***
В школу Хигашиката собирался сонно, не торопясь. Еле как дошёл до ванной, хиленько почистил зубы. В общем, умылся и привел себя в порядок. Правда было одно весьма раздражающее маленькое, но ох какое заметное «но» — из-за недосыпа на белом и чистом лице парня появились два темных полукруга под глазами, называющиеся мешками. В представлении Хигашикаты это та еще мерзость, которую надо первым делом спрятать. Он забегал глазами по помещению в поисках решения и невольно опустил взгляд на мамину розовую косметичку. " — Точно! Замажусь тоналкой, как делает это она, и никто ничего не увидит.» — думал тот. Правда, как только он потянулся к светло-розовой сумчонке, мать, словно словившая чуйку, издала приближающийся к ванной топот тапочек и три внезапных громких стука в дверь. Затем раздался строгий женский голос. — Джоджо, сколько можно там сидеть? Немедленно выходи из ванной, ты, между прочим, не один в доме живешь! — потом приглушённые, но отчетливые звуки шагов в другую сторону. У парня не остается выбора, если только не выйти из ванной комнаты в скорейшем времени, ибо перечить его матери — довольно рисковый ход. Потому, как бы грустно это не звучало, пришлось оставить затею с тоналкой и дальше выдвигаться на завтрак. Но перед этим обязательно уложить волосы в свою фирменную причёску Помпадур. Сорок минут ощутились как ничто. Видимо, Джоске был настолько увлечен своими волосами, что не заметил, как быстро пролетело время. Впрочем, это не имеет большого значения. За опоздание в его школе карали несильно, и одним пустым замечанием можно было легко отделаться. Особенно когда первым уроком стояли либо литература, либо лингвистика. Он ступает на кухню, отодвигает стул и присаживается, попутно застегивая пуговицы на своей куртке и, главное, обязательно оставляет пару верхних распахнутыми, выставив напоказ лёгкую летнюю майку светло-салатового цвета. На груди солнечно переливаются золотистые символы мира и искренности, точно так же, как и на распахнутом широком воротнике. Как говорится, к школе готов. Умылся, оделся, причесался, оставалось лишь выдуть несчастную кружку крепкого кофе и дождаться одного весьма запоздалого человечка. «Без пятнадцати восемь. — думает Хигашиката, глядя на настенные часы, — Этот дурачок должен был зайти за мной уже как десять минут назад, а его все нет и нет.» Дум охватывает легкое чувство паники. Без пятнадцати восемь. Без десяти восемь. Без пяти восемь… Джоске начинает считать минуты поштучно. И тут внезапно, откуда не возьмись, раздается громкий долгожданный звонок в дверь с парой-тройкой последующих за ним стуков в дверь. «Ну наконец-то, я думал не дождусь.» — возмущается парень, выбегая из кухонной комнаты, направляясь к дверному проему. На пороге стоял во всю улыбающийся высокий парень, со слегка смугловатой кожей и похожей на Хигашикатовскую прической помпадур, правда меньше в два раза и темнее на оттенок. Он дружелюбно махает рукой, окликая друга. — Йо Джоске! — хрипло, но громко произнёс юноша с двумя шрамами на лице, — Извини, что задержался сегодня. С того времени, как у меня в доме поселился Тама, дел стало вдвое больше, — оправдывался Окуясу, неловко почесывая седой затылок, — Ну, ты понял. — Я поняял, — коротко и спокойно ответил второй, слегка приподнимая уголки пышных губ. — Айда в школу, у нас первым физика, не хочу опаздывать! — протараторил он, чуть отходя от дверного проема. Хигашиката слегка потупил, взглянул на того странно. — И с каких пор ты стал таким суетливым. Даже на кофе не заскочишь? — В ответ на вопрос он получил отрицательное покачивание головой и короткое «Не-а». — Да ну! седня ты сам на себя не похож, неужто взялся за мозг? Ха! — этот вопрос был риторическим. — Я не понял, ты собираться собираешься или так и будешь пиздеть на пороге? — Ниджимура показался раздражённым. Естественно, не взаправду. Первые три урока тянулись, как нуга, очень долго, были скучными и по большей части непонятными. И все три часа, пока Джоске прививал знания, он думал только об одном: как незаметно выскользнуть с уроков. Такие мысли на ум ему приходили нечасто, ибо прорабатывать это действие было крайне небезопасно, но сейчас Хигашиката делает некое *исключение*. в голову пришла блестящая идея насчет прогула. «Я дождусь большой перемены, — подумал он, — И в обед, пока все будут заняты едой, быстро уйду через черный ход. Стремно, но в любом случае, мне не придется делать это в одиночку.» Рука спешно потянулась к сотовому.***
— Серьезно? Прогулять уроки? Да ты рехнулся! Ты же помнишь, что было в первый раз? Да мне таких пиздюлей вставили, что тебе и не снилось! Джоске тупо посмотрел в сторону. — Чувак, будь тише. Да, я понимаю, что план не столь надежен, но попробовать стоит. — Нет, я отказываюсь! Не хочу снова получить по шишке из-за тебя. — Окуясу указал на того пальцем. После этих слов Хигашиката заметно помрачнел, опустил голову, закрыв пол-лица своей пышной прической, и с жалким видом выпрямился. Короче говоря, раскатал губу. Друг просто не мог устоять перед таким зрелищем, ему не оставалось права выбора. — Лаадно, но если нам влетит — вина твоя. — Шикарно! Встречаемся у черного выхода в обед. Без опозданий. — Хигашиката заметно засиял. Потом парни со звонком разошлись по кабинетам, не попрощавшись. Хигашиката стоит у распахнутой двери, смотрит вдаль. В лицо бьет прохладный уличный воздух, слегка выветривающий прическу и выбивающий пару локонов из волосяной композиции, что проскальзывал с порога внутрь здания. Окуясу же, в свою очередь, на подходе к другу оглядывался и метался по сторонам. Сейчас он больше чем когда-либо беспокоился о полном отсутствии учителей и лишних глаз. Благо, товарищ заморочился над этим и обманом отвлек учителя физкультуры, что обычно стоит в охране черного хода, сказав ему о несуществующей драке на втором этаже. Теперь то, собравшись, они могут вольно сбежать с этого адского здания под зловещим и ужасающим названием «Средняя школа Морио». Парни радостно шли по дорожке, весело гремя портфелями, громко смеясь и что-то бурно обсуждая. По пути им в голову приходит блестящая идея отведать мороженого на общий счет, и оба как бы невзначай завернули в ларек. Один рожок с клубничным шариком и такой же с шоколадным — уже традиция. По правилам, Джоске всегда лакомился шоколадным, в то время как его товарищ ведал со вкусом клубники. К слову, на улице было не так уж жарко, наоборот, прохладно до легкой дрожи. Ко всему прочему дул встречный ветер, не менее холодный, чем сама температура. Риск приболеть и схватить какой-нибудь грипп был на высоте. — Дойдем до тебя или завернем в парк? — спросил один из них, быть точнее Окуясу. — Без разницы. Но если ты не возражаешь, я б не прочь зайти домой. — Значит решено, вперед! Входная дверь со скрипом открывается, впуская парней в дом. Они снимают обувь и сразу же следуют в главный зал. Ниджимура удобно устроился перед диваном, слегка откинувшись назад и скрестив ноги. Он тянется рукой к пульту дистанционного управления, включает телевизор и нажимает на кнопки, в то время как второй, сгорбившись, насыпает сахар в чай на кухне. Благо напитки готовы, и Джоске благополучно присоединяется к своему другу, засев на диван. — Ну-с, выбрал уже что-то? — Пока ничего. параша какая-то. — Прямо-таки ничегошеньки нет? Ну-ка, дай мне пульт. Теперь уже Хигашиката стал выбирать программу, пока Окуясу тихонько опустошал чужую кружку ароматного чая. — Действительно, сегодня показывают мало что интересного. Как насчет просмотра кассет, хм? — Джоске слегка закопошился. — Ой, да делай че хочешь! — простенько отмахнулся мулат. Ребятам удалось откопать какую-то кассету с интересным на первый взгляд фильмом и наконец-то отведать кусочек кинопоэзии. А время параллельно стало приближаться к вечеру, кое-где на небе уже были видны потемки, появились ранние звезды. Но даже они были быстро скрыты толстым черным облаком, которое отбросило поглощающую тень на один из районов Морио. Короче говоря, на улице довольно быстро стемнело. Учитывая, что с осени день становился все короче, это казалось совершенно неудивительным. Брюнет тихонько сидел, прижав к себе одну из подушек, и скучающе смотрел на горящий разными цветами монитор небольшого телевизора. Он не вникает в сюжет, слушает, но не слышит, видит, но не запоминает. А причиной тому — мысли, что снова без стука залетают и въедаются в его мозг. Процитирую… " . В последнее время в моей жизни чего-то не хватает. Как будто отколовшийся кусочек пазла от готовой картинки выпал, откатившись далеко за пределы подсознания, потерянный навсегда. Я не знаю, что это за чувство и как с ним бороться, но я почти на сто процентов уверен, что мой ответ лежит на пути к моему сердцу, — он жалобно прикусил губы при следующих словах, эхом произнесенных в его голове, — Мне нужен совет. " — Вот же тупица! Хриплый, но громкий голос товарища моментально разбудил его, вернув во внешний мир. — Что? — Говорю, главный герой — тупица! Джоске поморгал. Окуясу протянул негодующе: — Ты вообще фильм смотрел, или опять запал?. Они смотрят друг на друга, один одупленнно, другой осужденно. — Как ты. — Камон бро, мы дружим с тобой не первый год, конечно же я это замечал! Причем, не раз. — Он быстро поставил кино на паузу и развернулся к товарищу, по-собачьи наклонив голову в бок, — Чувак, колись, у тебя что-то случилось? Хигашиката помрачнел, устремился куда-то в пол и, тяжело вздохнув, тихо ответил: — да, что-то случилось.***
И вновь любимое утро рабочего дня. На улицах родного города вот-вот должно было рассветать, лучи солнца весело переплетались друг с другом, заглядывая в каждое окно обжитых домов, в то время как где-то вдалеке раздавались тонкие голоса диких птиц. Самое время, чтобы начать собираться в школу. Но где же сейчас находится наш герой? Джоске был возмущен, его всего трясло от озноба, пот градом катился по его лицу, глаза обильно слезились, а нос был заложен. Ртутный градусник в дрожащей ладони показывал цифру, близкую к тридцати восьми. Думаю, нетрудно было догадаться, что сегодня Хигашиката не пойдет в школу. А ведь неделя только началась… Он, конечно, попытался подозвать Томоко, но на какое-то время охрип, отчего пришлось самому переться вниз по лестнице, игнорируя ощущение подкашивающихся ватных ног и легкого землетрясения. По пути взгляд невольно цепляется за настенные часы. Оказалось, мать еще как ±30 минут назад уехала на работу. Сука, проспал. Юнцу ничего не оставалось, как пойти на кухню, делать себе сладкий чай с лимоном, дабы снести с себя жару. Именно так он и поступил: медленно поплелся вперед, почесывая свои взъерошенные густые волосы. Ага, конечно, ни тут то было. Внезапный звон и последующие за ним три тяжёлых стука в дверь. .Джоске не обратил на это внимания, видимо, снова впал в легкий транс. И снова десятки последующих звонков в ту же самую дверь, что сразу же привлекли к себе внимание, громко затрещали по всему дому, заставляя его содрогаться от сильной звуковой волны. — Да и иду я, иду! — а в мыслях: «Выйду — набью рожу мудаку, клянусь… " Он отворяет. — Йо Джоске! — ой, а ты чего не одетый? И это был Окуясу. Точно. Каждый день в одно время Окуясу заходит за ним, чтобы пойти в школу. И как же он сразу не догадался. Он вздохнул. — Прости, чувак. но я не пойду сегодня в школу. — Джоске зашмыгал носом, дав товарищу понять о том, как ужаснейше заболел. — Ох. Что же мне делать в этом захолустье без тебя? — Окуясу, не говори глупостей. Ты должен ходить в школу чтобы учиться, а не- — Да и раз на то пошло… — перебив, мулат странно посмотрел в пол, и на время подозрительно притих… … А затем со всей дури пизданул ногой по большому декоративному камню, последующе издав громкий болезненный крик.***
— Окуясу, напомни мне, зачем ты это сделал.? Крейзи Даймонд постепенно восстанавливал вывехнутую конечность товарища, подушечками твердых, но невесомых пальцев касаясь мулатистой кожи. — хех, если б я не поступил так, меня б сразу спалили, как когда-то, поэтому дважды я на те же самые грабли не наступлю! Зато седня вместе целый день гонять в приставку будеемм… — Припеваючи тянет второй, во все тридцать два улыбаясь. Джоске закатил глаза, сходя с ума от идиотизма его идеи. — Кхм! Кстати, я че сказать хотел-то, — вдруг продолжил Ниджимура, — я про, эта, припадки твои… вот, подумал-подумал, и пришел к такому выводу, что тебе как раз-таки девчонки не хватает! Брюнет тут же выпучился на друга с удивлением. — Что? — А что? Не надо на меня так смотреть. Колись, тебе уже нравится какая-нить? И пока тот давит лыбу, подкалывая своего дружка, Джоске весь покрывается холодным потом. Да, он всегда боялся темы отношений, если это означает что-то серьезное. Вот почему разговор стал более напряженным и оказалось вдвое труднее выдавить из себя какие-либо слова. Хигашиката сглотнул. — Нет. Мне никто не нравится. — Агх, чуваак, ты серьёзно? — Ответ друга явно не удовлетворил парня, — Да за тобой пол школы бегает, ты хоть раз с одной мутил? Вот, например, моя одноклассница… — Окуясу, ради Бога, прекрати. Он всё-таки замолчал, впялился в Джоске, как в врага. Вздохнув, брюнет тихо и спокойно добавил: — Я почти на сто процентов уверен в том, что дело не в девчонках. Я вижу свою проблему в чем-то другом, в том, что мне нужно разжевать и обдумать. — равфефать и обфумать, бла бла бла! Да ты меня хоть раз в жизни послушай, я ж тебе плохого не посоветую. — Что ты от меня хочешь? — Я хочу, чтобы ты был счастлив, Джоске, как бы сопливо это не звучало, — Ниджимура слабо ухмыляется, наклоняя голову в бок, и приглушенно продолжает, — Послушай, у меня идея. Я устрою тебе свидание с одной из своих одноклассниц, и если это окажется тем, что тебе нужно — то я окажусь прав! В противном случае придётся искать другое решение твоей проблемы… — Чел, я. Он притих, еще пару раз обжевал свои слова в голове. Все же, какими бы идиотскими словами он не бросался, обижать своего друга не хотелось, ибо старался он во благо, всеми силами своего интеллекта пытаясь помочь. Наконец, Джоске решился. — Ладно, делай что хочешь, я согласен… на спор! — Ну ты и азартная харя! На что спорим? — А это мы придумаем потом. Итак, скрепив воедино руки, они заспорили, и это может означать только одно — перед нами развернулась настоящая война. Война двух идиотов. Кстати, девушка, о которой недавно упоминал Окуясу, была действительно хорошенькой. Она довольно заметно выделялась из толпы других цыпочек своим роскошным блондом, аккуратным стилем одежды, гармонией аксессуаров и приятным сладковатым запахом духов. Ее звали Айка Миура. Ниджимуре, можно сказать, очень повезло учиться в одном классе с такой красоткой, ну а Джоске уж и подавно, ибо в число сохнущих по нему курочек входила как раз таки эта «неповторимая-превосходная Айка» (по крайней мере именно так о ней ранее отзывался Окуясу.)