том, что познал это волшебное, необычное, такое мощное чувство. Он встанет, он сможет, он будет идти по миру, он будет жить, он не сдастся, он обретёт покой, уже будучи человеком… Теряя остатки сознания, проваливаясь в черноту спасительного или, наоборот, губительного для него обморока, Тэхён не переставал верить, что это чувство прекрасно. Уплывающий разум ни о чём не жалел, лишь потрескавшимися губами, закрывая тяжёлые веки, шептал, что счастлив, что повстречал его, пусть на мгновение, пусть он исчезнет сейчас, и никогда не очнётся, он будет любить своего демона, Чонгука, среди каких бы миров не оказалось его несчастное сердце. Тихих шагов, направленных к нему, после шумного приземления и громкого шлепка о землю, Тэхён уже не слышал… Крепкие руки несли его по бренной, холодной земле, босые ноги ступали по ледяным лужам, но новоявленный человек, истекая кровью, что струйками капала с его разорванных ран на спине, словно не чувствовал ни жуткой боли, ни страха. Он нашёл того, кто разбередил его сердце… Небеса видят их насквозь… Если чувства зародились, их не скрыть, это невозможно… Такова сущность поднебесных божественных сил. Любовь между ангелом и демоном, это веками созданное табу, его нельзя нарушить, его и не нарушали. Но всё в этом мире не поддаётся однозначным правилам. Эти правила рушатся раз в миллион лет теми, кто неподвластен силе запретов, теми, кто не в силах задушить в себе божественное чувство бесконечной, страстной, пламенной любви. Тэхён разлепляет веки, ощущая, как его тело легко покачивается от ходьбы. Его несут на руках. Он поднимает голову, прилагая огромное усилие над собой, над слабостью во всем разламывающемся от боли теле и смотрит на того самого демона, что забрал его сердце с собой, улетая с кладбища несколько дней назад. Это Чонгук..... И за его спиной тоже нет крыльев… — Как ты здесь оказался? — еле слышный, слабый, тонкий голосок. Ангел пришёл в себя. — Я пошёл за тобой… — с мягкой улыбкой на любимых губах ответил его демон. — Но зачем? — А как мне жить там без тебя? — Чонгук искренне удивляется такому вопросу. — Так значит… Значит… Ты тоже? — Тэхён неосознанно начинает плакать, потому что вот этого он уж точно никак не ожидал, он даже подумать об этом не мог, не надеялся ни секунды. — Да, — совершенно спокойно и ещё шире улыбаясь, кивая своей смоляной шевелюрой, мокрой от непрекращающегося дождя, шепчет Чонгук, — я люблю тебя, мой ангел. С того самого мгновения, как увидел тебя у надгробия маленькой девочки, чью смерть я не смог себе простить, я не переставал думать о тебе, мои чёрные собратья это узнали. Мне дали выбор, забыть тебя и вычеркнуть из головы с их помощью, что могли вырвать тебя из моего сердца своими магическими заклинаниями. Но я не представлял уже своё нутро без тебя, мой чистый ангел, и вот я здесь. И я не ошибся… раз тебя тоже лишили крыльев, значит твои глаза меня тогда не обманули и ты тоже меня полюбил. — Полюбил… — слабыми руками Тэхён обнимает своего демона, прижимаясь к нему всем своим хрупким, измождённым телом, укладывая пепельную голову на груди у любимого, чьё сердце сейчас колотится с бешеной скоростью, оглушая ангела, рассказывая ему громко о своих чувствах, что нет сомнения в их правдивости. Он видит всю неземную блаженность на лице своего Чонгука, что шагнул за ним в неизвестность, отдавая свои крылья, но не отдавая свою душу. — Скажи мне своё имя, любовь моя… — шёпот на ушко и бесконечное количество бабочек по всему телу, мочку уха словно обожгло от такого близкого, родного тепла, низ живота скрутило от дикого вожделения, руки лихорадочнее сжимают шею своего демона. Тот смотрит в глаза так пронзительно, в недрах его зрачков неистовство сияет, искрясь лучами страсти и бешеного, любовного желания. Так вот, что испытывают люди, когда их настигает всесильная, взаимная, настоящая любовь… Это что-то запредельно космическое, невозможное, невероятное, но такое прекрасное..... Эти физические ощущения словно ввысь их поднимают, несмотря на то, что они навечно лишились крыльев. Их поцелуй из нежного, ласкового касания перерастает в животную страсть и они внедряются в рты друг друга горячими языками, задыхаясь от неизведанных, новых эмоций, ярких, божественных ощущений. Им не нужно жить в поднебесье, чтобы ощутить эту сладкую невесомость. Им достаточно любить друг друга и их сердца парят от счастья и блаженства. Ангел знает, что как только он произнесёт своё имя, он на веки вечные свяжет себя с этим демоном, отвечая на его вопрос. И он не мешкает ни секунды… — Тэхён..... И последняя ниточка, связывающая их с небесами рвётся, оставляя их на бренной земле людьми из плоти и крови… И они нашли в этом свою всеобъемлющую благодать. Их хотели наказать..... А обрекли на вечное счастье в крепких и сладких объятиях друг друга.....