Вспомни, что будет

      Здание, выделенное под общежитие для юных шиноби, было едва ли не единственным достойно освещенным жилым домом в Конохе. Длинное трехэтажное строение опоясывали общие балконы, на которые выходили все квартиры, и возле каждой двери над именем постояльца горела лампочка.       Наруто шел за Минато, с интересом вчитываясь в местную «наскальную живопись» — старательно выцарапанные чем-то острым или наскоро намалеванные краской оскорбления, признания в любви и похабные комментарии. Из всех в доме не оскверненной чьим-то мнением о ее владельце была лишь одна дверь — на третьем этаже у лестницы. Она была тщательно вымыта и словно недавно заново окрашена. Проходя мимо, Намикадзе окинул ее хмурым взглядом.       Они остановились у одной из самых дальних. Вдоль косяка были вырезаны сердечки. Наруто перевел взгляд с рисунков на Минато.       — Дети остаются детьми, даже в такое время… — Намикадзе улыбнулся, ногтем добавляя одному из сердечек черточку, делая его завершенным, и лишь после этого постучал.       За дверью завозились и через минуту открыла совсем юная девушка, едва недавно переставшая быть девочкой. Симпатичная, с аккуратной стрижкой и интересными рисунками на щеках, возможно, намекающих о принадлежности к какому-то из исчезающих кланов, она недоверчиво выглядывала из-за двери. Ее ясные, широко распахнутые глаза еще сильнее округлились, когда она поняла, кто пришел.       — Минато-сенсей! — девушка выскочила из квартиры и крепко обняла наставника — А зачем вы так поздно?       Намикадзе улыбнулся и приветливо погладил девушку по волосам.       — Прости, что мы в такое время, Рин. Мне нужна твоя помощь.       — Все хорошо! — девушка встряхнула головой — Я не спала. Конечно, помогу, проходите. Ой… — она замялась — Только я не одна…       Не смотря на смущение, дверь Рин все-таки открыла, пропуская гостей. Квартира была маленькой, еще меньше той, которую Наруто получасом ранее называл своей. Совмещенная с кухней спальня была единственной комнатой и вмещала минимум необходимой мебели. О характере ее обитательницы говорили многочисленные книги и свитки на полках, уютные мелочи то тут то там, фотографии на стенах, а еще безукоризненный порядок. За низким столиком посреди комнаты сидел темноволосый мальчишка примерно того же возраста, что и Рин, до побелевших костяшек сжимая в руках чашку в цветочек. Преувеличенно бодро он улыбнулся и замахал учителю.       — Минато-сенсей! Мы тут ничем плохим не занимались, просто чай пили! — вопреки словам уши парня алели ярче маковых цветов.       Намкадзе усмехнулся и картинно уперев руки в бока, склонился над мальчишкой: — Надеюсь, хоть сейчас ты не врешь, Обито…       Девушка, до этого со смесью раздражения и смущения на лице отводящая взгляд, покраснела до самых корней волос и, оббежав учителя и вклиниваясь между ним и парнем, схватила последнего под локоть, буквально выдергивая из-за стола.       — Он не врет! И вообще, уже уходит!       — Ннно… Но я чай не допил!       Рин схватила напиток со стола и всучила Обито, подталкивая его к двери.       — Дома допьешь! Чашку дарю!       Парнишка хотел еще что-то сказать, но дверь захлопнулась перед самым его носом. Рин стояла в коридоре, спиной удерживая дверь, словно боялась, что Обито попытается зайти обратно.       Минато спрятал улыбку в кулак.       — Я рад, что у вас хорошие отношения.       — У нас не хорошие отношения! Он просто живет рядом! — девушка рассержено шмыгнула.       — А Какаши? Он тоже рядом живет?       Наруто дернулся услышав это имя.       — Да… Но он не любит чай. Так с чем вам помочь?       — Я хочу, чтобы ты осмотрела нашего нового друга. — Минато указал на стоящего в углу Наруто — Мы были в больнице, но накануне начали поступать пострадавшие в сражении на территории бывшей Страны Травы и у них явно не хватает рабочих рук, чтобы принять всех. Тогда я и вспомнил, что у меня есть свой талантливый медик.       Девушка окинула гостя недоверчивым взглядом, а затем просияла, узнавая.       — Ого, ты все-таки выжил! Ох и доставил ты мне проблем, ребра твои по кусочкам собирала на ходу! Боялась, как бы на поляне один не оставили! — Рин хихикнула, не смотря на юный возраст юмор порой у нее был уже достаточно циничный, как у любого медика.       Девушка схватила Узумаки за локоть и толкнула на кровать.       — Садись и снимай куртку. Сейчас приступим.       Наруто стянул одежду и только в этот момент обратил внимание на покрытые печатями широкие браслеты на своих руках, охватывающие половину предплечья на манер защитных наручей.       — Это?..       Рин тоже выглядела озадаченной, но ситуацию прояснил Минато.       — Устройство контроля чакры. Не мешает ее циркуляции внутри тела, но не позволит тебе концентрировать ее для применения техник, а также оповестит меня и еще пару человек из АНБУ при попытки избавиться от них. — Намикадзе ободряюще улыбнулся — Дополнительная мера безопасности, не более.       Наруто смотрел на браслеты и пытался понять, что чувствует.       — Мне никто не верит?       — Не я. Но Хокаге-сама, Данзо-доно и многие другие — нет. Сам я, скорее, верю в то, что лично ты не представляешь угрозы. Угроза — те, кто сделал с тобой это. Печать, ранения. И если из-за твоего присутствия Коноха и в опасности, то только из-за того, что эти люди наверняка попытаются добраться до тебя снова.       — То есть ты не думаешь, что я — враг?       — Не думаю. — голос Минато прозвучал мягко и даже ласково, под стать его теплой улыбке.       — Я тоже не думаю, что ты враг! — в разговор вклинилась Рин — У меня хорошо развита интуиция, я чувствую плохих людей!       Девушка положила руки на плечи Наруто и улыбнулась, вглядываясь в его лицо. От нее веяло поддержкой и доброжелательностью и Узумаки вздохнул с облегчением, расцветая в ответ.       — А ты симпатичный, когда целый. На учителя немного похож. Я — Рин Нохара. А ты?..       Наруто замялся. Прямой вопрос все еще ставил его в тупик. Но тут он вспомнил медицинскую анкету и колкое чувство узнавания, когда Минато впервые позвал его.       — Наруто. Узумаки Наруто. Однажды я стану Хокаге и ты запомнишь мое имя. — юноша прикусил язык, удивленный тому, что сказал.       Присутствующие смотрели на него с нескрываемым изумлением. Рин задорно рассмеялась.       — Чтож, тогда мне повезло знать сразу двух будущих Хокаге. Рада познакомиться! Учитель, не родственник ли он вашей подружки? — Рин обратилась к наставнику, не поворачиваясь, полностью сосредоточившись на обследовании Наруто. Ее руки, охваченные едва заметным сиянием чакры, скользили по его коже, от надплечий вниз, вдоль рук до ладоней, снова вверх и на грудь. Особое внимание она уделила месту стыка протеза и плеча, ощутив что-то не понятное в движении собственной чакры, которую она пропускала сквозь тело пациента, но побоялась снимать бинты. Про себя девушка считала шрамы на теле Узумаки, многие из которых находились над жизненно важными органами, поражаясь тому, сколько ему пришлось пережить. Других на его месте убила бы и пара подобных ранений. Видимо, жизненная сила Клана Водоворотов, была не сказкой.       — Возможно. После падения Узушио, многие из клана потеряли связь друг с другом. Но узнаем наверняка мы не скоро. Кушина на задании в Стране Дождя.       — А зачем она?..       — Секретно. — Минато все еще мягко улыбался, но голос прозвучал так, что расспрашивать Рин резко расхотелось.       — Тогда расскажет сам. — девушка заглянула в глаза Наруто — Ты знаешь Узумаки Кушину?       Юноша на секунду смутился, задумался, а потом открыто ответил:       — Я не помню. Некоторые имена звучат знакомо, но я не уверен, что знаю их обладателей. Я и свое-то имя не помнил.       — Хм… — Рин прервала осмотр и отошла на полшага, поглаживая подбородок кончиками пальцев — Последствия травмы?       — Его память заблокирована одной из печатей разума. Яманака пытался ее сломать, но ничего не вышло. Однако, было кое-что интересное. — с этими словами Минато вытащил из кармана сложенный лист и протянул его своей ученице. Рин вчиталась в текст и удивленно вскинула брови.       — Это?..       — Больничная анкета. Он вписал туда данные самостоятельно, однако, когда я после спросил его имя, он не смог ничего ответить.       Девушка с обеих сторон осмотрела листок, еще раз внимательно перечитала и вынесла уверенный вердикт:       — Это рефлекс.       — Что? — оба смотрели на нее очень внимательно.       — Рефлекс. Тело, порой, помнит лучше, чем мозг. Судя по записям, ему 17 лет, за это время он наверняка неоднократно писал свое имя и может сделать это даже вслепую. Поэтому память как таковая не подключается, мышечной достаточно. Было еще что-то подобное?       — Я вспомнил свой дом. Или нет. Я знал, где живу, и как пройти быстрее, а еще вспомнил про заедающее окно и скрипящий пол. Но…       Рин ждала продолжения фразы, но Наруто замолчал. Девушка кивнула и вернула листок Минато.       — Та дорога. Ты, судя по всему, знаешь ее очень хорошо. Руки помнили, сколько усилий нужно приложить, чтобы открыть окно, а ноги — куда нельзя наступать, чтобы не слышать раздражающих звуков. Постарайся чаще обращать внимание на такие детали. Узнаваемые имена, звуки и визуальные образы могут помочь… — в голосе Рин сквозила ободряющая надежда — Если Яманака не смог сломать печать, то единственные, кто сможет это сделать — ты или тот, кто ее наложил. Быть может еще кто-то из мастеров фууиндзюцу, но пока Кушина отсутствует, таковых у нас, вроде бы, и нет.       Намикадзе слушал ее внимательно, задумчиво сжимая сложенную анкету в пальцах.       — Рин, тебе еще много времени нужно, чтобы закончить?       — Нет. Еще несколько минут на осмотр.       — Мне надо поговорить с Обито. Буквально пару вопросов ему задам и вернусь.       Девушка пожала плечами и ответила:       — Соседняя дверь, вы знаете.       Минато вышел. Он вспомнил, что еще, помимо номера шиноби, беспокоило его в анкете Наруто. Графа «Ваше доверенное лицо».       Обито выглянул за дверь сразу после стука, словно все это время просидел в коридоре. Его покрасневшие от слез глаза не скрывали даже яркие оранжевые стекла очков. Рукавом он вытер лицо и поднял голову:       — Минато-сенсей? Вы уже уходите?       — Скоро. Обито, мне нужно, чтобы ты кое-что рассказал мне о своей семье. Тебе знаком человек по имени Учиха Саске?       Мальчишка задумался.       — Нет. У нас нет никого с таким именем. — Минато едва заметно напрягся — Я знаю, что Микото-сан — мама Итачи — хотела назвать сына Саске, в честь отца Третьего, но Фугаку-сан запретил. Так бабушка говорила.       — Ты уверен, что нет?       — Я, конечно, не всех членов клана знаю, но вряд ли Микото-сан захотела бы, чтобы ее сына звали точно также, как кого-то еще, а она жена главы и уж наверняка помнит всех поименно.       — Спасибо, Обито. Это все. Доброй ночи.       — Доброй ночи, Минато-сенсей.       Мальчишка уже почти скрылся в своей квартире, когда наставник окликнул его.       — Не сдавайся, Обито. Рин любит шоколадное печенье к чаю.       Юный Учиха вздрогнул, нелепо развернулся на пятках и резко поклонился в благодарность, врезавшись лбом в дверной косяк.       — Спасибо, учитель, я запомню!       Намикадзе с трудом сдержал смех и вернулся в квартиру Рин.       Девушка уже сидела за столом, разливая еще не остывший чай по цветным кружкам, и увлеченно болтала с Наруто.       — Вы уже закончили? — Минато был уверен, что его подопечной понадобится хотя бы пара часов, чтобы закончить лечение основных травм и последствий допроса.       — Да. Кто-то до меня явно хорошо постарался. Наруто абсолютно здоров. Хотела бы я познакомиться с таким первоклассным медиком, наверняка кто-то из АНБУ…       Намикадзе с недоверием посмотрел на Узумаки. 12 часов назад, когда они нашли его за пределами Конохи, парень был на грани жизни и смерти, перенеся не то что падение с большой высоты, а, словно бы ожесточенный бросок — пас в игре, где Наруто был вместо мяча. Рин потратила массу усилий, заживляя переломы и пробитое легкое, но тогда всех ее усилий хватило лишь на то, чтобы грубо затянуть самые опасные раны и остановить кровопотерю. Для подразделения допросов было не свойственно излишне заботиться о своих заключенных и вряд ли кто-то вообще задумывался о том, чтобы пригласить врача, прежде чем начать пытать его — это даже звучало абсурдно. Но сейчас за столом сидел абсолютно здоровый парень — от открытого перелома, осколками разворотившего его мышцы и кожу, на плече остался только выпуклый розовый шрам, ребра, судя по его расслабленной позе, были целы, следы побоев исчезли с лица и, анализируя происходящее, Минато понял, что хромать тот перестал едва они вышли из больницы.       — Будете чай, Минато-сенсей?       — Спасибо, Рин, но нам пора. Тебе тоже стоит отдохнуть, вы хорошо потрудились на прошедшей миссии.       Девушка заметно погрустнела и аккуратно поставила чайник на стол.       — Я не устала. И время с друзьями лучше всего восстанавливает мои силы.       Намикадзе подошел к столу и присел рядом с девушкой, кладя ладонь на ее голову.       — Я уверен, что Какаши и Обито смогут защитить твой сон. Доверяй команде.       Рин вспыхнула, ссутулилась и спрятала лицо в ладонях.       — Хорошо, учитель.       Минато встал и прошел к выходу, Наруто последовал за ним, напоследок оглянувшись и, с удивлением отметив, насколько на самом деле миниатюрной и уставшей выглядела девушка, спасшая его жизнь. До этого ее добродушная энергия словно прятала ее от чужих глаз, надежнее любой маскировочной техники.       — Спасибо… До встречи.       Рин лишь вяло кивнула на прощание.       Дверь закрылась.       — Минато, я…       Намикадзе внезапно оказался слишком близко и схватил Наруто за подбородок, вынуждая поднять лицо. Дыхание перехватило. Парень стремительно покраснел, но осознал, что Минато просто внимательно осматривает его шею.       — Поразительно… Я оставил тебе хороший синяк в той камере, но сейчас от него нет и следа. Кушина много говорила про жизненную силу, но даже она после некоторых миссий нуждается в помощи медиков и длительном отдыхе. А ты… — Намикадзе вновь смотрел на Наруто также, как ранее на лестнице. Внимательно осматривая каждую черту лица, полоски на щеках, упавшую на лоб челку, продолжительно вглядываясь в удивленно распахнутые глаза и долго — по ощущениям непозволительно долго — задерживая взгляд на губах. Словно ждал, что к нему вот-вот придет озарение.       — Ладно. Пойдем домой. — Минато убрал руку.       Узумаки вспомнил пустую квартиру и поежился.       — Домой?       — Ко мне. Я же взял тебя под свою ответственность и не могу бросить вот так. Опять же, приглядывать за тобой будет проще, если ты будешь рядом. Возможно, позднее мы обсудим с Хокаге-сама твою личную квартиру, когда все прояснится.       — Когда все прояснится… — Наруто совсем не чувствовал себя ободренным этими словами, ощутив сомнение в голосе Минато — Я могу прогуляться по деревне? Если Рин права, то чем больше знакомых вещей я увижу, тем быстрее смогу сломать печать. Хочу начать прямо сейчас!       — Не бери на себя слишком много. Тебе также нужны силы, чтобы сделать это. Завтра мы пройдемся вокруг твоего дома, заглянем еще в пару мест, поговорим с соседями. Что-то да откликнется. И, заодно, заглянем на тренировочные полигоны. Если ты шиноби Конохи — твои боевые навыки должны быть весьма хороши, а что другое может помочь прочистить голову лучше, чем хороший спарринг? — Намикадзе улыбнулся, потрепал Наруто за плечо и направился к лестницам.       Дом Минато сильно отличался от тех, которые Наруто видел сегодня. Для начала, это был именно дом, а не многоквартирное здание. А еще он был совсем новым, хотя и находился почти в центре деревни. Двухэтажный, с плоской крышей, широкой верандой и небольшим традиционным садиком перед входом. Стены, выкрашенные в по-солнечному яркий желтый цвет, выделяли его на фоне окружающей разрухи. Вторым ярким зданием в районе была только резиденция Хокаге, красными куполами возвышающаяся над горизонтом.       Минато замялся возле двери, долго обыскивая карманы. В конце-концов, разочаровавшись в самом себе, он уткнулся лбом в дверь, глухо застонал и сунул руку в цветочный горшок у входа, доставая запасной ключ.       — Давай ты представишь, что ничего не видел? — Намикадзе смущенно улыбался.       Наруто изо всех сил пытался сохранить серьезное лицо, кусая губы и сдерживая рвущийся из груди хохот.       — Ты о чем?       Оба рассмеялись. Минато открыл дверь и привычным движением бросил в горшок ключ.       — Хотя, знаешь, лучше запомни. Возможно, тебе пригодится, а еще одного запасного у меня нет.       Внутри дом казался очень светлым: березовые полы и стены цвета топленого молока. Коридор сразу за дверью оказался узким и длинным и заканчивался угловой лестницей на второй этаж. Намикадзе, игнорируя верхний свет, прошел вперед и зажег пару настенных светильников — один у лестницы и второй — у арки на кухню. В помещении, залитом теплым неярким светом, сразу стало уютно. Минато рассеянно улыбнулся и тихо произнес в пустоту:       — Я дома.       — С возвращением. — отозвался Наруто и Намикадзе вздрогнул, оглядываясь на него — Прости, мне не стоило?       — Нет… Нет. Просто я давно живу один и отвык слышать эти слова.       — А я всегда жил один. — Наруто прислушался к своим ощущениям — И мечтал говорить их каждый день. У тебя красивый дом.       Минато прислонился к стене.       — Я переехал недавно. До этого жил в семейном особняке, но, после смерти родителей, он стал слишком большим для одного человека и я его продал. Этот дом тоже оказался великоват, но иногда у меня ночуют ученики и тогда здесь вполне уютно. Ты голоден?       Намикадзе вошел в кухню, жестом зовя Наруто за собой.       — Нас не было больше двух недель, так что продуктов особо нет, но, думаю, что-то сообразить можно. — он по очереди открывал шкафчики, заглядывая внутрь — Ну, хотя бы чай…       От чего-то Узумаки было неловко стоять посреди большой кухни. Он провел рукой по спинке одного из стульев, приставленных к длинному столу, предназначенному для дружеских и семейных обедов, и внутри печально заныло, а в глазах защипало.       — Нет, я… Если честно, я действительно чертовски устал.       Минато закрыл очередной пустой шкафчик, развернулся и понимающе кивнул.       — Да, сегодня тебя хорошо потрепало. Ванна на втором этаже. Не закрывай дверь — я принесу тебе полотенце и чистую одежду, а потом постелю в гостевой спальне. Иди.       На втором этаже, помимо разделенного санузла, было еще две комнаты. Обе в традиционном стиле, одна поменьше — на 8 — и вторая побольше — на 10 татами. Двери-сёдзи были открыты и Наруто позволил себе заглянуть в обе. Ту, что побольше, Минато явно пытался обжить — помимо пары комодов для вещей в ней были тумба с телевизором, небольшой книжный стеллаж заполненный, как и у его ученицы, книгами и свитками, несколько плакатов с громкими высказываниями и низкое кресло, убранное пледом и горой подушек, в центре оставалось место для футона. Вторая — судя по всему, гостевая — была почти пустой, лишь вдоль одной из стен тянулся широкий шкаф с раздвижными дверьми. Из обеих комнат можно было выйти на общий балкон.       Ванная комната оказалась больше, чем казалось из коридора. В ней умещались стиральная машинка, узкая полка над ней, раковина с небольшим зеркалом и сидячая ванна с высокими бортами. Под потолком было небольшое раздвижное окошко, в которое проникал гаснущий в предрассветных сумерках лунный свет.       От горячей воды шел густой белесый пар. Ранняя весна была холодной, а ночи и вовсе можно было назвать морозными, и воздух в две недели неотапливаемом доме остыл. Стараясь минимально касаться ледяного кафеля босыми ногами, Наруто наскоро вымылся в душе, быстро забрался в еще полупустую ванну и зябко обхватил себя руками. Вода прибывала и ее живительное тепло обволакивало кожу, невидимыми иголочками проникая внутрь и разгоняя кровь. Где-то под ребрами довольно заурчало и внутренний голос напомнил Наруто, как он любит горячие источники, и что один должен быть неподалеку. Юноша расслабился, закрыл глаза и откинулся на спинку, давая себе обещание, что завтра, ну может быть послезавтра, обязательно туда сходит.       — Наруто… — парень вздрогнул от звука своего имени и скрипа двери — Я оставлю вещи на машинке.       Узумаки, не открывая глаз, поблагодарил и продолжил полулежать, пока не понял по случайному сквозняку, что дверь все еще не закрыта. Он оглянулся и Минато, застигнутый врасплох, вздрогнул и смущенно покраснел.       — Извини, задумался. Постарайся не уснуть. — с этими словами он вышел.       Наруто еще долго смотрел на дверь, пытаясь понять свои эмоции. Ему стоило возмутиться, разозлиться или оскорбиться и хотя бы разразиться гневной триадой, но он не испытал абсолютно ничего подобного. Словно произошедшее было нормальным. Человек, с которым его ничего не связывало, поверил ему, когда остальные, в лучшем случае, сомневались в его действиях и словах. Человек, знавший его меньше суток, впустил его в свой дом, дав защиту и надежду на завтрашний день. И Наруто уверенно пошел за ним. То, что происходило между ними было странным и правильным одновременно. Абсолютное доверие.       Наруто просидел еще пару минут, прежде, чем осознал, что еще немного и он действительно уснет, как и предупреждал Минато. Дрожа, он вылез и, мокро шлепая по полу, добежал до оставленных вещей, надеясь, что не поскользнется и не свернет шею. Пережить те травмы, пытки и допрос и умереть, потому что слишком торопился за трусами, было бы крайне глупо. Но, ехидный внутренний голос отметил, что вполне в его духе.       Минато оставил ему два полотенца — мягких и толстых, пушистых, как спрессованное облако. Наруто поспешил завернуться в одно из них и про себя отметил, что оно невероятно вкусно пахнет: луговыми цветами и летним медом — особенным, солнечным и теплым запахом, так, как и должны пахнуть вещи, к которым прикасался Намикадзе. Внезапная нежность разлилась внутри патокой, резко контрастируя с холодной реальностью, и Узумаки стянул полы полотенца вместе, ощутив себя словно в крепких теплых объятьях. Он, наконец-то, перестал дрожать.       В стопке также нашлись широкая футболка, пара носков и чистые трусы. Наруто смотрел на все это с некоторым смущением. Его одежда и исподнее пропитались грязью, кровью и потом и от мысли, чтобы натянуть на себя их обратно, было немного тошно, но и взять вещи Минато… Казалось чересчур. Неуверенно он взял белье и развернул его. Простые хлопковые боксеры, темно-синие с широкой резинкой, такие должны быть очень удобными. На секунду Наруто представил в них Намикадзе и почувствовал такой резкий прилив жара к щекам и крови в паху, что чуть не уронил вещи на пол. Мужчина в его воображении был безумно красив, гораздо красивее, чем должен быть кто-то едва знакомый. Пережитое напряжение дало о себе знать. Голова закружилась. Сердце колотилось как бешеное. Стало трудно дышать, но запах цветов и меда все еще окутывал его и дразнил ноздри и сладкое наваждение не хотело развеиваться, распаляя совсем неуместное желание. С этим надо было что-то делать. Узумаки растерянно огляделся, щелкнул задвижкой на двери и облокотился бедрами на стиральную машинку, широко разводя ноги и упираясь одной в корзину для белья. Его налившийся кровью член вульгарно приподнял полотенце и, отчаянно краснея, Наруто обхватил себя рукой.       Темнота под прикрытыми веками, хоть и позволяла спрятаться от стыда, но давала простор воображению. Наруто прижал белье к щеке и заработал кистью. Мягкий хлопок касался кожи, едва ли напоминая желанные ладони, но запах… Узумаки чувствовал себя объятым солнцем.       Кожа была еще влажной, от того движения ощущались более грубыми и резкими. Перехватив ткань зубами, он опустил руку между бедер, позволяя пальцам протеза скользнуть чуть ниже и дальше по чувствительному месту, глядя нежную зону между ягодицами и дразня вход. Другая рука в это время ласкала головку, оттягивая кожу и надавливая там, где этого хотелось больше всего, вызывая каждым движением электрический импульс, пробегающий под кожей; скользила вдоль ствола, чуть крепче сжимая член у основания. Из груди вырвался тихий полувздох-полустон. Наруто вцепился в ткань, крепко сжимая челюсти.       Ему хватило нескольких движений. От очередного касания мышцы свело, пальцы ног поджались и пришло желанное облегчение. В душной, заполненной влажным паром ванной остро запахло спермой и Наруто поспешил открыть окошко, несказанно радуясь его наличию и совсем не тревожась о ночной прохладе. Пахнущий сырым бетоном городской воздух ворвался в помещение и цветочно-медовый дух исчез. Узумаки стоял в комнате, охваченный стыдом и опустошенный. Только сейчас он ощутил, что все это время с мокрых волос на плечи капала вода, противно стекая по лопаткам и вдоль позвоночника, оставляя ощущение липкости. Он, наконец-то, отдышался и стер с живота и рук следы «преступления» своей грязной одеждой. Теперь ее точно нельзя было надевать до стирки.       Собравшись, Наруто натянул белье и футболку, которая оказалась ему на несколько размеров велика и доставала до середины бедра. Выходить было немного тревожно.       Минато спал. Свернувшись в кресле, укутанный пледом, он дремал и на полу перед ним лежала раскрытая книга. Парень замялся у входа в его комнату, не зная стоит ли разбудить или разобраться с постелью самому, но чутье сенсора сработало быстрее, чем он решил, что делать. Намикадзе проснулся, не вздрогнув, распахнул глаза и поднял голову.       — Ты закончил? — голос звучал также бодро, как и всегда.       Наруто побледнел, не сразу осозновая, к чему вопрос.       — Да. Моя одежда…       — Постираем утром, ладно? А на завтра я дам тебе что-то из своего, хотя… — Минато заметил насколько трогательно Наруто тонул в его футболке — Возможно, кое-что придется немного подогнать.       — Спасибо.       — Я разложил твой футон в другой комнате. Мне придется закрыть тебя, но я надеюсь…       — Просто мера безопасности, я понимаю.       Узумаки еще немного постоял у дверей, сам не понимая, чего ждет. Он сосредоточенно рассматривал пальцы своих ног, ощупывая ими деревянный пол, словно аккуратно искал уроненную иголку. Мужчина встал, не выбираясь, впрочем, из накинутого на манер геройского плаща на плечи пледа и дошел до второй спальни, кладя руку на дверную створку.       Наруто послушно зашел в предназначенную ему комнату и наконец-то решился.       — Спокойной ночи, Минато!       Намикадзе просиял и улыбнулся.       — Добрых снов, Наруто.       За окном в золотисто-розовой дымке дрожал рассвет.