Вспомни, что будет

      Они не стали задерживаться у руин и сразу отправились в обратный путь, встретив очередной рассвет в дороге. Почти все вещи, исключая то, что было в карманах и поясных сумках, исчезли вместе с деревней, так что двигались легко и быстро. По пути Обито, как самого целого и не подозрительно выглядящего, отправили в крохотное поселение за едой, а после, укрывшись глубоко в ближайшем лесу, Минато объявил привал.       — Дождемся вечера и дальше пойдем вдоль опушки. Из-за произошедшего они поднимут всех патрульных, выставят кордоны у перекрестков и границ — на тракте больше не безопасно. Выдвинемся после заката, используйте это время, чтобы отдохнуть.       Едва услышав команду, Рин устало упала на землю под ближайшим деревом, разбивая коленки о мелкие камушки и сухие корни. С тихим стоном она откинулась на теплый ствол и прикрыла глаза. Рядом сел Обито, протягивая ей банку с консервированным супом, но девушка отказалась, устало приваливаясь к его плечу.       Наруто тоже не испытывал особого аппетита — голова почти прошла, но над виском еще слабо пульсировала боль, от чего его мутило и в горле стоял ком. Но, вспомнив, что слышал по пути к поляне, он повернулся к Минато:       — Здесь неподалеку есть источник. Я схожу до него. Хочу смыть с себя… — он с легким отвращением сжал хрустнувший от спекшейся крови ворот рубашки — Это.       — Хорошо, иди. Но не задерживайся.       Минато, встревоженный состоянием Наруто, полчаса спустя после того, как парень ушел, решил отправиться к источнику. Погасший взгляд, такой похожий на тот, каким он был в квартире в ночь появления парня в Конохе, не сулил ничего хорошего и мужчина не мог ни сосредоточиться на чем-то, ни уснуть. Определить направление, в котором ушел Наруто было легко — не склонный к особой скрытности он оставил глубокие следы на мягкой, покрытой разнообразной растительностью, земле и сломал несколько молодых веточек разлапистых кустарников. А дальше Минато уже шел на звук.       Солнечные лучи, разбиваясь в густой зеленой листве, сотнями бликов хаотично подсвечивали разные места полянки — пушистые розовые головки очитка и белые крохотные колокольчики черники у корней деревьев, лохматые пучки осоки и покрытые цветными мхами опавшие ветви, прятавшиеся в траве. Источник, замеченный Наруто, был маленьким, неглубоким, с рваными обрывистыми краями берегов, озером, в которое впадал лесной ручей, пробегающий под кривыми почерневшими корнями старой ивы и срывающийся вниз с невысокого обрыва, как маленький водопад. Вода в озере была горячей, прозрачной, с чуть зеленоватым оттенком, а дно — каменистым и в паре мест, там где обломки возвышались над рябящей зеркальной гладью, в воздух поднимался терпко пахнущий пар; воды ручья же были задорно-холодными, создающими бодрящий контраст. Ветви ивы, едва колышимые ветром, опускались почти до самого озера, формируя некую приватную зону, не способную надежно спрятать от чужих глаз, но, в сочетании с лесной тишиной и умиротворяющим журчанием воды, интимную и спокойную.       Мокрая одежда висела на ветках ближайшего дерева. Наруто не удалось отстирать все пятна, но он очень старался, от чего светлый, едва окрашенный лен, посерел и приятно пропах тиной. Бинт, скрывающий протез большую часть времени, был повязан рядом, слабо трепыхаясь на ветру и тяжелые капли падали с него вниз на траву.       Сам парень стоял под небольшим уступом, с которого стекала вода. Погруженный по пояс, он сложил руки на груди в смиренной, почти молитвенной позе, позволяя потоку поглотить себя. Кровь смылась с его кожи и волос и стало видно новый бледный шрам под волосами. Кожа покрылась зябкими мурашками и в паре мест покраснела от низкой температуры, но Наруто продолжал стоять, находя успокоение в этой аскезе. Вода смывала боль, оставляя разум, переполненный новыми воспоминаниями, наконец-то ясным. Холодные струи не разбивались о его макушку, а мягко обтекали, формируя нечто, похожее на сверкающий на свету стеклянный кокон. Стеклянный гроб среди цветов и зелени. Минато ощутил, как внутри волнительно защипало от захвативших его нежных и тревожных чувств, и заморгал, прогоняя наваждение.       — Наруто… — он позвал и парень обернулся, рефлекторно опускаясь в воду по плечи.       — А, это ты… Я слишком долго? — Наруто снова встал и капли красиво заблестели на его коже, теперь словно усыпанной драгоценными камнями.       — Нет, все в порядке. Просто я волновался. Я могу присоединиться?       Парень утвердительно кивнул и Минато, аккуратно сняв одежду, ловко спрыгнул с низкого обрыва вниз, почти без брызг входя в воду сразу по пояс. Наруто отогнул пару ветвей, приглашая к себе. Когда мужчина подошел, он нежно перехватил его кисть, поднимая к лицу, ласково коснулся губами сбитых костяшек и невесомо пробежался пальцами по бинтам, скрывающим рваную рану, оставленную обломком доски у гостиницы.       — Сильно болит?       — Терпимо. До деревни подождет. Я решил не тревожить Рин — она и так на грани от усталости, перевязал сам.       Наруто уткнулся лбом в его плечо, судорожно выдыхая и закрывая глаза. Попытался расслабиться, ощущая, как на спине сомкнулись крепкие руки, но безопасные раньше объятья больше не прятали его от дурных мыслей.       — Он все знал, но не успел рассказать… — парень шептал и в его голосе прорывались надломленные свистящие нотки.       — Да. Но теперь это не имеет значения.       — Этот взрыв… — Наруто тяжело сглотнул — Что это было?       — Скорее всего, какое-то дзюцу. Многие из Скрытой в Камне специализируются на манипуляциях давлением, землей или лавой, но их актуальные возможности мне плохо известны. Даже в лучшие времена во многих деревнях было принято добивать своих и уничтожать их тела, чтобы техники не достались врагу, что уж говорить про современность…       — Я все время думаю том, что он пытался рассказать. Хотел быть как я… Пришел добровольно… Что он имел ввиду?       — Не знаю. Но твое прибытие однозначно не выглядит добровольным. Чудо, что ты пережил перемещение. — Минато вздрогнул и крепче, почти до боли, сжал плечи юного любовника, на секунду представив себе, каким был бы его мир, не найди он тогда его на поляне.       — И почему он все помнил, а я — нет?.. И тот биджу? Мне не дают покоя его слова… Он рад, что я ни при чем…       — Думаю, это связано. Мальчишка пришел сам, поэтому его память не запечатана. А вот ты явно был отправлен в прошлое насильно. И слова зверя на это также намекают. Но вот откуда вы друг друга знаете — не могу даже представить.       Сердце Наруто билось неровно, внутри болезненно тянуло тревожным холодом и во рту появился терпкий можжевеловый привкус. Он до боли сжал свои предплечья, оставляя под пальцами белые пятна, грозящие стать синяками к ночи, и спрятал лицо на груди Минато.       — Побудь со мной…       Наруто поднял голову, глядя темными, отчаявшимися, бездонными глазами на любовника, обхватил его щеки ладонями, сминая искусанные губы подушечкой, приблизился и, аккуратно надавив на подбородок, проскользнул языком в открывшийся рот. Мужчина отвечал охотно, делясь всей накопившейся за эти дни нежностью и страстью, надеясь заместить собой, прогнать из сердца Наруто все его страхи. Он обнял его за талию, прижался своей разгоряченной грудью к его — все еще холодной от сотен испаряющихся капелек воды, сделал мелкий шаг вперед, переплетая их ноги. Парень поднял колено, двигаясь вдоль бедра Минато вверх, и почувствовал, что падает. Смешивающиеся течения в озере повлекли его за собой, камни заскользили под стопами, но он не захотел размыкать объятья, утягивая мужчину вниз вместе. С шумным плеском, спугнувшим пару птиц с ветки ивы, они упали в воду. Спина Наруто коснулась дна, вспугивая блестящие песчинки, он распахнул глаза и увидел над собой Минато в вихре шумных сверкающих пузырьков, солнечные лучи, преломляясь, дрожали на его коже. Его волосы красиво колыхались в воде, похожие на ангельский нимб. Наруто ощутил, как все внутри вспыхнуло, все тело стремилось обратно в объятья Минато, он пораженно открыл рот и несколько гулких шариков воздуха забрали с собой его изумленный, полный желания возглас. Мужчина протянул к нему руки, обнимая за шею, провел кончиками пальцев по затылку, зарываясь в волосы, и вновь прижался к его губам, вдыхая в его легкие кислород. Наруто зажмурился, вцепившись в плечи любовника, и открыл рот, выталкивая отданный воздух обратно. Двигаясь в течении, он перевернулся, накрывая собой Минато. С уголка губ сорвалось несколько мелких дрожащих пузырьков, сразу же юрко рванувших вверх, к поверхности. Один из них запутался в волосах парня и Минато, слепо проведя рукой, поймал его кончиками пальцев, разбивая. Наруто почувствовал сопротивление — мужчина настойчиво передавал ему свое дыхание. Голова закружилась. Они дышали друг другом. Минато разорвал поцелуй. Его зрачки расширились и он не отрывал взгляда от Наруто. Он улыбнулся юноше, теряя остатки драгоценного кислорода, провел ладонью по полоскам на щеке, и, второй рукой ухватив его за талию, устремился вверх, поднимаясь над водой. Наруто шумно вдохнул, закашлялся и рассмеялся, с удовольствием отметив, что мужчина разделяет его восторженные эмоции. Они стояли на коленях, по плечи в воде, едва не захлебнувшиеся в озере чуть глубже лужи.       Отсмеявшись, Минато нежным жестом убрал со лба Наруто прилипшую челку, открывая глаза, в которых, казалось, готов утонуть. Сколько доверия и тепла было в этом взгляде… Наруто таял в сладкой неге. Парень перехватил ладонь любовника и, закусив губу, прижал к своей щеке. Рваное, глубокое дыхание успокаивалось, но мелкая взволнованная дрожь все еще не отпускала тело. Минато вновь притянул его к себе, нежно целуя. Губы прикоснулись к губам, во рту у Наруто было мягко. Мужчина ласково перебирал его волосы, обнимая за шею. Он провел губами вдоль челюсти до уголка, невинно ткнулся носом в покрасневшую щеку, по кошачьи потерся о кожу и прижался скулой к влажному виску. Шепот обжег ухо Наруто:       — Я хочу кое-что попробовать…       Парень протяжно выдохнул. Его кожа почти горела, плавясь от нежных касаний, давно вставший член требовал внимания и разрядки и мышцы сводило от желания. Наруто был согласен на все, что бы ни предложил его любовник.       — Пойдем. — мужчина провел его к берегу, к высокому, поросшему мягкой травой и дикими цветами обрыву. Подхватив вяло сопротивляющегося парня на руки, он посадил его на край, рывком раздвигая ноги. Приблизился, прижимаясь щекой к теплому животу, глубоко вдохнул. Минато не сомневался, но внутри было немного тревожно. Он впервые боялся облажаться. Наруто непонимающе смотрел на него сверху вниз, сердце билось в предвкушении, но разум еще плохо осознавал происходящее. Минато улыбнулся, глядя в распахнутые глаза, такие невинные в эту секунду, и взял парня за искусственную руку, переплетая пальцы.       Он целовал его пресс, языком вторя рисунку мышц, и медленно двигался ниже, собирая губами капли воды. Дойдя до лобка, покрытого жесткими полупрозрачными светлыми волосами, Минато выдохнул и, положив ладонь Наруто на свою макушку тихо прошептал:       — Подскажи мне, если я что-то буду делать не так…       Он склонился и неуверенно обхватил горячую гладкую головку губами. Замер, пробуя солоноватый вкус и напряженно вслушиваясь в участившееся дыхание Наруто. Пальцы протеза в волосах дрогнули и сжались, приятно потягивая, парень явно хотел больше и глубже, но терпел, сдерживал себя, давая ему решать самому и двигаться в комфортном темпе. Наруто подтянул ноги, стопами упираясь в край берега и широко разводя колени, чтобы ему было удобнее. Почувствовав завороженный взгляд на своем лице, Минато прикрыл глаза, ощущая, как на скулах вспыхивает румянец, как у вчерашней школьницы. Он обвел языком головку, вспоминая, как это неоднократно делал Наруто в спальне, и медленно заскользил губами вниз. Это было сложнее, чем он думал. Член быстро уткнулся в стенку горла и желудок неприятно сжался. Во рту мгновенно скопилась теплая слюна, стыдно стекая с уголков губ. Минато попытался расслабиться, проталкивая орган глубже, но сопротивление организма было слишком сильным. Наруто положил руку ему на щеку, с невероятной нежностью проводя подушечкой большого пальца по скуле, стирая с нижнего века проступившую слезу.       — Не торопись. Это не самая удачная поза для первого минета — плохой угол. Не надо заставлять себя силой, а то стошнит. И горло болеть потом будет. Лучше подключи руку.       Минато послушно положил пальцы на основание члена любовника, все четыре заняли пространство до самых губ. Сжав руку он медленно заскользил вверх-вниз, кожа была скользкой от слюны и движение было гладким.       — Вот так… Да… — последнее слово Наруто простонал, откидываясь на согнутом локте назад.       Это было восхитительно. Его окружали цветы, слабый, едва ощутимый ветер трепал мокрые волосы, в которых запутались несколько ярких лепестков. Сердце заходилось, ноги сводило от удовольствия и парень зарывался пальцами в рыхлую землю, вырывая молодые травинки. Бережок медленно, шурша, осыпался вниз. Наруто задрал голову, устремляясь взглядом в высокое голубое небо и чувствуя, как туда же, в сияющую ясную бесконечность рвется его душа, ища свое место среди пушистых облаков. С трудом он удерживал себя, чтобы не начать подмахивать бедрами, желая никогда не покидать теплый и влажный рот Минато. Он стонал не сдерживаясь и мужчина, окрыленный его голосом, ускорялся. Дарить удовольствие и получать его — равноценно. Это было настоящим счастьем. Их настоящим.       — Я… Я сейчас… — парень вскрикнул, выгибаясь.       Минато просунул под его дрожащую поясницу руку и ощутил, как в горло брызнули горячие капли. Загорчило. Он спешно сглотнул, от чего Наруто еще раз высоко вскрикнул, до боли вцепляясь в его волосы. Еще немного. Быть ответственным за такой яркий оргазм… Минато подумал, что сейчас и сам кончит. Юноша наконец-то расслабился, медленно сползая по траве обратно в воду. Коснувшиеся дна стопы вновь поехали куда-то вперед по гладким камням, но мужчина не дал ему упасть, обнимая и зажимая между обрывом и собой. Наруто прикрыл глаза, кладя голову на его плечо, и дышал тяжело. Минато поднял руку, ласково поглаживая протез и намекая, что волосы пора бы отпустить, пока они еще при нем. Парень разжал пальцы и медленно провел грубой ладонью вдоль позвоночника вниз, к пояснице, где замер, вырисовывая подушечками пальцев вокруг ямок на коже любовника спирали.       — Тебе понравилось? — голос немного хрипел и Минато раздраженно сглотнул.       — Это было потрясающе. Я хочу еще. — Наруто улыбнулся и коснулся невесомым поцелуем основания шеи.       — Не сейчас.       — Жадина. — парень шутливо надулся.       — Я тоже кое-чего хочу… — Минато провел ладонями вдоль боков парня вниз, по талии и к бедрам, сжимая пальцы, поднимая и разводя ноги Наруто в стороны.       Юный любовник заулыбался и протянул руки вверх, хватаясь за траву и подтягиваясь, давая Минато доступ к своему телу. Лиловый сок сдавленных в его кулаках мелких прибрежных цветов пряно пах, стекая вдоль вен.

***

      Наблюдая, как Наруто уходит, Какаши дернулся было следом, замер, прикусив губу, и подошел к Рин, приседая перед девушкой.       — Хей… — он замялся, глядя в ее покрасневшие от усталости глаза — У тебя есть аптечка? Моя была в рюкзаке…       — А? Да, а что тебе нужно?       — Тонизирующий препарат и что-нибудь от боли в мышцах.       — Сейчас… — Рин открыла сумку, покопалась немного, перекладывая склянки, конверты и баночки и вытащила небольшой сверток — Возьми. Здесь пилюли из корня женьшеня и куркумы и ампула с анестетиком, сможешь сам вколоть? Должно помочь при миалгии…       Какаши, кивнув, забрал аптечку, встал, задумался и снял с себя хаори, укутывая дрожащие плечи девушки.       — Спасибо тебе. — он повернулся — Учитель? Учитель!       Вырванный из своих мыслей Минато вздрогнул.       — Да?       — Я схожу осмотрюсь.       — Иди. — мужчина рассеянно кивнул — Твой караул через три часа.       Для приличия Какаши обошел их лагерь кругом, выставив пару ловушек в самых подозрительных местах, откуда хорошо просматривалась поляна. Залез на дерево, несколько минут пронаблюдав за трактом в отдалении. Было удивительно тихо — в сторону погибшей деревни шел лишь один обоз, в сопровождении небольшой группы шиноби.       Спрыгнув на землю, он постоял немного, упираясь лбом в шершавую кору дерева. Мысли в голове двигались хаотично, как рой растревоженных пчел. Сейчас он чувствовал все особенно остро — как ветер треплет его волосы, как исчезает испарина на шее, как горят губы и колет в сохнущих глазах. Страхи и тревоги сменяли друг друга прежде, чем он успевал их осознать, от чего сердце билось слишком часто, словно стремилось вырваться из грудной клетки, унося с собой все его смущающие и спутанные чувства. Мальчик сглотнул, резко выдохнул, собираясь, и решительно направился следом за Наруто.       Издалека он заметил висящие на дереве вещи — светлые пятна в пестром зелено-коричневом пейзаже леса, слишком выделявшиеся в природной палитре. Он замер, заглянул в аптечку, еще раз проверяя все, что дала ему Рин. Руки едва заметно дрожали. Мальчишка нахмурился и замахал в воздухе кистями, разгоняя кровь. Надо быть уверенным. У него есть причина. Но, подойдя, Какаши застыл, увидев то, чего не ожидал и не хотел.       На берегу, у самого обрыва, стоял учитель. Он медленно раздевался, о чем-то тихо беседуя с Наруто, затем спрыгнул, по пояс уходя в воду, и приблизился к парню, обнимая его. Внутри у мальчика все вздрогнуло и посыпалось, стало темно и пусто, сама душа покрылась инеем и, выдыхая, он чувствовал, как льдинки царапают горло. Учитель прижимал к себе Наруто, а тот льнул к нему, двигаясь ладонями по коже, даря мужчине те прикосновения, о которых Какаши мог только мечтать, спрятавшись от всех и самого себя в душной черноте спальни.       Сердце стучало так громко, дыхание было таким шумным, что, казалось, учитель обязан его услышать. Но нет. Он слишком увлечен. Слишком влюблен. Слишком… чтобы обращать внимание на что-то еще.       Когда их губы соприкоснулись, Какаши едва не закричал. В легких клокотало, боль разъедала изнутри, сковывая его внутренности, словно он выпил азота. В миг, когда они упали в воду, мальчик захотел убежать, но оцепеневшие ноги не послушались его. Он сидел под деревом, скрывшись в низких зарослях шиповника, вцепившись в колючие ветки, не чувствуя боли в разодранных в кровь пальцах.       Он догадывался о чувствах Наруто, но и представить не мог, как далеко они зашли. Да даже если бы и смог, знать и наблюдать своими глазами — разные вещи. Картинка стала до болезненного резкой, взгляд соскальзывал на целующихся, куда бы он его не отводил, пульс стучал в ушах, заглушая реальность.       Но ведь они не могут?.. Они же?.. Хотя с чего он так решил? Мальчик скрючился, утыкаясь лбом в теплую и влажную, сладко пахнущую землю, сжимая веки до белых вспышек, удерживая рыдания в себе. Сам придурок, вцепился в эту идею, как в спасательный круг, игнорируя очевидное. Какаши задыхался. Хватит обманывать себя, хватит убегать от реальности.       Он все видел. Каждый день, каждую минуту, которую они были вместе. Обращал внимание на слишком долгие взгляды. Понимание с полуслова — уровень общения, доступный им двоим. Нарочито случайные, невинные касания, которые позволяли себе только они. Совместное проживание, от которого они так и не отказались…       Но как же Кушина-сан? Какаши, резко переменившись в лице, поднял голову, с ненавистью глядя на озеро. Как же его будущая семья, о которой он столько раз говорил, что мечтает? Он обманывает ее… Пользуется тем, что ее нет в деревне, а Наруто о ней не знает. Он обманывает Наруто! Учитель — изменщик! Подлый, грязный, лживый! Он не достоин Наруто!       Над озерной гладью разнесся стон. Наруто смотрел на учителя с такой улыбкой… Ее невозможно было забыть, единожды увидев. Счастливая сияющая улыбка человека, обретшего себя в отношениях. Улыбка способная даровать надежду, веру в любовь — Любовь с большой буквы — растопить самое ледяное сердце и заставить цвести камни. За эту улыбку Какаши был готов продать душу, отречься от деревни и бросить свое ремесло — все, что угодно, лишь бы хоть однажды увидеть ее на губах Наруто, в его взгляде, обращенном к нему. И учитель отвечал. Смеясь, переплетал пальцы, осыпал его тело поцелуями, скользил своими грязными руками лжеца по такой желанной коже и позволял себе самые дерзкие вещи.       Сердце замерло. Дыхание застыло. Мир с печальным, подобным лопнувшей струне, звоном треснул, вокруг медленно начало темнеть.       Он не плакал, даже когда умер отец. Найдя его тело он был так спокоен, что решил, будто это такая высшая форма боли, когда у тебя внутри ничего не остается. Но теперь он осознал свою ошибку. Боль от того, что сделал отец, сглаживало понимание его мотива. Смирение. Но с этим он примириться не мог. Его робкие мечты и подаренные за эти дни надежды вновь и вновь разбивалась с каждым возгласом Наруто. Это было мукой, самой извращенной пыткой, его кошмаром в гендзюцу.       Какаши лежал среди корней, склонив голову, как будто просил у двоих прощения за то, что продолжает здесь находиться. Время текло так медленно, почти что замерло. Целую вечность ужали в несколько минут. Он прижимал к груди аптечку, словно надеялся, что в ней найдется лекарство для его разбитого сердца. Промокшие колени затекли. Он пытался сфокусироваться на пушистых шапочках мхов, невидящим взглядом блуждая между зеленых веточек, но продолжал слушать. Слезы капали из глаз. Еще один стон. И еще. Это было невыносимо, но он не мог уйти, как будто прирастая к месту своего укрытия. Боль проникала внутрь через легкие, разрывая его изнутри с каждым вдохом.       Он поднял глаза на озеро. Темно. Лишь в самом центре, выхваченное, подчеркнутое теплым золотым лучом все светилось. Вдвоем они были похожи на солнце. Сияющее, ослепительное, готовое согреть каждого, но не его. Какаши ощутил, как по всему телу пробежали мурашки. Колючие, непослушные. Кровь прильнула к коже. И не только. Тянущее, давящее, но такое сладкое ощущение. Каждый раз когда Наруто рядом, каждый раз, когда он прикасался… На груди загорелись отпечатки ладоней, кисти охватило жаром. Вдоль позвоночника стекла капля пота. У него встал даже во время боя, что уж говорить про сейчас… Ну почему они так красивы? Наруто, откинувшись на берег, выгибался в руках учителя, легко входящего в столь желанное тело. Смуглая кожа красиво подчеркивала рельефы напряженных мышц. Лицо парня было прекрасно в этот момент: сведенные брови, дрожащие черные ресницы, расслабленный приоткрытый рот, блестящие губы… Над водой эхом разносился тихий плеск и шумное дыхание, сладкие тягучие возгласы. И учитель… Гордая, яркая красота молодого мужчины — почти точная копия Наруто, только чуть более зрелая и утонченная, лишенная некоторой округлости и ширины черт, которые, очевидно, досталась его возлюбленному от матери. Какаши сглотнул. Он не ошибся. И так нельзя.