Игра на двоих

      Шахматы никогда не были моей сильной стороной. Я любила читать, наслаждаясь трагичной мелодией труб и скрипок, не задумываясь о том, что мне делать дальше. А он обожал продумывать всё наперёд, размышляя о каждом следующем шаге, да и никогда не слушал классическую музыку, ведь она тормозила время.       — Е2-Е4.       Стандартный ход, слишком предсказуемый для такого человека. Человека-хаоса, коим я его считала, человек не способный достичь умиротворение и тишины. Никогда не понимала, и навряд ли пойму, таких. Он был с излишком гиперактивным, не понимал слова «хватит» и в целом никогда не останавливался, продолжая постоянно действовать и думать над тем, что же сделать дальше. В общем он был моей противоположностью.       — Е7-Е5.       В жизни всё прямо как в шахматах. Вы стоите друг напротив друга, готовые наступать, не желая признавать чужое превосходство. Я вообще никогда не любила признавать чужую правоту. Нет ничего лучше размеренной жизни, без мыслей о завтрашнем дне, где ты отдыхаешь и наслаждаешься тем, что и так имеешь. Зачем пытаться угнаться за большим?       — Открытый дебют, интересный выбор.       Он пытается читать меня исходя из ходов в игре, которую я играю даже не думая над выбором. Глупость. Хочется включить Бетховена и унестись подальше, туда где не надо думать, где всё уже решено за тебя и тебе остается лишь быть безучастным зрителем. За это я люблю прошлое. За это я полюбила когда-то книги. За это он когда-то возненавидел меня.       — Тебе не кажется, что это всё… отдаёт какой-то фальшью?       Он смотрит на меня с удивлением, как будто бы действительно никогда об этом не задумывался. Впрочем не мудрено. Зачем задумываться о настоящем, когда перед глазами маячить будущее, когда надо победить оппонента и доказать всем, что ты действительно прав, что ты действительно чего-то стоишь. А кто эти все?       — Мне казалось тебе нравится играть со мной. Ты абсолютно не предсказуема и каждая партия с тобой это новый вызов, который я с радостью принимаю.       Но мне никогда не нравились шахматы. Мне нравилось доказывать своей победой то, что действие в моменте, спокойный ритм и внутренняя безмятежность это лучший выбор. Мне нравилось наблюдать за его лицом, на котором можно было увидеть замешательство, смешанное с гордостью. Мы вроде и ненавидим друг друга взаимно, но одновременно с этим и гордимся достижениями. Что это тогда?       — Peut-être qu'un jour tu me comprendras.       Я любила вводить его в замешательство резкими переходами на французский, язык изыска, любви и моды. Язык который был ему непосилен. Удивительная разница между нами, казалось, читалась во всем. В разговорах, одежде, мнение, в образе жизни. Но мы были точными копиями друг друга, черной и белой пешками на доске, посреди таких же пешек. Мы никогда не были особенными.       — Ты же знаешь, что я не понимаю французский.       — А я не понимаю смысла в шахматах. Думаю мы квиты.       Послышался усталый вздох. Он никогда не бросал попыток приучить меня к стратегии, а я успешно забывала абсолютно все его уроки. В ответ же я пыталась обучить его светской и размеренной жизни, а он лишь кивал с умным видом, абсолютно не вникая в суть. Это скорее напоминало игру в кошки-мышки, где мы поочередно гонялись друг за другом, но никогда не доводили до конца. Никто не был пойман.       — Так… А что на счёт фальши?       Теперь вздыхала уже я. Элементарные вещи иногда доходили до него чересчур долго. Он уже привык к моему проницательному взгляду, в который я пыталась вложить как можно больше осуждения, не желая ничего говорить в слух, поэтому даже не отводил глаз. Я сдалась слишком быстро.       — Мы играем из раза в раз пытаясь доказать друг другу бессмысленные вещи и каждый раз заранее знаем кто и когда проиграет, кто кому поддастся. Разве не является фальшью то, что мы закрываем на это глаза?       — Я никогда тебе не поддавался.       — C'est de l'auto-tromperie, chéri.       — Chéri? Это вроде бы… милый по-французски?       Возможно не все уроки проходят даром, что не может не радовать. Я лишь улыбнулась от этой мысли, оставляя вопрос без ответа. Встала из-за стола и с невозмутимым видом подошла к проигрывателю. Сегодня вечером в программе Georges Bizet, чуть более экспрессивная мелодия, чем обычно. Как дань уважения.       — Один ноль, в твою пользу.