Ручка чашки

Что есть придаток без его основы? Ничего, абсолютный ноль. Я поняла это когда умерла во второй раз, когда оказалась в этой пустой комнате с пошарпанными обоями и лампой, излучающей мертвый белый, как кости свет. Я лежу на этой скрипучей кровати раскладушке и пытаюсь разглядеть, что в узком окне, на половину закрытое жалюзи, не вижу ничего, только тьму, там нет ни фонарей, ни света других домов. Я чувствую себя отколовшейся ручкой кружки, бесполезной, ненужной. Кружку без ручки можно использовать, как стакан, она по своей сути мало теряет, а что ручка? Кому нужен этот кусок глины с лакированным покрытием? Только мусор, да и только. Я мертва. Но если подумать я и родилась мертвой. Я родилась придатком для чего-то. Родители: мама в её шестнадцать вёсен, папа в его семнадцать зим, ненавидели мою бесполезность. Получив ручку от кружки они не знали, что с ней делать. И их бессилие отражалось фиолетовыми, синими кругами на моём теле, красными линиями, сочащимся алым соком... Я была ничтожеством, трупом, который мог ходить. Пока однажды... Пока однажды не появилась она. Я встретила её в седьмом классе за школой, она курила, сидя на выступе из красного кирпича, от времени покрывшегося мхом. Я помню её лицо: ехидное с улыбкой без зубов, блестящие глаза бусинки, как у енота, вздернутый нос. Черные засаленные волосы обрамляли её острые худые плечи. Она была намного выше и каждый раз когда она склонялась надо мной всей своей величавой тонкой фигурой и пытливо вглядывалась в глаза, меня пробивала дрожь, я чувствовала, как всё трепещит внутри меня. Ноги подкашивались и хотелось упасть на колени, прижаться к её ногам. Тогда я не понимала почему это просиходит, но потом ответ был очевиден: я нашла свою кружку, свою основу, которую смогу дополнить. Я делала всё, что могло бы помочь исполнению её желаний. За неимением своих стремлений, мечт, целей стала воплощать чужие. Моя муза хотела стать писателем и прославиться, а я так как не имела, да и не могла иметь вовсе никаких увлечений, приняла её любимое занятие за своё. Часами просиживала за теорией литературы, остервенело вгрызалась в книги всех знаменитых писателей. И сама писала и писала, писала и писала изо дня в день. Пока не научилась. Пока я делала это и видела её улыбку без зубов и блеск в глазах бусинках я почувствовала себя живой, полезной, что я на своём месте. Не жалея своего комфорта, потребностей, здоровья я бросила все силы на то, чтобы исполнить мечту. Её мечту. Потому что я её придаток, я её часть. Её комфорт — мой комфорт, её потребности — мои потребности, её жизнь — моя жизнь. Я помогла ей сдать экзамены на отлично, поступить в вуз и пошла туда с ней. Я писала за неё всё, только лишь бы приблизить мечту. И я же написала её дипломную работу, все были в восторге. Она была в восторге и меня переполнила великая радость за то, что я оказалась ей так полезна. Пусть за моей спиной был аттестат с тройкой, я не смела её затмить... А потом началась карьера. Книга за книгой, бестселлер за бестселлером, сотни положительный рецензии. Она лишь диктовала мне тему новой книги, она была генератором идей, а я претворяла их в жизнь. Это время было самым лучшим в моей жизни. Её руки гладили меня, ласкали, я чувствовала её доброту ко мне, как она довльнс мной. Мы жили вместе и она одаривала меня счастьем находиться рядом с ней. Я была живой... Но потом денег стало так много, что ей больше не нужно было писать. Помню тот самый день так, как будто это было вчера: она даёт мне несколько купюр в руку, сумку с вещами и выставляет на улицу. Была гроза и крупные капли колотили по мне, били, как родительские тумаки в детстве. Я стучала в её дверь, мои слёзы сливались с ливнем, а крик с громом. Но она так и не открыла мне. И тогда я умерла снова. Мне не для кого было жить. А "себя" у меня нет. Сейчас, задумываясь об этом я полагаю, что может быть когда-то у меня и было собственное "Я". Но оно растворилось в ней.