Книга Сокровищ

В открытые окна каюты легкими хлыстами забивался ветер, чуть поднимая старую, кожаную карту на том самом дубовом столе. Меха и простыни, под которыми некогда очарованная сном лежала брюнетка, теперь согревали нежную, девичью кожу уже совсем другого человека. Команда после вылазки прибыла срок в срок. Все пьяные, громкие, но главное что живые неуклюже забирались на борт огромного галеона, затягивая за собой и шлюпку с прекрасной жрицей, что из-за страха пыталась лишить себя собственной же жизни. Капитан Черной Вдовы вместе с другими, отдалась в руки приятных сновидений прямо на палубе за поздним ужином, перед этим отдав приказ разместить гостью в её каюте. Так и поступили. Около полудня корабль пришвартовался в укромном месте, вновь пополнить винные запасы и устроить маленький набег, разгребая шелка и драгоценности. В этот день шкипера не было вместе с мужчинами. Она покорно оставалась на борту, дожидаясь столь желанного пробуждения теперь уже её заключенной. Хотя кто мог знать, чем же это всё обернётся, ведь ветер мог сменить своё направление в один взмах чёрных, длинных ресниц. Во всяком случае речь пойдет не об этом. А об судовом враче, так учтиво отправленным в капитанский трюм, осмотреть и по надобности заштопать резанную плоть. Высокий мужчина с седой проплешиной и такой же бородой спускаясь по лестнице звенел своей мейстерской цепью. Он не был бойцом, всю молодость провёл за ветхими книгами цитадели в компании одних лишь клопов. Но как только цепь на его шее стала душить его принципы, так мужчина сразу же сбежал за ворота замка, попадая прямо сюда. К Чёрной Волчице, что тогда лежала в этой самой перине, захлёбываясь собственной кровью от чужого меча. Так он и стал хранителем жизни на этом корабле. Каждый раз повторяя, что в его смену, не один засранец не сможет испустить дух. Шаги его от возраста тянутся по полу, свежая серая мантия шеркала об доски, а спина его походила на кривые утёсы Гросби. Пускай, за то этот мужчина мог и мёртвого оживить. — Призрак, отходи! — тихий шепот тронул слух волка, что с интересом поднял морду с чужих бёдер, моргая прозрачными глазами наклоняя голову. — Отходи. И верное животное с глухим стуком прыгало на пол, усаживаясь прямо у кровати, внимательно, будто осознавая что происходит, наблюдал за каждым взмахом мейстера. Дрожащие пальцы аккуратно приподняли худую кисть, снимая грязную повязку. — Ух… — качая головой цыкал, от того, что порез всё ещё слегка кровоточил, а местами и начал гноиться. — Беда, беда. Его борода терлась о широкую грудь, а руки всё так же ловко, как и двадцать лет назад, подхватывали прозрачную тару с высокоградусным спиртом мочили в нём тряпку, после выливая содержимое прямо на рану. Так что она начинала шипеть и слегка светлеть. Это казалось адски болючим, сам мейстер никогда не получал таких травм, от этого с интересом поглядывал на прелестную деву, что так же неподвижно оставалась покоится в дорогих мехах. — Слишком глубоко. — говорил сам для себя, что бы лучше понимать, что ему стоит сделать прямо сейчас. — Придется шить… У него никогда не было жалости к тем, над кем он так своеобразно изгалялся, сшивая лоскуты кожи на живую, ведь то были неотесанные мужланы. А когда работаешь с женщиной, всё должно быть идеально, шов ко шву. Впрочем как и было сейчас. Тёмные нитки ложились так ровно, на сколько это позволяло зрение. Кожа сходилась под иглой, будто ничего и не было, а проспиртованная тряпка аккуратно подтирала последние следы. Наконец работа было окончена, старческая, потная рука прошлась по не менее мокрому лбу. А новые капли алкоголя вновь стали скатываться по плотным швам. Как вдруг, мейстер с ужасом подскочил с кровати от чужого дикого крика боли, хватаясь за угол стола. Жрица наконец очнулась ото сна, с сомкнутыми зубами выдерживая каждую иглу что крутилась под её кожей. Она терпела столько времени, но после сдалась, когда поняла, что это вновь смертное царство, а её рану будто прижигают раскаленным металлом, что только вытянули из кузнечной печи. — Извините, миледи… Мужчина со скорбью опустил голову, боком подходя чуть ближе, протягивая руку в которой был свежий бинт. И та кивала ему кусая губы, сворачивалась в кровати от боли, упираясь макушкой в деревянное изголовье. — Это не больно, всего пару секунд. Мейстер Людвин стыдливо и так нежно касался чужого запястья. Аккуратно ворочая свежую тряпку во круг чужой руки. Тут же вылетая из каюты, на последок кидая волку. — Призрак, сторожи! Я позову капитана. И вновь белый зверь вскакивал на лапы с угрозой нависая над уже пришедшей в себя девушкой, что всё сильнее забивалась в угол кровати от страха. Впервые встречаясь глазами с таким огромным монстром, что всё близился к человеку, у которого на кадыке выступали капли пота, а пальцы немели от страха. Наконец, жрица собралась вновь прощаться со своей бренной жизнью, но мокрый, черный нос лишь мягко и кратко коснулся чужой щеки, приятно щекоча дыханием шею. В этот момент небывалое спокойствие посетило напуганную девушку, что пропустила легкую улыбку. И потянула пальцы на встречу к чистой шерсти. Правда уже Призрак не давался в руки, отходил к двери, крутился на месте согревая палас для себя, и спокойно ложился стеречь гостью, пряча морду в лапы. Прелестная дама поднималась на локтях, оглядываясь по сторонам. В каюте было достаточно мрачно, но приятно глазу. Тёмные дубовые оттенки, картины в золотых рамках, атласы, компасы, карты и украшения — все своевольно разбросанные придавали особого шарма этой каюте. Огромное зеркало, сворованное с королевского судна, стояло прямо перед кроватью и двушка с интересом, будто впервые разглядывала себя. Она умыта и расчесана, на ней свежая большая рубаха с клешёными рукавами, чистые бинты, а главное она на теплой постели с огромными меховыми настилами. В голову быстро закралась мысль, так же скоро слетевшая с языка. — Каюта капитана… Зубы тут же начали жевать губы, взгляд безжизненно спустился, кажется что ниже трюма. А руки, практически истерично прошлись по волосам. Она последняя своего рода, последняя земная жрица клейменная огнём при рождении. Она последняя кто имел доступ к запретным писаниям мироздания, выкраденная со своего острова из собственного дома, какими-то грязными, гнусными пиратами, что ходят под красным флажелетом. Уж лучше бы ей дали умереть сразу, не пытаясь спасти, что бы после она вновь закончила свою жизнь, только уже на покачивающемся корабле в море. Девушка знала, что этим людям от неё что-то требовалось. А точнее сказать, она наверняка знала, прекрасно помня о том, как тот самый рыжеволосый парень воровал из их библиотеке писание о Крае Земли. Так бессовестно после размахивая запачканной в крови её отца саблей. Она не могла быть здесь, уж лучше бы было выпрыгнуть в бортовое окно и забыться в морской глубине. И эта идея казалась отменной, жрица тихо коснулась ступнями скрипучих досок, но в тот же момент громкий, оглушающий лай отбился от потолка. И всё так же со страхом, она укутывалась в одеяло, чуя как в её спину с угрозой рычат. Да так, будто до недавнего времени добрый зверь, захотел её сожрать прямо сейчас, от чего его слюни громко ударялись о пол. Мелкая дрожь пробивала всë еë тело, жар неприятными потными каплями спускался вдоль позвоночника так, что хотелось скинуть одеяло с влажной кожи. Но ужас сковавший всë еë тело, был намного сильнее. Всë же, прелестная дева была не готова прощаться со своей жизнью. От этого сейчас и дрожала в тепле, совсем не замечая, как волк переставал рычать, а двери каюты пускали в комнату очередного пришельца. Шаги чужие были лёгкими, практически не слышными и лишь очередные клацанья железного катласа об следующие кожаные вещи выдавали чужое присутствие. — Вас мучает лихорадка? — шкипер выгибал брови, смотря на дрожащий комок шерсти, под которым и находился гость Чёрной Вдовы. — Миледи? Манеры давали о себе знать в присутствие столь милых особ. Кэп аккуратно оставлял поднос с очередной баландой кока на другой стороне кровати. Усаживаясь в кресло около перины. Крутя в длинных, утонченных пальцах опасный клинок. — Нет, ваш волк хочет убить меня… Тихо, практически скуля вырвалось из пышной груди. На что брюнетка лишь пропустила ядовитый смешок, оглядываясь по сторонам. — Этот волк? Они обе были спокойными, обе вели разговор из своих укромном уголков, в самом сердце прекрасного галеона наполненного пиратами. Наконец, взъерошенная голова показалась из-под одеяла. Голубые яркие глаза с интересом наблюдали за женщиной, на чьих коленях вновь покоилась морда громоздкого зверя. Наблюдали за ловкими пальцами, что с особой нежностью выводили узоры на снежной шерсти. И наконец кончик взгляда цепляясь за край груди, поверх которой была лишь полностью растëгнутая жилетка. Большой, жадный ком сам собой провалился в гортань. А серые глазницы, что так же как и ангельские наблюдали за неземной красотой, хищно сверкали во мраке каюты. Они удивлялись острым плечам и девственной коже, что выглядывали когда один рукав рубахи спадал. Удивлялись пышным губам, что чуть приоткрывались и, не понятно в вопросе или из-за такой жары только в этой комнате. Рукам, что с силой хватались, сжимая подушки. — Да, этот. Девушка утвердительно качнула головой, так что еë волосы вновь шлëпали по щекам. А чёрные брови вновь в насмешке выгибались и на лице плыла идеальная улыбка. — Этот зверь, — Мими Мортем поднималась со своего места, отходя к зеркалу, складывая руки за спиной, вновь принимая на себя роль командира, — Лежал подле вас всë время, что вы были не в себе и слушал биение вашего сердца. А вы говорите, что он хотел вас убить. Скорее вы сделали то, что ему не понравилось… Жрица стыдливо пускала взгляд в подушки, колупая своим ногтем простыни. Кивая самой себе, в собственных убеждениях. — Вам стоит отобедать. — командор указывал взглядом на железную миску и несколько кусков хлеба, а так же на флягу пиратского пойла, что учтиво была оставлена дополнением. Шатенка с недоверием и ноткой брезгливости начала ворочать ложкой в непонятной смеси, кривая губы в отвращении. Еë слуха касался бархатный, хриплый смех, что от чего-то ласкал все внутренности. Заставляя поднимать ничего не понимающий взгляд. — Знаю, выглядит отвратно, но ручаюсь за вкус… И ей приходилось довериться словам этой женщины, приходилось укладывать солëный прибор в рот от того, что желудок требовал этого. И на удивление слова оправдывали себя. — И правда. Убедившись, что очередная гостья капитанской кают продолжала трапезничать, Мортем кивала себе и усаживалась за стол, вновь отмечая что-то на картах. Пальцами красиво листая древние книжки, что Ади уместно прихватил с собой с Огненных островов. — Кха!.. — чёрные волосы резко бились о грудь, когда на непонятные звуки голова быстро поднималась. А глаза видели, как земная жрица вытирает губы ладонью, держа в руках флягу. — Что это, вы хотели меня отравить?! Негодование быстро разливалось по телу, так же как и гортань начинала жечь. Шкипер со смехом подходил выхватывая из нежных рук бутыль. — Это коньяк. — еë губы вновь мягко огибали горлышко, и тяжёлые глотки отправляли в утробу новую партию алкоголя. — У вас не было такого на острове? Дева с долей скорби качала головой тихо отвечая, бурча себе под нос. — Я пила лишь вино и ром, что привозили в дар купцы. Но Мими будто пускала ответ мимо ушей, протягивая свою ладонь человеку, что был особо важен здесь, в этом месте. И вздрагивала, когда чужая кожа на ощупь оказывалась ещë прекраснее чем на вид. — Вам стоит переодеться… — жрица оставалась покинутой перед зеркалом, покуда Чёрная Волчица рылась в своих сундуках ища подходящие портки. — Раздевайтесь. Командный голос вновь посетил чужие, тёмные уста. А в смуглые руки прилетела кипа одежды. — При вас? — сердце другой забилось быстрее, руки начали потеть, а коленки практически ощутимо подрагивать. Капитан с улыбкой умостился на кровати, вальяжно и так по собственически закидывая ногу на ногу. — Как вы думаете кто отбирал вас, что бы вы были чистой в постели? Чёрные брови хищно дернулись, а голубые глаза стыдливо прикрыли ресницы. Щеки стали пурпурными, а сердце почему-то заколотилось в несколько раз быстрее. С рук упали все вещи, глухо ударившись о мягкий ковер. Жрица отвернулась спиной к женщине, встречаясь с еë озабоченным взглядом через зеркальную гладь. Пальцы боязливо запутались в шнуровке на груди, через чур медленно распуская еë. Острый язык наскоро обвел контур губ, а руки опустились. Так, что широкая рубаха в момент начала спускаться по стройному телу вниз. В каюте царила гробовая тишина и лишь два сбитых и особо громких дыхания нарушали еë. Девушка стояла так долго, боясь пошелохнуться. А может даже специально или завороженно наблюдая за чужими серыми глазами, что горели от наслаждения такой картиной. — И что же? — Шкипер подходил к гостье со спины так, что холодная кожа одежды касалась другой, напряжённой спины, заставляя рассыпаться по телу капну мурашек. — Вы не собираетесь одеваться? Губы слегка задели мочку уха, не специально, совершенно случайно. Но это заставило всë скрутиться тугими узлами в обоих телах. — Да, — девушка наскоро подбирала штаны присаживаясь на корточки, краем взгляда цепляясь за зеркало, и в тот момент воздух забивался в еë лёгких, обстановка походила на интимную. А статный чужой силуэт, со сложенными руками за спиной, почему казался таким недоступным. — Да, конечно. Ладони судорожно зашнуровывали штаны на бëдрах, а глаза с непониманием смотрели на не ровный кусок ткани. — Это, набедренный платок. — бледные пальцы выхватывали вещь из других рук, обвивали ягодицы, повязывая на них узорчатую тряпку. Волчица чувствовала как в тот момент билось близкое сердце, будто видела как голая грудь вбирает большие порции воздуха, пытаясь угомонить пульс. И улыбалась, сама не понимая от чего, задаваясь этим вопросом. Еë давно перестала волновать реакция на еë действия чужих людей. Так от чего сейчас хочется уколоть по сильнее.? — Как вас зовут? — хрипло, томно вырвалось из пышных уст. Острый, бледный нос слегка задел чужой позвоночник, выпирающий на длинной шее. На этот раз уже специально, наслаждаясь тем, как длинные ногти другой печатали свои отпечатки в ладони. — Мими Мортем, командор Чёрной Вдовы... За неë продолжают хорошо знакомое предложение, шепча влажными губами с неким страхом и возбужденным восторгом. — Чёрная Волчица четырнадцати морей. И Волчица кивала на это, аккуратно укладывая на грудь серебряный амулет, наскоро щелкает застёжкой. — Кто же вы, миледи? На острые плечи мягко ложилась короткая, атласная рубаха. Жрицу обходили, помогая завязать под грудью узел, который бы держал непослушную вещь на теле. — Вики Уокер, последняя жрица тайн Края Земли... Мими Мортем отлично умела вытягивать нужную информацию. Выдыхая о того, что новый боцман ей не солгал. — И просто прелестная девушка, на борту моего судна. Вики была будто бы зачарованна сладкими речами морского гада. Она не могла ни шелохнуться, ни вздохнуть, не оттолкнуть. А лишь могла наблюдать за тем как тонкие пальцы игрались с ожерельем на еë шее. — Когда я смогу отправиться домой? Наконец разум взял верх над непокорным сердцем. А язык смог четко выдавливать слова. Капитан галеона обернулся, собираясь отправиться на палубу, но его остановили, больно хватаясь за кисть. Женщина от чего-то раздраженно цикала, подкатывая прелестные очи. — Это зависит от вас, Вики, чем быстрее вы поможете мне, тем скорее отправитесь к себе на острова. Я клянусь вам. И тогда чужие руки со спокойствием разомкнулись, после снова цепляясь за спасительное тело, от того, что корабль вдруг затрещал, закачался, а на верху послышались неразборчивые крики и яростные возгласы. Кэп с дурной улыбкой заглянул во вновь испуганные глаза. — Что это? — О, — идеальные клыки показались из-под мягких на вид, бордовых губ. — мы отчалили от гавани, привыкайте к такому шуму и качке. Уокер с интересом вопрошала новых ответов. — Куда вы идете? И тогда командор вновь с задором засмеялся, да так заливисто и приятно, что улыбка и на другом лице одаривала этот день. — Как куда? Не зря же на нашем борту жрица тайн Края Земли... И тогда, девушка, что веровала в свою безопасность на этом судне понимала куда она попала. В плен, в самый настоящий плен к пиратам, что улыбались, трогали и говорит через чур приятно...